Девушка и Рой

      — Никто из нас и близко не мог оценить степень приспосабливаемости этих существ. В ту пору, когда первые... хм, субъединицы Роя прибыли на Эдем-4, его поверхность представляла собой непригодную для жизни вулканическую пустыню. Отсутствие кислорода, критический уровень радиации, экстремальные температуры и зашкаливающее количество сернистых соединений в атмосфере практически гарантировали, что ни одно органическое существо не сможет оставаться живым в таких условиях сколь-нибудь долго.       Но пришельцы, каким-то образом, смогли изменить себя, выработав защитные механизмы, позволяющие комфортно себя чувствовать даже при высоких температурах. Покрыв свои тела бронёй из силикатных соединений, надёжно защищающей внутренние органы от перегрева и дегидратации, а переход на анаэробный способ дыхания позволил существовать в бескислородной среде. Даже губительную для всего живого радиацию они сумели использовать на благо себе, ускорив мутационный процесс за счёт бомбардировки клеток гамма-лучами. Вселенная не видела существ более совершенных, чем те, которые высадились на Эдем-4.       Все мои субъединицы созданы так, чтобы быть в состоянии противостоять самому суровому климату. Я развиваю адаптивные навыки, ассимилируя генетический материал других видов, проводя жёсткий селекционный отбор и проявляя избирательность. Ассимилируются только самые сильные виды, находящиеся на вершине своих пищевых цепей, в то время как слабые уничтожаются. Интегрировать целесообразно только перспективные гены, отсеивая всё лишнее, – телепатически прокомментировал Мульфэтор.       В этот раз ему удалось влить свою мысль в сознание Элеоноры так мягко, что она не только не ощутила физического дискомфорта, но и смогла сохранить концентрацию, не потеряв нить рассуждений. Разум Роя учился на ошибках, совершенствуя качество их общения. И, кажется, он совершенно не злился на то, что супруга назвала его беспощадным чудовищем в своих мыслях.       Запоздало поняв, что если у её мужа нет эмоций в привычном понимании, то и обидеться он не может, Элеонора почувствовала себя очень глупо. С чего она вообще взяла, что Мульфэтор возьмётся переделывать её с помощью имевшихся в его распоряжении вирусов? Только потому, что она дала моральную оценку его действиям? Но думать так было по меньшей мере глупо. Мульфэтор искал её понимания, а не подчинения и то, что они не были согласны по множеству ключевых вопросов не означало, что она должна бояться его... по крайней мере сверх необходимого. Если бы он хотел, то заразил бы вирусом, едва она взошла на биокорабль.       Прислушавшись к своим ощущением и не обнаружив никаких признаков перестраивающей тело болезни, Джадд выдохнула. Худшего можно было не опасаться. По крайней мере – пока. Она могла позволить себе немного расслабиться и закончить запись.       На Земле люди привыкли считать себя венцом Творения. А выйдя в космос и так и не встретив существ, которые были бы равны нам по интеллекту, окончательно уверились в том, что наш эволюционный путь единственно правильный из возможных. Мы свысока смотрели на существ Роя, так непохожих на нас самих, и не подозревали, что столкнулись с цивилизацией, обогнавшей Человечество в развитии на миллионы лет! Для нас они были «жуками». Этакими «межзвёздными тараканами», кочующими от одной солнечной системы к другой. Способность выживать в условиях открытого космоса это ведь ещё не признак разума, а просто пример впечатляющего механизма адаптации и наглядное доказательство того, что жизнь может приспособиться реально к любым условиям.       Мы были слепы, когда оценивали пришельцев на основе выработанных для себя критериев, и не понимали, что они могут отличаться от нас. Да, у этих существ не было технологий в привычном понимании этого слова, а потому всё необходимое они создавали из самих себя. Рою удалось вывести различные подвиды существ узконаправленного профиля, выполняющие функции разведывательных зондов, спускаемых капсул и даже звездолётов. Казалось бы, раз у Роя нет технологий, то значит и космических кораблей быть не должно, однако же они существуют. Рой приспособился, создав особей, способных передвигаться даже в вакууме.       Создания из плоти и крови, не только комфортно чувствующие себя в вакууме, но и способные эффективно осуществлять полеты и совершать манёвры с эффективностью, ни чуть не уступающей земным звездолётам. Подобное кажется дешёвой фантастикой. Я не поверила бы, если бы не находилась сейчас внутри одного из этих биокораблей. Не могу сказать, что полностью понимаю, по какому принципу он функционирует, но у меня складывается ощущение,что сверхгерметичный внешний покров позволяет этому существу полностью изолироваться от неблагоприятных условий внешней среды, поддерживая температуру тела. Внутреннее давление, судя по всему, поддерживается за счёт механизма аккомодации, но я ума не приложу, откуда корабль берёт клеточную энергию и кислород.       