Записки о правом и левом мечах Бяньхуа.

В Аньхое ещё не началась осень, но всё-таки в этой провинции уже можно было дышать в полдень. Но в поместье Главы Жу, Водном Дворце, в это время года обычно было невероятно влажно и душно. Водный Дворец был построен в месте соединения двух ручьёв, и водяной пар оседал на людях, мебели и предметах искусства. По счастью, Глава Жу картинам предпочитал скульптуры, а дереву камень. Мнения прочих членов клана Вернувшийся не спрашивал, и потому примчавшийся из самого Наньчана в предместья Жу Гулу был вынужден потеть не только от волнения. Вдобавок, не так давно во всей Цзяннани прошли сливовые дожди, и в пути он изрядно промок. Не дав ему и крошки в рот взять после долгой поездки, Глава немедля вызвал его во внутренние сады, где потребовал выложить всё без утайки. Хорошо знающий нрав Главы Жу воин сразу понял, что к чему, и рассказ вёл из положения лицом вниз на мокрой траве. - Презренный раб, уж не прирезал ли ты своих собратьев? Кто поручится за то, что ты не выдумал эту историю, а сам припрятал мечи или продал? А-а-а? - Этот ничтожный не допускает даже мысли о том, чтобы хоть словом пойти против истины пред Главой Жу. Да будут Небеса мне свидетелями, что всё было именно так, как я рассказываю. - Ха! Да разве Небу есть дело до тебя, что мельче пылинки под ногой Небесного Императора? Уж не хочешь ли ты сказать, что это Тан Байсы, годами моливший меня о мечах и добившийся разрешения у самого Сына Неба, вдруг в последний момент решил нарушить договор? Я скорее поверю, что распался союз Лю и Чжао. Так ответь мне: почему ты бежал с поля боя? - Этот Гулу давал клятву следовать каждому вашему приказу, и если только ветер не унёс ваши слова, вы велели в случае вероломного нападения и невозможности вернуть мечи немедля возвращаться в Аньхой, даже если для того потребуется бежать быстрее оленя и рыси. - У лжеца хорошая память, - лишённое всего человеческого лицо исказилось в выражении, которое постороннего могло и напугать. Но Жу Гулу не позволял страху взять верх над собой и лишь чуть заметно выдохнул, когда бездонные провалы угольно-чёрных глаз оказались чуть дальше от него. - И всё же потрудись объяснить: как так вышло, что из десяти человек девять приняло бой у ворот, а тебя даже не попытались поймать? Жу Гулу помрачнел. Эту часть рассказа он сперва пытался скрыть, но, видно, такова его судьба: до конца дней своих терпеть насмешки Главы Жу. Мало было Жу Фанье дать ему имя, теперь, видно, ещё и прозвищем одарит. Ну да ничего, не он первый, не он последний. И Жу Гулу признался: - Последний месяц или чуть сверх того дней этот презренный часто желал опорожнить мочевой пузырь, и тратил непозволительно много времени. Вот и в тот раз он, не в силах терпеть, отпросился всего в полутора ли от стен поместья Тан и упросил не ждать его, обещая мигом нагнать остальных. - Однако вместо мига задержался по меньшей мере на одну палочку благовоний, - закончил за него Жу Фанья, спокойный, а потому ещё более страшный. - Мудрость и проницательность Главы неоспоримы, - склонил голову Жу Гулу. - Убирайся прочь, и поживее. Не желаю боле видеть глаза лжеца и предателя! Поклонившись, Жу Гулу поспешил покинуть влажный сад, и на сердце его наконец воцарилось спокойствие. Вероятно, сегодня юные господа Жу вновь набедокурили, в который раз огорчив отца, вот тот и казался несколько раздражённым. На мосту, ведущем из внутреннего сада к внешним павильонам, Жу Гулу уже ждал начальник внутренней охраны клана. Неизменно холодное, неподвижное лицо каким-то неведомым, известным одним лишь заклинателям образом ухитрялось сохранять белизну и свежесть, когда любой другой человек краснел и потел от влажного воздуха. - Глава Жу практически не злится, - сообщил Жу Гулу. - Мне показалось даже, что он вовсе не расстроен из-за потери мечей. - Мечи Бяньхуа сделают всё, чтобы избежать недостойных рук, - проговорил куда лучше осведомлённый о клановых артефактах Жу Иньчжан. - И за вчерашним ужином Глава объявил, что ближайшее время не будет покидать