abusing

Розовые волосы. Проколотый нос. Мятая белая рубашка. Испуганное выражение лица. Это он. — Стоп, стоп, стоп! Бумага, что за выражение лица? Ты блять, глупый? — переходит на оскорбления Юлия, впервые видя Влада в смятении, — Влад, а у тебя с лицом что? ты не метеорит увидел. Новый дубль. — Стой! Можно мне немного с ним поговорить перед съёмкой? — Влад, давай все после съёмки. Сцена первая, второй дубль! Поехали. Вышедший за дверь Глент был не менее удивлен, присутствию Влада. Он будет трахаться с ним? Три коротких стука, тяжёлое дыхание: — Владислав Андреевич, можно войти? Влад, вальяжно растягивая каждое действие, поворачивается на «ученика», смеряя того глазами, будто оценивая. — Чашейко, ты хотел что-то? Мальчик сглатывает ком, который внезапно образовался в горле из-за новой роли. — Да! Почему четверка? Я же не допустил ни одной ошибки? Голос беспокойный, взволнованный. Влад вновь глянул на мальчика, после чего снял очки, выданные продакшном перед съёмкой, и сказал: — Ни одной ошибки говоришь? Подойди, мальчик мой. Мальчик мой? Что он говорит? Глент осторожно подходит к столу, за которым секунду назад сидел Владислав. Он достал папку с листами, видимо с прошедшим тестом и нашел «нужную работу», которая на деле была пустым листом бумаги. — Это ошибка, Влад. Указывая на «грамматически неправильно написанное слово», Бумага смотрит на младшего так будто это что-то совсем очевидное. — Все же правильно написано! Электроотрицательность. Что здесь можно неправильно написать? В недоумении спрашивает парень, впервые видя данный текст. — Пишется «электроотриЦательность», а не «электроотриУательность», мальчик мой. — Я писал электроотрицательность, у меня почерк просто такой. Чуть замявшись говорит ученик, виновата смотря на учителя. — Я не просил тебя спорить со мной. На экзаменах никто не будет твой почерк разбирать. Младший заметно побледнел. Это единственная оценка, которая может испортить идеальный аттестат. — Владислав Андреевич, может я могу как-то это исправить? Там ещё один тест написать или устно отчитаться? Бумага задумался, но тут же ответил: — Никто не исправляет так оценки в наше время. — Что вы имеете ввиду? Зрачки расширились, а глаза забегали по сторонам. — Не строй из себя дурачка, Владик, ты прекрасно понимаешь о чем я. Каждое слово мужчина растягивал, ведь именно это нравилось его зрителям. — То есть. вы хотите, чтобы я. Парень говорил четко, с расстоновкой и паузами — Именно, Владик. Раздвигай ноги. Химию можно практиковать и так. — Нет! Это же неправильно! Кричал младший, когда мужчина склонил его над столом, руками пробираясь под рубашку. — Н-нет! Последнее, что смог сказать мальчик прежде, чем ледяные руки учителя тронули соски, начиная сжимать их, принося младшему тонны удовольствия а учительскому слуху тихие полустоны. — Нет говоришь? Почему же тогда я слышу такие звуки? — Это будет ошибкой, Владислав Андреевич. Прошу остановитесь. Он почти не мог нормально говорить, ведь в голове было лишь одно. Скорей бы оказаться под Владом, на этом самом столе. — Я же знаю, что ты пришел совсем не оценку исправлять, мальчик мой. Иначе ты бы задал свой вопрос прямо на уроке. При всех. А не пришел в мой кабинет, когда в школе никого кроме нас и охраны нет. Младший не мог ничего с собой поделать, поэтому выдал что-то совсем не похожее на него: — Прошу выебите меня прямо сейчас, прямо на этом чертовом столе, я очень хочу этого. — Скажи, что ещё ты от меня хочешь, Влад? Я исполню все, ты только попроси. — Выебите меня. — Как скажешь мальчик мой. Последние слова прозвучавшие во время съёмки, после чего рубашка летит куда-то на пол, пиджак, брюки — все вещи оказываются в одной куче, но ловкие руки