Жизнь после Тетради Смерти

      декабрь 2003-октябрь 2004       За два дня проект полностью оформился, и Мидо принял на себя командование. Не все врачи из списка Ягами согласились полностью посвятить себя воплощению замысла, но некоторые из них были, похоже, не против помогать в свободное от основной работы время. Ещё около двадцати человек работали над исследованиями на постоянной основе.       Разумеется, первое время у них не было никаких особых достижений. Собственно, никто и не ожидал отыскать лекарство сразу, и большинство вовлечённых в проект людей готовы были потратить на поиск решения месяцы, а то и годы.       А потом, буквально в мгновение ока, ситуация кардинально поменялась: в октябре НПА официально прекратило расследование дела Киры.       Услышав это, многие покинули проект. Говоря по правде, почти все. Теперь на постоянной основе работал только один специалист, и ещё пятеро приходили время от времени. Людей осталось так мало, что Мидо всерьёз опасался полностью провалить дело. Лично у него было достаточно денег, чтобы их хватило на несколько лет работы, но как поведут себя остальные, когда опустеют их банковские счета?       И тогда произошло нечто совершенно неожиданное: Ягами оказал поддержку тем, кто остался верен проекту до конца. Сам он был вынужден уйти из полиции, чтобы продолжить поиски Киры, но было видно, что он полон решимости и не намерен отступать. Придя однажды к Мидо, он рассказал ему о ситуации.       – Ягами-сан, – приветствовал его Мидо, когда бывший, если так можно сказать, следователь вошёл в его кабинет. – Что вас ко мне привело?       – Предложение, – ответил Ягами, и, не спеша продолжать, осмотрел кабинет Мидо: – Так вот куда вы перенесли все свои исследования…       Мидо кивнул. Когда дело Киры оказалось прекращено, ни одному из врачей не позволили остаться в здании НПА. Им пришлось временно переехать на другой конец города в помещение поменьше.       – Места нам хватает. Проект покинуло так много врачей, что теперь нет нужды в больших площадях.       Ягами печально качнул головой и сел в кресло:       – Понимаю… А что насчёт денег?       – Денег? – нахмурился Мидо.       – Вашу работу теперь никто не оплачивает, верно?       – Да, но… я ведь не из-за денег решил возглавить эти исследования…       – А как насчёт других врачей? Или их, как и вас, устраивает потеря в заработке?       Мидо с минуту подумал и пожал плечами:       – Ничего не могу об этом сказать. Понятия не имею... Но должен заметить, что те специалисты, которым важны были деньги, покинули проект в тот же день, как НПА сняло нас с довольствия.       На лице Ягами появилась тень улыбки.       – Ясно. Что ж, вот и ответ на мой вопрос. Отныне я прослежу, чтобы ваши подчинённые получали двойное жалование.       Мидо потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать только что услышанное, после чего его глаза едва не выпали из глазниц от изумления:       – Что?!       – Вы правильно расслышали: каждый из вас будет получать зарплату в двойном размере…       Он произнёс это таким небрежным тоном! Мидо не нашёлся с ответом.       – Но как?!       Уголки рта Ягами дрогнули в ещё одной улыбке:       – L.       Ох.       Это имя многое объясняло, и всё же Мидо не был полностью удовлетворён ответом. Вместе с тем он понимал, что расспрашивать о самом L будет бесполезным занятием…       – Так вот как вы смогли безболезненно уволиться с работы. L оказывает поддержку вашей семье.       – А вы очень проницательны, – удивлённо поднял брови Ягами.       – Надеюсь, что так.       – Тем лучше, – Ягами встал, собираясь уходить. – Благодарю за уделённое время, доктор.       Мидо не был уверен, что именно нужно сказать, но никак не выразить благодарность было бы невежливо. Прежде чем следователь покинул кабинет, Мидо сказал:       – Большое спасибо, Ягами-сан. Берегите себя.       Ягами чуть обернулся:       – Непременно.       

