Шутки богов

За дверью зашебуршились и заперешептывались, причем делали это позорно громко, так, что я смог различить почти все, о чем шел спор. Зарычал не хуже саблезуба и саданул в дверь ногой. Откуда-то снизу послышался плеск и вопль: один из наблюдателей от резкого звука шарахнулся в сторону и перевернулся в своей утлой лодчонке, а теперь барахтался и отплевывался от не самой чистой воды из канала. Я ехидно оскалился, чувствуя, что зверею, и занес ногу, чтобы напомнить о том, что меня стоит запустить, иначе я тут все разнесу. — Кому жить надоело?! — на пороге оказался мужик одного со мной роста, грозно нахмуривший брови. — Кому? — удивленно обернулся я, посмотрел на эльфку, та немного попятилась, понимая, что попасть мне под горячую руку не хочет. — Все хотят жить, уважаемый. А потому я советую вам меня пустить. У мужика было такое выражение лица, что я даже всерьез испугался, что его сейчас удар хватит. Впрочем, будь я на его месте, то тоже бы не пустил, буде увидел такое чудо на пороге. Морокеи, да и вообще любая маска какого-нибудь драконьего жреца не располагали к дружеской беседе, а сразу способствовали тому, что враги или удирали, или нападали. — Бард, он со мной, — высунулась из-за моего плеча Тауриэль, и мужчина тут же изменился в лице. — Балрог с вами, заходите, — он подвинулся, освобождая место, и я уверенно шагнул внутрь. Дом оказался небольшим и крайне неудобным, заставленным целой уймой мебели, причем в большинстве своем совершенно бесполезной. Все горизонтальные поверхности были завалены вещами, посудой, травами и гномами. Последние смотрели на меня с плохо скрываемым подозрением и злостью. Еще бы, лишняя пасть приперлась и с алчностью смотрит на нехитрый ужин, на который они явно уже покушались, но были несправедливо отогнаны хозяином. Тауриэль тут же бросилась к тому двемеру, что получил стрелу в ногу, уподобившись доблестным стражникам Скайрима, прожужжавшим мне все уши об этой травме, что, впрочем, неудивительно: многие грабители, промышляющие на дорогах, предпочитают подбивать путников, а не убивать их. Это на случай, если путник окажется сильнее. Можно будет или на жалость надавить — мол, я тебя не убил, хотя мог, так что и ты меня пощади. Или же получить не смертный приговор за убийство, а пару десятков плетей и пару лет заключения за нанесение телесных повреждений. Парень и правда выглядел очень паршиво: бледный, как мертвец, под глазами круги, как у Сераны до кормежки, черты лица вон уже заострились, а дыхание вообще такое, словно он при смерти. Зато на девку смотрел, открыв рот и с восхищением — вот мало этому дураку для счастья надо. Ничего, пусть эльфка его вытягивает. — Маску-то сними, — потребовали у меня. Пока я разглядывал обстановку и гномов, те, в свою очередь, разглядывали меня. На их лицах не было ни капли дружелюбия, но я бы удивился, если бы заметил хотя бы нечто, отдаленно напоминающее это чувство. К такому я привык — мой внешний вид обычно не располагает к предложениям отправиться в таверну и пропустить по кружечке за дружбу. Но приводить напряженных потенциальных работодателей в состояние нестояния своей полосатой мордой очень не хотелось. Я уже успел понять, что тут на мою расу реагируют как-то не совсем адекватно. — Твою мать! — взвыл я, резко разворачиваясь. — У него хвост! — с нескрываемым восхищением завопила подкравшаяся ко мне сзади мелкая девица, судя по всему, дочка Барда, мрачно стоящего у двери. — У него самый настоящий хвост! — Ну и что? — недружелюбно рыкнул я на нее, но, вопреки моим ожиданиям, она ничуть не испугалась, зато двемеры подобрались, как будто я собрался ее сожрать без приправы. — Хвостов никогда не видела? А, Шеогорат с вами. И снял маску. Гномы дружно отшатнулись назад, и мне оставалось только досадливо дернуть ухом — это привело девчонку просто в неописуемый восторг. Она едва ли в ладоши от счастья хлопать не стала. Вот хоть ребенку радость от моей кривой рожи. — Готово, — сообщила