поместье. - Хм. Значит, он думает, мечи скоро вернутся к нему сами? - Понял Жу Гулу. - Да. Мужчины немного помолчали. Они оба прекрасно понимали, пусть и в разной степени, что мечи Бяньхуа были не обычными артефактами. Жу Иньчжан знал, что их Глава Жу забрал с собой из Бездны, и ковали их точно не человеческие руки. Мечи признали его хозяином и, стоило убрать их в ножны и положить на землю, разворачивались рукоятями в сторону Жу Фанья. Однако иногда, в знак великого расположения, Глава Жу одалживал их тому, кому считал достойным, при этом не забывая дать мечам чёткое указание. В этот раз, отправляя их с Жу Гулу и заклинателями на юг, он приказал мечам вылечить наследника Тан, Тан Сюня, от родового проклятия. Все, и сам Жу Фанья, прекрасно понимали, что даже мечи Бяньхуа не в силах преодолеть волю покойного Лан Жэюя. Если только... - Мы позволим всему идти своим чередом, - наконец молвил Жу Гулу. - Всё равно мы ничего не можем сделать. - Перемены есть перемены, - кивнул Жу Иньчжан. Затем взгляд его на миг стал пустым, и Жу Гулу затаил дыхание: Глава Жу нечасто связывался со своим начальником подобным способом. - Глава Жу просит передать, что послал за лекарем. В тот раз твой недуг спас тебе жизнь, однако ни одну болезнь не стоит запускать. Иди к себе в покои и жди врача. - Глава Жу связался с тобой, чтобы передать мне такую мелочь? - Приподнял брови Жу Гулу, но тут же вернул самообладание. - Что ж, тогда я в самом деле поспешу. Боюсь, сегодня мы больше не встретимся, но завтра с утра я постараюсь к тебе зайти. - Буду ждать, - ещё слегка дезориентированно отозвался Жу Иньчжан, после чего пошёл по своим делам, на всякий случай держась за перила моста. Глава Жу, в действительности, вовсе не сердился на Жу Гулу, и тот прекрасно это понимал. Но видеть, как с Вернувшегося слетает маска человечности, страшнее, чем сражаться с полусотней яогуаев разом! С того самого дня, как Су Тофу и Цзи Сянцао впервые ощутили движение ци по меридианам, с ними начало творится неладное. Причём далеко не всё они могли списать на голод и усталость. Если боль в костях Су Тофу ещё мог списать на долгие пешие переходы, а бросание то в жар, то в холод на кошмарную погоду, то вот почему у него начала чесаться голова, причём не только под платком? Неужели всё же насекомые? Но Цзи Сянцао не нашла на его голове и крохотной вошки, и оттого настроение его с каждым днём становилось всё хуже и хуже. Ещё у него порой начинало жутко тянуть меж ног, но об этом он всё-таки молчал. Идти от этого ему становилось тяжелее, но он всё-таки терпел, только ругал последними словами дорогу и погоду. Цзи Сянцао же едва могла спать от странного чувства, словно её грудь распирает изнутри. Нижние одежды казались грубыми, как холстина, и в вечернее время она с молчаливого попустительства Су Тофу спускала с плеч одежды, дабы хоть немного передохнуть от боли. Слушая возмущения Су Тофу, она молча соглашалась с каждым словом, хоть порой и хотела отвесить ему пощёчину. Вскоре после начала изменений они заметили, что если положить меч Бяньхуа в ножнах на землю, то рукоятью он укажет на север и чуть к Солнцу. Они осознали, что так мечи указывают им точное направление хода, и потому странники начали следовать указаниям. К сожалению, мечи указывали направление, а не благоприятный путь, и потому странникам приходилось продираться сквозь заросли, переходить вброд реки, отклоняясь только близ человеческих селений. Если им встречался в дороге добрый человек, тот стремглав бежал от них прочь, не решаясь заговорить; если же им встречались воры и убийцы, странники давали им отпор. Понемногу, по чуть-чуть правый и левый мечи Бяньхуа собирали ци и передавали владельцам. Занимайся они совершенствованием с детства, изменения бы проходили без боли, но вышло как вышло, придётся потерпеть. Они понятия не имели, покинули ли уже Цзянси или нет, но в какой-то момент путь их лёг через густые заросли выше человеческого роста. В жаркий полдень. В чистом поле. Мечи неизменно указывали на север, и потому