Three Parts of a Whole (Три части целого)

- Мы принадлежим друг другу, Джиневра. Она бежала, ее босые ноги шлепали по мокрому камню Тайной комнаты. Ее обычная одежда исчезла, ее заменила прозрачная белая ночная рубашка. Она замерзла и была уязвима, тонкий материал, казалось, только усиливал холод. Позади нее монстр бросился в погоню. Не Василиск, а что-то совершенно другое. Существо из колышущейся тени, с острыми, как бритва, клыками и тысячью красных узких глаз, сверкающих злобой. Она поскользнулась и упала на землю, лужа грязной воды расплескалась вокруг нее и промокла до костей. Зверь был на ней, она чувствовала его горячее, пахнущее серой дыхание на своей шее, отпечатки пылающих, как угли, глаз и смертельно острых клыков в чернильной тьме. Она боролась. У нее не было волшебной палочки, но она все равно сражалась кулаком, ногой и ногтями. - Ты не выиграешь, - сказал Том мягким и низким голосом. Он стоял, прислонившись к колонне, и с веселой отстраненностью наблюдал, как она пытается убежать от зверя. Маскировочная лента на его левом запястье блеснула в тусклом свете, когда он разжал руки. - Ты должна просто сдаться, Джиневра. - Том сделал шаг к ней, потом еще один. Медленно, спокойно и размеренно, безразлично сражаясь зубами и ногтями с безымянным демоном. Он опустился на колени рядом с ней, не обращая внимания на ее метания, и схватил ее за левое запястье. Боль пронзила ее, леденящий огонь и электричество пронеслись по каждому нерву, исходя из того места на запястье, где была Метка. Она закричала, грубо и дико, и демон воспользовался возможностью и вонзился в нее через открытый рот, прямо в горло. Она почувствовала, как ее тело извивается, когда демон проник в каждую вену, распространяя повсюду тьму, пока не показалось, что ее костный мозг был заменен тенью. Она лежит на полу Камеры - противоречие. Полностью истощенный и все же наполненный энергией, одновременно горящий и замерзающий. Живой и мертвый. Том все еще держал ее за запястье. Ее обнаженное запястье. - Глупая девчонка, - прошептал он. - Ты не можешь сбежать. Ты принадлежишь мне. Затем его взгляд метнулся к отметке - молнии. - Вы оба, - мягко сказал он. А затем он прижался губами к внутренней стороне ее запястья. Она открыла рот, чтобы закричать, но оттуда вырвалась только чернильная тьма.

***

Джинни проснулась в холодном поту, руки покрылись мурашками, что резко контрастировало с душным летним воздухом, врывающимся в открытое окно ее комнаты в Норе. Ее запястье горело. Впервые за много лет она сняла маскировочную ленту. Там были две Отметины. Один - молния, форму которой она запомнила, после того как столько раз прослеживала ее запомнившуюся форму. Другой - змея в форме буквы «S». Обе Метки горели. Змея, в частности, была болезненного темно-красного цвета. Пока она смотрела, из него сочилась капля крови, скользила по ее руке и капала на тонкую простыню. Кровь казалась черной в слабом свете полумесяца, и Джинни почувствовала, как холодок пробежал по ее телу, ужас и ужас свили гнездо в животе. Сон, чудовище. Том. Она завернулась в простыню и попыталась успокоить бешено колотящееся сердце. Но она не знала, что за много-много миль к югу Гарри Поттер очнулся от сна, в котором лорд Волан-де-Морт убил старика.

***

Шли годы, и она росла. Они все это сделали. Ее запястье оставалось закрытым, как и запястье Гарри. Она экспериментировала с другими мальчиками и случайными девочками, у всех были незамеченные запястья. Но на самом деле это было бесполезно. Не тогда, когда она знала . Она наблюдала, как Гарри тосковал по Чо Ченг, его увлечение было очевидно всем. У Чо вообще не было отметины на запястье. Наличие метки не гарантировало романтики, хотя у большинства меток была романтическая связь. День, когда она выиграла Кубок Гриффиндора по квиддичу, в тот самый день, когда Гарри Поттер ворвался в Гостиную и поцеловал ее, был самым счастливым в ее жизни. Наконец-то, подумала она, наконец-то мы можем быть вместе. Мы можем победить Темного Лорда и быть счастливыми. Мы можем сделать это вместе. Весь мир, казалось, залился красками, как будто до этого момента ее жизнь была скучной и однообразной. Тогда она могла бы умереть счастливой.

***

- Ты когда-нибудь снимал свою? - спросила она Гарри однажды поздней весной. Он долго смотрел на нее. - Нет, - сказал он, наконец. Она думала, что это все, что будет, когда он продолжил: - Я пытался, но это не сработает. Я ношу его столько, сколько себя помню. Большую часть времени я даже не замечаю этого. Но он лгал. Осознание этого удивило ее, но она знала, что это правда. Она чувствовала ложь. - Тебе интересно, кто это? - слова слетели с ее губ прежде, чем она смогла их остановить, и она сразу же почувствовала себя глупо. Конечно, он знал. Все знали, но делали вид, что не знают. Самый плохо скрываемый секрет волшебного мира. Он очень старательно не смотрел на нее. - Мне кажется, я знаю, кто это. Она не стала настаивать, потому что тоже это знала. Невысказанная правда об этом тяжело повисла между ними, когда они лежали в тени старого дуба с видом на Черное озеро. Призрак Тома Риддла омрачил солнечный день. Воспоминания о темных, горящих глазах на красивом, бледном лице непрошено поднялись оттуда, где она их заперла. Кошмар, обретший плоть, зверь с тысячью горящих глаз, но все же не такой чудовищный, как демон с лицом ангела. Джинни вспомнила сон, который приснился ей однажды ночью, когда ей было всего тринадцать. Весь костный мозг в ее костях сменился тьмой, в то время как Том поцеловал ее отмеченное запястье.