Тауриэль, перед этим колдующая над раненым гномом. Я, не обращая внимания на взгляды молчаливых двемеров, подошел ближе и осмотрел молодого гнома. — Слышь, дева младая, — удивился я. — А тебя не смущает, что дырка в нем как была, так и осталась? — Заживет, — отмахнулась Тауриэль, а я так и остался стоять с разинутым ртом. — Зато Тьма больше не властна над его кровью. — Вы тут все сумасшедшие, — убежденно заявил я. — Шеогорат был бы просто в восторге от такой потрясающей компании. Рана, дорогуша, может загноиться, и тогда этому красавчику придется отпилить ногу, — я ткнул когтем в нахмурившегося гнома. — Тебя это устраивает? — Если он будет соблюдать постельный режим, то ничего с ним не будет, — она уставилась на меня, как на личного врага. Я заржал. Плюхнулся на стул, понимая, что выгляжу глупо — кот с человека ростом указывает босмеру, как излечивать пациентов, при этом еще и обвиняет в некомпетентности. Но, как я понял, магия здесь, по сути, была самой что ни на есть примитивной, хотя источников — сколько душе угодно. Вмешиваться, конечно, я бы не стал, но мне стоило бы показать себя с лучшей стороны, чтобы вынудить двемеров нанять меня как помощника в этом походе против дракона. Интересно, Довы тут тоже такие же, как и все это безобразие? — Ты можешь его вылечить? — тихо спросил один из парней. Я косо на него глянул. Глаза голубые, честные, серьезные — прям образец для подражания. Кстати, чем-то он мне напоминает этого раненого. Братья, что ли? — Я за деньги все могу, — буркнул я. — Хоть вылечить, хоть голову дракону отчекрыжить. Главное — заплатите. В доме воцарилась тишина. На меня смотрели, как на местную достопримечательность, словно бы раздумывали, снести к чертям или использовать. Я с досадой понял, что денег у двемеров с собой нет, либо они все уже отдали ушлому хозяину этой лачуги, а потому не смогут внести даже предоплату. Впрочем, мне не впервой было работать с заказчиками, которые настаивали на оплате по факту выполнения работы, так что могу им и такое позволить. В конце концов, я надеюсь все-таки пошариться в сундуках у дракона. А если гномы попытаются меня надуть, то разнесу тут все к даэдра, и дело сделано. — У меня выросли рога? — не выдержал я пристальных взглядов. Особенно старался вон тот, что в углу. Глазищи злые, волосы черные — никогда не доверял людям с такой шевелюрой. Было в них что-то такое… Зловещее, что ли. Я, хоть и был Довакином, но в приметы как-то довелось поверить, поэтому на такое внимание обращал. — Мы заплатим, — сообщил светловолосый, и возражений от его спутников почему-то не последовало. — Только позже. Тебе так подойдет? — я помялся для вида, но кивнул. Теперь им от меня не отделаться, потому что я смогу за ними увязаться под предлогом того, что хочу получить свое золото за исцеление их товарища. А там можно будет и за дракона потребовать. — Фили, — представился гном. — Оссил, — ответил я и с достоинством пожал протянутую руку. Пожатие оказалось на удивление крепким. — Как тебя звать? — это уже относилось к его братишке. — Кили, — буркнул тот, настороженно на меня глядя. Гномы столпились вокруг меня, готовые защищать своего товарища в том случае, если я решу сотворить с ним что-то непотребное, а девчонка, которую ее сестра, не иначе, назвала Тильдой, просто смотрела на меня и что-то соображала. Если потянет руки погладить, как пить дать откушу. — Так вот, Кили, — ухмыльнулся я, разогревая ладони. — Сейчас будет немного больно. А ты, эльфка, смотри и учись. «Исцеляющие руки» сработали на отлично. Кили, сначала страдальчески сморщившийся, с каждым мгновением выглядел все удивленнее. Когда свечение — побочный эффект от действия заклинания, — погасло, он тут же вскочил на ноги, ощупал пострадавшее место и просиял. Брат его, который и пообещал заплатить за чудесное возвращение двемера в строй вооруженных и бородатых, расплылся в благодарной улыбке. — Значит, это ты был там, у реки, — прозвучал