Плохой наследник

— Добрый день, — сияющая улыбка Чарльза слегка сняла напряжение, и Глэм неловко улыбнулся в ответ. — Здравствуй Чарльз. Как ты? — вопрос вырвался сам собой, но Глэм решил что лучше начать налаживать общение с этим дружелюбным парнишкой. Как никак, теперь они, кажется, будут видеться намного чаще. Чарльз от этого вопроса слегка опешил, и удивлено моргнув пару раз, тряхнул головой, вновь улыбнувшись, но на этот раз куда теплее: — Благодарю, все в порядке. И зовите меня просто Чарли, мистер Шваген-Вагенс. — Думаю, тогда правильно было бы звать меня Глэм, — неловко рассмеялся бывший мистер Шваген-Вагенс, и после, слегка отойдя в сторону, провел вперёд подозрительно молчаливую Вики. — Это моя супруга Виктория. Думаю, стоило бы представить ее вам. — Здравствуйте Виктория, вы очаровательно выглядите, — мило улыбнулся Чарли, отойдя в сторону, и приглашающе махнув в сторону холла. Вики, что не очень ценила именно такие комплименты, но все равно слышавшая их не так часто (потому что она любила только комплименты Глэма, о том как она устрашающа), слегка опешила, но все равно благодарна кивнула парню. — Эм, спасибо... Закрыв за ними дверь, Чарльз уже было собирался предложить им пройти в гостиную, как надобность в этом сразу отпала, после выхода мисс Шваген-Вагенс. — Хм, так вот как выглядит твоя Виктория, Глэм, — задумчиво протянула Лидия, оценивающим взглядом окинув замеревшую Вики, что также оценивающе уставилась на старшую сестру своего мужа. О Лидии она слышала. Высокомерная особа, любимица отца Глэма, и так называемая «бесплодная» бедняжка. Высоченная блондинка, почти с ростом Глэма, пусть и уступающая ему в этом. Голубые глаза смотрели цепко, холодно, и явно проверяюще. Но Вики не была из робкого десятка, и потому уверено смотрела в ответ, невольно сжимая руки в кулаки. Взгляд Лидии остановился на округлом животе Вики, замерев дольше обычного, и от этого Вики почувствовала странное напряжение. Либо ей показалось, либо же нет, но на мгновение в глазах Лидии мелькнула странная... Тоска? И внезапно, Вики стало очень жаль эту женщину, что ей, собственно, было не очень свойственно. — Здравствуй Лидия, — молчание прервал Глэм, который неожиданно подошёл сзади, и мягко положил руки Вики на плечи, слегка сжимая в поддерживающем жесте. Вики от этой ласки заметно расслабилась, опуская напряжённые плечи и перестав хмурится. Лидия это заметила, и незаметно дрогнув уголком губ, лёгкой походкой прошла к стоящей напротив паре. — Здравствуй Глэм. И... — Виктория, — уверенно произнесла Вики, неловко протянув руку, не зная как иначе приветствовать женщину, будучи самой представительницей того же пола. Лидия прищурила глаза, и слегка замешкавшись, тоже протянула руку в ответ, слабо пожимая. — Лидия, — спокойно ответила та, бросив мимолётный взгляд за спину Вики. Данное ознакомление было чистой формальностью, и чем-то вроде принятия друг друга, и обе девушки это понимали. Как никак, имена друг друга они уже знали прекрасно. Как и небольшую информацию друг о друге. Глэм пристально наблюдал за девушками, и после этого неловкого рукопожатия, облегчено вздохнул. Остался только отец... — Добрый день. ...