Девушка и Рой

      Как это обычно и бывало во всех семьях, мир после ссоры восстанавливался постепенно. В течении следующей недели (а именно столько времени по субъективному представлению Элеоноры, им потребовалось чтобы долететь до пункта назначения) они медленно но верно возрождали общение. Мульфэтор действительно был обижен на неё и поначалу действительно не хотел говорить. Однако в условиях столь тесного взаимодействия это, естественно, оказалось невозможным. Так их взаимодействие продолжилось.       Но уже на менее доверительном уровне. Рой как минимум предупреждал её обо всех манипуляциях, проводимых с её многострадальным телом, а Элеонора старалась если и не привыкнуть, то хотя бы не сопротивляться. Мульфэтор то ли не мог, то ли не хотел менять отлаженную процедуру, пока они были в космосе, а потому у его пленницы (иначе она себя назвать не могла) не было особого выбора – или подчиниться, смирившись с установленным распорядком, или быть усмирённой и принужденной к этому.       Рой всё равно не дал бы ей умереть. Даже осознав её полную неэффективность в вопросе установления Первого Контакта, Управляющий Разум продолжил цепляться за неё. Он не развернул биокорабль, чтобы вернуть её на Эдем-4, как Элеонора в тайне надеялась, и не выбросил в открытый космос. Даже не переварил, что было бы верхом логичности. Нет, он продолжил относиться к ней, как к своей жене, проявляя негативные паттерны поведения, продемонстрированные ею во время ссоры. Научила, называется на свою голову. Но игра в молчанку игрой в молчанку, а умереть от голода и обезвоживания, он бы ей не дал. А если бы попыталась – скрутил бы щупальцами и затолкал бы еду насильно. И кто знает как глубоко он засунул бы свои тентакли в её мягкий, беспомощный рот. Проходившая в своей жизни процедуру фиброгастроскопии Джадд не желала ещё раз испытывать что-то подобное. Поэтому усердно сосала свешивавшиеся с потолка щупальце – чтобы еда выходила быстрее. Так что голодовка была не вариантом.       Впрочем, как и отказ посещать место для уединения. Заяви она Мульфэтору, что не станет больше ходить по маленькому и предпочтёт «взорваться» он наверняка обездвижил бы её, как и тогда на кресле. Быть примотанной к чему то и заткнутой щупальцами со всех сторон Элеоноре совершенно не улыбалось, поэтому она и подчинилась власти Мульфэтора над своим телом.       Это была именно власть. Самая что ни на есть абсолютная. Прежде Джадд и подумать не могла, что кто-то способен поставить девушку в столь категорическую и бескомпромиссную зависимость от себя. И это в XXIII веке! Но Мульфэтор смог. Он контролировал все её физиологические потребности, включая дыхание, а значит его власть над ней была безгранична. Она была объектом его господства и не могла контролировать даже такие интимные надобности как принятие душа или поход в туалет. Пожелай он этого, мог бы использовать как элемент давления на психику, требуя безоговорочного подчинения и исполнения самых безумных его прихотей.       Мог бы, но не делал, сохраняя прежнюю линию поведения. Рою не нужна была власть или даже контроль на худой конец. Всё, что он делал, он делал по необходимости и, как ей казалось, с неохотой. Об этом говорило его обещание пересмотреть систему подачи питательных веществ и отвода отходов, когда они доберутся до планеты. И надо сказать, что одного обещания избавить её неприятных, унизительных и смущающих процедур оказалось достаточно, чтобы её расположение к нему начало восстанавливаться.       А вот Мульфэтор продолжал обижаться, отказываясь вернуться к прежнему формату общения, пока она не вспомнит их первую встречу. Единственная уступка, на которую он пошел – это обсуждение непонятных ему терминов. Элеонора всеми силами старалась говорить осторожно, что не смутить и не разозлить супруга, так как это было не в её интересах и не в интересах Человечества. Ведь решив, что люди никогда не примут его, он мог захотеть уничтожить потенциально враждебный вид. Элеонора не была уверена, удастся ли силам планетарной обороны Земли остановить его, но даже если и да, для колоний всё было бы кончено. Они были бы стёрты с лица своих планет вместе со всем населением. Этого девушка допустить не могла, а потому отвечала на все вопросы Роя.       В процессе они затронули весьма широкий и разрозненный ряд тем, начиная от человеческих взаимоотношений и заканчивая политическим устройством Земли и её колоний. Ей удалось добиться определённых успехов, объясняя Рою совершенно незнакомые социальные явления, но пока что он всё равно ещё слабо понимал, как функционирует человеческое общество. Все понятия, лежащие в плоскости общественных связей объяснять приходилось чуть ли не на пальцах, в виду отсутствия у Мульфэтора какого-либо опыта. Даже его понятие о мире ограничивалось лишь концепцией ненападения. Как вести диалог дальше он не представлял.       