голос, и чернявый, растолкав всех, подошел ко мне. Здоровенный лоб, поперек себя шире. Сразу видно, воин — не потому, что в дверь входит только боком, а движения у мужика что надо: плавные, опасные. Я б даже подумал, прежде чем с ним один на один только на железках драться. Другое дело, что у меня слишком много козырей в рукаве, так что ему стоит быть поосторожнее. А вот к этому он явно не привык. Поди, один из тех, что везде прут напролом, а потом потирают шишки на лбу, набитые о стены, которые не развалились при соприкосновении с каменными черепушками. — Я, — не стал спорить. — Какие-то претензии? — Нет, — пожал плечами мужик. — Наоборот. Такой воин нам бы пригодился, тем более я вижу, что ты колдун, а тот волшебник, что нас сопровождал, куда-то исчез. Я Торин, предводитель отряда. — Мое имя ты слышал, — не испытывая никакого пиетета, я снял с пояса сумку с куропаткой, достал ее и перекинул старшей из дочерей Барда, про которого все благополучно забыли, а вот он о своих гостях — вряд ли. — Сможешь приготовить? — дождавшись кивка от девчонки, вновь повернулся к Торину: — За золото я могу сделать что угодно, повторяюсь. — А на добровольных началах? — влез один из двемеров, рыжий, с исполосованным шрамами лицом. — А говна на лопате? — недружелюбно уточнил я. Все остальные вопросы завяли на корню, и только мелкая девчонка ехидно захихикала в углу. Через полчаса я с удовольствием жевал немного не прожаренное мясо, думал, что если умеючи, то можно выкрутиться из любой ситуации, и наблюдал за двемерами. Они оказались мужиками достаточно спокойными, разумными и от еще одного члена команды действительно не отказались, особенно после наглядной демонстрации моих умений. На слух я не жаловался и был в курсе того, что Балин, один из самых старших здесь, судя по всему, активно отговаривал Торина, на что тот возразил — мол, если не на дракона пойдет, то хоть как целитель сгодится. Мне было абсолютно пофигу, потому что своей цели я добился. Пока они там препирались, я успел перезнакомиться со всеми, кто был сегодня гостем в этом доме, и даже немного подбодрить совсем павшую духом эльфку. Тауриэль явно чувствовала себя в мужской компании не очень уверенно, а потому сейчас сидела возле меня и упорно смотрела в пол. — Выше нос, — не выдержал я. — Как будто на похоронах. Посмотри, как все удачно складывается — Ты, кажется, не знаешь, что вас ожидает в будущем, — влез Бард. — Подслушивать нехорошо, — буркнул я и окрысился на мужика: — Тебе-то какое дело? Сидишь дома — вот и помалкивай. — А ничего, что ты сейчас в моем доме? — мрачно поинтересовался Бард. — Будешь болтать о том, чего не знаешь, я быстро это изменю, — посулил я. Я не собирался причинять здесь вреда никому, но иногда во мне прямо-таки бурлило негодование от ситуации в целом и некоторых товарищей в отдельности. К тому же меня здорово клонило в сон, но Торин разглядывал меня настолько пристально, что на мгновение показалось, будто я где-то подхватил блох. Хотя тут это и немудрено — на людей-то они не кидаются, а как шерсть увидят, будет мне веселье. В общем, этот сверлящий взгляд меня порядком достал, и я демонстративно повернулся к гному спиной, продолжая прерванный разговор. — Так на чем мы остановились? — я уставился на эльфку. — Ах, да. В чем причина твоей печали, дева? Рыжая уставилась на меня, как медведь на мед. Мне такое было не впервой. Достаточно вспомнить наши веселые эксперименты в Коллегии Винтерхолда — весь преподавательский состав выл на разные голоса и грозился выставить нашу веселую компашку за ворота. А потом случилось Око Магнуса, и они резко изменили свое мнение. Как обычно — Довакин то, Довакин се, Довакин сделай, Довакин принеси. И ведь, уроды, платят не всегда. Для Коллегии пришлось все задаром делать. Нахлебники. — Зря я с Леголасом поссорилась, — грустно произнесла девчонка, а я от неожиданности чуть не икнул. Во, нашла из-за чего убиваться. — Как поссорилась, так и помиришься, — буркнул