Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Швейцарии. Фиджино.

Ванечка Миронов понял, что есть такие моменты, когда у мужчин душа уходит в пятки, руки трясутся, и чувствуют они себя совершенно беспомощными, потому что не понимают, что им делать. Вот как сейчас, когда они спокойно шли себе по коридору к сестре Юнссон, а Лидочка вдруг остановилась, задышала тяжело и, привалившись к стене, сползла на пол. Ваня не понимал, что он должен делать, чтобы помочь своей подруге, поэтому бестолково суетился вокруг неё, пытаясь помахать на неё, чтобы ей было легче дышать. Собственная беспомощность пугала его, поэтому он в конце концов сел рядом с ней и просто стал ждать, что Лиде полегчает. — Ты как? — спросил он, когда племянница перестала сжимать его руку и открыла глаза. Во взгляде мальчика светилось беспокойство, и Лидочка улыбнулась. Он был очень похож на её дедушку Петю, такой же заботливый и предусмотрительный. — Я бы хотела сказать, что всё хорошо, — ответила она, — но не могу. Здесь должны быть мама или Соня. — Что ты имеешь в виду? — нахмурился Ваня. — Здесь явно был кто-то, — вздохнула Лида. — Но я не вижу мертвых, поэтому их попытки что-то сказать — будто дубинкой по голове. Больно. — Принести тебе воды? — спросил Ванечка, не зная, что еще можно предложить. — Нет, спасибо, — покачала головой Лидия. — Уже полегче. — Как же нам узнать, что хотели сказать духи? — задумался Ваня. Недосказанность его тревожила. Он не чувствовал тонкую материю, но видел, что напряжение скапливается вокруг и время и в самом деле утекает, как и сказала Лидочка. Он еще ничего не знал про бомбистов, химию и того, что кто-то из персонала был прямой причиной смертей многих невинных людей, но ему было достаточно того факта, что Анна и Лидия видели сны, в которых могли погибнуть люди. Значит, он должен делать что-то, чтобы это предотвратить и всех спасти. — Не знаю, — огорченно вздохнула Лидочка, остро сожалея, что из всех возможных семейных талантов ей досталось распознавание болезней. Чем это ей поможет в будущей сыщицкой профессии? Вдруг прямо перед детьми на стене проявилась тонкая стрелочка, горящая голубым, переменчивым пламенем. Она настойчиво предлагала пойти по коридору вправо. — Ты тоже это видишь? — прошептала Лидочка, крепко держась за руку своего дяди, который, широко распахнув глаза, рассматривал то ли галлюцинацию, то ли чудо наяву. — Да, — кивнул Ваня. — Вижу. — Мы идем? — неуверенно посмотрела на него Лида. — Конечно! — решительно сказал Иван. — Это ведь ответ на наш вопрос. Духи не могут ничего тебе сказать, зато дают нам подсказку! Лидочка вдруг усмехнулась. — Знаешь, Ваня, — сказала она. — Ведь в любой другой семье нам пришлось бы пройти курс лечения, если бы мы с тобой увидели волшебную голубую стрелку на стене и решили за ней пойти. — Какое счастье, что мы родились именно в нашей, — подумав минуту, ответил Ванечка. Лидочка кивнула, и они пошли в том направлении, в котором указывал знак. Им пришлось спуститься вниз по самой дальней лестнице, и пройти по первому этажу в крыло, где они еще не были. Там даже не было дежурных медсестер, поэтому не пришлось показывать бумагу от доктора Милца, которая разрешала им свободно ходить по больнице. На стенах появлялись новые указатели, и Ваня и Лида наконец дошли до крыла, помещения в котором явно использовались для хранения, а не для размещения пациентов. — Там будет ждать Барнус, — раздался женский голос из-за угла. Мальчик и девочка замерли и слились со стеной. — Это сестра Монссон, — беззвучно прошептала Лида. Ваня кивнул. Он тоже узнал сестру Линнеи. — Стекляшки уже там, — продолжала говорить Лисбет. — Теперь неси химозу. — Явка на старом месте? — спросил писклявый мужской голос. Его дети не знали. — Да. У меня, — согласилась женщина. — Идите. Утром я буду готова. Раздался скрип двери, Ванечка и Лидочка переглянулись и не сговариваясь припустили по коридору обратно к лестнице. Они не знали, как интерпретировать то, чему они стали свидетелями, но знали, что должны срочно рассказать об этом родителям. Ведь не зря же духам нужно было им это показать. Ни Лида, ни Ваня не видели, как два призрака — израненные и искалеченные мужчина и женщина — печально окружают Лисбет, плачут и гладят её по голове.