Just the two of us?

      В течение следующего месяца Эрен не спускался в деревню. После видения он чувствовал себя подавленным, будто Имир высосала из него все жизненные соки. Поэтому старался много проводить времени с Тори, забота о которой отвлекала от тревоги, да и по хозяйству дел было предостаточно. Наконец продолжил стройку второго этажа, планируя перенести спальню туда, а нынешнюю устроить под детскую. Справился довольно быстро, поэтому периодически Тори уже спала в комнате одна, хоть и Эрен с Микасой чуть ли не ежесекундно норовились её проверять.       Микаса по поводу деревни лишний раз вопросов не задавала, благо продовольствия в последние разы Эрен набрал достаточное количество. Она чувствовала, что в своём сне он видел что-то плохое, поэтому и ходил таким хмурым. В детстве ему часто снились кошмары, после которых мальчик просыпался в слезах, а потом еще долгое время не мог отойти, из ночи в ночь видя одно и тоже. Один раз она попыталась аккуратно его разговорить, но Эрен не захотел делиться, оставляя переживая глубоко в себе.       Сам же Эрен все пытался отгадать смысл замысловатых фраз госпожи Имир. Что-то про надлом, Вселенную… Ну и бред. Да и вообще, с чего верить образу из сна? Вот только, жаль, что он всё-таки знал, что это не просто образ, не просто игры подсознания. Это действительно Имир, прародительница всех элдийцев, девушка, положившая начало тирании титанов, пусть и не по своей воле, а оказавшись в плену любви к настоящему монстру. Пошла у него на поводу и так и осталась безвольной рабыней с возможностями бога. Но никогда их не использовала, просто всегда следовала тому, что скажет Фриц. Если бы Эрен только мог убедить бы её больше не вылепливать этих титанов в путях, освободить от этой тяжёлой ноши и тогда и элдийцы бы ничем не угрожали всему миру, а носители разумных титанов прожили бы долгие жизни. И в будущем, открывшемся Эрену на церемонии награждения, все так и было. Он точно знал, что мир в итоге станет свободным от титанов, но произойдёт ли так в этой Вселенной? Он не видел побег с того самого дня в Либерио, когда судьба всего человечества была в руках Микасы, не видел их жизнь в горах, рождение и взросление Тори. И если сначала он понимал, что это из-за того, что Микаса изменила Вселенную одним своим ответом на вопрос Эрена, то сейчас, вспоминая слова госпожи Имир, вопрос встал о том, а действительно ли реально все то, что происходит вокруг?       Также идет время, также устроен мир, люди все также ненавидят друг друга. Микаса настоящая, нежная и мягкая, как и всегда, но при этом такая же невероятно сильная. Нет, все то, что происходило между ними не могло быть иллюзией. Тори родилась, она досталась им очень тяжело, особенно Микасе, а Эрен помогал ей прийти в этот мир, и понять в одно мгновение, что это всё сон, обман сознания или ещё какая-то манипуляция со сменой Вселенных было просто немыслимо. И очень хотелось верить, что это не так.       Имир недовольна из-за какой-то ошибки. Но что за ошибка? И Эрен виноват. В чём-то, но в чём именно он не понимал. Как можно исправить что-то, если не знаешь где ошибся? Да и что теперь поделаешь? Не путешествовать же по временной линии, исправляя то, что должен был сделать и не сделал…       И тут Эрену показалось, будто его кто-то ударил по голове. Такое озарение уже давно не посещало голову юноши. Исправление временной линии — это то, чем он должен был заниматься с Зиком в путях. Без его вмешательств Гриша никогда бы не убил королевскую семью, а Карла… точно бы выжила в тот день, ведь Дина шла к Бертольду, соответственно имела все шансы стать колоссальным титаном, а этого допустить было никак нельзя. Бертольд не должен был умереть в тот день, в тот день на глазах у Эрена титан съел его маму, и все должно было произойти именно так. И таким вот образом выходит, что Эрен непосредственно причастен к смерти матери, убийству Райсов, и еще наверняка к множеству событий, ему и самому не до конца известно сколько временных дыр ему бы пришлось закрывать, чтобы всё произошло так, как произошло. Иначе эффект бабочки просто разрушил будущее.       