кто любил, тот уж любить не может...

~ Следующий день, 28-ое января, 06:36 ~ Сегодня Диана проснулась бодрая и радостная: она едет на свою первую полноценную репетицию. Девушка включила «Falling» Тревора Дэниэла, и начала собираться. В семь она начала одеваться, сегодня выбор пал на: белую объёмную футболку, черные широкие штаны и чёрные массивные ботинки. Золотые волосы она собрала в небрежный пучок, а из макияжа лишь блеск для губ. Накинув на себя длинный белый пуховик, она ещё раз десять покрутилась в зеркале и побежала в приехавшие такси. Прускина продиктовала куда ехать, и утонула в слушании музыки. Сегодня плейлистом дня являлся рок «кис-кис», «пошлой молли», «machine gun kelly» и «jxdn». Она приехала в театр без четверти восемь утра. Время ещё оставалось, поэтому, оставив куртку в общем зале для артистов МГТ, девушка пошла осматривать театр. Сколько плакатов со спектаклями, постановщиками которых являлись Табаков и Безруков... Пока Прускина бродила по окрестностям театра, то случайно забрела в кабинет своего худрука. Осторожно открыв дверь, она зашла внутрь. Тот же самый кабинет, в которым она побывала буквально прошлым утром. Она села за туалетный столик, и взяла в руки рамку с фотографией Безрукова и его детей: девочки и мальчика. Прускина невольно улыбнулась, когда увидела счастливые улыбки малышей. Она даже не услышала скрип двери, и продолжала рассматривать фото. Она вздрогнула, когда до боли приятный и хриплый голос раздался неподалеку от нее: – Это Васька и Машунька. Красивые, да? – Безруков стоял, оперевшись о раму двери. – Э...простите, Сергей Витальевич, я пойду, случайно забрела сюда... – девушка в спешке поставила рамку на место, и встав, убрала прядь золотых волос с лица. – Ничего-ничего, все мы любопытные. Ты готова к первой своей картине? – мужчина закрыл дверь за собой, и предложила девушке сесть. – Ну да, а когда вернётся Анна Алексеевна? – спросила Прускина, и поджала губы. – Ой не знаю, возможно через месяц, а может и два. Она улетела в Италию с семьёй. – кратко ответил актер, и тяжело вздохнул. – Я бы хотела сегодня немного отработать сцендвижение...если можно, – смущённо попросила Прускина, устремляя взгляд лазури в пол. – Конечно, этим мы тоже займёмся. Расскажи о себе, в твоих документах толком ничего не сказано, хоть головой об стенку бейся, – мужчина мягко улыбнулся, и облокатил подбородок о ладонь. – Ну...родом я из Краснодара, с детства отдана теткой по матери на воспитание деду и бабушке. Родители то умерли лет двадцать назад, – когда актер услышал о родителях, то нахмурился, – В 16 окончила девять классов, и поехала сюда поступать. Бабушка волновалась очень, мол, а если не возьмут, куда пойдешь, а я на своем стою и говорю что возьмут. Ну, я закончила обучение в театральной школе Табакова, он сам меня обучал, когда живой был... – девушка печально улыбнулась, вспоминая веселые моменты с Олегом Павловичем, – А потом начала подавать документы во все театральные ВУЗы, никуда не брали, вот не поверите! Я им даже показывала свою квалификацию, что я окончила Табакерку, что есть документы, а они наотрез. Вот сейчас решила снова поступить попробовать, боялась, знала что Машков будет в приемной комиссии. Я когда ребенком поступала, он посмеивался надо мной, не хотел брать, грубил. Сейчас я наверное выросла, вот он и сидел с открыты ртом...вот так, – рассказала Диана, и прикусила внутреннюю сторону щеки. – Машков то? Он у нас человек строгий очень, и частенько докапывается до внешнего вида, манеры чтения. Я же с другой стороны людям в душу смотрю: я смотрю, как они перерождаются не внешне, а в сердце. Когда играешь роль, перевоплощение должно происходить не только снаружи, но и внутри. Менятся должно абсолютно все: интонация, голос, взгляд, группа крови. Актер должен сам стать персонажем, и переживать его чувства и эмоции. Понимаешь? – Безруков пытался учить девочку с малого. Во первых именно с перевоплощения. – Сергей Витальевич, вот вы про группу крови сказали, аж жутко стало... – девушка поежилась, с улыбкой на лице. Мужчина засмеялся, но сказал: – Это правда, мой отец мне сказал это ещё в далёком 83-ем году. Они говорили долго: полчаса, а может час, а может вообще минут пятнадцать. Разговор пришлось прервать, когда в кабинет постучалась одна из актрис «Пушкина. Последняя дуэль». – Серёж, пошлите, все собрались. Безруков кивнул, и взглядом указал выйти. Он перевел уже мягки взгляд на девушку, что теребила в пальцах крестик. – Пошли, Дианка. Будем учить тебя, – мужчина улыбнувшись, закинул руку на плечо юной актрисы, и побрел в сторону сцены. На сцене собрались многие артисты МГТ, и радушно приняли новенькую в коллектив. Все были стала ее на пять, десять, двадцать и даже тридцать лет. Наставников у нее полно. Безруков громко захлопал в ладоши, обращая внимание всех на себя. – Друзья, у нас в коллективе новенькая! Диана Прускина. Будет заменять мне Гончарову на Пушкине, – последнюю фразу актер произнес с неким...