Ты интереснее, чем я думал

—Блять, — Ваня достает из кармана штанов телефон и долго смотрит в экран, — мать звонит. —Так возьми, в чем проблема? — Жожо сует сковородку в раковину и снимает с себя фартук. —Да, мам. Нет, не приеду. Я говорил, что у Сережи. Мне плевать на ваши планы, я могу хоть раз в жизни сделать то, что я хочу? Ясно все. — он сбрасывает звонок, убирает тарелку с блинами подальше и прикрывает глаза. —Чего помрачнел? —Они хотят, чтобы я приехал и помог с какими-то документами. А я не хочу никуда ехать. Дома опять апатия накроет с головой. —А в чем проблема вообще? Почему у вас такие напряжённые отношения? —Проблема в том, что они всё всегда решают за меня, как будто я не человек, а их очередной бизнес-проект, хотя если подумать, так и есть. В восемь лет меня посадили за фортепиано, потому что «мальчик должен быть музыкальным», кому должен не понятно, и пофиг, что «мальчика» тошнило от музыки. Когда мне было десять отец сказал, что мне нужно заняться каким-то спортом, отдал меня в баскетбол, потому что посчитал, что это вполне неплохо для моего растущего организма. С горем пополам я полюбил баскетбол, начал получать удовольствие от игры, капитаном команды стал. Но исполнилось мне восемнадцать, папочка принял решение, что пора заканчивать со спортом и заниматься более серьёзными делами. С баскетболом пришлось завязать, хотя до сих пор руки чешутся мяч покидать. Когда мне было шестнадцать мама нашла мне замечательную девушку, в мамином понимании замечательную. И меня заставляли три раза в неделю ходить с ней на типа свидания, на которых она мне выносила мозги и рассказывала про свои новые шмотки. После одиннадцатого класса родители за меня выбрали универ, заплатили, ну и взяли меня само собой туда. Вот уже два года учусь на хуй пойми кого, хуй пойми зачем. Последний год мне старательно подыскивают невесту, у которой в приданом достаточное количество акций и нулей на счету. Мне скоро двадцать, а я до сих пор не знаю, кто я такой и чего хочу, потому что все ответственные решения в моей жизни принимал не я. Сережа внимательно слушает и после окончания Ваниного монолога долго молчит, а потом вдруг выдаёт: —В баскетбол пошли сыграем? Машину времени нам не найти, но можно хотя бы сейчас начать делать то, что ты хочешь сам. Дипинс без раздумий соглашается. С Жожо хочется идти на любые авантюры, что уж говорить об обычной игре в мяч. —Сразу предупреждаю, из меня отвратительный баскетболист. — говорит Сережа, надевая куртку. —Ничего, научим. — Ваня улыбается и крутит на пальце баскетбольный мяч, который вдруг нашёлся у Жожо в кладовке. —Там до спортивной площадки пешком минут пятнадцать. Может на такси доедем? —Ну уж нет. Раз решили спортом заниматься, то о такси придётся забыть, только на своих двух. И вот эту гадость тоже выкинь, — Дипинс смеётся и вырывает из Сережиных рук электронку. На улице уже темно. Прохладный весенний ветерок охлаждает, но не даёт замёрзнуть. Ваня глубоко вдыхает свежий воздух и улыбается. Он уже около года не играл в баскетбол, то не с кем было, то настроение не то. А тут и настроение что надо, и Сережа есть. —Вань, я устал идти. Сто лет уже пешком не путешествовал. — ноет Жожо и принимает вид самого святого мученика. —Устал идти, значит побежали. — он хватает Сережину руку, крепко сжимает, чтобы тот не вырывался, и бежит. Ваня оборачивается назад, смотрит как ветер развивает кудряшки Жожо и еще сильнее улыбается. Хорошо. Опять чертовски хорошо. Сережа сзади уже запыхался, еще чуть-чуть и, кажется, в обморок свалится. —Вот, что делают с дыхалкой сигареты. — Дипинс треплет Жожо по светлым волосам и останавливается, чтобы отдышаться. —А ты у нас святой, в рот ни разу не брал. —В рот не брал, Серёг. Ни разу. — Ваня ухмыляется и снова тянет за руку, — Отдохнул? Теперь опять побежали, далеко там вообще еще? —Ты охуел? Будь человеком, пожалуйста. Давай шагом, а то до баскетбола я не доживу. Вон, где-то там за поворотом должна быть площадка. — он указывает куда-то вдаль и поправляет спутанные волосы. Дипинс все же сжалился и дальше они пошли пешком. Спортивная площадка оказалась мало освещённой. Здесь только два фонаря по сторонам, от которых толку почти нет. —Видимо вслепую играть будем. Лови! — Ваня резко бросает мяч Сереже и попадает прямо в кудрявую голову. —Ты ебанутый, скажи, пожалуйста? Нахуя калечить-то? — Жожо потирает ушибленное место и пинает мяч настолько далеко, насколько сил хватает. —Да я ж не знал, что ты совсем криворукий. — Дипинс опять смеётся и гладит Сережу по голове, как бы извиняясь. Еще пара попыток поиграть с Жожо заканчиваются неудачей и мячом, прилетающим в лицо. Сережа посылает Дипинса с его баскетболом нахуй и лишь наблюдает. Громко хлопает, когда Ваня мячик в кольцо забрасывает и прыгает на месте, как ребенок, искренне радуясь. —Сереж, честно говорю, ты — самая лучшая фанатка, которая у меня была. —Боже, Ванечка Дипинс, что вы со мной делаете! А поцелуй к комплименту прилагается? —Посмотрим. — он отворачивается и бросает трехочковый. Попадает. Сережа опять громко кричит, какую-то наспех придуманную речевку и смеётся. Порыв ветра сносит со скамейки оставленную Ваней куртку. —Холодно уже как-то. Может пойдём? Завтра, если хочешь, еще придём. — говорит Жожо, поднимая куртку Дипинса с земли. —Да, пошли. Они идут не спеша, любуясь прекрасным ночным небом. В районе, где живет Сережа, нет никаких производственных зданий, только частные дома. Поэтому на небе, чистом от туч, виднеется россыпь звезд и растущая луна. У Вани даже дух захватывает от такой красоты, он никогда не обращал внимание на то, что его окружает. А природа, оказывается, невероятно прекрасна. —Пиздец. Это слишком вау. — говорит Дипинс, задирая голову наверх. —Абсолютно солидарен. — Жожо тоже на небо смотрит и пытается найти глазами знакомые созвездия. — Смотри, там вроде Орион. — он указывает на небо. —Это? — Ваня тянет руку совсем не в том направлении. —Да нет же. Вот. — Сережа встает вплотную, накрывает ладонь Дипинса и направляет ее в нужную сторону, касаясь Ваниной щеки своей. —Увидел? —Да нихуя я не увидел, астроном из меня отвратительный. — он отстраняется и смотрит пристально в шоколадные глаза напротив. — Такой же как из тебя баскетболист. — Ваня улыбается и заправляет светлые пряди Жожо за ухо. Ваня смотрит на до невозможности красивого Сережу, с раскрасневшимися щеками, милыми кудряшками и такими добрыми глазами, в которых хочется утонуть и никогда не выплывать обратно. Коньяка здесь нет, списать все это на пьяный бред уже не получится. —Я поцелуй, кажется, фанатке обещал. — и он накрывает губы Жожо своими. Целует нежно, даже слишком, зарывается руками в непослушные кудри и вдыхает запах этого дурманящего шоколадно-ванильного шампуня. А может это сам Сережа так пахнет и шампунь здесь ни при чем.