Почувствовать боль.

      С утром наступила и тренировка. «Лисы» и «Троянцы» еле-еле волочили ноги — настолько оказалось сложно жить по распорядку дня «Воронов». Кевину и Жану повезло больше — они привыкли к подъёму в пять, хотя первый частично отвадился.       У Сузуму такая задача не стояла в планах, и пока команды как-то продолжали уживаться друг с другом на поле, сын тренера Мориямы собирался выпить сладкого кофе. Он пролистал ленту новостей: в прессу просочилась информация о том, что Хаяси находится в замке «Эвермор»; во многих статьях чётко говорилось, что он приехал в Гнездо ради отца и братьев и даже намерен восстановить с ними семейные отношения. Сузуму таким фантазиям журналистов рассмеялся: конечно же, это чушь собачья, но такой материал можно будет использовать в своих целях. Если пресса продолжит свято в это верить, осуществление плана пройдёт намного легче.       Восьмая ложка сахара отправляется в чашку с ароматным кофе с фруктовыми нотками. На столе покоился нож, лично подаренный ныне покойным Натаном Веснински, или, как его называли в кругах мафии, — Балтиморским Мясником. Сузуму хотел после кофе отправиться к знакомому, проживающему как раз таки на территории Соединённых Штатов, и узнать стоимость ножа. Нет, он не собирался продавать его, просто интересно было узнать ценность, ведь у каждой вещи должна быть своя цена.       Насладиться кофе не получилось: ему позвонили. Сперва парень подумал, что это его преподаватель из университета или один из полицейских Японии, но его догадки оказались неверными. На экране высветился незнакомый номер, однако по первой цифре стало ясно, что он японский.       Сузуму, вздохнув, принял звонок, прикидывая, кто же мог его потревожить.       — Слушаю, — произнес он недовольно, показывая, как сильно не рад звонящему.       — Esutabania-jō de no seikatsu? — раздался голос на втором конце провода. Сузуму этот голос узнал бы из тысячи.       — Hiro kyō, — ответил Сузуму тоже на японском, давая понять собеседнику, что он его узнал. — Doko kara watashi no bangō o nyūshu shimashita ka?       — Kare o shiru koto wa muzukashikunakatta. Sore de, anata wa mada watashi no shitsumon ni kotaete imasen, anata wa kore made shiro de dono yō ni yatte imasu ka?       — Anata yori mo haruka ni yoi,– Сузуму отодвинул чуть поодаль чашку с кофе; внутреннее чувство говорило ему, что это необходимо. Он знал, что Хиро даст о себе знать, но тот факт, что так рано, удивил его.       — Gaiwooyobosanai de kudasai, watashi no kawarini anata wa zutto yoku ikirudeshou, — последовал вполне спокойный ответ.       Сузуму был рад, что отставил кофе, иначе он точно подавился бы им.       — Omo yo, ten kara ji e orite kite kudasai, — тон Сузуму тут же сменился, став ужасающе холодным. — Watashitachi ga issho ni netakara to itte, watashitachi o koibito ni suru koto sae arimasen.       Послышался лёгкий смех.       — Matte, anata wa mada watashi ni kanjō o motte imasu ka?       — Omo yo, kanjō ga nokoru tame ni wa, saisho wa karera wa subete arubekidesu, — неназванная причина звонка, всё ещё интересовавшая его, безмерно раздражала своим подвешенным состоянием, и Хиро, видимо, совсем не торопился.       — Anata wa watashi o aishita koto ga nai to itte iru nodesu ka?       — Goran no yō ni, — солгал Сузуму.       — Nante zan'nendesuga, watashi wa anata o aishite imashita.       У Сузуму появилось ужасное желание удариться головой о стол, а ещё лучше застрелиться.       — Sore wa aide wa nakatta, — вздохнул Сузуму.       Дверь в кухню открылась, и в помещение вошли спортсмены: в основном «Лисы», пару человек из «Троянцев» и «Воронов». Но главная Четверка была здесь.       — Нам нужно поговорить, — сходу начал Нил.       