Возможно, именно эту ошибку он допустил. Не исправил прошлое, никак не повлиял на него, и даже больше не имеет на то возможности. Зик либо уже передал титана следующему воину, либо собирается это сделать в ближайшее время, раз окончательный разлом еще не произошёл. Что будет, когда не останется ни одного члена королевской семьи, с помощью которого Эрен мог бы активировать координаты и получить доступ к пространственно-временному континиуумому? Вероятно, Вселенная просто разрушится, ведь получается, что он никогда бы не стал титаном, не забери Гриша в день прорыва стены титана-прародителя у королевского рода. Растерянного Гришу бы просто убили Райсы, а Эрен никогда бы не получил титана от отца, пошёл бы в разведчики из-за невероятного стремления к познанию мира за стенами и погиб бы при любой угрозе, не окажись Микасы рядом. А какие бы последствия были, если бы Дина получила Колоссального титана и подумать страшно. Не самая приятная почва для рассуждений, в любом случае ведущая к катастрофическим последствиям.       Первое что сделал Эрен — резко выбежал из хижины, попутно до крови кусая ладонь, обращаясь в титана, чем очень удивил Микасу, которая в этот момент собралась гулять с малышкой. Ему нужно было удостовериться, что Зик еще жив, а значит еще есть возможность закрытия временных дыр.       — Эрееен?! — девушка инстинктивно прижала младенца лицом к себе, не понимая, что вообще происходит в данный момент. — Ты с ума сошёл? Так резко обращаться, Тори могла напугаться!       — Прости, милая. Это очень важно! — Эрен вылез из оболочки, дожидаясь пока титан не исчезнет. — Нужно было проверить кое-что. — он подошел ближе к девушке, проверяя в порядке ли ребенок. Тори на удивление даже не отреагировала ни на шум от обращения, ни на повышение голоса слегка напуганной Микасы. Лишь немного захныкала, почувствовав волнение матери, но быстро успокоилась, будучи защищенная в её объятиях.       — Что проверить? Предупредить мог… Я чуть не родила от неожиданности. Второй раз! — Микаса покачивала ребенка, ожидая объяснений Эрена.       — Эм… ну… могу ли я превращаться в титана, как раньше. Нет, слушай, я понимаю, что это бредово звучит, но это правда имело смысл. Извини, в следующий раз я постараюсь предупредить…       — Эрен, что с тобой происходит? Ты все это время сам не свой, я беспокоюсь за тебя.       — Прости, я не могу сказать. Открыть это не так просто… Да и вряд ли я смогу найти слова, чтобы как-то это объяснить. — желая избежать разговора, Эрен прошел к хижине, оставляя нежный поцелуй на щеке девушки.       Микаса вернулась через час, укладывая недавно засопевшую Тори в кроватку на втором этаже. Эрен тем временем готовил ужин, нарезая овощи для рагу. Несмотря на то, что они запаслись достаточным количеством продовольствия, продукты постепенно заканчивались, а так как урожай был не скоро, это значило, что Эрену в ближайшее время нужно будет спуститься в деревню. Микасе необходимо разнообразное полезное питание, чтобы через её молоко передавались питательные вещества ребёнку. Идея развести скот была очень актуальна, тем более что родители Микасы держали кур, и что-то об уходе за ними девушка даже помнила.       Мысли Эрена были о титане с королевской кровью — единственном шансе сохранить эту реальность. В противном случае, все рассыпется, как песок… И никогда это метафоричное выражение не было настолько правдивым. Зика необходимо было отыскать и получить доступ к координате. Даже с Прародительницей Имир можно не контактировать, она все равно не намерена помогать, можно просто закрыть временные дыры и вернуться обратно к Микасе и малышке. Но предлог, для того, чтобы уехать на несколько дней в Либерио все же нужно было найти. Да и Микасу в одиночестве оставлять очень не хотелось…       Хоть это все же рано или поздно произойдёт.       Поужинали в непривычной тишине, даже Тори спала крепко, что в последнее время происходило редко из-за колик, которые мучили месячного ребенка. В таких случаях помогал массаж животика и долгое укачивание кожа к коже. Эрен снимал с себя рубашку, прижимая к себе Тори, и той становилось легче, ребенок переставал кричать, легче перенося боль. Быть новорождённым ребенком весьма непросто в этом мире, каждый день приходится сталкиваться с новыми ощущениями и эмоциями, переносить не очень приятные чувства и, наоборот, познавать счастье. В общем, жить. А вернее, только начинать этот долгий путь.       После вечерней ванны Эрен вышел распаренный и умировотворенный. Мысли вылетели из головы, а точнее он просто устал обдумывать безумный план по тому, как и где он найдёт Зика, как оставит Микасу с небольшим количеством продуктов и новорождённым ребенком, пусть и на несколько дней. Хотелось хотя бы этот вечер перестать беспокоиться и отпустить чувство тревожности, от которого он уже порядком устал. Парень откинулся на кровать, прикрывая глаза.       