я. — Тут и жрецом Мары не надо быть, чтоб видеть, что он на тебя глаз положил. И корнями прирос. — Кто? — не поняла она. — Глаз, — хмыкнул я, и Шеогорат ехидненько захихикал. Вот ведь где любитель подглядывать и подслушивать. Ничего без его ведома не сделаешь. Интересно, а когда я в отхожем месте, он хоть отворачивается? Надо проверить. Понимая, что физиология требует отдать ей дань, я поднялся и медленно побрел к выходу. У этих людей все как не у людей — туалет на улице, печка топится едва-едва, кругом сырость и холод. И как они тут живут вообще? За этими мыслями я и не заметил, что, справив все необходимые дела, остановился на пороге, не собираясь заходить обратно в дом. Несмотря на то, что вокруг воняло рыбой, ночной холод оказался неожиданно приятным — в помещении собралось слишком много людей и нелюдей. И все они разговаривали, шумели и пахли. А мне, как существу чуткому, приходилось это все терпеть. Нельзя сказать, что я не привык к такой жизни — достаточно было вспомнить Крысиную Нору, некоторое время назад переживавшую далеко не самые лучшие времена. Сейчас там, конечно, все было на высшем уровне, но тогда непритязательным ворам приходилось терпеть временные неудобства. И мне в том числе. Но тут все было чужим, ко всему прочему, а оттого никакой радости не доставляло. — Опять ты, — кисло раздалось над головой, и я чуть посторонился, позволяя эльфу спрыгнуть вниз с крыши. — Как учуял? — Громко шаркаешь, — недружелюбно ответил я, и Леголас удивленно поднял брови. — Уши. У меня чуткий слух, знаешь ли. Он неожиданно хмыкнул, а я подумал, что, наверное, этот парень не так уж и плох, как хочет казаться. И в это же мгновение почувствовал, как натянулись нити ограждающего заклятия. — У нас гости, — буркнул, толкнул ногой дверь, едва не впечатав кого-то из желающих отлить гномов в стену, и рявкнул: — По ваши души уродцы пришли! В доме начался переполох. Дети Барда испуганно метались и боялись, как и положено любым нормальным человеческим детенышам; двемеры сначала растерянно замерли, а потом громогласно стали требовать некое обещанное оружие; Бард застыл соляным столбом, кажется, пытаясь вспомнить, где оно спрятано. Я несколько секунд наслаждался катавасией и с любопытством наблюдал за суетящимся отрядом Дубощита — эти парни, кажется, были настроены на драку, причем заводились сразу же. Не надо было даже долго уговаривать — дай только волю, они и с голыми руками против врага попрут. Это мне нравилось. — Да ладно вам, чего распереживались-то? — спросил я, выдержав эффектную паузу. — Их всего четыре десятка. Чего боятся? — Четыре десятка? — ошарашенно переспросил Ори, рыжий ученый. — А нас тут в два раза меньше! — Ну, положим, не в два, — рассудительно заметил я. — Да и я за семерых вас сойду. В ответ послышалось недовольное ворчание. Не понравилось им, значит, что кто-то тут права качает. А как на дракона с собой брать, так первые. Пришлось выйти обратно на улицу. Было у меня в запасе забавное заклинание — я так сурков пугал. Отменное зрелище. — Когда тут будут? — спросили сзади. Я, вспоминавший формулу, недовольно поглядел на Двалина. Ну хоть один догадался по делу спросить. — Уже здесь, — и широким жестом обвел близлежащие крыши. Из-за печных труб действительно начали показываться рожи орков, появляющиеся, как грибы после дождя. Правда, эти растения обычно не улюлюкают и не размахивают колюще-режущими предметами. Хотя после скуумы и не такое привидится. На пороге возник Торин. В руках он держал что-то, очень отдаленно напоминающее лопату, и я даже растерялся. Подумал, что мне показалось. Но нет, судя по несчастной роже предводителя двемеров, это, с позволения сказать, оружие действительно когда-то применялось для копания грядок. Или чистки сортиров. — Ты этим будешь драться? — в священном ужасе спросил я, вспоминая, куда мог запихнуть булаву Молага Бала: до тех пор, пока я ее не почистил и не привел в порядок, она выглядела примерно так