STAN

      Утро следующего дня начинается слишком рано, в шестом часу к Тэхену вероломно пробираются под бок, безжалостно вырывая из тонкого тумана сновидений. От Сокджина пахнет алкоголем, улицей и чем-то чужим.       — Тигрёнок, — шепчет на ухо Джин, руками пробираясь под тонкую майку Тэхёна. Он оглаживает ребра и плоский живот. — Тигрёнок, я хочу тебя.       — Сокджин, ты пьян.       Тэхён пытается мягко отстраниться от него. Но крепкие руки сжимают сильнее. Он грубо хватает Тэхёна за подбородок и поворачивает к себе, впиваясь жёстким поцелуем. Джин не любит, когда ему перечат, особенно если это делает Тэхён. Иногда он забывает своё место и Сокджину каждый раз приходиться напоминать: его место рядом с ним! В такие моменты что-то тёмное внутри Сокджина неконтролируемо шепчет: «моё-моё-моё». Он пробирается к трусам и рывком стягивает их, наваливаясь всем телом, продолжает проталкивать свой язык, насилуя чужой рот.       — Нет, — пытаясь вдохнуть, шипит Тэхён, он пугается такого натиска, сопротивляется, — я не хочу!       — Тише, тише, ты ведь всегда меня хочешь, правда? — Джин облизывает его щеку. — Знаешь же, что я всё равно возьму своё, — он шире раздвигает ноги Тэхёна.       — Нет! — Тэхён пытается свести ноги, когда чувствует пальцы у своего входа. — Нет, Джин, остановись, я не хочу, — он хлещет его по лицу.       Сокджин рычит, с силой заламывая руки непокорного, он пытается протолкнуться внутрь, но его прошивает острой болью. Тэхён до крови прокусывает ухо и спихивает с себя стонущего от боли неудавшегося любовника.       — Я сказал не хочу! Не смей ко мне прикасаться!       Он спешно встаёт с постели, хватает шорты и идёт к выходу.       — Тэхён! — грозный голос раздаётся с кровати. — Не вздумай уходить!       Ким оборачивается, стреляя искрящимся злобой взглядом и провокационно выходит за дверь.       — Тэхён, вернись! — кричит вслед Джин, он зажимает кровоточащее ухо и пьяно падает на подушку. — Я ещё с тобой разберусь, — вяло бормочет Джин.       Он ещё продолжает бубнить что-то недовольно себе под нос, незаметно проваливаясь в сон.

⭐⭐⭐

      Сегодня запланирована небольшая прогулка по городу. Ребята решают немного развеяться перед вечерними съемками для журнала. Погулять по современным навороченным улицам, подышать воздухом Тихого океана, что пропитывает город.       Из боевых единиц, настроенных на прогулку, осталось только четверо. Сокджин всё ещё изволит почивать в номере Тэхёна, его теперь пушкой не добудишься вплоть до самого заката. Намджун и Юнги прилетели ночью со скверной новостью. Младшенькому пока совсем не до прогулок. Из-за этого было принято решение перенести концерт на пару дней позже.       Намджун таскал его на себе до самого заселения, никому не доверяя ценный груз, хотя куча охраны пыталась ему помочь. Но всё, что они получили в ответ на свои предложения — это недобрый оскал лидера. Выглядело это слегка устрашающе, словно самка, защищающая своего детёныша: руку протяни — кость перегрызёт.       Не оставлял Намджун и в номере, удобно укладывая и долго подтыкая одеяло. А перед этим был же ещё душ. Там Юнги с визгом отстаивал себе личное пространство, кидался шампунями и еле вытолкал заботливого Кинг-Конга за дверь, а для верности ещё подпёр её мусорным ведром, хотя вряд ли от него поможет что-то спасти.       Как Юнги ни убеждал суровую Мать Терезу, что с ним всё в порядке, и он смеет предположить, что ночь продержится как-нибудь и без него, тот всё равно не уходил, пока Юнги не заснул… а вернее, сделал вид, потому что по-другому этот балбес бы не отстал.       Сегодня Юнги просыпается ближе к полудню. У него отдохнувший вид и прекрасное настроение. Но не успевает он сходить по маленькой утренней нужде, как к нему прямо в процессе бесцеремонно вваливается знакомая, прилизанная со всех сторон обезьяна.       — Какого хрена?! — кричит на лидера Юнги. От хорошего настроения не осталось и следа, даже струя сбилась.       — Извини, — улыбается абсолютно не смущенный Джун, — тебя не было в комнате, я подумал, тебе нужна помощь.       — Какая ещё помощь?! Хер подержать? — Намджун на это хохотнул два раза, чем ещё больше взбесил младшенького. — Закрой дверь с той стороны, орангутанг!       Наконец закончив с туалетными процедурами, он с надеждой входит в спальню. Надеждой на то, что и там он останется один, но надеждам не суждено сбыться. Намытый, нагеленный, вкусно пахнущий, на постели восседает Намджун с улыбкой до ушей.       — Как спалось, принцесска?       Юнги закатывает глаза, проговаривает про себя успокаивающую мантру, и как можно сдержаннее произносит:       — Почему не пошёл на прогулку с остальными?       — Думаю, тебе я нужнее.       — Ещё один день твоего ежесекундного присутствия я просто не выдержу, уволь.       — Да брось! Я закажу нам много вкусняшек в номер, глянем фильмец. Будет здорово, тебе понравится, обещаю, — расписывает Джун, хотя Мин мало в это верит. — Игра Престолов, смотрел? Вообще зачетный.       Юнги и без его соплей знает, что сериал зачетный, но не сообщает об этом. Просто молчит.       — Иди сюда, принцесса, — Намджун манит, поглаживая место рядом с собой, — я тебе ножку помажу.       Юнги обречённо вздыхает. Видимо, нет ему спасения от этого примата. Смирившись с горькой участью, Мин плюхается рядом с Намджуном и привычно протягивает ему на колени больную ногу. Длинные пальцы тут же набирают мазь и аккуратно втирают в место ушиба. Так нежно, что даже совсем не больно. Как так у него получается? Кругом рушит всё, что встаёт на его пути, а здесь посмотри-ка как старается, сама нежность и грация. А разоделся как! Мышцы напоказ. Что там показывать? И не интересно вообще даже, если что. А это что у него такое? Вы гляньте, кончик языка высунул от усердия, как ногу натирает. Ох, что-то совсем жарко в номере становится, кондиционер, что ли, выключили?       — Харэ пялиться, принцесса, дыру прожжешь, — неожиданно произносит Намджун, медленно поворачивая к нему голову.       — Больно надо, — отворачивается Мин.       Ну что за поганая привычка всё портить, гад напомаженный.

