Жизнь после Тетради Смерти

      28 мая 2011г. 19:07       Эл добрёл до лифта и машинально нажал на кнопку нужного этажа. Наверху находится кухня, где будут эклеры, шоколад, клубника…       Смысл в том, что ему очень нужен сахар. Иначе его мозг просто взорвётся.       Мидо объяснил детективу всё, что мог, но Эл был не состоянии постичь это. Речь не о том, почему Мидо так поступил – он чувствовал себя обязанным Ягами, и в глазах Эла это имело смысл; и не о том, правда это или нет…       Лайт определённо был жив.       …но по причинам, которые Эл никак не мог уразуметь, Тетрадь Смерти оказалась в его руках.       Детали никак не совмещались, не хватало какого-то значительного куска. Эл не мог понять, каким образом Лайт смог узнать о Мияно и о том, что тот владеет Тетрадью. Он никак не смог бы получить информацию от Мидо, поскольку доктор ничего об этом не знал. Следственная группа и члены СПК были не в курсе насчёт Лайта. Никто из них не стал бы держать такое в секрете, к тому же вряд ли кто-то из них регулярно спускался на подземный этаж. И совершенно точно Лайт не взламывал систему, поскольку Эл практически всё своё время проводил за компьютерами и заметил бы неладное.       Так как же?..        Будь ты проклят, Кира…       Нет, не Кира. Будь ты проклят, Лайт Ягами.       Чем больше Эл думал обо всём, что произошло, тем хуже себя чувствовал. Раньше Кира был просто безликим субъектом, убивающим людей. Эл практически никогда не встречался с убийцами лично. Между ними не существовало абсолютно никаких точек соприкосновения, за исключением очевидной связки детектив/преступник. Но затем Кира – Лайт Ягами – убил Эла практически своими руками, и статус-кво кардинально поменялся.       Одна из худших вещей, которую Эл мог себе представить – как для своей карьеры, так и для своего эго – это знать, кто является виновником преступления и быть не в состоянии ничего с этим сделать. А тот факт, что Лайту удалось на самом деле убить L, значительно усугубил ситуацию. Эл знал, что Лайт сейчас где-то там, в городе, и что он уверен, будто навсегда избавил мир от L и его наследников.       Одно Эл мог сказать совершенно точно: Лайт в корне не прав.       Эл умел распознать брошенный вызов, более того, он знал ход мыслей Лайта.       Любой, кто осмелится раскрыть личность Киры, будет убит. Только попробуйте выследить меня!       Двери лифта разъехались, и взгляду предстал короткий коридор, ведущий на кухню. Не успел Эл дойти до неё, как ему в голову ударила внезапная мысль.       Я единственный, кто сейчас в безопасности.       Предполагается, что он мёртв. Это автоматически исключает возможность того, что кто-то попытается убить его с помощью Тетради Смерти. Однако вся остальная целевая группа и СПК совершенно беззащитны перед Лайтом – ему известны имена каждого из них.       Даже Мидо-сан под ударом.       Эл открыл холодильник и достал тарелку с клубникой. С каждым кусочком он буквально чувствовал, как возрастает продуктивность его мозга.       И почти сразу он понял, что с его последним умозаключением что-то не так – ведь Мидо не умер. И в этом не было никакой логики. Ведь если Лайт убил Ниа, то он мог точно так же убить остальную следственную группу и доктора, чтобы обрубить все ведущие к себе концы. Но он этого не сделал… верно?       Эл выудил из кармана джинсов мобильник и набрал Аизаву. На втором гудке тот ответил:       – Алло?       Значит, он тоже ещё не умер…       – Вы закончили? – спросил Эл.       – Почти, – вздохнул Аизава. В наступившей тишине Эл мог слышать, как на заднем плане переговариваются другие люди. – Мы не знаем, кто воспользовался тет… э-э, силой Киры для убийства Мияно, но он совершенно точно не оставил никаких улик…       – О? – у Эла встал ком в горле. – Я знаю, кто убил его.       В любой другой день это прозвучало бы, как похвальба.       – Знаешь? – оторопел Аизава.       – Я хочу, чтобы все члены следственной группы немедленно вернулись сюда, – приказал Эл и сдержал тихий вздох. – Произошло нечто… непредвиденное.       Если это прилагательное было использовано им для обозначения смерти Ниа, тогда, конечно… и в самом деле произошло нечто совершенно непредвиденное.       – Мы вернёмся к половине восьмого, – поспешно заверил Аизава и повесил трубку.       Эл засунул телефон обратно в карман и съел ещё несколько клубничин. Следовало признать, что сахар творил чудеса с его нервами. Положение уже казалось ему куда более оптимистичным: вероятность того, что они схватят Лайта, составляла 89%.       И в этот, последний раз, L выиграет войну.