же. Но вот размахивать я ею так и не решился, опасаясь подцепить какую-нибудь заразу. — Серьезно? — А у меня есть выбор? — огрызнулся Торин, и мне пришлось признать его правоту. — Впрочем, ты прав, — согласился я и раздраженно мотнул хвостом, шлепнув по рукам Тауриэль. Они тут все, что ли, озабоченные пушисто-хвостатыми? Никакого почтения, так и норовят за самое драгоценное подергать! — Но это же всего лишь орсимеры. Чего вы так переполошились? — Их много, — сообщил мне Двалин, поигрывая здоровенной булавой. Я с уважением смерил ее взглядом. — А нас мало. Мы в проигрыше. — А кто сказал, что мы будем сражаться? — удивился я. Сверху на крыше озадаченно хмыкнули, и Торин едва не подавился заготовленной фразой. Леголас извиняюще пожал плечами и резво исчез за печной трубой. Тауриэль, в первое мгновение ошарашенно застывшая, торопливо полезла следом за ним. Из-за укрытия донеслись активные препирательства и взаимные любезности. Подарить им, что ли, по амулетику Мары? В общем, разочаровывать зрителей я не стал. «Истерия» сработала немного не так, как рассчитывал — в конце концов, опробовал я ее только на сусликах и енотах, даже крабы как-то больно уж нервными становились при моем приближении, — но эффект превзошел все ожидания. Орки с воплями посыпались с крыш, пытаясь удрать от меня любимого подальше. Меня всегда интересовало, что в такие моменты видится тем, против кого направлено заклинание, но на себе ни разу еще не применял, да и не позволял никому. Кто знает, что я с испугу натворить могу. Разнес бы Коллегию, а потом возвращаться в Винтерхолде некуда было бы. В общем, мы с Двалином, Торином и сидящими не иначе как в засаде эльфами с умилением наблюдали, как отряд орков с истерическим ором исчезал в темной дали, и иногда переглядывались — двемеры всецело одобряли мою тактику. Формулу успеха я вывел уже давно — если не можешь победить, то удирай. Не можешь удрать — заставь это сделать своего противника. Именно поэтому в свое время я налег на школу Иллюзии. Нет, железками я тоже махал отлично, но иногда в свалки так не хотелось встревать, что подобного рода фокусы очень облегчали жизнь. — И с драконом так можешь? — с уважением поинтересовался Двалин и опустил булаву на деревянный настил. Всход меленько дрогнул, и я опасливо прижал уши — а ну как не выдержит и проломится? Там вода, ледяная и — страшно подумать! — мокрая. — С Дова? — я едва не покрутил пальцем у виска. — Нет, исключено. От них иллюзия отскакивает, как от стенки горох. Будь хоть трижды мастером, а этих тварей в заблуждение не введешь. — Жаль, — неподдельно огорчился Дубощит. Я понимающе хмыкнул. Парни, поди, уже себе представляли, как их ящерица драпает из Горы подобно только что унесшимся оркам, а тут такая засада. Ничего, для драконов у меня другое припасено. Ничуть не хуже, зато эффектнее. Алдуин, скотина рогатая, и тот оценил. Ох, и почему я тогда с собой какой-нибудь свиток не взял? Из той матершины, что выдал Пожиратель Миров, можно было бы отличный ту’ум составить, драконов распугивать. — Когда выходить-то собираетесь? — поинтересовался я и дернул ухом, прислушиваясь к тому, что творилось в доме. Там кто-то орал благим матом, что-то переворачивалось и падало. Это меня несколько обескуражило, равно как и двемеров, которые ошарашенно переглянулись и, не сговариваясь, рванули обратно. Как выяснилось, паре орков все-таки удалось прорваться в дом: то ли они оказались невосприимчивыми к заклинанию, то ли просто удирали не в том направлении. И теперь их ровным слоем размазывали по дощатым скобленым полам. Методично так, мне б терпения не хватило. Но понаблюдать за экзекуцией стоило. Чем я, в общем-то, и занялся. Прислонился к косяку, едва сдержался, чтобы не вытащить трубочку, и от скуки начал ковырять и без того расползшееся дерево когтем. Получил по рукам от раздраженного разрушениями Барда, и нашим относительно мирным отношениям пришел конец — рефлексы у меня работали отлично, а