Ты интереснее, чем я думал

—Зай, ты чего тут, холодно же, — Юля тихонько заходит на балкон и едва касается Ваниного плеча, как всегда приторно-сладко улыбаясь. Ваня поворачивается и долго всматривается в знакомое лицо. У Юли большие голубые глаза, пухлые губы, длинные светлые волосы. Она идеальная по всем стандартам красоты, в неё влюбиться проще простого. Заботливая, хозяйственная, понимающая, да о такой каждый мечтает. Каждый, но не Ваня. Он смотрит на неё и абсолютно ничего не чувствует. Раньше пытался внушить себе, что любит, что Юля прекрасная, ведь с ней получается быть счастливым. Врал сам себе. Никогда за этот год он не был счастлив по-настоящему, только искусно делал вид, пытаясь забыть прошлое. —Юль, я тебя не люблю, не любил никогда, — вдруг говорит Ваня, выкидывая окурок с балкона. —Ванюш, что за глупости? Пойдём спать, завтра поговорим. —Ты не поняла. Это конец. Всё. Больше нет никакого «Ванюш», — он прикрывает глаза и устало выдыхает, — ты не достойна всего этого. Я мудак, идиот, конченый, называй как хочешь… —Это всё из-за таблеток? Я достану, Вань, эти таблетки, только успокойся, пожалуйста, — она уже всхлипывает под конец и тянет руки, чтобы обнять, — ну же, Ванюш, я всё сделаю, ты только скажи. —Что тебе сказать? Может быть то, что я уже год каждый день засыпаю и просыпаюсь с одним образом в голове, как бы не старался его из башки выгнать? Или то, что я готов всё на свете отдать ради одного мгновения с ним… И отдам. Всё отдам ради того, чтобы снова побыть рядом хоть немного. —С ним? Это тот Серёжа, твой друг? — она произносит это «друг» так мерзко, что любого бы вырвало. Юля уже не лезет обниматься и, смахивая слёзы с щёк, срывается на крик, — Ты променяешь всё ради него? Кто он вообще такой, Вань? Где он был, когда ты панички ловил? Или когда ты по ночам не спал из-за кошмаров? А когда ты психовал из-за всего подряд, срывался на людей по пустякам, рядом с тобой сидел и успокаивал тебя Серёжа? Таблетки тебе каждый раз тоже он выпрашивал? —Спасибо тебе за всё… —«Спасибо», Вань? Мы с тобой вместе столько всего прошли, и ты сейчас просто всё бросишь и уйдёшь к нему. Я не понимаю… —Я никого никогда не любил. Никого кроме него. И сейчас я это понял. Мне плевать на будущее, плевать на всё. Я пытался сопротивляться, пытался жить «правильно». Но снова увидел его и всё… Моё единственное «правильно» — это быть рядом с ним, даже если это ненадолго. —Ты психически больной, ты знал? Вы оба такие, судя по всему. Стоите друг друга, — в её глазах больше нет прежней любви, лишь грусть, смешанная с ненавистью, — надеюсь, он сделает тебе так же больно, как ты сделал мне, — Юля последний раз бросает на Ваню взгляд полный презрения и уходит, громко хлопнув дверью балкона. А Ване нисколько не жаль, ему теперь наконец стало легче. Он скатывается по стенке вниз и садится на холодный пол. Даже звёзды, кажется, теперь на небе видны, как в тот день, когда они поцеловались. Ваня касается своих губ и улыбается, глубоко вдыхает прохладный ночной воздух и чувствует, что всё сделал правильно. Он не знает, что его ждёт в будущем, ну и какая разница. Как говорил Серёжа, жить нужно сегодня, ведь завтра может просто не быть. И Ваня теперь намерен жить только сегодняшним днём, если завтра его снова бросят, это уже не важно. Он подумает об этом потом, если это потом наступит. Серёжа сидит всё на той же скамеечке у дома. Он что-то быстро печатает и стирает, снова и печатает и снова стирает. Сергей боится неправильно выразить свои мысли, думает, что какие-то буквы совсем не способны передать всю гамму чувств в его душе. Тогда он быстро набирает финальное «Я знаю, что ты не хочешь меня видеть, но мне очень нужно тебе кое-что сказать. Я буду ждать тебя с блинами и сгущёнкой дома» и