Записки о правом и левом мечах Бяньхуа.

Как и предполагали Су Тофу и Цзи Сянцао, их отдых в поместье Му был кратким. Да и те три дня, что они провели в поместье, они в основном проводили за ритуалами очищения дома и успокоения семьи Чао. Этот аспект работы заклинателей легендарные сказания как-то опускали, обрывая историю на победе заклинателя над чудовищем. В действительности, как призналась У Саньюй, изгнать, запечатать или уничтожить призрака, нежить или даже демона чаще всего не слишком сложно. А вот проводить следом ритуалы, порой многочасовые и крайне нудные…И ведь Яньло-ван далеко не всегда отзывается с первого раза, порой приходится не один час дожидаться его чиновников. Тем не менее, даже такие новички, как Су Тофу и Цзи Сянцао, с честью выдержали все эти три дня. Хотя состояние Су Тофу с каждым днём всё ухудшалось и ухудшалось. Он стал на цунь выше, чем раньше, но раза в два тоньше. Волосы на лице наконец прекратили свой рост, но на голове их, кажется, с каждым днём становилось всё больше и больше. Как-то неуловимо изменилась форма губ и длина ресниц. В какой-то момент Су Тофу окончательно перестал узнавать себя в зеркалах и прекратил в них смотреться. И всё же…и всё же почему-то с каждым днём всё больше и больше людей провожали его странными взглядами. Его, похожего на несвежий труп! И напрасно У Саньюй уверяла его, что он всё хорошеет и хорошеет, сам Су Тофу был совершенно иного мнения. Закончив дело в доме Му, они получили последнюю плату и покинули уезд. Теперь У Саньюй вела их через Туншань в Янсинь, а уже из него они пройдут насквозь Цичунь и окажутся как раз в Аньхое. Су Тофу и Цзи Сянцао согласно кивали, понятия не имея, что это за уезды. Надо отметить также, что У Саньюй несколько раз сражалась с ними по отдельности и всем скопом. Меч она, хоть и имела, ни разу не обнажила, вместо того отражая их жалкие атаки голой рукой. Странники не могли ничего противопоставить едва шестнадцатилетней заклинательнице, даже вдвоём, но после каждой такой тренировки они всё же чувствовали себя самую малость сильнее. - Цзе-цзе и господин Су скоро ощутят свою стихию, – подбадривала их У Саньюй. – Вы очень быстро набираете силу. Большинству заклинателей, даже самым талантливым, требуется по нескольку лет, чтобы дойти до этого этапа. - Что даст нам владение стихией? – Спросила тогда Цзи Сянцао. - Зная стихию, заклинатель уже может приступить к созданию собственных техник. Скажем, стихия этой достопочтенной – воздух. Стихией господина Су почти наверняка будет земля, а у цзе-цзе…право, даже боюсь предполагать, но, быть может, вода. Разумеется, предположениям У Саньюй никто их них даже не подумал верить: первая мысль этой заклинательницы почти всегда была неправильной. Но вот в том, что они смогут как следует овладеть заклинательским ремеслом, Цзи Сянцао уже не сомневалась. Последующие несколько дней они провели в пути, и дабы скрасить дорогу, У Саньюй рассказывала им о своём обучении в ордене, о некоторых запомнившихся делах и особенно о чудовищах. О семье же она молчала, упомянув лишь единожды об отце, который проводит ритуалы, и о старшем брате, к которому она отправится в Сычуань через месяц. Сделав определённые выводы, бывшие евнух и старшая дама не выпытывали информацию. Хоть и очень хотелось, ведь путь был всё таким же долгим и тоскливым. Вечером пятого дня пути наконец-то случилось хоть что-то: они заблудились. - Мы зря свернули с тропинки, - заключила наконец У Саньюй. – Однако, судя по положению звёзд и поведению мечей Бяньхуа, мы следуем в целом правильно. Через несколько часов мы уже будем в Янсине. - Ты уверена в этом? – Скептически посмотрела на неё Цзи Сянцао. У