что не заставил себя долго ждать. Спустившись по мраморной лестнице (отчего Глэм словил... Как там Чес говорил? Флешбэк?), Густав твердой походкой прошел вперёд, сразу обратив все свое внимание на Вики. Та снова напряглась под руками Глэма, вцепившись взглядом в Густава, сразу ощутив внутри поднимающуюся волну презрения и ненависти. Так вот как выглядит человек, что называя себя отцом Глэма, подарил ему столько страданий в молодости. Наверняка стоящая рядом Лидия тоже ощутила всю прелесть отцовской тирании, раз даже будучи взрослой тридцатилетней барышней, заметно напряглась. — Я так понимаю, Виктория? — вопросительно спросил Густав, слегка приподняв подбородок, звуча достаточно пренебрежительно. Как поняла Вики, женщин тот особо не воспринимал. — Верно понимаете, — хмуро и недружелюбно отозвалась Вики, наплевав на все приличия и то, что это отец ее мужа, что резко может отказаться от такой «невестки». Ну и тем лучше. Отстанет от их семьи хотя бы. Нахмурившись на ее грубый ответ, Густав плотно сжал зубы, и тяжко выдохнув, процедил: — Приятно познакомиться. Думаю, нет смысла знакомится друг с другом, — бросив мимолётный взгляд на Глэма, отметил Шваген-Вагенс, — Думаю, стоило бы пройти в гостиную. — Густав, хочу сразу отметить, что мы ненадолго, — спокойно осведомил отца Глэм, отчего тот вопросительно изогнул бровь: — Вы решили отказаться от моего предложения? — Мы бы хотели более подробно обсудить, — специально выделив это слово, Глэм продолжил, — эту тему. Пристально смотря на сына, и переведя взгляд на Вики, тот медленно кивнул, бросив Чарльзу: — Приготовь чай, — на его требования Чарли кивнул, и поспешил выполнить указание. Пройдя в гостиную, Глэм мельком спросил: — А что случилось с Ровдом? На его вопрос откликнулась Лидия, раздражённо поморщившись: — Ушел на законную пенсию. Давно уже пора было, — и хмыкнула. Вики вопросительно посмотрела на Глэма, и тот лишь взглядом ответил, что расскажет позже. Присев на мягкий серый диван, пока Вики увлеченно рассматривала интерьер гостиной, стараясь не слишком вертеть головой, и сидеть тихо, Глэм деликатно кашлянул: — Думаю, можно было бы приступить к разговору? Густав задумчиво кивнул, а после подошёл к Глэму, положив руку ему на плечо, и слегка сжав. — Думаю, мужчинам стоит поговорить отдельно, — с явным намеком произнес тот, пока девушки смотрели на него с возмущением. — Отец! — Ни слова Лидия! — грубо оборвал Лидию Густав, нахмурив брови. Та разом замолчала, недовольно поджав губы, и опустив голову. — Глэм?! — возмущено воскликнула Вики, хмуро уставившись на мужа. — Вам я тоже советую успокоиться, — припечатал невестку Густав, на что Вики вспыхнула как спичка. — А вы... — Вики, — Глэм мягко повернул супругу к себе, погладив ее по щеке, и умоляюще посмотрев ей в глаза, — Мы потом это обсудим, хорошо? Просто сейчас... Так будет лучше, хорошо? Вики недовольно буравила его взглядом, еле сдерживая весь тот поток нецензурщины, что она хотела обвалить на головы всех трех блондинов, но поджав губы, и сдержав весь пыл, отвернула голову в сторону. — Только быстро, — хмуро процедила рыжая, не сумев сдержать обиду в голосе. Глэм на это лишь мягко улыбнулся, и поцеловав Вики в скулу, напрочь игнорируя заинтересованный взгляд Лидии, и хмурый Густава, поднялся с дивана. — Хорошо. Но надеюсь, не надолго, — спокойно ответил Глэм, поправляя лацканы пиджака. Густав лишь хмыкнул, и круто развернувшись на каблуках туфель, направился в сторону выхода. — Эм, а чай? — недоуменно спросил вошедший в гостиную Чарли, на что Густав махнул рукой. — Мы с сыном выпьем чего покрепче. И вышел, словно и не чувствуя шокированных взглядов Глэма и Лидии, сверлящих тому белобрысый затылок. — Как скажете, — спокойно