заблудиться они не боялись. Но жаркий, душный воздух с трудом проходил в грудь, и негде было укрыться от зноя. Ни дуновения, ни облачка на небе - только изредка и где-то вдалеке слышался странный звук, низкий и протяжный. Доули и одежда едва спасали от ожогов, но Су Тофу и Цзи Сянцао казались сами себе булочками на пару. - Мы идём больше часа, даже больше двух! Я совершенно в этом уверен! Так почему же это проклятое светило и на полпальца не сдвинулось с места? - Не сдержался Су Тофу. - Я бы и сама желала узнать причину, - раздался нежный голос откуда-то со стороны, вот только не со стороны Цзи Сянцао, а откуда-то сбоку. Странники молча переглянулись и обнажили мечи. Что-то они сомневались, что в такую погоду да в столь странном месте можно встретить простого человека. И они не исключение. К их удивлению, вскоре из зарослей камышей к ним вышла юная девушка в такой же серой, как у них самих, одежде. Только куда более чистой, разумеется. В руках у неё был большой лук, а на голове - такая же шляпка, как у них. Чистое белое личико больше подошло бы благородной даме или, по меньшей мере, наложнице из богатого дома, чем заклинательнице. И от их завистливых взоров не укрылось, что даже в изнуряющий зной на белой коже не было ни капельки пота. Но если они смотрели на неё с опаской, завистью и сомнением, то в её глазах был лишь шок. - Вы тоже на охоте? Ох, видно, нечисть действительно сильна! Вы, должно быть, блуждаете не первый день... Переглянувшись, странники кивнули. Чистая правда. - В таком случае, я предлагаю объединить усилия. Деньги, разумеется, поделим, я не прочь. Предлагаю присесть, внизу должно быть хоть немного прохладнее. Сил уже нет стоять! - Прекрасно понимаю молодую госпожу, - кивнула Цзи Сянцао, которая в таком состоянии пребывала уже чуть меньше месяца. Когда они сели прямо на землю, она решила познакомиться. - Могу ли я узнать, как к вам обращаться? Незнакомка внимательно посмотрела на неё, затем на Су Тофу. На хорошеньком личике появилось странное выражение, но тут же пропало, и юная заклинательница вместо ответа спросила: - Господа, а вы точно заклинатели? - К нашему огромному сожалению, да. - О. Ого...- девушка как будто не собиралась нападать, но мечи Су Тофу и Цзи Сянцао не убирали. Видя их неустойчивое психическое (и кошмарное физическое) состояние, любая бы поняла, что все мысли по этому поводу стоит пока придержать. - Госпожа, не могли бы вы сказать, в какой провинции мы находимся? - Спросил Су Тофу. - На границе Цзянси с Хубеем, - подумав, ответила та. Су Тофу и Цзи Сянцао помрачнели: они всё-таки отклонились от курса. Видя их лица, девушка благоразумно молчала, продолжая с интересом их рассматривать. Вновь раздался странный гул, на сей раз ближе, и все они разом вздрогнули. Из заинтересованного лицо молодой заклинательницы стало жёстким и сосредоточенным, она рефлекторно заозиралась. По краям её фигуры побежали едва заметные искры. - Вот что, господа. Кто вы, откуда и куда идёте, сейчас совсем не важно. А важно то, что в этом поле за месяц пропало уже десять человек, и меня наняли, чтобы разобраться. Если хотите помочь, то давайте вместе искать нечисть или, по крайней мере, выход с этого поля. Если же вы не желаете мне помогать, всё равно держитесь поближе, поскольку я не знаю, что это за нечисть и где она. - Мы поможем вам, - решили Су Тофу и Цзи Сянцао, изрядно новостью о неведомой твари напуганные. - Верное решение. Могу я узнать ваши имена? По вашей речи и поясам я рискну предположить, что вы из Тан, притом люди благородные. - Боюсь, вы ошибаетесь. Моё имя - Су Тофу, а имя моей спутницы - Цзи Сянцао. Волей судьбы мы оставили клан и ныне держим путь в Аньхой. Вот уже почти месяц как мы потеряли лицо... - Ваша история наверняка интересна и поучительна, однако сейчас мы в поле, где засел враг. Вот когда мы его победим, тогда я с удовольствием вас выслушаю. Су Тофу...Цзи Сянцао...что ж. Имя этой заклинательницы - У Саньюй. Вольный орден Прибывающей Луны направил меня в мир для практики и помощи простым людям.