восхищением, что ли? Да и посматривал на Диану он странно. Нет, это был не взгляд полный похоти, страсти и разврата. Это было что то наравне с влюбленностью, заинтересованностью и симпатией. Прускина это заметила, но побыстрее выбросила эти мысли из головы. Девушке дали прочесть сценарий, какова будет ее роль в спектакле, как она должна играть и объяснили ей что, да как. Безруков продолжал изредка поглядывал на Прускину, когда выдавалась возможность. Словом, репетиция проходила чудесно, но очень долго. Она пробыла в театре очень много часов: репетиция, передых, чаепитие, снова репетиция. Ровно в шесть она уже собиралась вызывать такси. Девушка стола в пуховике в холле театр, и ждала когда таксист примет ее заказ. – Подвезти? – и снова этот манящий голос раздался позади Прускиной. – Нет, Сергей Витальевич, спасибо, я на такси, – мягко улыбнулась Диана. – Да мне не сложно, тебе куда? Давай-давай, а то я обижусь, – усмехнулся мужчина, накидывая на себя теплое пальто. – На Болотниковскую, – ответила девушка, завороженно глядя, как мужчина пытается смахнуть челку с глаз. – Отлично, мне по пути. Людка, до завтра! – крикнул актер вахтерше, и открыл дверь для Дианы. Девушка чувствовала себя немного скованно: сам Безруков ее до дома ведь везёт. Пробки были жуткие, тем более после шести вечера. Актер немного убавил звук музыки, и спросил: – Не хочешь быстро выпить кофе? Тут есть хорошая кофейня неподалеку. – Ну...если вы не спешите, то можно, – Диана слегка улыбнулась и кивнула. Мужчина в ответ широко улыбнулся, и продолжил ехать. – Обращайся ко мне на ты, ладно? А то я чувствую себя слишком старым, – посмеялся мужчина. – Оу, хорошо...Сережа, – смущённо заулыбалась Диана, пряча лицо тем самым способом «смотрю в окно». Проверенный трюк, знали? – А...как ты вообще начала театром заниматься? – нарушил неловкую тишину Безруков, останавливая машину на светофоре. – Ну...тяга к артистизму у меня есть с детства. Я ж всю жизнь деревню только и видела, изредка выезжала в магазинчик с дедом. Ну вот, телевизоров не было, и мы с друзьями спрашивали у родителей чем заняться. Они рассказали нам про театр, что там делают, и тому подобное. Мы нашей компанией и стали постановки сами придумывать. Вот, если мне память не изменяет, то я придумала сценку, а она так называлась ещё смешно... – девушка как могла вспоминала название. – А, «Капитошка»! – воскликнула Диана, чем очень рассмешила актера. Сережа залился звонким и искренним смехом. – Ой, Диана, ну и дала ты жару... – Безруков выдохнул, и смахнул с щеки слезы, что начали течь из за сильного смеха. – Ну я от что? Это мои детские года. До шестнадцати я училась в школе, отлично училась, думала что пойду в театр. Вот и пошла. – пожала плечами Прускина. – А как сейчас бабушка? – Нормально все, живет, как огурчик, зарядки по утрам делает. Я ей месяц назад привезла в деревню плазменный телевизор, так она из дома выходить перестала! – рассказала девушка, и глянула на удивлённого Сергея: – Никогда телевизора не видела? – Видела конечно, но они были старые прям, ещё из 60-ых, или даже 50-ых. – попыталась объяснить Диана. – Аа, у меня такой телевизор до сих пор на даче стоит. И работает же! Они так разговорились, что не заметили, как доехали до кофейни. Мужчина поставил машину на ручник, и заглушил ее. Диана, прежде чем выйти из дорогой машины, застегнула пуховик и накинула большой меховой капюшон бежевого цвета. Она оставила сумку в машине, взяв с собой лишь телефон. – Прошу, – вальяжно улыбнулся актер, когда открыл для девушки дверь. – Благодарю, – кивнула девушка, и зашла внутрь. Было намнооого теплее, чем на улице. В кофейне сидело достаточно много людей, которые не забыли обратить внимание на «Безрукова с новой любовницей». Актер закатил глаза, и помог Диане снять пуховик, позволяя скинуть его себе на руки. Мужчина снял себя очки, и засунул их в карман куртки. Диана прошла к столику, который стоял в самой дали от всех остальных, так ещё и в углу. Много уж любопытных глаз пытались сделать фото, и посмотреть на парочку. – Да наплюй ты на них. Мы коллеги, и пришли выпить кофе после тяжёлого дня, – расслабленно улыбнулся актер, и подозвал к себе официанта. – Сергей Витальевич, а...