Частично запасаются, частично аккумулируются за счёт аналогичных фотосинтезу реакций,– снова вмешался Мульфэтор. Он слышал каждую её мысль, но позволял себе говорить что-то только в тех случаях, когда она непроизвольно задавала вопрос, или выдвигала какой-то ошибочный тезис. Элеонора пыталась игнорировать его, отстаивая границы своего разума и лелея надежду, что в конце концов Рой всё-таки сдастся и перестанет. Но в этот раз она не выдержала и вновь отключила запись, чтобы побеседовать.       — Подожди-подожди, ну а в космос-то ты вообще как вышел? – поинтересовалась девушка, закинув ногу на ногу. – Покинуть атмосферу родной планеты и остаться в живых – это не в магазин с ходить, знаешь ли. Людям потребовались тысячелетия для этого.       — Я не совсем точно определил понятия «улица» и «магазин», но приспособиться к условиям внешнего пространства проще, чем кажется, – парировал Мульфэтор. – Условия на полюсах моей планеты почти такие же, как и за пределами атмосферы – сверхнизкие температуры, разреженность воздуха. Разницу давлений быстро удалось компенсировать, источник кислорода – создать, а радиацию использовать как дополнительный источник энергии. Придумать способ передвигаться на большие расстояния оказалось сложнее.       На это Элеоноре даже нечего было ответить, поэтому она замолчала, глядя в иллюминатор. За бортом биокорабля происходило странное движение. Похожие на рыб существа, которых она про себя окрестила лоцманами, роились в пространстве, выписывая некие сложные многомерные фигуры. Общий рисунок ускользал от понимания в виду ограниченности угла обзора, но общий смысл был ясен. Подобное поведение наблюдалось у организованных насекомых вроде пчёл или муравьёв, которые точно так же протаптывали дорожки в пыли и чертили узоры в воздухе, передавая сородичам информацию о местонахождении источника питания.       Но если общий принцип действия был взят из мира насекомых, то движения существа за бортом явно позаимствовали у рыб. Выросшая на пустынной планете Элеонора видела подобное только на экране, но обтекаемая грация Лоцманов напомнила ей о косяках морских рыб, синхронно обтекавших опасного хищника или изящно маневрировавших, чтобы избежать препятствия. Или стаю птиц, весело чирикавших в воздухе. Рою как всегда удалось сочетать несочетаемое, порождая жуткую красоту и эффективность.       Почувствовав, как мысль о жестокостях, совершённых Коллективным Разумом, отступает на задний план, девушка грустно улыбнулась. Её супруг был абсолютно безжалостен, но при этом в его творениях присутствовала некая чуждая эстетика и нечто, неуловимо напоминавшее гордость. Воплощая в служащих его телами субъединицах своё видение Совершенства, он будто бросал вызов этой Вселенной, как бы говоря: «Попробуйте создать нечто, более совершенное», или: «Кто сможет сотворить лучше, чем я?»       Помедлив мгновение, Элеонора решила отразить данный факт в своём дневнике и снова включила портативный компьютер.       Я не устаю восхищаться биоформами Роя. Их структурным совершенством. Каждая из попавшихся мне на глаза разновидностей идеально приспособлена к условиям обитания и выполняемым задачам. Взять хотя бы биокорабль. Кажется, космос – родная стихия этого существа. Генетические модификации позволяют ему преодолевать гигантские расстояния и путешествовать между звёзд. Да-да, это кажется немыслимым – какие-то жуки освоили космические перелёты без технологий и преодолевают огромные расстояния между звёздными системами. И почему-то мне кажется, что их скорость мало чем уступает нашим самым современным звездолётам...       Намного быстрее, чем самые быстрые корабли людей, – мысленно поправил девушку Мульфэтор, заставив её прервать запись.       — Что значит, «намного быстрее»? – уточнила она, не скрывая недовольства постоянными репликами. – Ты говорил, что труднее всего тебе было придумать способ перемещаться по космосу, а сейчас утверждаешь, что способен обогнать любой звездолёт?       — Верно, – не стала спорить космическая сущность – Поначалу я использовал плазменную тягу, разлагая накопленную органику и выбрасывая в пространство раскалённые газы, придающие субъединицам ускорение. Система была сложна, но надёжна. Газы проходили через множество трубок, усиливающих давление и создающих необходимое для разгона выхлоп. Но осознав масштабы космоса, я убедился в неэффективности данного способа продвижения. И тогда мне пришлось научиться сворачивать пространство.       — Невозможно! – воскликнула Элеонора, подскочив с кресла. То, о чём говорил Рой, было давней мечтой Человечества и Святым Граалем современной космонавтики. Сотни учёных в разных мирах искали способ сделать космические путешествия быстрыми. Сжимая километры в метры, люди смогли бы наладить транспортное сообщение между колониями и перестали бы посылать людей в неизвестность, на долгие годы замораживая в ледяных гробах без гарантии того, что они потом смогут проснуться. Мысль о том, что конгломерат насекомоподобных инопланетян может обладать этим знанием, показалась девушке оскорбительной и унизительной.       Напротив – это единственно возможный в нашей Вселенной способ передвижения на сверхсветовых скоростях. Лететь быстрее света нельзя, но можно сжать пространство перед собой и расширять позади себя, – телепатировал Мульфетор, по-своему истолковав её возглас. Очевидно, он решил, что она не верит в возможность подобного, грубым образом принизив её умственные способности.       — Я знаю теорию, – бескомпромиссно заявила Элеонора, отказываясь верить сказанному. – Но если ты можешь сжимать пространство, почему мы до сих пор тащимся на плазменной тяге, вместо того, чтобы сразу отправиться туда... куда ты меня везёшь.       Потому что я могу использовать его только в дальнем космосе, где любые гравитационные воздействия минимальны. При приближении к звёздной системе из-за сильного влияния тяготения местной звезды и планет данный фокус перестает работать, и, чтобы долететь до самих планет от края системы, приходится использовать плазму. Сейчас мы приближаемся к точке перехода.       Элеонора обессиленно рухнула в кресло, не зная, что ей думать и чувствовать. Рой оказался даже ещё более развит, чем она думала. Причём не только в генетическом плане. Его познания о космосе и планетах находились за пределом человеческого понимания. Он мог быть старейшим существом во Вселенной и, безусловно, самым мудрым из всех,с которыми когда-либо сталкивалось Человечество. Он знал секреты, за обладание которыми люди были готовы убивать, а делился ими с ней. Своей женой.       Отметив, что супруг доверяет ей больше, чем того можно было ожидать в сложившейся ситуации, раз делиться столь ценной информацией, Элеонора даже как-то приободрилась. Осознание практически безграничных возможностей Мульфэтора всё ещё давило на неё, но уже чуть меньше, чем минуту назад. Поэтому она решилась задать ему вопрос, возникший у неё в процессе диалога.       — Допустим всё так, как ты говоришь. Но как тогда, в таком случае тебе удаётся, координировать все свои субъединицы?       Ты забываешь, что все они – я. Расстояние не имеет значения. Я координирую свои субъединицы на расстоянии миллионов световых лет и, в зависимости от условий среды, могу изменять их ДНК. Дистанционно манипулировать их генами, не вступая в непосредственный физический контакт. Генетическая информация это тоже информация,а значит, может быть передана ментально.       Элеонора помолчала, пытаясь переварить ещё и это. Нет, ей, конечно, уже объяснили, что все существа вокруг являются телами Мульфэтора, но она думала, что существуют какие-то координационные центры, вроде нервных узлов или чего-то подобного. Узкоспециализированные единицы, выполняющие роль синапсов и нервных волокон, передающих сигналы от... Центрального Мозга? Будучи учёной, Джадд склонна была полагать, что у Роя существует некий командный центр. Вместилище единого сознания. Но исходя из услышанного, эту теорию можно было считать ошибочной. Судя по всему, Разум Роя был равномерно распределён между всеми субъединицами, а значит... до тех пор, пока в живых оставалась хоть одна из них, оставался жив и он. Неубиваемый Рой.       Пальцы впились в виски, прогоняя вызванную напряжением пульсацию. Человечеству решительно нечего было противопоставить такому врагу. Мульфэтор был если не непобедим, то по-крайней мере неубиваем. Ему ничего не мешало хранить на какой-нибудь отдалённой планете несколько миллионов запасных субъединиц, погружённых в состояние глубокой спячки и, в случае если все остальные будут уничтожены, разбудить их, обеспечив своё сознание физическим вместилищем. И таких планет могло быть много. В разных системах. Людям ни за что на свете не удалось бы найти все. А значит, Рой выжил бы в любом случае. И отомстил за агрессию.       