Это любовь

Конец лета выдался на удивление тёплым. Несмотря на прохладные ночи, солнце всё ещё припекало, но уже веяло осенью. Максим вышел на улицу, вдыхая ещё прохладный воздух полной грудью. Время шесть утра, но даже сейчас штаб уже похож на муравейник, где все куда-то бегают и что-то делают. Шустов не был фанатом раннего подъёма, но пока он на базе, Алексей Павлович не даст дрыхнуть до обеда, вызывая на утреннюю зарядку. Макс решил, что лучший способ действовать на опережение и встать раньше, чем за ним придут. Поэтому ещё немного сонный, но с довольной улыбкой он пошёл разминаться. Сезон подходил к концу. Пожары стали более редкие, мелкие, приходилось всё чаще сидеть на базе. Скоро леса перестанут гореть вовсе, и сотрудники уйдут в заслуженный отпуск. Это не могло не радовать. Конечно, придётся и зимой поработать, но проходить какие-нибудь курсы повышения квалификации всяко лучше, чем неделями торчать в лесу. — Шустов! — Голос Соколова пожарный узнает из тысячи. Возможно, кто-то бы на месте кудрявого и удивился бы, но они находились возле кампуса, встреча была ожидаемой. — Доброе утро, Алексей Палыч, — Улыбаясь во все тридцать два произнёс Максим. — Доброе, доброе. — Хихикал инструктор себе в усы, подходя ближе, а после крепко обнимая товарища и слегка похлопывая по плечу. — С днём рождения, герой. Максим радостно улыбался, обнимая в ответ. Сегодня действительно его день рождение. Пожарный не то, чтобы не любил этот праздник, но каждый раз чувствовал себя немного неловко, когда в один день он подвергался такому количеству внимания. Но ему было безумно приятно, чего греха таить. Поэтому, принимая поздравления от своего командира, он улыбался немного смущённо, но абсолютно счастливо. По возвращению в кампус его поздравили и другие ребята из команды. Ромка кинулся на шею самый первый, обнимая до хруста костей и желая "всего-всего самого наилучшего", а ещё модные солнцезащитные очки подарил. Шустов тихо смеялся, примеряя подарок. Он не был фанатом подобных украшений, но эти очки носить будет. Поздравил Серёжа, Пётр, чета Журавелей. Дочка Кости даже рисунок Максу сделала: лес, Максим и гитара рядом. Сказать, что мужчина растрогался, ничего не сказать. Он крепко обнимал девочку, целуя в лоб. Костя поржал, сказав: "Мои дети любят тебя больше, чем меня". Но все прекрасно понимали, что это не так. Костя замечательный семьянин и заботливый отец, и товарищ хороший. Позвонила мама. Макс был безумно рад её слышать. Они долго разговаривали и мужчина ещё раз понял, насколько сильно он соскучился. Поэтому одно из первых что он сделает после закрытия сезона - обязательно навестит её. Но вот время близилось к середине дня, а поздравления, которого Максим ждал, возможно, больше всего, так и не было. Шустов помнил, что у Ильи сегодня выходной, а это значит, что раньше десяти хирург точно не проснётся. Поэтому спокойно проходил до обеда, надеясь, что мужчина сможет нормально выспаться и его не вызовут на дополнительную смену. Сообщения тоже висели непрочитанными, ещё со вчерашнего вечера. Похоже, тот рано вырубился, и Макс, в целом, его понимал. Он был уверен, что Третьяков не мог забыть, потому что буквально пару недель назад спрашивал, что дарить. Но где-то глубоко сидел червяк сомнения, который поедал изнутри и сеял грустные, неприятные мысли. Пожарный старался не думать об этом. Возможно, Илью правда вызвали на смену. Ведь Макс знает мужчину, он не станет игнорировать так долго без существенной причины. Даже несмотря на сложный характер. Поэтому отогнав плохие мысли подальше, мужчина пошёл дальше заниматься делами. Этот