лапа была тяжеленной. Контрабандист — как мне удалось недавно выяснить, — кубарем покатился по полу, влетел в гномов, которые методично шинковали орков, и вся эта куча-мала наконец-то развалилась в стороны на отдельные составляющие. В общем, Сэм определенно был бы доволен тем кипешем, что мы устроили. Городские власти, в отличие от наших доблестных стражников, оказались на редкость то ли равнодушными, то ли трусливыми. Но в разборки влезать не стали, равно как и предъявлять претензии по поводу того, что кто-то что-то сломал. Сидели по домам в уголочках и радовались, что сами остались живы, потому что вопли были такие, как будто с кого-то сдирали шкуру. Живьем. — Может, не стоит ждать утра? — поинтересовался я, глядя, как гномы соскабливают орков с пола. — Пока тут ваши стражи порядка не очухались, нужно ноги делать. — И часто ты сбегал от проблем? — мрачно поинтересовался Нори. — Когда они были сильнее меня, — с достоинством ответил я и потянул носом воздух. — А в вашем случае могу поспорить, что половина этого вонючего городка на вас ополчится после того, как орки тут погром устроили. — Так то ж не мы, — буркнул Балин. — А кто будет спрашивать? — фыркнул я. — Орсимеры все уже свалили и потерялись на горизонте, а вы — вот, под боком. И спрашивать будут тоже с вас. Как только что родились, честное слово. Кстати, а куда наши остроухие подевались? Похоже, вопрос был риторическим. Ни Тауриэль, ни Леголаса нигде не было видно, и легкое поисковое заклятие дало знать, что эльфы испарились вместе с орками. Я подозревал, что они именно за этими криворожими удрали. Может, хотели выследить их засидки, а может, просто порезать на лоскутки. Мне, в общем-то, было все равно, да и двемерам, судя по всему, тоже. Больше волновало то, что из домов начали показываться крайне недружелюбно настроенные люди, и гномы несколько струхнули. Трусами они явно не были, но когда против тебя ополчается целый город, то тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что это закончится трагично. — Кажется, нам пора покинуть этот гостеприимный уголок, — протянул Двалин и косо поглядел на Торина. Тот задумчиво кивнул. На лице предводителя было столько эмоций, которые мешались друг с другом, что я всерьез испугался, что он сейчас просто лопнет от переизбытка чувств. Оно и понятно: обещали отдых и оружие, и гномы наверняка за все это заплатили Барду, а в результате получили фигу и еще немного неприятностей сверху. Так что я не сомневался, что Торин примет верное решение, даже несмотря на то, что у отряда не было оружия. Конечно, я мог бы немного поделиться — в зачарованной сумке можно было бы найти пару-тройку неплохих мечей, да наверняка еще что-нибудь завалялось, но я сомневался, что гномы смогут справиться с норовистым оружием, на большинство из которого было наложено заклятие захвата душ. Так вот кто схватится за рукоятку — и прости-прощай. Собрались двемеры быстро. Торин умел держать свой отряд в ежовых рукавицах, что мне было по нраву, так что выступили мы еще задолго до рассвета. Пришлось, правда, чуток подсобить — гномы наотрез отказывались выходить без железок. Я влез в оружейную Эсгарота, что оказалось проще, чем хлопнуть грязевого краба. Замок вскрыл бы и маленький ребенок, а не то что глава гильдии воров. Стражники, что дежурили возле хранилища, меня даже не заметили, продолжая азартно рубиться в карты, а я вытащил половину склада. Двемеры остались довольны, а вот я — не очень. Одно дело работать хотя бы с авансом, другое — пока вообще бесплатно. Дубощит, конечно, был товарищем явно честным и слово свое наверняка держал железно, но определенные опасения у меня имелись. Впрочем, даже если он не заплатит, то никто не помешает мне выпотрошить их сокровищницу в поисках чего-нибудь полезного для возвращения обратно в мой мир. Воду я не любил, хотя плавал вроде неплохо, да и вряд ли здесь водилась такая гадость, как рыбы-убийцы. Лодки, которые смог нам раздобыть Бард, были