Рой присутствовал в Космосе в больших количествах. А учитывая его способность свёртывать пространство, за короткое время преодолевая световые годы, и общее число субъединиц, с уверенностью можно было сказать только одно – люди проиграют войну. Ресурсы любой колонии раньше или позже закончились бы. А вот субъединицы – нет. Рою ничего не стоило просто закидать своих врагов трупами. Потратить бесчисленные ресурсы, но уничтожить каждое человеческое существо в галактике. Если бы он захотел.       Нет, генерал Мейкпис, при всей его сволочности, оказался прав – мир был единственным выходом. Не только для Эдем-4, но и для всего Человечества. Теперь Элеонора чётко осознала это, а потому решила узнать побольше о мотивах супруга. Ей нужно было научиться понимать его, чтобы в будущем стать мостиком между Роем и Человечеством. И начать следовало с главного – его мотивов.       — Скажи, а зачем ты делаешь это? Зачем помещаешь себя в неблагоприятные условия? – спросила Джадд, постукивая кончиками пальцев по костяному подлокотнику кресла. – Обычно всё живое избегает контакта с тем, что может причинить ему вред или убить.       Данная стратегия выживания имеет смысл лишь для одиночных существ. Я – Рой. Неважно, сколько субъединиц погибнет, если хотя бы одна сумеет приспособиться, потому что эти знания будут разделены между остальными, обеспечив их устойчивость.       — Но ты ведь чувствуешь боль каждого из своих тел, – предположила Элеонора, получив в ответ утвердительное урчание. – В таком случае, зачем все эти страдания? Зачем растить тела, а после обрекать их на гибель? Только ради того, чтобы стать сильнее?       Элеонора действительно не понимала. Ей была чужда концепция преодоления и героического превозмогания. Она не понимала тех отчаянных парней и девушек, которые занимались альпинизмом, взбираясь на отвесные кручи скал и совершали прочие дикие, с точки зрения нормального человека, поступки, чтобы доказать свою крутизну. Но если поведение адреналиновых экстремалов было продиктовано жаждой острых ощущений и признания, то действия Мульфэтора казались иррациональными. Не испытывающий эмоций он не мог наслаждаться чем-либо, а значит им двигало что-то ещё. Да, Элеонора понимала, что посылая свои тела на убой, Разум Роя вырабатывает адаптивные механизмы, но не могла уяснить – зачем? Существовали ведь и планеты с благоприятным климатом.       — Потому что жизнь – это борьба, – как-то даже философски изрёк Мульфэтор, в этот раз воспользовавшись ртом на стене. – С рождения до смерти все мы боремся за выживание. И выживает, в конечном итоге, не сильнейший, а наиболее приспособленный. На планетах, которые я посетил, мне доводилось видеть животных гораздо более сильных, чем субъединицы, отправленные в твой мир. Но ни одно из них не смогло бы выжить на его поверхности, так как не было приспособлено к царящим там условиям. Я же – могу.       Но этого всё равно недостаточно. Мною движет стремление к Абсолютному Совершенству. Идея достижения высшего состояния, при котором мне больше не нужно будет развиваться, поскольку эта конечная форма будет адаптирована к любым условиям. Это – недостижимый Идеал, к которому я стремлюсь, воплощая себя во множестве самых разнообразных тел. Вот зачем я всё это делаю!       Почти прочувствованная речь Мульфэтора не впечатлила Элеанор. Она и так уже в полной мере осознала то, о чём он говорил. Однако кое-что в словах супруга заставило её задуматься. Что-то, ускользающее даже от внимательного и пытливого ума учёной. Несколько мгновений она молчала, пытаясь поймать пытавшуюся пробиться к поверхности мысль, а затем потрясённо воскликнула:       — Подожди, ты сказал – с рождения? Это ведь не значит, что ты помнишь своё рождение, так ведь? Это же... невозможно?       — Да, я помню момент своего рождения, – подтвердил Мульфэтор. – Впрочем, это скорее момент осознания себя как личности. Краткий миг, когда я понял, что это я, и я отличаюсь от того, что находится вокруг меня. Это можно считать моментом рождения.       — Поразительно! – воскликнула девушка, подобравшись от нетерпения. Ни один человек – ни на земле, ни за её пределами - не помнил своего рождения. Даже самые современные технологии не смогли извлечь из памяти добровольцев ничего, кроме отрывочных и малопонятных образов. Поэтому ей, как учёной, было предельно интересно услышать, на что это может быть похоже – помнить собственное рождение? И как обладание подобным опытом изменит восприятие и мироощущение. – Прошу, расскажи мне!       Давай я лучше покажу, – мысленно ответил Рой, усиливая давление на её раз ум. В глазах потемнело от прилива крови, и...