Они все выглядели решительно. Сузуму вновь тяжко вздохнул и, перейдя на английский, ответил им:       — Минуту, — говорить с ними у него желания не было, но судя по тому, что ему доложил Ворон, намечался очень интересный разговор, стоющий внимания. — Yoshida-san, — на японском обратился Сузуму к собеседнику. — Anata no denwa no riyū o oshietekudasai, anata wa kako o omoidasu tame ni watashi ni denwa shimasendeshita.       Спортсменам не осталось другого выбора, как подождать, хотя было видно, что делать этого им не очень-то и хочется.       Сузуму был осведомлен, что японский знает вся Четверка, ну, точнее, только трое из них, а познания Нила ограничивались лишь парой слов.       — Anata ga totemo asette iru akachan, — что-то такое скользнуло в интонации, отчего было ощутимо, как Хиро ухмыляется; знал же, что Хаяси не нравится, когда к нему так обращаются.       — Watashitachi wa mō sono kankei ni nainode, sonoyōni watashi o yobanaide kudasai, — отрезал тот, постукивая пальцами по столу.       — Yoi, — быстро согласился Хиро. — Ie ni kaettara? Matawa, esutabania-jō ni eien ni taizai suru koto ni shimashita ka?       — Kono jōhō wa hitsuyō nai to omoimasu.       Он проследил за взглядом Джостена: тот смотрел на нож, лежащий на столе, не моргая. Тот самый нож Натана Веснински. Джостен наверняка узнал его.       — Tōkyō ni tonde watashi no ofisu ni chokkō surunoni chōdo 2-nichi arimasu, — приказным тоном ответил Хиро.       — Yume o minaide. Amerika de no shigoto ga owattara, Kyōto ni tonde daigaku ni chokkō shimasu.       — Tōkyō ni tobasa semasu, — пообещал Хиро.       Сузуму усмехнулся: становилось уже куда интересней, почему бы и нет?       — Chikara, — будто принимая вызов, произнес он. — Soshite, anata ga watashi o tsukurunara, watashi wa...       Сузуму задумался: а что он? Хаяси окинул присутствующих на кухне холодным взглядом и подметил, что на некоторых девушках платья.       — Soredewa josei no doresu o kimasu, — улыбнулся Сузуму, видя, как трое из Четвёрки, знающие японский переглянусь, а лицо Кевина так и кричало: «Я его не знаю, он не мой брат». — Soshite hizamazuite anata o suimasu.       — Anata wa watashi o kōdō sa semasu. Moshi sōnara, Tōkyō ni tonde morau jikan o kudasai.       — Ganbattekudasai watashi wa anata o nozomu tsumori wa arimasen.Sayōnara.       Он выключил телефон, не дожидаясь какого-либо ответа от Лорда. Внутри после разговора ощущалась некая внутренняя пустота. Сузуму перевел взгляд уже на спортсменов, откинувшись на спинку стула, и провозгласил уже на английском языке:       — У вас двадцать минут.       — Откуда у тебя этот нож? — спросил Нил, переводя взгляд с ножа на Хаяси и обратно, хотя внутри давным-давно уже знал ответ.       — Натан Веснински подарил, знаешь его? — спросил Сузуму, видя, как Нил побледнел. — Он хотел отдать его сыну, но, как видишь, не судьба. Знаешь, а ты действительно очень сильно похож на его сына Натаниэля, прямо копия.       — Не смей нас сравнивать, — выдохнул Нил, пытаясь не податься эмоциям, ведь он теперь знал точно, что этот человек имеет отношение к Балтиморскому Мяснику.       — Почему? Вы ведь люди одной крови, — Сузуму немного наклонил голову вбок.       — Ты издеваешься? Ты не знал, каким он был человеком.       — Знал, — поспешил обломать его Сузуму и продолжил так, словно они обсуждали нечто обыденное: — И очень хорошо, что Хэтфорд его убил.       — А откуда ты знаешь, что Хэтфорд убил... — Кевин запнулся, пазл собрался наполовину. Ведь нигде — ни в новостях ни в телевизоре, даже в интернете и газетах, — об этом не говорили.       Сузуму пожал плечами, подтверждая их догадки.       — Знаешь, мы знаем про твою цель, но причины не ясны, — Нил ловко перевел тему с отца на другое. С Балтиморским Мясником у него отнюдь не самые приятные воспоминания.       — Моя цель вам известна? — Сузуму состроил удивлённое лицо, а после холодно произнес: — Ну что ж, удивите меня.       — Ты хочешь восстановить семейные отношения с Хозя... тренером Мориямой, — сказал Кевин.       Сузуму видел уверенность в их лицах и попытался не засмеяться.       — Неверно, — он скрестил пальцы рук, поставив руки на стол, — меня семейные отношения не волнуют, и если мне придется ими пожертвовать ради своих интересов, я это непременно сделаю.       Он перевел взгляд с Рико на Кевина и обратно, давая им понять, что это в первую очередь касается их.       — Тогда почему ты не сказал ему убить нас? — скрестив руки на груди, спросил Рико.       «Ему» — он говорил о Лорде Ичиро. Сузуму был в курсе об их вовсе не братских отношениях, а также знал, что Рико никак не намерен обращаться к Лорду уважительно. За такое его убили бы сразу. Видимо, для Ичиро империя важней, чем мелкий непослушный брат.       Стоит сказать родителям «спасибо» лишь за то, что он рос не в Гнезде, ведь случись так, вряд ли его психика осталась не расшатанной.       — А зачем? — поинтересовался Хаяси. — Я убиваю только своих врагов.       — И наш игрок был твоим врагом, да? — встряла Дэн, напоминая о Сете, покойном нападающем «Лисов». Он был всего лишь ресурсом, смерть которого смогла бы обострить борьбу между «Лисами» и «Воронами».       — Нет. Просто он был пешкой, которую стоило убрать с игровой доски.       В помещении на несколько секунд воцарилась гробовая тишина. Пролети там муха, ее жужжание все услышали бы.       Элисон сжала кулаки. Рене, видя состояние подруги, легко по-дружески похлопала ее по плечу.       — Но зачем? — первым нарушил тишину Ники.       — Чтоб отомстить собственному отцу, не так ли? — продолжила Рене, всё ещё придерживая Рейнольдс.       — Оу, с чего такие доводы? — в голосе Хаяси послышался интерес. Он заметил на шее девушки цепочку с крестиком. Вывод напрашивался сам — верующая. Но не знай он ее прошлого, подумал бы, что она ангел.       — Учитывая все твои действия, можно предположить, что целью являлся проигрыш «Воронов», тренер которых — твой отец.       Сузуму закатил глаза и поднялся: двадцать минут уже подходили к концу. Он взял телефон и нож. Новый кофе он купит в кофейне и желательно сладкий.       — Это, наверное, так сложно осознавать, что тренер Морияма, твой отец, выбрал не тебя, а этих Четверых, — саркастически выплюнул Эндрю.       — Трое из этой Четверки всего лишь его вложение, ничего более, — отозвался Сузуму, — всего лишь ресурс, который должен приносить деньги в казну. Смотрите шире.       — Я могу понять то, что ты хотел через этих троих отомстить отцу, — начал Нил, в упор глядя на Хаяси, пытаясь увидеть в нем того, кого знал восемь назад, — но зачем ты устроил мне личную встречу с Мясником?       — Додумайся, Алекс, — отчеканил эти два слова Сузуму. Нил вздрогнул, словно от удара.       — Я не Алекс.       — Да мне плевать, — парень посмотрел на время на телефоне. — Дам вам совет, вдруг пригодится: лучше иметь со мной нейтральные отношения, чем враждовать, потому что мои враги долго не живут, а дружба с вами мне даром не сдалась, — он оглядел всех пустым взглядом и направился к выходу. — Мне пора, всем удачного дня.       — А ты изменился, — бросил ему вслед Нил.       Как удар ножом в спину. Людям свойственно меняться; в плохую или хорошую сторону — зачастую зависит не от самого человека, а от окружения или иногда от целей.       — Да что ты говоришь? Прошло восемь лет с нашей последней встречи. Смогли бы назвать наше общение, которое длилось от силы три месяца, дружбой? — Хаяси, не дожидаясь, пока Нил что-то скажет, ответил сам: — Нет, а знаешь почему? Ты врал, твое каждое слово было пропитано ложью.       — Так же, как и твои. И при том никакой дружбы между нами не было.       — Тем более, — Сузуму пожал плечами. — Как ты смеешь мне предъявлять, что я изменился, если мы даже не дружили? И вообще мне пора.       Уже у выхода из кухни он нечаянно столкнулся плечами с Ники, мимолётно взглянув на него в ответ. Что-то внутри не давало отвести глаза, заставляло продолжать смотреть на Хэммика.       — Извиняюсь, — и, сказав это, Сузуму, наконец, удалился.       В тёмных коридорах, больше напоминающих лабиринт, было тяжело сориентироваться поначалу, но за пару дней у него уже получалось без проблем найти выход.       На улице ярко светило солнце, даже слишком. Хаяси сел в машину и смог вздохнуть. Сердце пропустило пару ударов.       Никки Хэммик.       Дежавю.       Глупые лишние чувства, ставящие его на обрыв перед пропастью. Они никогда ни к чему хорошему его не приведут.       Ладони опустились на руль, а поверх них — голова. Он не знал, сколько так просидел, но оказалось, что всего лишь неполные десять минут. За это время он успел кое-как привести в порядок мысли.       Он, вздохнув, завёл машину. Водить ему никогда не нравилось, предпочитал ноги колесам, но его знакомый жил на другом конце штата, поэтому вряд ли он дошел бы пешком.       Сузуму вытащил телефон и набрал Сим Дунга. На третьем гудке кореец все же поднял телефон.       — Чего тебе, Хаяси?       — Держи меня в курсе всех ходов Ёсиды, а конкретнее — Лорда Хиро.       — И зачем на кой тебе этот паршивец?       — Выполняй, — резко ответил Сузуму. Рассказывать о бывшем ему вообще не хотелось.       — Хорошо, я понял.       Сузуму выключил телефон и отбросил его на соседнее сидение.       Знакомый был всего лишь знакомым. Не другом, не тем, кто обязан выплатить долг, — просто человек, далёкий от всей суеты. Он жил с женой, владел мастерской, в которой изготавливал разное, в основном ножи.       Он оглядел изделие и назначил ему цену в один миллионов долларов, даже стал интересоваться, откуда у Хаяси такая редкость.       Уже к ночи Сузуму, измотанный, хотя почти ничего толкового за день не сделал, вернулся в Гнездо. Запершись в выделенной ему такой же мрачной, как и все остальные помещения, комнате, он сел на пол, опершись спиной на кровать. Звонок Хиро отобрал у него все жизненные силы и оставил неприятный осадок. Сейчас было сложно понять, что тогда, в юношестве, Сузуму нашёл в нём, как он мог влюбиться в такого человека. Благо, сейчас к нему осталась только чистая ненависть. Как говорится, от любви до ненависти один шаг.       Рядом лежал нож, и Сузуму решил им воспользоваться. Острое лезвие тут же окрасилось в бордовый. Кровь хлестала, а боль по-прежнему не приходила. И уже вряд ли придёт. Но мириться с этим он не собирался. Капли, скатившись к локтю, упали на пол. Плевать.       Сузуму очнулся уже утром в сидячем положении. Кровь перестала идти, а на руке поверх многочисленных шрамов красовался новый порез.       — Иоши меня убил бы, — глядя на эту картну, вспомнил друга Сузуму.       Друзья? Их у него не так много — всего лишь четверо. Но вопрос стоял в другом: видели ли они в нем такого же друга? Даже если ответом будет «нет», им все равно не избавиться от Сузуму.       Необработанный порез грозил заражением, но на это у Хаяси не было ни желания, ни сил. Он только нанес слой тонального крема, который хорошо скрывал шрамы и порезы.       На трибунах Сузуму встретился с отцом и с остальными тренерами. Те уже позавтракали и ждали, пока подтянутся их команды. Второй тренер «Воронов» отсутствовал: видимо, опаздывал.       Переодетые в форму игроки вышли на поле. Враждебность никак не угасала: все стремились быть на поле главными.       — А почему тренер Адамс опаздывает? — глядя на наручные часы, поинтересовался тренер из Комитета.       — Скоро должен подойти, — с холодностью в голосе ответил тренер Морияма, не сводя глаз с происходящего на поле; весь его внешний вид говорил за него: он чертовски зол. Причиной этому стала ссора между тремя капитанами.       — Опять ссорятся, — вздохнул тренер Риман.       — Если никто не против, я могу провести им сегодня тренировку, — предложил, пожав плечами, Сузуму.       Тренеры из Комитета переглянулись: почему бы и нет?       — Проведи тогда, мы не против, — за всех ответил Риман. — Думаю, будет интересно посмотреть, как проведет тренировку сам сын тренера Мориямы.       — Если, конечно, ты уверен, что справишься с ними, — Ваймак кинул взгляд на спортсменов.       Сузуму усмехнулся.       — Я справился с двумястами сорока семью детьми. Думаете, с ними не справлюсь?       Хаяси, конечно, не стал уточнять, как именно он с ними справился.       — Bebīshittā ni naru koto ni kimemashita ka? — саркастично хмыкнул тренер Морияма.       — Tōsan, arigatō, — так же ответил ему Сузуму.       Команды, узнав, что ими целый день на игровом поле будет командовать сын основателей экси, в восторг не пришли, так как не знали, чего от него ожидать. Возможно, что-то вредоносное или опасное, но по Сузуму было видно, что его это никак не интересует.       Спортивная форма «Воронов» смотрелась на нём ничуть не хуже белой. Безымянный, непронумерованный верх, с единственной надписью — «Университет Эдгара Аллана», придавал Хаяси загадочности.       — На этом поле главный я, по решению ваших тренеров, — произнес Сузуму, окинув пустым и незаинтересованным взглядом все три команды, — так что будьте добры слушаться меня.       Элисон скрестила руки: мало того, что они тренируются на чужом поле, так ещё и этот весьма смазливый дрыщ проведёт у них тренировку сегодня. Взгляд упал на его руки. В косметике она разбиралась лучше остальных и сразу же заметила слой тонального крема.       — Посоветуешь тональный крем, которым ты пользуешься?       Сузуму посмотрел на девушку и вполне спокойно и серьезно ответил:       — От Кемиар.       Элисон прищурилась и задумалась. Рядом с ней стоял Ники.       — Ники, хочешь завалить красивого азиата?       Ники удивленно посмотрел на подругу.       — Он слишком стар, — Хэммик кивнул в сторону трибун, где тренер Морияма что-то бурно, но весьма напряжно обсуждал с Ваймаком; недовольный Риман стоял между ними, пока тренеры из Комитета тоже о чём-то беседовали. — Его племянник слишком агрессивный и без конца смотрит в телефон, а вот сын, кстати говоря, тоже ничего, я бы с ним замутил, но не думаю, что его интересуют парни.       — Пока не проверишь, не узнаешь, — из-за плеч Элисон выглянула Лейла, вратарь «Троянцев».       «Троянцы», так же как и «Вороны» с «Лисами» хоть на чём-то сошлись — все были недовольны тем, что командовать ими будет кто-то другой. Однако в этом и плюс, поскольку Сузуму не был игроком ни одной из присутствующих команд, а значит стоит ждать одинакового, равного отношения ко всем, а не похвалу исключительно для любимых сокомандников или унижения тех, кто ему не по душе.       — Что вы там задумали? — Рене, которая стояла рядом с Ники, решила узнать, что задумали друзья.       — Смотрите, я хочу кое-что проверить, — начала Элисон. — Ники, сможешь сделать так, чтоб он упал? Ты только сам ещё сверху упади.       — Зачем? — он пытался уловить ход мыслей подруги.       — Если человек упадет, и ещё на него сверху кто-то упадет, на лице должна появиться гримаса боли, — как ребенку стала объяснять Рейнольдс, скрестив руки и усмехнувшись. — Ну так что, Ники, проверишь, насколько ему будет больно?       — Я бы с радостью, но для чего?       — Есть вероятность, что он может сидеть под наркотой, — пожав плечами, поделилась догадкой она, — которая позволяет не чувствовать физической боли.       