Но почувствовав незначительную тяжесть на ногах, резко открыл их, увидев перед собой Микасу, на обнаженную фигуру которой была накинута рубашка Эрена.       — Мика? Ты… чего это… так вот… — Эрен тяжело сглотнул, не в силах оторвать взгляд от потрясающих форм Микасы. После родов её фигура не стала ни чуть хуже, да, она очевидно поменялась, но по мнению Эрена, все изменения были только в лучшую сторону. Микаса никогда не была настолько женственна и сексуальна, как сейчас перед ним.       — Расслабься. Просто хочу сделать тебе приятно. — Микаса присела выше, шире разводя ноги, от чего Эрен чуть ли не взыл, откидываясь на подушки.       — Это… не обязательно. В смысле, ты не должна, если не…       — Тебе понравится. — она нежно провела ладонями вдоль пресса парня, поднимая руки к груди и вновь спускаясь к низу. — Ты ведёшь себя так странно в последнее время, я уже говорила, может хоть так я смогу помочь тебе расслабиться.       — Ты уверена, что… ну в смысле… черт, всё точно уже в порядке? — на каждое прикосновение Микасы организм реагировал невероятно остро, продолжительное воздержание давало о себе знать, но здравый рассудок еще кое-как оставался, хоть и желал уступить место концентрации на ощущениях.       — Я очень сильно тебя хочу. Я уже не могу терпеть. — она шепнула ему на ухо, опаляя горячим дыханием. Глаза были затуманенны пеленой возбуждения, губы, жаждущие поцелуев, приоткрыты и манили своей идеальной формой. Он просто не в силах был отказать, когда само существо девушки жаждало ласки. Микаса слегка ерзала на бёдрах парня, так, что он предельно ясно понимал насколько она голодна.       Думать обо всем остальном уже не представлялось возможным, поэтому он одним ловким движением уложил Микасу под себя, разводя широко ее ноги и опуская лицо между ними. Эрен с нежностью и осторожностью прикоснулся к промежности двумя пальцами, начиная аккуратно её массировать, приоткрывая малые губы, на что Микаса шумно выдохнула, выгибаясь. Устроив большой палец на клиторе, он слегка надавил на него, не приступая пока что к стимуляции, желая понаблюдать как Микаса будет безмолвно умолять о большем одними своими глазами-блюдцами.       В этом кстати, были свои тонкости, ведь это был их первый раз после рождения Тори и Микасе могло быть достаточно неприятно из-за сильно сжатых мышц влагалища. Эрен хорошо изучил информацию по возвращению их сексуальной жизни. У всех этот процесс происходит индивидуально. Одни женщины уже через пару недель прекрасно себя чувствуют, а для других для восстановления либидо нужны месяца. Многое еще зависит от психологического состояния женщины, которое будет напрямую влиять на физиологию: она может банально бояться снова ощутить всю ту боль, пережитую при родах, и совсем не желать подпускать себе представителей мужского пола. Эрен старался максимально помогать с малышкой, хоть ему временами и приходилось уходить на озеро, добывая пропитание семье. Больше всего, конечно же, с ребенком была мама, которая порой невероятно уставала. И чтобы не допускать переутомление Микасы, все остальные заботы, даже по дому, Эрен брал на себя — хотел, чтобы ей было комфортно. Поэтому и в постели действовать нужно было как можно мягче, постепенно и терпеливо подготавливая девушку, давая возможность как следует возбудиться. Тем более, что он не исключил возможность, что до непосредственного проникновения дело сегодня не дойдёт.       — Эреееен… — протянула Микаса. — Я хотела тебе… а ты…ах… – она зажмурила глаза, обхватывая запястье Эрена, не понимая хочет ли она его остановить, либо же направить к другим более решительным действиям.       — Мне это точно понравится. Для меня главное, чтобы тебе было хорошо, и вообще, перестань постоянно думать только обо мне, сконцентрируйся на том, что сейчас ощущаешь ты. — Он убрал руку, устраивая ее на бедре и опустился лицом еще ниже, проводя языком меж половых губ, улавливая томные вздохи и вздрагивания Микасы. Остановить уже не пыталась, да и не собиралась изначально. Хотела отвлечь от его тёмных мыслей и расслабить, но кто же знал, что у Эрена другие способы расслабления.       Про себя парень отметил, что невероятно вовремя достроил детскую и они могут без стеснения наслаждаться друг другом. Пусть Тори ничего и не запомнит, они все же считали, что ненормально делать это при ребенке.       