Бумаги выудили из кармана джинс младшего смазку, после чего он окончательно понял зачем приходил ученик. Открывая баночку, похожую на банку с жижей для вейпа, Бумага собирается вылить немного на пальцы, чтобы расстянуть младшего, но тот аккуратно касается его запястья тихо произнося: — Не надо. Я уже. Младший тяжело дышал. А Влад не проронив ни слова, осторожно входит в ученика, который вжимается в стол, задом поддаваясь на встречу к члену. Влад знал, что им предстоит долгий разговор после этих съёмок, но голова была забита только розововолосым парнем под собой, пришедшим будто из далёкого прошлого, просто по его указу. Не замечая ничего вокруг, Влад начинает самозабвенно долбить парня, оставляя кучу укусов на плечах, лопатках и шее. — Владислав Андреевич, я скоро, — сквозь стоны пытается сказать мальчик, но не успевает, кончая прямо на лежащие на столе бумаги, после чего чувствует горячую сперму внутри себя, чувствуя как тело валится от усталости, ноги сводит, а глаза закрываются. — Ты, заслужил свою пятерку, мальчик мой. С перерывами, но все с той же слащавой улыбкой говорит Бумага, накидывая на младшего рубашку. — Думаю тебе уже пора. — Д-да. Вы правы, — отвечает младший, начиная собирать вещи. — Стоп! Снято! Отлично, мальчики! А ведь можно было даже без того неудачного дубля обойтись! Теперь можете говорить сколько хотите! Насчёт следующей съёмки я напишу. Глент оделся, чувствуя на себя взгляд, который буквально пытался проделать в нем сквозную дыру. Он знал, что сейчас предстоит выслушать. Вот они вышли из здания. — Почему сразу не сказал? — говорит Бумага, сжимая челюсть то ли от злости, то ли от обиды. — О чем ты? — Не делай вид, что ничего не понимаешь. — Но я правда не понимаю… — Да? Серьезно? Оба знали, что мальчик все помнит, все понимает. Он просто не хотел разочаровывать Влада раньше времени. — Да. Это был я, — он тяжело вздохнул, — ну там, в Москве. — Вау! Какое признание! А я и не догадывался! Влад практически срывался на крик. — Ты же в универе должен был быть? Или соврал? — Я был в универе. я даже сейчас тут. Влад не даёт мальчику договорить, прижимая к стене, грубо хватая за шею, надавливая на кадык, второй рукой толкая в грудь. — Тоже трахался с кем-то? Я не верю тебе. — Влад. — мальчик не мог нормально вдохнуть, — отпусти. Влад не отпустил, но хватка стала слабее. — Я не обязан оправдываться перед тобой. Мужчина опешил, они разве не — Мы не пара. Или ты уже возомнил себя моим парнем? А, Владик? Что же ты так? Бумага не мог и слова сказать. — Прости. Слишком тихо. — Да. Тогда я ебался с тобой. Будучи глупым пятнадцатилеткой! И даже тогда, я знал, что с таким как ты мне никогда не светит. Но сейчас. — он сделал паузу и наконец посмотрел прямо в голубые, непонимающим глаза, — Я разочарован. Ты. Ты. Ты. Кем ты себя возомнил. Это не было вопросом. Парень сказал это, чтобы ввести Бумагу в ступор, дабы уйти. У него получилось. Руки Влада медленно опускаются, теперь младший свободен. — Влад, я. — он попытался оправдаться, но младший не желая его слушать, пошел в направлении к выходу. — Постой! — крикнул мужчина, тут же срываясь с места, в попытках догнать мальчика. — Влад! Подожди! Чашейко на секунду останавливается, оборачиваясь. Бумага тут же подлетает к нему, хватая за плечи, максимально близко находясь к лицу. — Прости, я погорячился. Я не хотел, давить на тебя. Глент перебил: — Я не хочу тебя видеть. Лёгкое касание губ об чужие губы и холод. Резкий холод. Влад слабо понимал, что произошло, а младший уже скрылся за дверями в здание. — Блять. Сказал Влад выходя, разглядывая удаляющуюся фигуру, руки которой переодически поднимались к лицу. Он плакал. Влад заставил его плакать. — Блять.