The Tale of the Emperor and the Wolf

      Стоял превосходный летний день. Птицы мелькали в небе, отбрасывая маленькие тени. Солнце щедро одаривало земли своим теплом. Резвились молодые олени в полях, скакали белки, щелкая шишки и орехи. Жизнь шла своим чередом, неспеша, но в то же время до ужасного быстро.       Оборотни так же суетились в деревне: делали заготовки, шили, работали в огороде, стирали, готовили, охотились, рыбачили. Дети, закинув полотенца на голые плечи, бежали наперегонки к реке, пока за ними, еле поспевая, шел Тэхен. Их смех и крики постепенно удалялись, становясь не больше, чем просто шелест окружающих деревьев и травы.       Намджун вышел из дома, сладко потянулся. Он оглядел поляну, поприветствовал мимо проходящих оборотней. Ким пошел немного за дом, где стояла бочка прохладной дождевой воды. Оборотень окунул туда ладони, сложил их лодочкой, зачерпывая воду, и стал умываться. Нежный ветерок решил, что его волосы - отличная игрушка, и принялся ерошить их, перекладывать то в одну, то в другую сторону, но как часто бывает с маленькими детьми, ему это быстро надоело и он нашел себе занятие поинтереснее. Оставив в покое голову Кима, ветерок помчал дальше, радостно посвистывая.       Многое за май изменилось. Наверное, даже слишком. Намджун вздохнул, поглядев в высокое небо. У него еще были дела.       Он пошел по поляне, однако решил, что лучше первым делом наведаться в дом лекаря, спросить, все ли хорошо и не нужно ли ему чего. Чимин даже не заметил как к нему вошли. Он хлопотал по дому, сортируя травы, убирая сорняки и негодные лекарства. Все это время оборотень что-то бубнил себе под нос и лишь приблизившись, Джун смог расслышать что:       - Негодники! Говорил же им внимательнее собирать.. И куда только смотрел Тэхен? Ведь просил..       - Я не помешаю? - негромко, с улыбкой даже в голосе спросил Намджун, как Чимин подскочил, резко оборачиваясь. Юноша схватился за сердце, шумно задышал, а Намджун понял, какую ошибку совершил. Он поднял руки в успокаивающем жесте. - Это я.       - В этом и проблема, дурень! - вырвалось у оборотня. - Зачем подкрадываешься? Думаешь молодого удар не хватит?       - Прости, я не хотел тебя пугать. Просто зашел проведать.       - Ну раз пришел, то давай, помогай. Нужно отобрать годные для врачевания травы.       Они молчали за работой. Было видно, что Чимин плохо спал, постоянно тер опухшие глаза. Лицо его слегка осунулось, как бывает, когда он неважно себя чувствует и когда душа его о чем-то горюет.       - Когда Донквон ушел? - прервал тишину Намджун, старательно не смотря на Чимина.       - Вчера ночью. - ответил тот, так же не поднимая глаз.       - Я понимаю твою боль, однако таков уклад жизни. Он решил уйти, как подобает волку. Молча, без лишних сантиментов. Такова его воля.       - Но я ведь... был его учеником. Неужели я не заслужил наставления или хотя бы пару добрых слов?       - А к чему тебя наставлять? Ты сам все знаешь, все можешь и не надо тебе ничего говорить. Он ушел молча, потому что и самому ему в глубине души было тяжело говорить нам, а в особенности тебе, "прощай".       - Он был мне семьей.. - всхлипнул Чимин.       - Не сомневаюсь, но, как говорят, любишь - отпусти. - вздохнул Джун.       - Верно, но.. почему-то никто не говорит, как от этого будет больно.       Они снова замолчали. Только их руки шелестели травами, да врывались в сумрачную темноту хаты крики и голоса веселящихся оборотней. Их словно бы не касалось, что одного члена стаи сегодня не стало, что он пошел бродить по свету, желая сыскать свою смерть.       Чимин ясно дал понять, что пока больше разговаривать не готов. Когда работа закончилась, Намджун простился с лекарем и вышел из его дома, обернувшись на слегка сгорбленный силуэт, продолжавший разбирать цветы, травы, коренья, которые еще нужно было почистить от земли и промыть водой.       