⭐⭐⭐

      Прогулявшись вдоль океана, ребята решают направиться в старинную часть города. Токио — необычный город, один из самых развитых в мире, где островками ещё затаилась старина, видимо, оставлена специально для анналов истории. Этот город раздражает своими давящими небоскрёбами и кричащими световыми вывесками настолько быстро, насколько и влюбляет в себя. Эта двойственность восприятия здесь повсюду.       Ребята уже не первый раз здесь, но каждый раз находят, что такого новенького ещё посетить.       — Чимин! Гляди, гляди, — Хосок хватает с торговой лавки касу с самыми широкими полями и ещё больше узит глаза, соединяя ладони перед собой — Коничи ва!       — Положи на место, дурень, на твоей корейской роже и так крупными буквами написано, кто ты.       — Эй! И что там написано, по-твоему?       — Что ты только что из леса вышел, гомосапиенс первобытный.       — Ты слышь, а! — скинув головной убор, Хосок припускает за Чимином, у которого уже пятки сверкают за поворотом.       Парни обгоняют впереди идущих Чонгука и Тэхёна, быстро растворяясь в линии горизонта. Тэхён лишь слегка улыбается вдогонку парням, потому что сейчас как-то не до веселья. Они с Чонгуком идут рядом уже полчаса и до сих пор не проронили не слова. Зато очень отчётливо ощущается довольно тяжёлое и вязкое напряжение.       Утром Тэхён вышел из номера Сокджина, и Чонгук это видел. Это в принципе нормально, и Тэхён не обязан никому ничего объяснять, тем более, что он там просто спал, поскольку его кровать оккупировали. Чонгук вел себя абсолютно также, как и всегда, совершенно безразлично глянув в ответ. Но на долю секунды Тэхёну показалось, будто огонёк в его глазах потух. Глупости, конечно.       А сейчас между ними напряжение встало толстой глухой стеной. Тэхён всё это время силится придумать хоть одну тему для разговора. Но всё, что приходит в голову, кажется такой бредовой чушью, что язык не поворачивается это говорить.       «Как спалось?» Не твоё дело, Тэхён, давно не твоё.       «Готов к фотосъёмке?» Естественно, блять, как и все мы.       «Как тебе город?» Вообще тупость!       Тэхён косится на расслабленного Чонгука, который спокойно идёт, разглядывая улицу, будто и не замечая этой неловкости между ними, в то время, пока Тэхён просто изъедает себя.       — Что не так? — подаёт голос Чонгук. Тэхён даже вздрагивает от неожиданности.       — Что?       — Ты смотришь на меня так, будто я должен тебе сто вон.       — Н… нет, ты мне ничего не должен.       — Я знаю. Так в чём проблема?       — Ни в чём, — медленно начинает Тэхён, — просто хотел спросить… как сегодня спалось?       Тэхён хочет треснуть себя рукой по лбу.       — Пойдёт.       — Как тебе город?       — Пойдёт.       Ну раз уж начал, решил тонуть до конца. И совсем уж жалобно:       — Готов к фотосъёмке?       — Да пойдёт.       Да, и Тэхён сейчас пойдёт, только на хер, если задаст хоть ещё один такой же тупейший вопрос.       — Чонгук, я так больше не могу, — сдаётся Тэхён, — я очень хочу наладить с тобой отношения. Между нами какая-то грёбанная пропасть и я не знаю… не знаю, как её преодолеть. Помоги мне, пожалуйста, — он полностью разворачивается к Чонгуку лицом. — Понимаю, что как прежде ты не сможешь мне доверять, но хотя бы не отталкивай меня своим равнодушием, как… как сейчас, — еле заканчивает Тэхён, пытаясь заглянуть Чонгуку в глаза, которые всё ещё разглядывают улицу.       — Не понимаю, чего конкретно ты от меня хочешь?       И смотрит так своим острым взглядом, пробираясь Тэхёну под кожу. А бедного Тэхёна сейчас эти глаза просто размажут по всей улице. Ну что такое? Почему всё так сложно? Ведь он же просто…       — Я хочу вернуть тебя, Чонгук, — тихо произносит Тэхён, — вернуть наши отношения, нашу дружбу. Хочу как и раньше, делиться с тобой своими мыслями, совершать глупости, радоваться, смеяться, ссориться, мириться. Мне этого не хватает, мы ведь теперь и поговорить толком нормально не можем. Ты слишком далеко, словно не здесь. Вспомни, ведь раньше нам было здорово. Разве я не прав?       — Снова дружить? — усмехается Чонгук. — Ты хочешь дружить? — Ким кивает и Чонгук разражается смехом. Тэхён недоумевает, но всё ещё смотрит с надеждой. — Тэхён, — голос вдруг резко становится серьёзным, а чёрные глаза выжигают саму душу. Тэхён замирает на мгновение. — Как же прикажешь с тобой дружить, если с тобой это делать невозможно? — В глазах Тэхёна стоит вопрос «почему?», но губы онемели и не шевелятся, — потому что тебя хочется только… — Чонгук делает пошлое движение руками и пахом.       Чонгук оставляет Тэхёна, решив, как ни в чём не бывало, продолжить прогулку и найти двух сбежавших клоунов. А Тэхён не двигается с места, глядя в одну точку, где только что стоял Чонгук, медленно переваривая его слова. По щеке пробегает горячая дорожка, и Тэхён тут же приходит в себя, быстро стирает непрошеную слезу и торопливо срывается в отель.