Саньюй не ответила, и это было наиболее разумным. Стояли дни позднего лета, но отчего-то той ночью в лесу было холоднее обычного. Су Тофу теперь острее чувствовал перепады температур и невольно ёжился от каждого порыва ветра. Этот лес чем-то отличался от всех тех, которые они с Цзи Сянцао проходили прежде, он казался темнее и тише. По спине порой бежали мурашки, и невозможно было точно отличить нервную дрожь от вызванной холодом. Они прошли ещё некоторое время по лесу и наконец вышли на тропу, которую У Саньюй определила как ведущую в ближайший город или хотя бы деревню. Само собой, никто с ней не спорил, но как только Су Тофу завидел впереди неспешно бредущего человека, то немедля ускорился и, будучи в одном чжане от него, обратился к нему так: - Эти путешествующие не уверены, правильно ли следуют. Не подскажет ли господин, куда ведёт эта дорога? - Эта дорога ведёт в Циншань, - равнодушно проговорил человек, не замедляясь и не ускоряясь. - Эта достопочтенная оказалась права, - довольно заключила У Саньюй. – Это один из посёлков уезда. Ручаюсь, что мы будем на месте к рассвету. - Через час, - поправил её незнакомец. - Хм, так скоро? Эта заклинательница ходила этой дорогой, однако в тот раз путь занял куда больше…однако, если этот господин так уверен, эта недостойная с ним согласится, - всё же смирилась У Саньюй. Незнакомец больше ничего не сказал, и только продолжил путь. Су Тофу, движимый вполне понятным интересом, поравнялся с невольным попутчиком. Незнакомец был самую малость ниже вытянувшегося Су Тофу, и носил очень светлые одежды, кажущиеся во тьме белыми. Он нёс перед собой на длинной палке фонарь, которым и освещал дорогу. На голове незнакомец носил странный головной убор, отдалённо напоминающий шапку чиновника, из-под которого струились по плечам и доходили до пояса неухоженные чёрные волосы. Однако больше, чем волосы, Су Тофу привлекло лицо – белое, едва не светящееся во тьме, оно явно принадлежало молодому юноше, но таких безучастных мутных глаз Су Тофу не встречал даже у стариков. В неровном свете фонаря кожа казалась чуть неровной, но Су Тофу счёл это игрой света и тени. Наконец, попутчик обратил внимание на Су Тофу и повернул к нему голову. Теперь было ясно видно, что незнакомец был молодым и весьма красивым мужчиной, если бы только не глаза мёртвой рыбы, не подходящие столь молодому человеку. - Странно. Я не могу разглядеть тебя, - вдруг сказал человек. – Кто ты такой? - Этого путника зовут Су Тофу. Могу ли я узнать ваше имя? - Обычно ко мне обращаются по титулу и называют Чэндоу-цзюнем, - равнодушно сообщил человек. Сзади раздался странный звук, как будто приглушённый вскрик, а потом ускорившиеся шаги У Саньюй. Су Тофу посмотрел назад и смог различить во мраке, что У Саньюй как будто была чем-то напугана. Решив позже расспросить её о причине столь странной реакции на прозвучавший титул, Су Тофу вновь повернулся к случайному попутчику и решил продолжить разговор. - Чэндоу-цзюнь тоже заклинатель? – Предположил Су Тофу. - Был раньше. Сейчас я на другой службе. Ещё некоторое время Чэндоу-цзюнь молчал, и Су Тофу не решался вновь заговорить с ним. Но обещанный час пути тянулся медленно, и попутчику, видимо, и самому стало скучно просто идти. Он снова повернулся к Су Тофу, и в рыбьих глазах наконец-то появилось что-то наподобие эмоций: - Ты, похоже, раньше не слышал обо мне. А вот твоя спутница обо мне наслышана. - Ч-чэндоу-цзюнь прав. Эта недостойная просит прощения за своего спутника! Он ни в коей мере не желал оскорбить вас! – Голос У Саньюй отчего-то был тихим и срывался, словно она разговаривала с вышестоящим. Су Тофу принял это к сведению и решил позже расспросить