Ты интереснее, чем я думал

Серёжа сидит на берегу моря и перебирает в руках камешки, иногда кидает их и смотрит, как они нарушают водную гладь. Лишь смех молодой пары разбавляет природную тишину. Серёжа оглядывается назад и следит взглядом за парнем и девушкой, которые о чем-то мило болтают и держатся за руки. От этой картины почему-то на душе становится до невозможности тоскливо и одиноко. Сергей глупо улыбается, оживляя в голове образ зеленоглазого парня, и встает на ноги. Кажется, он напутешествовался и теперь самое время возвращаться домой. И он сейчас совсем не о месте, а о человеке. Он держит в руках билет на самолёт Тель-Авив — Москва и нервно его перебирает. Страшно. Очень страшно вернуться и понять, что тебе давно нашли замену. Но ведь не попробуешь, не узнаешь, правильно? В аэропорту он по традиции покупает открытку, на этот раз из Израиля, думает о том, что Ване бы здесь наверняка понравилось. Колоритно, тепло и много всякой вкусной еды. Если всё получится, обещает себе Серёжа, они приедут сюда вместе. Будут отмечать шаббат, еврейский новый год и есть яблоки с мёдом. Израильское солнце за окном спустя несколько часов сменяется московским пасмурным небом. Но это нисколько не расстраивает. Серёжа всегда больше любил дождь, чем солнце. Он покидает стены аэропорта и вызывает такси. Прежде чем заявиться на чей-то порог нежданно-негаданно, нужно хотя бы привести себя в порядок. Ехать к отцу совершенно не хочется. С момента как Серёжа покинул Россию, примерно год назад, они почти не общались, лишь созванивались пару раз по каким-то рабочим вопросам. Машина останавливается всё у той же многоэтажки, где когда-то они вместе провели почти месяц. Серёжа ищет в сумке ключи и открывает дверь. Но не спешит заходить, боится, что воспоминания нахлынут слишком резко, снесут волной и не дадут возможности снова встать на ноги. Всё же заходит внутрь и оглядывает единственную комнату в квартире. На полу также лежит наполовину сдувшийся матрас, две подушки и скомканное одеяло. Около балкона валяется баскетбольный мяч, судя по всему, забытый здесь Ваней, на кухонном столе остались две до жути смешные фотографии. На одной Ваня около баскетбольного кольца безуспешно пытается научить Серёжу бросать мяч, а на второй они вместе, перепачканные мукой, готовят традиционные блины. Блины. Серёжа последний раз ел их ровно год назад. Перед тем как попрощаться и уехать, оборвав все связи. В этот момент не хочется ничего кроме как проснуться в Ваниных объятиях, сходить за банкой сгущёнки, рассыпать муку повсюду, но в итоге приготовить самые вкусные блины. А вечером, как раньше, пойти на баскетбольную площадку, и как самая преданная фанатка хлопать в ладоши после очередного заброшенного в кольцо мяча. А потом смотреть на звёзды и целоваться. Целоваться до потери пульса и забыть обо всём на свете.