***

      Чонгук с силой пинает ни в чём не повинную урну на дороге, но этого слишком мало. Хочется разгромить этот старый райончик до основания, стесать кулаки в кровь, почувствовать эту приятную боль в надежде, что хотя бы она поможет заглушить ту бурю, что бушует внутри Чонгука.       Тэхён.       Чонгуку не повезло, у Тэхёна всегда была суперспособность — он умеет выворачивать душу Чонгука наизнанку, а потом говорить, что так оно и было.       Как же паршиво и отвратительно от себя и от всего этого дерьма. Чонгук поступил мерзко, да, это так. Пусть так! Может, теперь наконец, Тэхён завяжет со своей дружбой? Как вообще ему такое в голову могло прийти? Он издевается? Стоило Чонгуку признаться в светлых чувствах, как ему в лицо заявили, что встречаются с девушкой. А как только Чон одной ногой за порог на службу, Тэхён тут же прыгает в койку к Сокджину. Но и после этого он не прекращает мучить. Ему нравится это. Слишком нравится. Конечно, можно и дальше держать при себе терпилу Гук~и, попивать с ним винцо, резвиться, как в голову взбредёт, а утро встречать неизменно в постели Сокджина! Прекрасно! А почему нет?       От удара крошится рекламный щит возле остановки и кулак наконец-то начинает приятно щипать.       — Совсем ёбу дался?! — к нему подбегает встревоженный Чимин.       — Что это с тобой, братан? — Хосок осторожно берет его руку, осматривая. Откуда-то сбоку слышится полицейский электронный гудок и к ним выдвигается мужчина в форме. — Бля, бежим быстрей, а то нас сейчас в отделение загребут.       — Это вряд ли! — нагло улыбается Чимин, слишком уверенный в своей неуязвимости.       — Твою мать, бежим, говорю, — Хосок оглядывается на приближающегося полицейского, — иначе сегодняшний вечер вместо элитной фотосессии, ты проведёшь за решёткой, до выяснения!       Он подталкивает парней в другую от полицейского сторону, набирая скорость для яркого побега.       — Мы потом заплатим, честно! — кричит серьезному дядечке Чимин, резко удаляясь в закат.