Ники хитро улыбнулся.       — А что я получу взамен?       — Я оплачу тебе покупку твоих видеоигр, — Элисон махнула рукой, словно для нее это был пустяк.       Ники, конечно, согласился.       Сначала Сузуму провел разминку, потом разбил всех на несколько команд, которые должны были играть друг против друга.       Кевин и Рико оказались в одной команде, но играть вместе у них совсем не получалось: в какой-то момент они останавливались посреди поля и начинали поливать друг друга отборным дерьмом, и команда соперников, пользуясь случаем, с лёгкостью отбирала у них мяч. Эндрю, героически защищавший их ворота, поначалу отбивал мячи, но потом ему это надоело, и он просто встал на воротах и со скучающим видом продолжил наблюдать за спорами нападающих.       — И это самые сильные нападающие США? — прозвучал риторический вопрос. Кажется, Сузуму тоже подустал от перепалок Кевина и Рико. Он взял клюшку и вышел на поле. — Думаю, вы сразу же проиграете на Олимпийских играх.       — Да что ты себе позволяешь? — вспылил Рико, которому меньше всего в этой жизни хотелось играть с Кевином в одной команде.       — В отличие от некоторых я могу позволить себе все, — ответил Сузуму, усмехнувшись, что вызвало ужасную злость уже со стороны всей Четверки. — Так уж быть, наследник экси сыграет с вами одну игру.       Ники и Элисон довольно между собой переглянулись.       Для Сузуму играть против братьев было легко, так как Кевин и Рико не могли нормально взаимодействовать.       — Не пойму одного: как «Вороны» с такими нападающими, как вы, могли побеждать? Вы же друг друга терпеть не можете.       Кевин и Рико были готовы убить друг друга всем, что только под руку попадётся, лишь из-за того, что они упустили мяч.       — Интересно было бы узнать причину, по которой они друг друга ненавидят? — спросил Нил, становясь рядом с Хаяси. Тот просто пожал плечами, якобы он не в курсе. — Если вас двоих возьмут на Олимпийские игры, мы сразу проиграем, — обратился к ним он.       Рико посмотрел на Джостена недовольно, а после, осмыслив сказанное им, брезгливо улыбнулся и обратился к Кевину:       — А ты не говорил, что он умеет думать.       — Да я сам в шоке.       Нил смерил их обоих злым взглядом, словно он с радостью убил бы их, но вокруг было слишком много свидетелей, так что преступление ему пришлось перенести.       Джостен отправился обратно на свою позицию, Сузуму тоже собирался, но не успел, так как в него кто-то влетел. Случайно или специально — этого он не знал. Но знал, что лежит под красивым парнем, и был уверен, что его вмиг раскрывшиеся глаза глаза стали больше, чем у самых европеоидных европейцев — насколько он был удивлен.       Губы навалившего на него сверху почти что соприкасались с его губами, и от этого он затаил дыхание. Ники, извиняюще улыбаясь, слез с него и даже подал руку. Сузуму принял сидячее положение и посмотрел на предложенную ему руку.       — Прости, я не смог остановиться и при том не заметил тебя.       Сузуму, все же приняв помощь, поднялся.       — Не заметил? — Сузуму недоверчиво оглядел Ники. — Я бы понял, не заметь ты вашего белобрысого вратаря, его близнеца, этого рыжего или, в конце концов, моего младшего кузена. Но меня, как ты мог не заметить меня?       Это Сузуму мог принять как оскорбление. Ники виновато пожал плечами.       — Ну, ты настолько красивый, что я не смог остановиться и решил завалить тебя прямо на поле, — Хэммик хитро улыбнулся.       Сузуму понадобилось несколько секунд, чтоб осознать услышанное.       — Тогда я завалю тебя в постели, — ответил он, многозначительно подмигнув Ники. Хэммик вытаращился на Хаяси: все они свято верили в то, что он гетеро. Сузуму, кинув на Ники заинтересованный взгляд, пошёл на свою позицию, чтоб продолжить тренировку.