отправляет, не перечитывая. Теперь остаётся только верить. Кроме надежды и любви у Серёжи больше ничего не осталось. Время уже шесть утра, а Сергей только возвращается домой. Он по пути зашёл в магазин за мукой и сгущёнкой. Хочется всё сделать и сказать правильно, второго права на ошибку у него нет. Серёжа искренне верит, что вот-вот в дверь постучатся и всё станет как раньше. И в дверь и правда звонят. Он вскакивает со стула и бежит в коридор. Теперь либо всё получится и счастье снова заглянет в его жизнь, либо… О плохом лучше не думать вообще. На пороге стоит Ваня. Под глазами залегли тени, волосы взлохмачены, куртка наполовину не застёгнута. Он глупо улыбается и не знает куда себя деть. —Блинами пахнет, — наконец говорит он, проходя в квартиру. —Я только приготовил. Со сгущёнкой, как ты любишь, — смущенно отвечает Серёжа и топчется на месте. Ему всё ещё страшно, так хочется, чтобы Ваня больше никуда не уходил, остался здесь навсегда есть блины и спать на сдутом матрасе. —Люблю, — Ваня улыбается и проходит на кухню, — здесь всё также… —Уютно? Совсем как дома, — перебивает его Серёжа и улыбается. Почему-то на душе уже легко, внутри тепло и спокойно. Совсем как год назад. —Нам, наверное, поговорить надо, — он губы нервно кусает и ногой под столом трясёт. Внутри тоже всё клокочет. Ваня переживает как первоклассница на первой линейке, но стоит только посмотреть в родные глаза цвета горького шоколада, как становится всё проще и слова сами вырываются наружу, — Я с Юлей расстался и ещё кое-что важное понял. —Я тоже понял. —Подожди, не перебивай. Я весь вечер и всю ночь думал. Вообще обо всём и, кажется, решил. Даже если ты через пару месяцев уедешь я готов провести это время с тобой. Как бы плохо не было потом я хочу наслаждаться сегодня, не думать о будущем, которого может не быть, — Ваня улыбается, вспоминая как когда-то то же самое ему говорил Серёжа, — Я, черт возьми, понял, что люблю тебя. Впервые в жизни я осознал и принял эту мысль. Ради такого я готов пожертвовать всем, Серёж. Ради тебя и нас, — он облегченно выдыхает, заканчивая мысль, и пытается унять дрожь в руках. У Серёжи внутри ураган, буря, торнадо. Всё вместе перемешалось и стучит по вискам так сильно, что, кажется, он сейчас лишится чувств. Это слишком откровенно, честно, глубоко. Это всё очень слишком. И Ваня, сидящий прямо тут перед ним, тоже настолько слишком, что голову сносит конкретно. Серёжа, кажется, прямо сейчас ощущает внутри себя любовь ко всему миру, к жизни, к этому мгновению. Она наполняет изнутри и лечит все раны, полученные в прошлом. Теперь нет смысла думать о плохом, теперь есть только вера в прекрасное будущее. Наверное впервые в своей жизни Серёжа готов отказаться от придуманного им правила «жить одним днём» и начать жить по-настоящему, радуясь каждому мгновению и надеясь на счастливое завтра. —Я никуда больше не уеду, Вань. Никогда и ни за что. Я пытался бежать от себя, думал, что у меня нет дома, я везде чужой. Но увидев тебя снова, понял, что мой дом там, где ты. И всё, теперь по законам жанра бабочки в животе и безоблачное будущее. Но Ване плохо, Ваню трясёт и разрывает изнутри. Ему нужен психиатр и рецепт на таблетки. Но рядом есть лишь Серёжа, готовый любить несмотря ни на что. И он будет любить. Научится заботиться не только о себе, станет на время той спасательной соломинкой, которая вытянет Ваню из этого омута. Ещё несколько месяцев и Ваня научится засыпать без таблеток. Ещё полгода и Серёжа привыкнет к периодическим срывам и психам, перестанет их принимать на свой счёт и просто будет рядом. Ещё год и они начнут строить планы на будущее, избавятся от навязчивых мыслей и найдут счастье друг в друге. Ещё целая жизнь для того, чтобы быть рядом, просто жить и любить.