Ким покинул деревню и двинулся в леса, вверх по течению реки. Там он встретил брызгающихся друг в друга водой детей. Они звонко смеялись, плескались и скакали в воде под надзором Тэхена. Оборотень с ласковой улыбкой следил за ними, устроившись на нагретом солнцем камне. Он сложил голову на колене, поджав вторую ногу под себя. Заметив проходившего мимо Намджуна, Тэ поднял голову, а затем принялся махать рукой, широко улыбаясь, и через речку крикнул:       - Намджун-а, а давно охотники ушли?       - Давно! Вернутся скоро! - крикнул ему Джун, так же помахав рукой.       - Если встретишь Гука, скажи ему, чтоб ягод набрал, пока я за сорванцами смотрю!       - Хорошо!       Кто-то мог бы сказать, что неуважительно общаться столь неформальным образом со своим вожаком, даже просить его о чем-то. Однако Намджуна это никак не смущало. Тэхен в первую очередь был для него другом, а просьба оказалась не столь уж сложной.       Как по волшебству, спустя пару минут ему попался на глаза Чонгук. Черный волк выскочил прямо на него, повалив на спину.       - Попался! - захихикал он, слезая с Джуна.       - Разве так общаются со своим вожаком? - шутливо произнес Ким, отворачивая от себя слюнявую морду. Ему нравилось, что Чонгук умел сочетать в себе стойкость, мудрость и серьезность, но в то же время позволять своему возрасту брать свое, быть игривым и беззаботным, словно дитя. - Тебя Тэхен просил ягод собрать. Я его вниз по реке встретил.       - Да, он говорил утром, что хочет сделать их с молоком и сахаром, которые купил недавно у крестьян в деревне Хосу. Кстати, может, пора обзавестись собственным скотным двором? Вроде как с людьми уже не в ссоре и можно пойти на такие серьезные сделки. - предложил Гук, почесывая ухо.       - Идея хорошая. Займешься этим?       - Конечно! С радостью. - волк замахал хвостом, а затем насторожил уши. - Мне пора догонять охотников. Увидимся!       Оборотень юркнул в кусты. Те схлопнулись за его спиной и еще пару секунд качались, потревоженные незваным гостем. Намджун не успел ничего ему сказать, да и впрочем, зачем? Они увидятся в деревне, возможно, даже на общей кухне, как в старые добрые времена, сплотившие их лишь сильнее.       Подумать только, как один человек, одно обстоятельство, один виток судьбы способны изменить привычный уклад жизни. Еще парой месяцев назад, он не имел столь близких связей ни с кем в стае, кроме как с Донквоном, а теперь мог даже похвастаться парой прекрасных друзей. Жизнь постепенно налаживалось, хоть и не без потерь. Однако таков круг жизни, таковы пути судьбы. Таково и их предназначение. Они, все мы, живем, чтобы однажды умереть, распрощаться со всеми близкими для нас людьми, и как бы это не звучало печально, изменить уже ничего нельзя. И чем чаще об этом задумываешься, тем ценнее для тебя становится каждый твой вдох, каждый звук и удар сердца. Пока ты жив, можно сделать кучу всего и не пожалеть о прожитом, если только ты знаешь ценность всему происходящему вокруг.       Тем временем Намджун подошел к небольшой полянке, сплошь усеянной цветами. Их сладкий аромат витал в воздухе, а ветерок колыхал разноцветные бутоны, создавая цветочные волны. Джун пошел к одиноко росшему, скрюченному дереву, на чьих ветвях покоился мирно дремавший человек. Его черные волосы трепались на ветру, рука одна свисала с невысокой ветки, а на прелестном аккуратном лице царила безмятежность. Темными пятнами, бросаемыми листьями, эта безмятежность была прикрыта, словно мягким одеялом. Ким подошел, взял прохладную ладонь в свою руку, поднес ее к губам и оставил невесомый поцелуй.       - Я уже думал, ты проспал. - услышал он шутливый расслабленный голос. Черные, словно омут глаза смотрели на него так ласково и влюбленно, что под ребрами защекотало. Джун расплылся в улыбке.       - Как я мог, когда знал, что ты наконец-то вернешься из Джинсиля? - Сокджин поднялся, сел на ветке, а затем водрузил ноги на плечи Намджуна, притягивая его ближе к себе. Пятерней он зарылся в русые блестящие волосы, слегка оттянул их, разглядывая любимое довольное лицо. Намджун положил ладони на колени Кима, покоившиеся на его плечах так естественно, что от одной мысли кружилась голова. - Как дела у Чжана?       - Все хорошо. Теперь он официально Император. А Сану решил сделать своим преемником, поэтому сейчас постепенно готовит его к управлению страной.       - И ты не переживаешь? - поинтересовался Джун, потираясь щекой о внутреннюю сторону бедра.       - Нисколько. Чжан воспитал меня, я знаю его всю жизнь. - улыбнулся шире юноша, поглаживая теперь щеку Джуна. - Он справится, пожалуй, даже лучше меня в этом деле.       Намджун помолчал.       - Донквон ушел прошлой ночью. - печально сказал он. Сокджин под ним сразу напрягся и от него волнами стала исходить грусть.       - Как же так.. Почему он не дождался меня?       - Он ни с кем не обмолвился и словом. Только на столе для Чимина оставил записку, что передает в его руки полномочия лекаря и Старейшины.       - Зачем же он так? Знал же, что дорог всей деревне..       - От того и ушел молча. Он не хотел видеть печаль в наших глазах. А нам остается уважать его волю.       Джин помолчал, глядя в высокое небо. Он прислушивался. Все в мире оставалось ровно таким, как до этой вести. Облака не затянули небосвод, птицы не умолкли и не перестали жужжать шмели и пчелы. Все вокруг оставалось ровно таким, как если бы Донквон сейчас сидел в своей хате и перебирал травы, готовил настои и отвары. Ким ясно представил себе скрюченного старичка, бормочащего себе что-то под нос и перебирающего своими костлявыми руками небольшие пучки. Вспомнилось ему и морщинистое лицо Донквона, с его вечно недовольными глазами, однако он знал, что на самом деле, Старейшина добр и заботлив, как отец со своими детьми.       - Когда нас не станет, ничего не изменится.. - тихо сказал Сокджин.       - Для целого мира, пожалуй. Мы лишь песчинки в огромных просторах Природы. Однако, для кого-то мы есть больше, чем просто люди, оборотни и даже все леса мироздания. Да, вся Вселенная не будет грустить о нас, но все же будут те, кто ночи проведут в слезах, оплакивая наш уход. И как по мне, это важнее всего. Те, кто останется после нас станут нашим продолжением, круг обновится. И оставив после себя кого-то, мы будем жить вечно в памяти нашего потомка, а затем и в памяти его детей, внуков, правнуков. - он помолчал, обдумывая слова. - Смысл жизни в обновлении, Сокджин-а. И всяк сюда приходящий, по моему мнению, должен оставить после себя хоть что-то, чтобы жить вечно.       - Ты бы хотел детей? - задумчиво спросил Джин, смотря куда-то вперед.       - Да, а ты?       - Тоже. Жаль, я не смогу подарить их тебе. - Ким вздохнул.       - Мы возьмем из приюта, сделаем его оборотнем и подарим самую лучшую жизнь, которую он только заслуживает! - мечтательно произнес Намджун, поднимая голову и заглядывая в опечаленные глаза Сокджина.       - Тебе все равно, что это будет не твой ребенок?       - Родство не кровью начинается и даже не ей заканчивается, Джин-а. - улыбнулся он, протягивая руки к лицу юношу.       В ответ на это, уголки губ Сокджина расползлись в улыбке. Со словами "Лови!", он спрыгнул с ветки прямо в руки Джуна. Вместе они повалились в мягкую траву, Ким принялся щекотать вожака, вырываясь из его цепких рук. Со смехом Джин обернулся волком. Его зверь имел приятный дымчатый окрас с белыми вкраплениями на спине и холке, словно ночное небо. Только живот его был полностью белого цвета. Яшмовые глаза сверкнули среди зеленой высокой травы. Волк рванул со всех лап в сторону леса. Намджун обернулся зверем и кинулся вдогонку за улепетывающим Джином. Бурый волк превосходил размером свою пару, но вот в скорости слегка уступал. Однако он не расстраивался. Стоило юношам достигнуть лесной кромки, как Намджун прыгнул, отскочил от ближайшего дерева и повалил Кима на землю. Тот взвизгнул от неожиданности и досады, что он все же проиграл. Сокджин принялся извиваться, кусал лапы Намджуна, тянул его щеки и уши.       Еще долго люди этих окрестностей будут видеть гуляющих вдвоем черного и бурого волков, о которых сложат легенду. Та со временем поистрется, побледнеет, расплывется, словно давнее воспоминание. Истории будут разниться деталями, однако в целом сказка об императоре и волке сохранит главную свою мораль: правильный выбор всегда делается сердцем - и позднее войдет в историю, как главное достояние фольклора Триторианской империи.