Близнецы - семейки Хенетьюз

Кайла не любила грозы, они были ужасными, они напоминали ей крики тех кого она убила. И держа руку Кейла, ей становилось легче, будто груз спадал с плеч, но было ещё странное чувство, которое она не понимала. Будто какая-то невидимая оболочка, ее укрывает, когда она находится с ним. Сидя вместе с ним в библиотеке, где слышались лишь шелестение страниц и звук гроз, она читала книгу, пытаясь отвлечься от звука, но ее руки дрожали, она была убийцей, так почему она жалеет, что стала ей? Кайла этого не знала. — Мне нельзя жалеть, я их убила, это моя работа - шептала она — Кейл, ты о чем нибудь жалеешь? - решив, что ей нужно себя отвлечь, спросила она. — Да, я жалею о многом... Ты о чем-то жалеешь? — Я жалею, что стала наёмницей, но это было ради Рейда... Рейд, имя которое красноволосый впервый раз слышал, он не знал, кто это, но возможно кто-то важный для нее. — Если это было для важного человека, разве стоить об этом жалеть? - страница перевернулась. — Нет... Нет... - повторила она, ее книга захлопнулась, положив ее на стол, она подошла к большим окнам, ладонь ее прикоснулась к холодному окну, гром загромыхал, дрожь прошлась по телу, рука онемела от холода, но девочка, не собиралась отходить — Жалею? Ха-ха, видимо я и вправду сошла с ума... - в ее голосе читался смех и нотки легкой истерики — Верно, все было ради Рейда, так почему же ты жалеешь об этом Рика? - ее миндалевые глаза вдруг стали яростными, от скипающей злости, ее глупости. Кейл тяжело вздохнул, он не понимал, о чем говорила Кайла, он посмотрел на нее, красные пряди светились огнем, а маленькая спина больше не дрожала, она развернулась и посмотрела на мальчика. — Спасибо Кейл, ты вернул меня в чувства, что ж не время прохолождаться! - с такими словами, она вышла из библиотеки, с решающими глазами. Наконец красноволосый остался один в этой жуткой тишине, где ему нравилось быть, возвращаясь к чтению, он случайно заснул за книгой, а причиной было тем, что книга была слишком скучной, для него. Открывая сонные ореховые глаза, он увидел потолок своей комнаты, левая рука вытянулась, словно, он хотел что-то поймать, сжав руку, он подумал, как оказался тут, но ответ пришел быстрее. (Скорее всего Рон принес...) - ничему не удивившись он, слез с кровати одетый в пижаму (Ещё не ночь...) - на двое был лишь вечер, а значит, что скоро его позовут ужинать. Комфортная кровать, большая библиотека, вкусная еда, что может быть лучшего? Идя уже в переодетой одежде, он шел на ужин, в трапезной сидела только Джур, Дерут присоединиться к ним позже, сажась на своем место, они с ней приступили к трапезе. — Рон, а где Кайла? - спросила Джур, не замечая дочери, уже долгое время. — Юная госпожа, сказала, что бы ее не беспокоили, пока не наступит 8-м часов вечера... - ответил дворецкий, он встретился с серьезным взглядом ореховых глаз Джур. — Что это значит? - ее брови хумрились. — Что случилось дорогая? - спросил входящий Дерут. — Кайла все ещё тренируется! — Хм? Ее не предупредили об ужине? — Горничная сообщила, но она не вернулась - ответил Рон. — То есть как это? Она отказалась от ужина? У Кейла разболелась голова, от этих разговоров, зажмурив глаза, он снова их открыл, все было каким-то мутным, что было странно. Он посмотрел на свою пустую тарелку и потянулся за бокалом воды. — Кейл, все в порядке? - спросила графиня, видя усталый вид мальчика. — Я пойду отдохну, приятной трапезы - уходя он нахмурился, благодаря чудесной памяти, он уже знал, почти каждую дорогу, поворачивая на лево, он взглянул на окно, в котором бушевала ужасная погода. — Прошу прощения, юный господин тут холодно, поэтому прошу вернитесь в комнату - обеспокоино пробормотала горничная, которую Кейл не заметил. — Хорошо... - он кивнул и прошел в доль коридора, ему вдруг захотелось пойти по другой дороге и бродя в коридорах, он заметил черную дверь — Видимо ведущий на улицу... - пробормотал он, дверь резко распахнулась впуская ветер и дождь, Кейл быстро подбежал и захлопнул дверь, закрывая на щеколду, чтобы больше не открывалась. Все же вернувшись в спальню, он снова плюхнулся на кровать и моментально заснул, ах, да сон был самым лучшим, что могло дать ему такую же небылимую радость, как и еда.