день обязан быть хорошим, он уверен. Время близилось к вечеру и, кажется, Шустова поздравили все, кто только мог. Нажелали кучу здоровья, что в целом в его профессии нужная вещь, удачи и всего в этом роде. Девчата из бухгалтерии завалили сладостями, а хороший знакомы пилот подарил ему новый чехол для гитары. Улыбка с лица Максима не слезала весь день. Давно он такого не чувствовал. Но всё это омрачал небольшой нюанс: от Ильи всё ещё не было вестей. Правда, сообщения уже были прочитаны, но оставлены без ответа. Максим ничего не писал, боясь навязываться и наделся, что Третьяков напишет чуть позже. Возможно, он действительно работал. Но даже так Максу было очень тоскливо. Неужели у него нет пары минут написать, позвонить? Шустов чувствовал себя брошенным котёнком. Разумеется, он понимал, что если мужчина не отвечает - значит есть причины. Но какая-то тревога всё равно сидела в груди. А вдруг что-то случилось, и поэтому он не отвечает? Максим даже хотел позвонить сам, но его прервали, позвав помочь, а потом он и вовсе откинул эту идею. Максим сидел на лавочке возле кампуса, отвечая на поздравительные сообщения и крутя в руках маленькое колечко из бисера, которое ему подарила Соколова. Подарок был, возможно, немного детским, но приятным и милым. — Максим Николаевич! — Пожарный обернулся на голос и увидел недалеко в стороне паренька. — Там к вам приехали, на пропускном пункте ждут! Шустов изумлённо выгнул бровь. Он никого не ждал и уж тем более, ему никто ничего не сообщал. — Ко мне? Кто? — Не знаю, мужчина какой-то. Низенький такой, с усами. Третьяков вроде. Сердце Макса пропустило удар. Да быть такого не может! Неужели правда приехал? Моментально подорвавшись со скамьи и бегло поблагодарив парня, Максим помчался к воротам. Он украдкой посмотрел в телефон, который своей вибрацией информировал владельца о новом сообщении, и увидел там уведомление от Ильи. Читать, а уж тем более отвечать уже не было смысла. Пожарный с довольной улыбкой бежал к выходу, пока грудь разрывалась от радости. Подбегая к воротам, Макс действительно увидел за ними Илью. Приехал! И ведь не сказал ничего! Быстро переговорив с парнями на пропуске, кудрявый выбежал за территорию, практически сразу попадая в крепкие объятия. Максим крепко прижимал к себе чужое тело и утыкался в плечо, пока его гладили по спине, целовали в висок незаметно для всех. Как же он скучал. Они оба скучали. — Я уже переживать начал. Игнорируешь меня весь день! — Наигранно возмущённо начал пожарный, чуть отстраняясь и рассматривая лицо напротив. Илья довольно улыбался своей фирменной улыбкой, убирал длинные кудрявые пряди за ухо. — Извини, телефон сел прежде, чем я успел ответить. — Хохотал Третьяков, ласково рассматривая чужое лицо и гладил по щеке. Плевать, что люди могут увидеть. Он слишком скучал. — Решил вот, сюрприз тебе сделать. — Ах ты жук, — Смеялся кудрявый, легонько щипая мужчину за бок. Тот дёрнулся и легонько ударил кулаком в грудь. Макс уткнулся носом в макушку, вдыхая родной запах. — Я уж думал, ты забыл. — Эх ты, глупый. Разве я мог забыть про день рождение своего любимого мужчины? — Шептал Илья, нежно поглаживая по спине, а после приподнимаясь на носочках и быстро чмокая в щёку. — С днём рождения, Мась. Шустов счастливо улыбался, крепче прижимая к себе мужчину. Только он так его называет, только ему так можно. Ласково, любя. И от этого голоса сердце радостно сжимается и слёзы на глаза наворачиваются. И Макс действительно глупый, раз допустил мысль о том, что Третьяков про него забыл. Не забудет, он был уверен. А этот день действительно вышел замечательным.