можно автограф? – парнишка лет 18-ти аж весь тресся, когда подавал Сергею ручку и блокнот. – Как зовут? – Максим, – запинаясь ответил парень, и посмотрел на Диану. Та слабо улыбнулась, и опустила взгляд на руки Безрукова, которые что то писали. – Талантливому и чудесному Максиму, от Сергея Витальевича...Безрукова, – закончил актер, и отдал предметы владельцу. – Что вы и девушка будете заказывать? – Диан, ты чего будешь? – Э...есть зелёная матча? – неуверенно спросила Прускина. – Конечно. На каком молоке? Есть кокосовое, овсяное, рисовое и обычное. – Кокосовое, пожалуйста, – любезно попросила Диана, и разблокировал телефон. – Сахар не добавлять. – Хорошо, а вы, Сергей Витальевич? – Максим снова замялся, когда заговорил с актером. – Черный кофе, без сахара, спасибо, – кивнул Сергей, и официант ушел. Диана листала сайт МГТ, как вдруг вверху высветился звонок: Вовка. – Прости, одну секунду...Да, Вов? – Ты там как? Бабушка говорит, поступила! – А ты чего хотел? Конечно, у них бы выбора не было, – усмехнулась Диана, и поймала на себе взгляд Сергея, который он тут же отвел в сторону. – Может, я приеду сегодня? Выпьем, поболтаем? – спросил брат. – Не знаю, я сегодня устала очень. Первая репетиция была, я с утра до вечера в театре пробыла. – А Безруков как, красив, статен, да? – Диана услышала, как брат посмеялся в трубку. – Ой, да иди ты, Володь! – разозлилась Прускина, хотя в глубине души понимала, что брат сказал правду. – Давай, Есенина! Завтра тогда постарайся раньше уйти, давно не виделись. – До завтра, Маяковский, – девушка усмехнулась и сбросила вызов. Она поймала удивленный взгляд Безрукова на себе,и поспешила объяснится. – Понимаешь, просто в детстве мы с братом всегда дрались, и были очень похожи на Есенина и Маяковского. Я то вон, светлая и голубоглазая сроду кудрявая, правда сейчас испортила волосы, а брат с детства темноволос и кареглаз, вот нам и придумали такие прозвища. – Кстати, я не замечал, и вправду на Сергея Александровича похожа! – изумлённо проговорил Безруков, внимательно рассматривая черты лица Прускиной. Они сидели часа два, хотя договорились попить кофе минут пятнадцать, и поехать дальше. Сергей рассказывал о своей любимой роли Есенина, Пушкина, и как он вообще добился такой славы. Диана слушала внимательно, не перебивая, и восхищаясь актером. Примерно в девять они только вышли из круглосуточной кофейни, и сели в холодную машину. Диана сразу же поежилась, и теплее укуталась в пуховик. – Подожди минутку, машина быстро греется, – ласково проговорил актер, с каким то беспокойством. – Поняла, – кратко ответила девушка, и задрожала снова. Она никак не ожидала, что крепкие руки Сергея возьмут ее маленькие ладошки в свои. Диана подняла на него удивленный взгляд, и встретилась с безумно красивыми лазурными глазами. Они смотрели на нее ласково, заботливо. Никто не решался ничего сказать, они просто сидели близко друг к другу, тогда как Сережа держал ее маленькие ручки в своих больших ладонях. Просидели они минуту, а может и две. Как только Диана почувствовала тепло, то вынула руки из ладонь Безрукова. ~ Дом Миклашевской, 21:57, Москва ~ – Ну, до завтра, Диана? Спасибо за этот вечер, наконец нашел себе собеседника по интересам, – любезно улыбнулся мужчина, и прикусил нижнюю губу. – Да ладно, ну я пойду, а то мне ещё убраться надо. До завтра, Серёжа! – крикнула девушка, и помахала рукой. Безруков помахал в ответ, и уехал только тогда, когда удостоверился по своей же просьбе, что Диана помахала ему из своего окна. Снова он едет домой, к Машеньке и Васе, к Ане. Он любил семью, даже очень, но та страсть, что была между Матисон и им, испарилась ещё год назад, когда родился Вася. Чувства к жене постепенно слабли, а желание ехать к семье уменьшалось. Завтра он снова увидит ее, и она соберет как пазл вновь...