Поняв это, Джадд постепенно начала объяснять ему основы дипломатии, а впоследствии помогла установить связь с руководством Эдем-4. Это было сделано с помощью органического экрана, установленного в зале с иллюминатором. На базе в колонии, (естественно в заизолированном помещении с собственной системой фильтрации воздуха и высшим уровнем биологической защиты) был точно такой же терминал. Благодаря телепатической связи, объединяющей субъединицы в гигантский суперорганизм, передача сигнала происходила мгновенно, что позволяло им говорить без задержек даже на расстоянии в несколько световых лет.       Генерал Мэйкпис был удивлён, обнаружив «сакральную жертву» живой и даже не ассимилированной, и, кажется, так до конца и не поверил в то, что это действительно она, а не Рой, надевший на себя её маску. Впрочем, это не помешало ему выслушать её. Элеонора же передала генералу предложение мира и дальнейшего сотрудничества от Мульфэтора, которое тот обещал передать вышестоящему командованию, предупредив, что эта процедура может занять время. Бюрократию, пока что, ещё никто не отменял.       Так же ей дали поговорить с родителями и сестрой, пустив к экрану на несколько минут. Для такой цели даже облачилась в один из тех ужасных мясных костюмов, которые Мульфэтор создал для неё. Не могла же она воспользоваться телепатическим аналогом видеосвязи будучи голой. Пришлось терпеть прикосновение живой ткани на коже, которая обволакивала и обнимала её подобно нагретой паром простыни, шевелились и трогали во всех местах. Когда сеанс связи закончился и девушка с отвращением сорвала с себя шевелящуюся дрянь, вся её кожа оказалась покрыта сопливой слизью, по консистенции похожей на смазку для анального секса. Бедная Элеонора потом часами отмокала в ванной, пытаясь снова почувствовать себя чистой. Настолько, насколько возможно.       Хотя это было уже потом. Во время короткого разговора с семьёй она и думать об этом забыла, охваченная радостью и, одновременно, грустью. Увидев родные лица, пусть и отделённые от неё забралами защитных костюмов (без них к экрану просто не подпускали) девушка едва не расплакалась, ощущая так необходимое ей человеческое тепло и осознавая бесповоротность разлуки с близкими. Даже хорошо, что разговор продлился всего несколько минут, так как её сил не хватило бы, чтобы продержаться дольше.       Когда же экран погас, рыжая рухнула в кресло и плакала, пока не кончились слезы. Даже пытавшийся сохранять холодность Мульфэтор был так обеспокоен её состоянием, что прервал молчание, принявшись справляться о её здоровье и самочувствии. Он не понимал, почему жена плачет после долгожданного сеанса связи с родственниками, и продолжил не понимать, даже когда объяснила, что разговор на расстоянии не то же самое, что и личная встреча. Хотя если подумать, конкретно тут его даже нельзя было осуждать. Связанный со всеми своими субъединицами и, фактически воплощённый в них, Рой не понимал концепции разлуки. Он был везде – и на Эдем-4 с её семьёй и с ней, хотя расстояние между ними было огромным. Элеонора так не сумела прояснить этот момент, так как Мульфэтор оказался неспособен доконца человеческой потребности в физическом контакте и личном разговоре.       Но хоть Разум Роя, пока что и не мог постичь столь чуждых ему вещей, он попытался исправить ситуацию и предпринять шаги по улучшению эмоционального состояния супруги. Он подарил ей собаку. Элеонора не знала, из каких глубин памяти Мульфэтору удалось вытащить на поверхность её детскую мечту о собаке, однако искажённый аналог данного животного был ей предоставлен.       Внешне это действительно была собака. Четыре ноги, поджарое тело, вытянутая как у добермана морда... на этом сходства заканчивались. Начинались отличия, заставлявшие эту тварь выглядеть как самое настоящее чудовище. Во-первых она была значительно крупнее обычной собаки – размером с телёнка. В XXIII веке мало кто видел детёныша коровы в живую и наглядно представлял себе размер данного существа, потому если бы Элеонору попросили оценить размер данной субъединицы, она бы сказал, что та была размером с очистительный бак. И представляла скелет, частично обтянутый мышцами и начисто лишённый кожи.       