отозвался Чарли, пожимая плечами, и пройдя к столу, начал расставлять чайный сервиз. Выйдя вслед за отцом, Глэм поспешил нагнать его, не желая плестись позади, как то было в детстве, когда отец вел его на серьезный разговор, который нередко оканчивался новыми шрамами на руке. — Я надеюсь, они там не начнут ругаться, — спокойно заметил Густав, на что Глэм только усмехнулся. — Если Лидия не подаст повод. Густав в ответ прищурился. — А твоя не начнет грубить, — хмуро процедил тот. — Она не грубит без повода, — флегматично отозвался Глэм, пожав плечами. — То есть, даже будучи незнакомыми, у нее уже есть повод меня ненавидеть? А не много ли она о себе возомнила?! — Ты тоже о ней не самого лучшего мнения, хотя тоже ее не знаешь, — раздражено выдохнул Глэм, мысленно считая до пяти. — Естественно, — ответил, как нечто само собой разумеющееся, Густав. — У тебя явно плохой вкус на женщин. — Я люблю ее, — спокойно ответил Глэм. Как ни странно, но его слова о чувствах к Вики, как то разом успокоили его. — Не думаю, что для любви, нужно иметь определенные критерии. — О какой любви может идти речь, если вы вместе не более двух лет? — ехидно отметил Густав, проходя к своему кабинету. — Наверное о той, какой ты не сможешь понять, — резонно заметил Глэм, — Ты ведь никогда не любил по-настоящему, и даже двадцать лет с моей матерью, ты провёл просто так, — добавил он, сжимая руку в кулак, и отведя глаза. Вспомнил ведь о маме... — По крайней мере, моя супруга была достойной кандидатурой, — усмехнулся мужчина, открывая кабинет, и убирая связку ключей обратно в карман, — И не управляла мной. — Вики не... Глэм замолчал, стоило только ему услышать повышенные голоса, доносящиеся с первого этажа. И он понял что это попеременно кричали Вики и Лидия, явственно в чем-то друг друга обвиняя. — Вот и началось, — устало покачал головой Густав, и хмуро добавил, — Только не говори, что пойдешь вмешиваться. Глэм тяжело выдохнул, и покачал головой. — Не пойду. Думаю, им лучше самим уладить конфликт, — Глэм просто решил не добавлять, что их конфликт может окончится кулаками Вики, и явного вмешательства Чарли и охраны. Но Глэм очень надеялся, что до этого не дойдет. — Рад это слышать, — сухо ответил Густав, и приглашающе махнул рукой в сторону кабинета, — Проходи. Зайдя в кабинет отца, и услышав, как хлопнула за его спиной дверь, отрывая это помещение от всего остального мира и погружая его во мрак, Глэм в очередной раз ощутил удушающую атмосферу кабинета. Он понимал, что начинался новый раунд переговоров. И в этот раз, последних. *** В этот раз, Глэм решил не отказываться от алкоголя, несмотря на нежелание его пить. Он никогда не дружил с алкоголем — это он понял ещё в молодости, когда после очередного успешного концерта, Чес тащил его что-нибудь выпить. Это не всегда был качественный алкоголь, зачастую ограничивались только пивом, но даже так, Глэму выносило мозг уже после двух кружек. Про что-то более крепкое, и говорить то нечего. Про его слабость в переносимости алкоголя знали все его близкие, начиная от Чеса, который нередко напару с Лорди подшучивали над Глэмом, и оканчивая Вики, которая самолично на руках несла его домой, после того как Глэм вновь решил попробовать себя в распитии спиртного. Ему это не очень нравилось, и поэтому он просто перестал пить, так и не поняв, почему люди вообще пьют алкоголь. Смысла он в этом, не видел. Пожалуй, единственной причиной его пить, была