Эрен водил языком снизу вверх, то напрягая, то расслабляя его, задевая чувствительные точки девушки, особое внимание уделяя клитору, как эпицентру всех приятных женских ощущений. Девушка была невероятно влажной и еще более манящей к себе, так, что порой казалось, что выдержке Эрена придет конец. От его действий, Микаса извивалась и стонала так громко, что будь Тори старше, то даже на втором этаже догадалась бы чем занимаются родители. Уж точно стоило задуматься о шумоизоляции на будущее.       Пока причмокивая, парень языком стимулировал клитор, указательным пальцем аккуратно вошел внутрь. Так, чтобы это было максимально мягко и безболезненно, хотя и заметил, как Микаса на мгновение зажмурилась и вздрогнула.       — Если что-то не так — сразу говори. — он добавил второй палец, на что Микаса распахнула глаза и немного запаниковала, лишь сильнее сжимясь вокруг только двух пальцев. Эрен отстранился, вытаскивая только что добавленный и продолжая поступательные движения только одним пальцем, ожидая когда девушке будет менее болезненно. Мысль о том, что они и правда могли поспешить, не оставляла парня, хотелось верить в то, что это не так и у девушки не будет травмы ни физической, ни психологической, от которой она может ещё сильнее зажаться. Чем-то процесс напоминал их первый раз, и, к сожалению, Эрен на тот момент был не настолько сведущ в физиологии женщины, а именно Микасы, и вышло тогда довольно… удачно для первого раза, но по сравнению с остальными — полный провал. Хоть это и являлось по сути нормой. Или «первый блин комом» как-никак.       — Не медли. Это будет неприятно в любом случае. Просто сделай уже это. — кажется она перестала получать вообще хоть какое-то удовольствие от прикосновений Эрена и просто ждала, когда он уже сделает то, что дóлжно. Эрен замер на этих словах, окончательно убирая пальцы и в легком недоумении смотря на Микасу, глядящую в потолок.       — Ты… что заставляешь себя это делать? Черт… Я ведь… не хочу, чтобы так… Тебе неприятно? Мика, ты не должна насиловать себя просто потому что я выгляжу хмуро или потому что у нас давно не было секса. Ты родила ребенка. Черт, ты человека в себе вырастила, а потом еще и родила, а сейчас переживаешь, что через месяц все еще не можешь заняться со мной любовью! Это не проблема. Послушай, нужно больше времени — это нормально. — он прилег рядом сбоку, притягивая Микасу в свои объятия.       — Прости меня… Прости… черт… — на её глаза навернулись слезы. — Я хотела сделать тебе приятно… и не ожидала, что ты захочешь, чтобы это было так, как обычно.       — Ох, не извиняйся, это я как всегда поступил так, как хотел, не задумаясь о твоих чувствах. Идиот. — он нежно сцеловал каждую слезинку с ее лучезарных глаз. Нет. Нельзя допустить, чтобы она снова плакала. Снова из-за него. Какое же гадкое чувство разливалось на душе от этого осознания.       — Нет, ты ведь хотел сделать мне хорошо и был так мягок… Но я… Мне еще немного больно… Надеюсь, скоро все придет в норму. — она прижалась к груди Эрена, пока он продолжал успокаивающе ее поглаживать, нашептывая нежности.       — Надо проверить ребенка. — Микаса приподнялась, застегивая рубашку и накидывая домашнюю юбку, вслед за ней поднялся и Эрен, одеваясь в свежую одежду, приятно пахнущую чистотой.       Тори спала, держа маленький кулачок у розовенького носика. Сон продолжался уже приличное количество времени и лишь, будто почувствовав на себе взгляд беспокоящихся по любому поводу родительских глаз, она открыла свои глазки, смотря по очереди на Эрена, а затем на Микасу, озаряя родителей самой счастливой на свете улыбкой.       Эрен с такой же почти детской улыбкой приподнял её с кроватки, на что малышка схватила его большой палец маленькой ладошкой, начиная потихоньку капризничать.       — Она проголодалась уже. Давай мне. — Микаса забрала младенца, присаживаясь на мягкий пуффик у окна и расстегнув верхние пуговицы рубашки, дала ребёнку свою грудь, ожидая довольно продолжительное кормление. Малышка любила сытно покушать.       Эрен пока поправлял постельку и балдахин над кроваткой, изредка подсматривая за Микасой, испытывая при этом ярчайшее чувство нежности при наблюдении за её слаженными действиями и умелой заботой о ребенке. Прошел всего месяц с рождения, а Микаса обращалась с ней так, будто с самого начала времен понимала, что к чему.       Их нужно сберечь. Микасу и Тори, и этот хрупкий мир спокойствия и счастья, образовавшийся вокруг них и захлестнувший Эрена, спасший от этого невероятно жестокого мира. Нельзя допустить, чтобы это все пропало и рассыпалось, словно песочный замок, забирая у парня всё.       Лишая самого смысла жизни…