***

      19:34       Аизава не мог точно припомнить симптомы шока и никогда прежде его не испытывал, но он ощутил, как реальность ускользает от него, когда, вернувшись в штаб-квартиру, он выслушал рассказ Эла о том, что произошло, пока следователи были в доме Мияно.       Ниа умер.       Мидо собирался вернуть его к жизни.       И – сюрприз! Несколько месяцев назад Мидо в руки попало тело Лайта и доктор, наивно считая его несчастной душой, оказавшейся не в то время не в том месте, оживил и его.       В этот момент жизнь показалась детективам особенно паршивой.       Возвращаясь к первоначальному рассуждению: Аизава пытался определить, не впадает ли он в шоковое состояние, потому что он ни черта не чувствовал. Его не печалила гибель Ниа, он не злился на доктора за его глупость, не рвался ловить Лайта-Киру. Всё, что он мог чувствовать – смятение и нечеловеческую усталость.       Следовало ожидать, что столько событий разом произведут ошеломляющий эффект.       Похоже было, что Эл чувствовал себя так же. Он казался ещё более монотонным и безразличным, чем обычно, и не потому, что был погружён в раздумья. Его голос звучал почти утомлённо, словно всё, чего он сейчас хотел, это уснуть. А если учесть, что по мнению Аизавы он явно страдал бессонницей, это о многом говорило.       Остальные детективы и СПК выражали свои эмоции по-разному. Рестер и Джованни сидели, низко опустив головы, а Халле, казалось, вот-вот расплачется. Моги был очень напряжён, Иде стискивал кулаки, Ямамото трясся от страха. А Мацуда…       В общем, говоря откровенно, он был взбешён. Только один раз Аизава видел его в подобном состоянии, и было это на складе "Жёлтая коробка".       – Я его прикончу, – рычал он себе под нос, и в его голосе проскальзывала опасная эмоция, которую даже Аизава затруднялся определить.       Эл поднял на него глаза. То ли он не заметил тон Мацуды, то ли проигнорировал его. У него такой измотанный вид, кто его знает?       – Мацуда-сан, – негромко сказал Эл. – Прошу, не нужно совершать необдуманных поступков. Разве обязательно убивать его лично?       – Мне плевать! – взорвался Мацуда. – Сколько ещё раз нам придётся его убить, чтобы он наконец остался мёртвым?       Ни у кого не было ответа на этот вопрос.       – Неприятно это признавать, но в его словах есть смысл, – медленно произнёс Иде.       – От этого не легче, – глянул на него Аизава.       Краем глаза он заметил, что Ямамото – по сути, лучший друг Мацуды – не говорит ни слова, и его буквально трясёт… от страха? Этого пока никто не заметил, но Аизава прямо-таки прикипел к нему взглядом, пытаясь разобраться, в чём дело.       Неожиданно заговорил обычно молчаливый Моги:       – Послушай, Мацуда… Мы все считали Лайта другом ещё до того, как узнали, что он Кира, но…       Под изумлённым взглядом Аизавы Ямамото вдруг придушенно взвизгнул и свалился на пол.       – Ого! – гнев Мацуды тут же испарился. С некоторой поспешностью он присел рядом с приятелем: – Что с тобой?       – Я… я в порядке… – пролепетал Ямамото.       – Не похоже, – возразил Мацуда, пытаясь помочь Ямамото подняться. – Позовите кто-нибудь Мидо для…       – Не надо! – вскричал тот так неистово, что Аизава всерьёз усомнился в здравости его рассудка. Ямамото это, очевидно, понял, потому что сказал гораздо тише: – Я в п-порядке… п-правда.       После чего разрыдался, спрятав лицо в рубашку Мацуды, чем крайне того смутил.       – Я принесу салфетки! – Халле выбежала из комнаты, а следом за ней Джованни, у которого явно не было идей получше.       – Эй… Какого чёрта творится? – спросил Иде, ни к кому конкретно не обращаясь.       – Знаешь… – Аизава потёр лоб, – я ни хрена не понимаю.       Эл, у которого обычно всегда имелся почти пристойный ответ на подобные вопросы, на этот раз промолчал. Казалось, он всё ещё действует на автопилоте и не может мыслить ясно.       – Думаю, я знаю.       Тишину нарушил Мидо. Он стоял на пороге, скрестив руки на груди и опершись головой о дверной косяк. Аизава мог бы поклясться, что с момента их утренней встречи доктор постарел лет на пять.       – Мидо-сан? – с интересом спросил Эл.       – Я надеялся, что он расскажет сам… – негромко сказал Мидо.       Кто… Ямамото?       – О чём расскажет? – не понял Мацуда.       – Не надо, – глухо взмолился Ямамото, всё ещё утыкаясь лицом в рубашку Мацуды. – Пожалуйста, не надо.       Мидо покосился на него, страдальчески скривился, но продолжил:       – О том, что он знал, что Лайт всё это время был на подземном этаже.