У Саньюй о том, кто же такой этот Чэндоу-цзюнь, с которых их свела судьба на лесной тропинке. - Он меня не оскорбил. Мне даже стало…интересно, ха, - сказал Чэндоу-цзюнь как будто бы спокойно, да только очередная дрожь, прошедшая по телу Су Тофу, на сей раз была уж точно не от холода! – Хочу познакомиться с господином Су. Су Тофу стало не по себе. Он вдруг понял, что от Чэндоу-цзюня веет холодом, а одежды, сперва показавшиеся всего лишь светлыми, в действительности того же оттенка, что и его лицо. Чэндоу-цзюнь вдруг остановился и воткнул фонарь в центр дороги. Он повернулся к Су Тофу и, не дожидаясь разрешения, взял того за руку. Су Тофу снова задрожал: рука Чэндоу-цзюня оказалась очень твёрдой, словно даже кожа сделана из камня, и очень холодной. Су Тофу и сам не заметил, как его рывком подтянули к фонарю, и рыбьи глаза с неожиданным интересом принялись изучать его руку. - Странно. Я почти не вижу твоей судьбы. Как будто что-то закрывает, - протянул Чэндоу-цзюнь, изучая руку. – Но вижу, что в этом и следующем году ты не женишься. У тебя будет много поклонников, и всем ты откажешь. А если согласишься – будет беда. - Чэндоу-цзюнь знает искусство предсказания? – Пробормотал Су Тофу, осторожно забирая руку из ослабшей хватки. Пережатая кисть ныла, и он принялся её украдкой разминать. - Есть такой талант, - согласился Чэндоу-цзюнь. – Пусть твои спутницы подойдут к фонарю. Я ещё не заступил на службу и хочу проверить свои навыки на них. Не может быть такого, чтобы мой талант отказал мне! У Саньюй первой вышла к фонарю, хоть и было видно, что требование Чэндоу-цзюня испугало её. Её лицо Чэндоу-цзюнь рассматривал совсем недолго. - Тебе шестнадцать? – Спросил он. - Д-да, этой недостойной недавно минуло… - Если ты переживёшь восемнадцатый день рождения – всё пойдёт своим чередом. Не совершай необдуманных поступков и не вмешивайся в ритуалы. - Б-благодарю за предупреждение, - поклонилась У Саньюй. Цзи Сянцао держалась не в пример лучше, однако Су Тофу понимал, что дело вовсе не в смелости или самоконтроле его спутницы. Просто она, как и он сам, впервые слышала титул «Чэндоу-цзюнь» и даже не могла его расшифровать. Они оба понимали только одно: кем бы ни был Чэндоу-цзюнь, человеком он не являлся. - Много жёлтого цвета, - медленно проговорил Чэндоу-цзюнь, не сводя глаз с Цзи Сянцао. – Рядом с тобой всегда будет жёлтый цвет. Когда ты выйдешь замуж, то получишь право носить жёлтое, но и до тех пор рядом с тобой будет что-то жёлтое. Деньги, украшения, ткани…человек. У тебя хорошая судьба. Причиной несчастий будет случай либо твоё решение, а не чья-то злая воля. - Эта благодарит за предсказание, - поклонилась Цзи Сянцао. - Давно я не предсказывал, - с некоторым удовлетворением заключил Чэндоу-цзюнь, вновь беря в руки фонарь и возобновляя движение. – Но талант ещё при мне. Так почему же я не могу рассмотреть тебя? Странно, странно. Скажи, Су Тофу, куда ты идёшь? В тот момент, когда Су Тофу должен был либо вежливо отказать, либо признаться, либо попытаться обмануть попутчика, Цзи Сянцао пришла к нему на помощь. Она лишилась чувств и с громким стуком осела на землю, давая Су Тофу возможность под благовидным предлогом избежать ответа, изображая заботу о спутнице. И тогда говорить начала У Саньюй, наконец-то переборовшая страх. - Мы – странствующие заклинатели, адепты Ордена Прибывающей Луны. Мы следовали в Циншань в поисках работы, однако…вероятно, нам стоит пойти в другой город. - Как хотите, - Чэндоу-цзюню явно не понравились её слова, но звать их за собой он не стал. – Я должен идти. Жаль, нет времени ещё поговорить с господином Су. Интересный человек… Полуночный Паланкин прибыл в