Пульсирующие волокна влажно-красного мяса едва просматривались на худых как косточки ногах зверя, а вместо острой собачьей морды и во все скалился голый, костистый череп. Однако глазницы его не были пусты – в них дико вращались налитые кровью глаза, окружённые тяжами мышц. Ещё один рос прямо из собачьего темени, поднимаясь на гибком столбике из мяса, способном гнуться в любом направлении. Помимо этого, тварь обладала внушительным количеством красно синих, как только что извлечённая печень, щупальцев, росших вдоль хребта. Вся спина – от лопаток до копчика, сплошь заросла ми. Назначение этих коротких – длинной в локоть, отростков оставалось абсолютно непонятным. Джадд не видела в них никакого-то практического смысла, кроме устрашения. Их суетливая чехарда вызывала инстинктивную брезгливость и нежелание соприкасаться с чудовищем.       — Пиздец-собака, – простонала Девушка, закрыв лицо рукой и чуть ли не воя от их неспособности понять друг друга. Мульфэтор ведь не издевался над ней. Он внял её словам и попытался помочь в улучшении психологического состояния. И в общем-то даже не ошибся со средствами, решив воплотить детскую мечту. Если бы только он не изуродовал её, обратив в какой-то гротескный кошмар.       — Что с ней? Болеет? – не скрывая сарказма уточнила рыжая, глядя как кусок собачьего мяса пытается понравиться ей, стуча по полу позвонковым хвостом и активно имитируя дружелюбие сидением на задних лапах с высунутым из пасти языком-щупальцем.       — Нет. У меня не было ДНК данного вида. Её образ был воссоздан на основе твоей памяти и улучшен. Адаптирован к условиям.       — Ясно. Спасибо, – обречённо вздохнула Элеонора, приняв сомнительный подарок. Как выяснилось потом, собака даже не была настоящей. Эта лишённая собственного сознания оболочка, фактически являлась ещё одной субъединицей Мульфэтора, подсунутой ей для развлечения. И поскольку заняться ей и правда было особо нечем, Джадд даже поиграла с собакой, бросая ей кожаный (естественно) мячик. Существо с готовностью приносило его, виляло хвостом и норовило лизнуть в лицо, от чего она всячески уклонялась. Во-первых потому что мерзко, а во-вторых – это была никакая не собака, а Мульфэтор, носящий её как мясной костюм.       Ну вот что у них была за семья? Муж, жена, собака... роль которой тоже выполняет. Опять отдавало каким-то садомазохизмом.       Вот примерно в таких занятиях прошла неделя активного бодрствования. Часть этого времени, Элеонора спала,как и любой здоровый человек. Разум Роя тщательно следил за её физическим состоянием, замечая признаки усталости раньше неё самой. Стоило ему сделать это, как он резко, без предупреждения объявлял: «Тебе пора отдохнуть и позаботиться о своих биологических потребностях». И никакие аргументы не действовали. Даже если ей хотелось ещё немного поговорить, закончив обсуждение какого-нибудь важного вопроса Рой прекращал разговор, отправляя её спать чуть ли не силой. Приходилось возвращаться в свой кокон.       Впрочем, она привыкла проводить ночи в этом странном живом «стручке». Особенно после того, как ей пришлось пробыть там сутки к ряду, пока биокорабль проходило сквозь особым образом сжатое пространство. Данный опыт, мог сказать на человеческом мозге крайне негативно. Мульфэтор, естественно, не хотел рисковать, а потому предпочёл погрузить в искусственную кому, вызвав её биологически активными препаратами. Элеонора, кстати, особо-то и не возражала, боясь возможных последствий.       Ей приходилось читать страшные фантастические рассказы о несчастных, чьи стазисные капсулы оказались испорчены во время гипер-прыжка. Согласно представлению писателей и режиссёров, если такое происходило, то путешествие казалось вечным. За те мгновения, что космический корабль переносился из одной точки Вселенной в другую они ментально переживали всё то время, что он должен был провести в пути. И выхода из этой западни не было. Некуда бежать и некуда деться. Даже с собой не покончить.       Обычно в конце истории сторонние наблюдатели обнаруживали сломавшуюся капсулу с умершим человеком, который выглядели так состарившимися на десятилетия и даже века. Если же автор хотел нагнать жути, то обязательно сопровождал картину красочными подробностями, вроде мучительно-искривлённой позы, в которой застыло тело страдальца, или застывшего в немом крике рта. И обязательно с ногтями и переломанными костями. При этом внутренняя поверхность капсулы конечно же оказывалась покрыта царапинами от ногтей, усиливая эффект придавая повествованию сходство с историями о людях, которые были погребены заживо.       Все эти яркие и, безусловно, ужасающие образы заставляли её воображение работать, представляя себе каково это – оказаться заточён в своём разуме на сотни, а может и тысячи лет без внешних воздействий и ощущений, наедине лишь со своими мыслями?       