***

А Ваня теперь живёт спокойно и без потрясений. Именно той жизнью, которой для него хотели родители. Он учится, играет в баскетбол, читает книжки и встречается с милой девушкой, которую, к слову, одобрила его мать. Ваня, кажется, вполне счастлив. Пусть иногда немного странно просыпаться по утрам и ловить на себе влюблённый взгляд голубых (а не карих) глаз. В моменте Ване кажется, что он наконец достиг того, чего раньше так желал. У него есть друзья, любимая девушка, дело, которое приносит удовольствие, возможность принимать решения самостоятельно и даже более-менее неплохие отношения с родителями. Правда, он по привычке каждый раз, возвращаясь домой после тренировки, заглядывает в почтовый ящик, надеясь найти там новую цветную открытку с рецептом на обороте. Но приготовить что-то он больше не пытается, лишь вешает очередную картинку на стену и думает, что рад, что Серёжа там, где ему хорошо. Он отпустил ситуацию, больше не скучает и не вздрагивает от каждого стука в дверь, надеясь, что на порог пришёл тот, кого он так страстно ждёт. Ваня в принципе больше не думает о прошлом, по крайней мере очень старается. И он искренне верит в то, что его жизнь наладилась, что он счастлив, и ему больше ничего не надо для того, чтобы радоваться каждому дню. До одного момента, до одного звонка в дверь и одного человека на пороге его квартиры. —Почта нынче плохо работает, пришлось доставить самому, — Серёжа ловит на себе удивлённый взгляд зелёных глаз и машет открыткой, — прямиком из Израиля между прочим. —Серёжа? Ты… Офигеть, — Ваня даже рот от восхищения открывает и бросается в объятия, — как ты здесь? — немного придя в себя, он отстраняется, но все еще прожигает парня напротив взглядом. —Говорю же, открытку пришёл доставить, — Сергей так искренне улыбается и внимательно рассматривает парня. За этот год они оба немного изменились. Серёжа загорел, светлые волосы стали ещё светлее, и теперь ярче отливают золотом, а на щеках появилась россыпь веснушек от постоянного нахождения на солнце. Он всё такой же солнечный и домашний, его улыбка ослепляет, а в глазах скачут по-детски игривые огоньки. А Ваня теперь стрижётся короче, так, что чёлка почти не закрывает глаза. От постоянных занятий спортом он стал как будто немного крупнее, но ему так только лучше. Но взгляд какой-то отстранённый, чужой, думает Сережа, но все равно улыбается и чувствует себя счастливым. —Там, кстати, рецепта на обороте нет. Думаю, блины намного лучше любого израильского тортика, — Серёжа протягивает открытку Ване и наконец заходит в квартиру, — а уютненько у тебя здесь. —Зай, там кто-то пришёл? — из комнаты выглядывает миловидная блондинка и, увидев Серёжу улыбается, — Ой, добрый вечер, не знала, что у нас гости. Внутри у Сергея какое-то странное чувство, как будто его предали и бросили, хотя, на самом деле, они же с Ваней ничего другу другу не обещали. А это глупое прозвище «зай» вообще режет ухо. Сережа думает, что он — Ваня, Ванюша, Ванечка, но никак не заяц. —Знакомься, это Юля — моя девушка, — Иван неловко отходит в сторону и кусает губы, — а это Серёжа — мой старый друг. Серёжу даже передёргивает от услышанного. Он где-то в глубине души понимал, что Ваня может состоять с кем-то в отношениях, но отбрасывал такие мысли и надеялся на лучшее. А сейчас перед ним стоит красивая девушка и не менее красивый Ваня. Они встречаются, и они счастливы, а вот Серёжа, кажется, уже нет. —Приятно познакомиться, много о тебе слышала, правда, ни разу не видела — Юля всё также приторно-сладко улыбается и протягивает руку для приветствия. Серёжа пожимает её маленькую ладонь, бормочет в ответ что-то невнятное и уже открывает дверь, желая скрыться из этой квартиры подальше. —Может чай попьём? Я вчера такие вкусные кексы испекла, Ване очень понравились, — спустя несколько мгновений неловкого молчания спрашивает Юля. —Да-да, конечно попьём, давай куртку, Серёж, — наконец хоть что-то произносит Ваня и практически вырывает из рук друга куртку, вешая её в шкаф. Серёжа чувствует себя абсолютно некомфортно, он корит себя за то, что вообще вздумал приехать. Ради чего? На что он вообще надеялся? Глупо верил, что Ваня будет всегда один и с распростертыми объятиями примет его обратно. За столом царит неловкая тишина. Юля иногда пытается что-то сказать или спросить, но получает в ответ лишь односложные фразы. Её кексы, правда, оказались очень вкусными. И Ваня за обе щеки их уплетает, просит ещё. Серёжа вспоминает, как он когда-то так же ел его блины и говорил, что ничего вкуснее быть не может. Видимо нашёл то, что вкуснее. —А как вы вообще познакомились? — опять спрашивает Юля, пытаясь вывести хоть кого-то на диалог. —На ужине родителей. Они тогда бизнес-партнёрами были, вот и нас заставили сидеть и слушать их бессмысленные разговоры, — безразлично отвечает Ваня. —А потом что, как начали близко общаться? — не унимается девушка. —А потом, поняли, что в этом царстве лицемерия только мы друг друга понимаем. Как когда-то сказал Ваня, почувствовали, что мы родственные души, — отвечает Серёжа, перебирая в руках кексик. —Ты же много путешествовал, да? А почему вдруг решил вернуться, по Родине заскучал? —Можно и так сказать. Хотя, наверное, не столько по Родине, сколько по людям, с которыми я чувствовал себя дома, — он ловит на себе взгляд зелёных глаз и пристально смотрит в ответ, — я, наверное, уже пойду. Дел много. —Я провожу, — говорит Ваня, вскакивая из-за стола.