не очень большими, но надежными, так что я, освобожденный от обязанности грести — да и посмотрел бы я, как меня они заставили, — даже задремал на корме, прислушиваясь к тихим разговорам гномов. Из услышанного запомнилось то, что они переживали насчет дракона — судя по рассказам Балина, тварюга была просто огромной, не чета нашим скайримским ящерицам. Меня это немного напрягло, но я рассудил, что буду разбираться с проблемой на месте. К тому же дракон сидел в горе, что изначально лишало его самого главного преимущества — полета. Когда такие существа в небе, задеть их практически невозможно, не говоря о том, чтобы сбить стрелой или каким-нибудь заклинанием — только «Драконбой». Но если Смауг так огромен, то вполне может случиться такое, что мой ту’ум, хоть и усилившийся с переходом в Арду, не возымеет должного действия. — Как получилось, что он оказался в горе? — спросил я у сидящего рядом Оина. Местный лекарь позвенел склянками, которые перебирал и вздохнул: — Никто не ожидал нападения, а целью его было не уничтожение, а именно захват Одинокой Горы. — Даже драконы у вас какие-то неправильные, — буркнул я. — На моей родине они совсем иные. — Но ведь не менее смертоносные, разве не так? — подал голос Кили. — В чем отличия от тех драконов, с которыми тебе уже пришлось иметь дело? — Я вашего Смауга пока не видел, так что вряд ли смогу сказать что-то определенное, — я пожал плечами. — Последняя тварь, которую я прикончил, жрала души. — Это как? — изумился Двалин и едва весло из рук не выпустил. Я замешкался. Судя по всему, таких мест, как Каирн Душ или Совнгард, здесь не было. Либо же оно было заменено чем-то иным. И вряд ли я смогу объяснить гномам, как Алдуин попал в место посмертия. — Куда уходят души после смерти? — спросил я. — В Чертоги Мандоса, — ответил настороженно Торин. Я скривился, услышав его голос и тот тон, которым все это было произнесено. То же мне, великую тайну раскрыл. Такое ощущение, что я лелею планы по захвату местного Совнгарда. — Так вот представьте, что Смауг залез в эти ваши Чертоги и начал пожирать души ушедших туда, забирая право на посмертие. — Но такое невозможно! — воскликнул Кили. Эх, молодость-молодость. — Это ты Алдуину скажи, — фыркнул я и дернул ухом. Отвернулся, не желая продолжать разговор, и всмотрелся в приближающийся берег. Меня немного насторожило то, что там явно мелькали какие-то тени, но пока было еще слишком далеко, чтобы утверждать с уверенностью. Пришлось в очередной раз воспользоваться заклинанием «обнаружения жизни». Поиск не выдал ничего подозрительного, зато я почувствовал себя уставшим — кажется, мой резерв здесь сократился почти вполовину, и это открытие здорово меня разочаровало. Оставалось надеяться, что со Смаугом я смогу разобраться благодаря ту’умам. Вступать в ближний бой с той зверюгой, которую мне описали, было чревато последствиями. Конечно, весь этот спектакль наверняка в любой момент могли пресечь его зачинщики — я был более чем уверен, что тут порезвился не только Сангвин, но и Шеогорат тоже приложил ко всему этому безобразию свою шаловливую ручонку. Которую мне бы очень хотелось оторвать и запихать куда поглубже. Но однозначной уверенности в том, что мои собутыльники не дадут мне позорно сдохнуть в чужом мире, у меня не было. А на самый крайний случай в сумке лежал Ваббаджек. И пусть потом все последствия сумасшедший любитель сыра расхлебывает. Когда мы добрались до берега, уже светало. Гномы позевывали, устало щурились на восходящее солнце, а их штатный воришка, прозванный Бильбо — хоббит, мелкий, мне по пояс, — так и вовсе едва переставлял окоченевшие конечности. Так что поисками некой тайной двери, сквозь которую гномы и собирались проникнуть в Одинокую Гору, не стали заниматься сразу, хотя было видно, что у всех здесь присутствующих руки чесались приняться за дело. Запалили костер и принялись уничтожать выданные Бардом запасы, а я решил немного оглядеться. Как выяснилось чуть