Если ответ на этот вопрос и существовал, то авторы не открывали его. Потому что если их герои и выживали, то уже не могли рассказать о том, что с ними произошло. Они все сходили с ума. Пережитый опыт в кратчайшие сроки уничтожал разум несчастных.       А вот чего Элеонора никогда не понимала, так это историй о людях, которые отказывались погружаться в сон, желая узнать, что происходит с сознанием во время перехода. Она была не настолько глупа, чтобы так испытывать Судьбу, а потому согласилась с требованием Мульфэтора. Правде перед погружением в аналог воспетого фантастическими романами стазиса, рыжеволосой пришлось пережить ещё одну унизительную процедуру – промывание кишечника. Прежде это не требовалась, так как Элеонору кормили исключительно жидкой пищей, однако теперь ситуация изменилась. По крайней мере Разум Роя старался убедить её в этом.       Услышав эту, далеко не радостную для её девственного ануса новость, Элеонора привычно уже вздохнула и поплелась в сторону мясной стены, оборудованной как раз для этого грязного дела. Из неё, примерно на уровне её бёдер уже торчал длинный и узкий раструб, органического происхождения. Он уже ждал её, но спрятался в складках пульсирующей, тёмно -розовой плоти, стоило Джадд приблизиться. Не желая затягивать с этим, та последовала указаниям Мульфэтора и встала на выступавшие из пола мембранные выпуклости, приводя в действие органическую систему. Тонкие отростки вышли из узких отверстий в полу, обвились вокруг её лодыжек жестко зафиксировали их, не давая сойти с места до окончания процедуры. Пара щупальцев подлиннее, скрутили запястья девушки и оттянули назад и вверх, тем самым заставив согнуться в пояснице. Принять пошлую и крайне унизительную позу.       Задница Джадд, при этом, оказалась как раз напротив складки, в которой прятался отросток. И проникновение не заставило себя долго ждать. Исходящий смазкой кончик упёрся в её раскрытые ягодицы и, бестолково потыкавшись туда сюда, прижался к колечку ануса. Девушка закрыла глаза расслабляя внутренние мышцы и позволяя похожему на член наконечнику войти в себя. Он делал это медленно, а потому рыжая поимела возможность прочувствовать как, её задница принимает в себя «вторженца». Незабываемые ощущения. Особенно с учётом того, что анус у неё был нетренированным, и ничего толще ректальных «свечей» в него не входило.       К своей гордости, наконечник Элеонора приняла почти без стонов. Чего нельзя было сказать о хлынувшей в кишки тёплой жидкости. Каким бы неприятным не было вторжение трубки, это не шло ни в какое сравнение с самой клизмой. Девушка постанывала и крутила попкой пока скрытая внутри стены органическая конструкция закачивала в её кишки жидкость, количество которой росло с каждой секундой, медленно и больно распирая несчастную изнутри. Этот процесс сам по себе был довольно мучительным, а уж когда закачанная внутрь жидкость начала «проситься» наружу, терпеть и дальше стало невыносимо. К сожалению выбора у неё не было.       Выпускать жидкость сразу ей было нельзя. Мульфэтор сразу предупредил, что она должна будет не только принять всю порцию, но и удерживать её в себе, до дальнейших распоряжений. Наказанием за «несдержанность» стало бы повторение процедуры, поэтому Элеонора покорно терпела, замерев в беспомощном положении – согнутая с вывернутыми за спиной руками и оттопыренной жопой, в которую была вставлена ребристая трубка. По мере того, как время шло, сдерживаться становилось труднее и труднее.       Она страдала не меньше полудюжины минут, прежде чем щупальца отпустили её, позволив опорожнить кишечник, избавившись от раздутости и скручивающих спазмов. Не теряя ни секунды рыжая, метнулась к открывшемуся в полу отверстию и присела над ним, разведя ягодицы руками. Из горла страдалицы вырвался облегчённый стон, когда содержимое попки хлынуло в отверстие «слива».       По итогу бедняжка просралась так, будто готовилась к колоноскопии. Однако, при всем обилии неприятных ощущений, сопровождавших процесс, характерного запаха не было. Жидкость, плещущаяся в этом подобии органического туалета мгновенно растворялась, превращаясь в безвредную органику. При этом выделялся запах, напоминавший о неземных, экзотических фруктах.       Дождавшись, пока брызнувшая снизу вода, смоет все нечистоты униженная и морально раздавленная девушка поспешила забраться в свой «кокон», надеясь что чёрное забытье комы сотрёт из её памяти этот кошмар. Когда же она снова открыла Мульфэтор сообщил, что они добрались до пункта назначение. Стараниями Перевозчика Элеонора была перевезена в новый дом. В их дом.