Циншань на рассвете. Бессмертный с Куншань благоразумно не просил дать порулить, потому добрались без происшествий. Гу Ли немедля покинул Паланкин и принялся осматриваться. Для приземления Бессмертные избрали окраину городка и потому не удивились, когда обычные методы поиска ци мечей не дали результат. Однако, вместо них они почувствовали что-то другое. Точнее, кого-то другого. Бессмертные с Куншань и Бэйшаньмай, придя к одинаковым выводам, как можно скорее отправились по следу мощной иньской энергии, который в конечном счёте привёл их к Чэндоу-цзюню. В неверном свете фонаря Су Тофу увидел лишь красивое лицо, которое портил разве что тусклый рыбий взгляд. Но при свете дня становилось очевидным главное уродство Чэндоу-цзюня: его белое лицо от лба до подбородка, от носа до ушей изуродовано мелкими, но глубокими круглыми отметинами, и не было никаких сомнений в том, какая болезнь их оставила. - Господин на службе? – Уточнил Бессмертный с Куншань. - Только что заступил, - равнодушно отозвался Чэндоу-цзюнь. Цзи Фаньюэ поджала губы. Во все стороны от Чэндоу-цзюня тянулись тонкие, едва заметные нити тёмной энергии, которая не могла навредить Бессмертным, но простому смертному грозила тяжёлой болезнью. Собственно, затем господин в белом и явился: жители Циншаня явно не утруждали себя регулярными жертвами и поклонением богам. И, к сожалению, Бессмертные не смогут им помочь. - Чэндоу-цзюнь, вы не видели по дороге в Циншань человека с мечами Бяньхуа? – Спросил духа Гу Ли. - Видел. Их двое, мужчина и женщина, - лицо Чэндоу-цзюня приобрело хоть какое-то выражение, а в голосе прорезались хоть какие-то эмоции: Я не смог увидеть его лица, но он кого-то мне напомнил. Наверное, его скрывали мечи. Я его потом разыщу и проверю. Мне интересно. Много сотен лет опыта позволили Гу Ли и Цзи Фаньюэ сохранить вежливое равнодушие на лице. На самом деле они пришли в изумление, вскоре сменившееся осознанием истинного положения дел и восхищением от того, как замечательно повернулась судьба. Не сказав ничего, Чэндоу-цзюнь ненароком открыл Гу Ли и Цзи Фаньюэ хоть и не имя нового владельца мечей (ну, как минимум, одного из них), но фамилию. - Желаем Чэндоу-цзюню удачи, - поклонились Бессмертные и медленно, стараясь не сорваться на бег, вернулись к Полуночному Паланкину. Цзи Фаньюэ была бы рада продолжить путешествие вместе с Гу Ли, но поиски мечей уже слишком затянулись. Она не могла так надолго оставить свой орден. И, как бы ей ни хотелось увидеть пользователей мечей Бяньхуа, теперь искать их Гу Ли придётся в одиночку. Но одно Бессмертные теперь знали наверняка: мечи Бяньхуа и в самом деле избавят род Тан от проклятья Лан Жэюя. Просто не так, как все предполагали. И если Гу Ли не будет задерживаться, он вскоре нагонит странников. Чэндоу-цзюнь видел их совсем недавно, они не могли далеко уйти. - Этот Чэндоу-цзюнь на редкость неучтив, - высказал своё мнение о случайном попутчике Су Тофу. - Он не обязан с нами разговаривать. Ты же слышал, что он был на службе, ты сам его задержал, - необычайно резко выпалила У Саньюй. – Уверена, ты до сих пор не понимаешь, с кем повидался! - Признаться, эта неразумная тоже не понимает. - Цзе-цзе замечательно отвлекла внимание, не ей называть себя неразумной. Не могу поверить, что вам незнаком титул «Чэндоу-цзюнь»! - Увы, так и есть, - прикрыл глаза Су Тофу. У Саньюй, вздохнув, остановилась и вдруг подняла с земли небольшую палочку. Подошвой она разгладила небольшой участок земли перед собой и начертила несколько иероглифов. - Теперь, думаю, вам многое станет понятно, - пробормотала она. Каллиграфическим почерком она начертила на земле всего три слова: «Господин, карающий оспой».