Это любовь

Илья никогда не понимал людей, которые тратят сотни тысяч на свадьбу, берут на неё кредиты и зовут даже тех, кого видели пару раз в жизни. Да, это важный день который "бывает раз в жизни", но вот этих гуляний на широкую ногу не поддерживал. Считал, это чем-то личным, что этот праздник нужно разделить лишь с самыми близкими. Максим, кстати, тоже так думал. Когда речь зашла о праздновании, они сразу сошлись на том, что большого праздника не будет. Позвали только самых близких, даже мама Ильи согласилась приехать. Они планировали расписаться утром, одни, без родни или свидетелей, а уже днем, при параде, формально сделать выездную регистрацию для друзей и близких. Такой план устроил всех. У них как раз есть знакомый ведущий, который согласился помочь. Они арендовали небольшой домик за городом, заказали еды в ресторане на вывоз. У Ильи был черный костюм, который он покупал пару лет назад на какой-то корпоратив и надел единственный раз. А вот Максиму пришлось купить. И рубашку тоже. Хирург удивился, когда понял, что у пожарного ни одной белой рубашки. Тот лишь неловко улыбался и пожимал плечами. Но когда Третьяков первый раз увидел Шустова при параде, долго сверлил его взглядом. Максу очень шло. Илья даже подумать не мог, что Максим может выглядеть так красиво, потому что казалось бы, куда краше? Врач потребовал носить рубашки чаще, можно даже не белые. Мужчина смеялся под внимательным взглядом, а врач шутил, что из-за Шустова у него скоро будет фетиш на мужчин в рубашках. А может, и не шутил. Обручальные кольца они покупали вместе, и Илья в очередной раз офигел от того, каким мелким был по сравнению с Максимом. На протяжении всей предсвадебной суматохи ничего особого не происходило. Да, волнительно, да, тревожно, но это была приятная тревога. Когда ты знаешь, что обязательно всё будет хорошо, но немного волнуешься за то, как именно всё будет. Максим в какой-то момент даже стал немного молчалив, задумчив, пытался ещё раз всё это переварить. И чуть позже всё вернулось на свои места. А вот Илью колотило. Волнение было ему не свойственно, но сейчас, накануне свадьбы, внутри что-то гремело, и он терялся. Разумеется, он был счастлив, но что-то внутри кричало о том, что больше ничего не будет как раньше. Он слышал, что такое бывает, и мысленно успокаивал себя, что все будет хорошо, всё пройдёт как нужно. А Максим лишь сидел рядом и успокаивающе гладил по бедру, целовал в висок, успокаивал, пока ещё жениха, что этот день пройдёт отлично и ничто его не испортит. Потому что это их день. Илья улыбался и сжимал чужую ладонь. Уверенность и расслабленность Макса передалась и ему, и за это он был очень благодарен кудрявому. Как и за многое другое, в общем-то. Третьяков не чувствовал волнения, когда отвечал на вопросы и подписывал бумаги в ЗАГСе, когда им ставили печати и сухо поздравляли. Он чувствовал лишь детскую радость, кидаясь на шею уже мужу и целуя со всей нежностью. Но смотря на печать в паспорте сердце приятно сжималось. Что-то в сознании изменилось, но пока не понятно что. Так что всё, Илья Евгеньевич, теперь вы муж и семьянин, вперед в светлое будущее на "корабле любви". Но когда Илья стоял у арки перед друзьями, родственниками и Шустовым, ладони начали потеть, воздуха не хватало а мысли сбились в один большой ком. Перед ним стоял Макс в костюме, бабочке, цветком на груди и светящимися на солнце кудрями. Его Макс. Илья крепко сжимал небольшой букет, тая под ласковым взглядом и не веря, что всё это происходит с ним. Что этот мужчина напротив, самый близкий и любимый, стоит сейчас здесь с ним, под алтарём и дрожащим от чувств голосом читал клятву, написанную в заметках телефона накануне. А когда настала очередь Третьякова, Шустов готов был расплакаться. Но он лишь широко улыбался, смотря в блестящие глаза напротив. И после глупых, но забавных и отлично разряжающих обстановку шуток ведущего, торжественных "да" и надетых на пальцы колец, Максим целует, нежно взяв чужое лицо в ладони, и чувствует, как одна предательская слеза всё же скатилась по щеке. Шустов утыкается в макушку, вдыхает родной запах, улыбаясь абсолютно счастливо. Илья прижимается к родному плечу, и крепко обнимает, чтобы никогда больше не отпустить. И его тоже не отпустят, он уверен. И он снова целует своё кудрявое солнце, своего мужа.