***

      7 ноября 2004г. 1:34       Октябрь мало что изменил в жизни Мидо и его подчинённых. Разве что тридцать первого числа, когда после беспрецедентной полицейской операции был предположительно задержан подозреваемый Кира, в самом управлении и среди тех, кто имел связи в НПА – включая Мидо – воцарилось некоторое оживление.       Никто не был до конца уверен в правдивости слухов об аресте, однако градус тревожности слегка понизился.       "Это уже ни в какие ворота не лезет, – подумал Мидо. – Явно творится что-то интересное, но никто ни черта толком не знает".       Ещё несколько дней ничего не происходило.       А потом наступило седьмое ноября.       Ничто не предвещало, что именно этот день изменит жизнь Мидо, да и тех, кто работал под его началом, если уж на то пошло. Он просидел допоздна, занимаясь бумажной работой и одновременно изучая тело преступника, и даже не заметил, как часы пробили полночь. Когда примерно час спустя в его дверь постучала секретарша, он невольно вздрогнул.       Никто из его подчинённых, даже постоянный помощник, не имел личного секретаря. Но эта девушка, студентка из Америки, добровольно вызвалась работать в качестве стажёра, и, как Мидо вынужден был признать, неплохо себя проявила. Однако сегодня он был не в настроении с ней общаться.       – Я занят, – буркнул он, едва одарив её взглядом.       Она и бровью не повела:       – Вас кое-кто хочет видеть, сэр.       – Скажи, чтобы пришли завтра, – отмахнулся Мидо.       – Он говорит, что его зовут… э-э, Ягим… нет, Ягама… э-э…       – Ягами? – обернулся Мидо.       – Да-да! Ягами… Очень необычное имя, должна заметить…       Мидо вздохнул. Любого другого он без зазрения совести проигнорировал бы, но этот человек дал ему работу…       – Скажи, что я сейчас подойду.       Не прошло и минуты, как Мидо вышел из кабинета и сразу же увидел сидящего в кресле человека. Первое слово, которое пришло Мидо в голову при взгляде на следователя – кошмар. Не нужно было быть врачом, чтобы понять, что Ягами исхудал и крайне нуждается во сне. Подбородок зарос щетиной, лоб в морщинах, покрасневшие, будто от слёз, глаза… список можно было продолжать ещё долго.       – Господи боже, вы выглядите так, словно только что вернулись из ада!       – Так и есть… – Ягами едва взглянул на Мидо.       Мидо не нашёлся с ответом.       – И что это за ад?       Ягами вздохнул.       – Тот ад, где всё начинает рушиться так быстро, что ты просто не в состоянии понять, что, чёрт возьми, происходит, пока всё не заканчивается, – он устало потёр глаза. – Но, с другой стороны, это ещё не самое худшее. Впоследствии… тебя может ждать настоящий ад.       Через что, дьявол побери, прошёл это человек?!.. Он попросту загнал себя этой работой! Ему следует взять отпуск, а ещё лучше вообще уйти в отставку, пока он не рухнул от истощения…       Ягами, в полном расхождении с мыслями доктора, поднялся:       – Думаю, вас интересует, зачем я здесь.       – Что бы это ни было, оно может подождать! – внезапно рассердился Мидо. – Вам необходимо отвлечься от этого проклятого дела Киры, не то дождётесь сердечного приступа! Вы выглядите просто кошмарно, вам срочно необходим отдых!       Несколько секунд оба молчали. Затем Ягами, к изумлению доктора, с совершенно невозмутимым видом поинтересовался:       – Это предписание врача?       Мидо невольно хохотнул, хотя смех этот был не весёлым, а скорее, саркастическим. Он очень хорошо научился изображать такой смех, иначе мало кто воспринимал бы его как серьёзного врача.       – Можете расценить это так, если хотите.       Ягами выдохнул и вновь опустился в кресло.       – Доктор, моё дело совершенно не может ждать. Завтра мне нужно готовить похороны и, откровенно говоря, у меня совсем нет времени.       – Чьи?       Ягами непонимающе нахмурился.       – Чьи похороны?       Мидо вдруг показалось, что Ягами стал словно… печальнее?       – Хорошего друга, – тихо ответил он после долгой паузы. Мидо не знал, что сказать в ответ. Ягами продолжил: – Он был следователем по делу Киры, самым одарённым из всех, кто занимался этим расследованием. И уверенно вёл дело до самого конца.       – И каким был… конец? – осторожно спросил Мидо.       – Чудовищным.       Этот ответ всё объяснил.       – Кира, верно?       Кивок.       – Мне жаль.       – Мы все были так уверены, что тоже умрём… Он упал прежде, чем мы вообще успели понять, что происходит, а потом… первой мыслью было: "Мы следующие". Вы когда-нибудь чувствовали смерть так близко, доктор?       Воспоминания немедленно всплыли из глубин памяти.       "Нееет! Я не могу умереть сейчас! Прошу, не дайте мне… нет-нет-нет!.."       Мидо заставил себя вернуться в реальность.       – Да, однажды… очень давно… я понимаю, о чём вы. Это и впрямь настоящий ад – думать, что твоя жизнь оборвётся в любую секунду… За этим вы и пришли? Услышать от меня слова утешения?       – Нет. Я предлагаю вам забрать его тело.       Ответ застал Мидо врасплох. Что он сейчас сказал?.. В смысле?       – Он бы хотел этого, я уверен.       Чушь. Нормальный человек хотел бы, чтоб его захоронили на кладбище или кремировали, а не анатомировали в попытках остановить серийного убийцу…       – Его тело – последнее, которое вы от меня получите. А когда закончите, думаю, его нужно будет кремировать…       – Последнее?       Ягами кивнул.       – Я прошу вас забыть обо всём, что я говорил вам прежде. Киру нельзя остановить с помощью науки… Говоря так, я не желаю вас обидеть, просто хочу, чтобы вы знали правду. А правда в том, что Кира способен убить любого человека в мире, едва узнав о нём… и никакие лекарства не в силах его остановить.       – Вы абсолютно в этом уверены?       Кивок.       Мидо тщательно обдумал слова Ягами.       – Конечно, я могу ошибаться, но… после того, что вы сказали… что наука его не остановит… вы имеете в виду, что сердечные приступы – не единственный способ, каким Кира убивает людей?       – Не представляю, каким образом вы пришли к такому выводу, – воззрился на него Ягами, – но отрицать не буду. Вы совершенно правы.       Мидо задумчиво потёр подбородок. Последнее тело, которое он получит…       – Так я заберу его?       – Тело? Конечно. Я доставлю его вам через несколько часов, – он поднялся, собираясь уйти. – Простите, доктор. Мне пора заняться похоронами.       Этот был последний раз, когда Мидо видел Соитиро Ягами.