***

Дамблдор был мертв. Они с Гарри держались за руки, когда присутствовали на его похоронах, их маскировочные ленты ярко сияли на солнце. - Я иду с тобой, - сказала она ему в недвусмысленных выражениях после службы. Они ушли, подальше от остальной скорбящей толпы, вдоль берега озера. Гарри долго ничего не говорил, но потом, - Волдеморт использует людей, с которыми я близок. Он использует их, чтобы добраться до меня. Он стоял на берегу, глядя на озеро. Солнечный свет отражался от воды, ослепляя ее глаза. Она могла понять, к чему он клонит, но не собиралась позволять этому останавливать ее. - Гарри... Он повернулся, чтобы посмотреть на нее, его глаза были полны решимости. Но она была такой же упрямой. - Я так же глубоко в этом..., — она указала на егоприкрытое запястье, — как и ты. - Джин— -Нет, Гарри. Что бы ты ни планировал, я соглашусь. Я должена. А потом она сделала то, чего никогда не делала рядом с другим человеком. То, что она поклялась себе пять лет назад, что никогда не сделает. Она достала палочку и постучала по маскировочной ленте. Она упала на плоские камни берега озера с грохотом, который прозвучал неестественно громко и эхом разнесся по воде. Не говоря ни слова, она подняла руку и показала ему свои метки. Несколько долгих, затаив дыхание, он потрясенно смотрел на них. Так долго, что Джинни начала чувствовать себя неловко. Может быть, молния, в конце концов, не символизировала душу Гарри? Что, если это было ошибкой? Но взгляд Гарри был прикован к змее в форме буквы “S” прямо рядом с молнией. Он пересек пространство между ними в три шага и попытался схватить ее за руку, но остановился, прежде чем прикоснуться к ней, взглянув ей в глаза, молча спрашивая разрешения. Она медленно кивнула, один раз. Гарри протянул руку и нежно взял ее за предплечье. Подушечкой большого пальца он провел по двум Отметинам, медленно, благоговейно, и был маленький, предательский момент, когда она вспомнила сон и Тома, целующего ее там. Он облизнул губы и снова взглянул на нее, зелень его глаз была поразительно яркой, как солнечный свет сквозь листья в летний день. Затем он отпустил ее запястье, и его следующие слова удивили ее. - Ты знаешь, что такое Крестраж?

***

Джинни увернулась от заклинания, брошенного в нее Беллатрисой Лестрейндж, и перехватила другое, предназначенное для Гермионы. Ее щиты стали довольно хорошими за последние несколько месяцев путешествий и тренировок с Гарри, Роном и Гермионой, пока они охотились за Крестражами. Один такой Крестраж тяжело висел у нее на шее, так как они еще не придумали, как его уничтожить. Медальон с надписью той же змеиной буквы “S”, что и на ее запястье. Она знала, что Том был наследником Слизерина, но совсем другое дело - видеть доказательства так ясно. Беллатрисса безумно захихикала, когда поместье Малфоев было разрушено вокруг нее. Дикий шторм заклинаний расколол стены и разлетелся осколками мрамора. Рон нацелил парализатор на одного из братьев Лестрейндж, но был сбит летящим диваном и лежал неподвижно. Джинни закричала, ее голос затерялся в водовороте магии, и попыталась вскарабкаться туда, где он был. Но прежде чем она смогла добраться до него, Гермиона выпустила редукто, которое уничтожило целую стену и Беллатриссу вместе с ней. Мерцание заклинания щита среди обломков было всем, что можно было увидеть от Беллатриссы. - Грязная гребаная Грязнокровка! - взревел Родольфус Лестрейндж, быстро выпуская заклинание за заклинанием прямо в Гермиону, чьи щиты были уничтожены так быстро, как она могла их вызвать. Джинни взмахнула палочкой, подняла кусок каменной колонны и бросила ему в голову. Рабастан Лестрейндж разбил его вдребезги, прежде чем он успел попасть в цель, а затем прицелился прямо в нее. Она нырнула за сломанный диван, когда струя зеленого света взлетела над ее головой так близко, что она почувствовала его шипение. В другом конце комнаты Гарри дрался на дуэли с Драко Малфоем, интенсивность их проклятий опалила пол вокруг них и подожгла гобелен. Ужасное, маниакальное кудахтанье донеслось со стороны разрушенной стены, и там была Беллатрисса, стоявшая на вершине обломков, ее волосы были растрепаны, а глаза безумны. Воздух наэлектризовался, энергия потрескивала в каждом нерве Джинни. Следуя инстинкту, который у нее не было времени изучить, она использовала самое сильное Протего, какое только могла, и крикнула Гарри, чтобы он сделал то же самое.