позже, за мной увязался один из братьев, тот, что постарше — Фили. Я его почуял сразу же, как только отошел от наспех разбитого лагеря на сотню шагов, но виду не подал, не желая портить парню удовольствие. Играть в шпиона гному надоело быстро, и он, уже не скрываясь, нагнал меня и пристроился рядом, стараясь приноровиться к шагу. — Так все-таки кто ты? — через некоторое время поинтересовался он. — Я никогда не слышал о таких существах, как ты. — Потому что я единственный и неповторимый. По-крайней мере, в пределах вашего мира, — беспечно ответил я, глядя на развалины некогда большого города, что виднелись по левую руку от меня. — Выходит, ты пришел к нам откуда-то извне? — уточнил Фили. — Верно, — буркнул я. — Ты, парень, знай на будущее — собутыльников надо уметь выбирать. А то потом последствий не расхлебаешь. — Буду иметь в виду, — хмыкнул двемер. Мне он понравился. Открытый, честный — от такого не будет подлости или удара в спину. Но, с другой стороны, подобные ему часто геройствуют там, где этого не требуется, а потому мрут, как мухи. Я хотел было ему об этом сказать, чтобы наставить парня на путь истинный, но наконец увидел врата в королевство Эребор, отнятое у гномов коварным Смаугом. Надо признаться, я был впечатлен, как размахом и размерами, так и филигранностью исполнения. Такого у нас в Скайриме было не найти, и даже посещенные мною двемерские подземелья меркли по сравнению с тем, что предстало моим глазам. — Вы ж говорили, что дракон проломил главные ворота? — спросил я, ошарашенно разглядывая огромные створки, уходящие вверх, и крепостные стены, которые нельзя было взять ни одним тараном. Я вообще сомневался, что их можно разрушить хоть чем-то. — А здесь все целехонько. — По словам Торина, гномы, прежде чем покинуть это место, запечатали разломы, чтобы дракон не мог выбраться и принести еще больше горя, — пояснил Фили, благоговейно рассматривая врата королевства. Я скосился на парня, отчасти понимая, что он должен был сейчас чувствовать. Горечь, восхищение, страх и стремление вернуть принадлежащее его народу. Идеалистом я не был, скорее, наоборот, но все-таки предполагал, что этим отрядом движет не желание вернуть потерянные сокровища, а вновь войти в некогда покинутый дом, ощутить себя хозяевами стен и переходов, залов и чертогов. Благая цель — и никаких средств для ее осуществления, если учитывать почти полное отсутствие боевой магии в этом мире, а также ту’умов, что являлись основным оружием против драконов. — И каков же план? — уточнил я, когда мы шли обратно к лагерю. Шальная мысль, что можно было бы попробовать вышибить ворота обожаемой мною «фусродой», мелькнула, но я ее сразу же отмел. А ну как выломаю, что дальше-то делать? Дракон проснется, пойдет крушить все и ломать — только больше проблем себе заработаю. — Мистер Бэггинс, — просветил меня светловолосый двемер. — Он должен будет войти туда, найти Аркенстон — камень королей, — и принести его Торину. Как только реликвия будет в нужных руках, мы сможем собрать армию и уничтожить дракона. — То есть все завязано на одном взломщике? — поразился я. — А если этот план не сработает? — Тогда будем действовать по ситуации, — ничуть не смутился Фили, и я понял, что этот товарищ не унывает никогда. Отрубили руку? Ничего, главное — ноги целы. Ими можно врага насмерть запинать. — Может, Смауга там и нет. Или он давно сдох. — На это даже не надейся, — хмыкнул я. — Мне пришлось как-то увидеть, как скелет дракона обрастал плотью и поднимался на крыло. Так что вряд ли смерть остановит таких гадов, как эти древние ящеры. Кажется, мои слова произвели на молодого двемера неизгладимое впечатление. Так что до самого лагеря мы шли в полнейшем молчании, что меня целиком и полностью устраивало. — Ну что, вы готовы искать обходные пути и лезть прямо дракону в пасть? — жизнерадостно осведомился я, подходя к уже затушенному костру. Ответом мне были мрачные взгляды пессимистично настроенных гномов.