возможность расслабиться и забыться, что сейчас и хотел почувствовать Глэм. Хотя бы ненадолго. Если уж в компании отца. — Как вы хоть познакомились? — тихо спросил Густав, наливая себе коньяк и усаживаясь в кресло. — Хах, это достаточно забавная история, — усмехнулся Глэм, сжав в руке бокал вина. Оно хотя бы, не настолько крепким будет. — Насколько забавная? — Зависит от того, как ее воспринимать, — пожал плечами Глэм, сделав первый глоток. Тц. Кисловато-сладкое. Достаточно неплохое, но явно не его. — Вряд-ли тебе это так интересно. — Не буду лукавить, но это правда, — нисколько не сожалея, ответил Густав. — Почему ты не захотел обсудить все в гостиной? — кивнул Глэм в сторону двери, откуда уже не доносились крики девушек. Глэм просто надеялся, что Вики Лидию ещё не убила. — Решил, что лучше обсудить все наедине. Девочки найдут о чем поговорить, — с усмешкой ответил Густав. — Определенно нашли, — закатил глаза Глэм. — Ты уверен в ней? — В ком? — В своей Виктории. Началось... — С чего вдруг такой вопрос? — спокойно уточнил Глэм, откинувшись на спинку кресла. — Просто хотелось бы узнать, насколько сильно тебя ослепила любовь, — презрительно отозвался Густав, делая новый глоток виски. — Я чётко осознаю все свои действия, и мои чувства никак ни на что не влияют, — монотонно ответил Глэм, вновь чувствуя раздражение. Этот человек мастерски выводит на негативные эмоции. — Да неужели? А как тогда объяснить, что со своими чувствами, ты не заметил, на ком женился?! — Меня устраивает моя супруга, и это именно я, сделал ей предложение, — твердо ответит Глэм, сдерживая нотки гнева, — То, что она тебе чем-то не угодила, может являться только твоей личной неприязнью ко мне, а соответственно, ко всем моим выборам и решениям. — Себастьян, — устало вздохнул Густав, и также устало вздохнул Глэм, понимая, что смысла поправлять того нет. Его исправит лишь могила... — Ты женился на дворняжке, которая даже не знает что такое вежливость,— Глэм сжал руку в кулак, — И твердишь мне о какой-то там любви. Это ли не верх идиотизма? — Густав, — холодно оборвал его Глэм, отчего первый недовольно поморщился, — Даже зная это, ты почему-то привязался к нашей семье с каким-то там наследником, заранее зная, на ком я женат. И стоял на своем. А теперь, ты почему-то тычешь меня носом в мою супругу так, словно она что-то постыдное. И какой во всем этом фарсе смысл? — Я просто хочу узнать, почему мой сын выбрал именно такую... Женщину. — Я удивлен тем, что ты все ещё зовёшь меня своим сыном, — пробормотал Глэм, делая новый глоток. — Ещё раз скажу, что я люблю её. Я женился по любви, а не по обязательству и требовании кого-то. Я не Лидия, чтобы женится на том, кого даже не знаю. — Такова была обязанность каждого из Шваген-Вагенсов. — И как вы жили, с этими обязанностями? — задал вопрос Глэм, тут же отвечая, — Правильно. Ужасно. Далеко не все уживались друг с другом, и мне ли, изучающему историю нашего рода с пяти лет, это не знать? Напомнить ли мне о Эвелине, дочери Альберта, которая наложила на себя руки, после насильственного брака? Или об Августе, который сам довел свою жену до суицида? Или о... — Замолчи. Я понял, — хмуро огрызнулся Густав, прикончив коньяк, и наливая новую порцию. — Я рад женится по своей воле, на человеке которого люблю, — продолжил Глэм, — И я надеялся, что ты поймёшь это. Успокаивает хотя бы то, что Лидия уже может не беспокоится о долге перед родом, — закатил глаза Глэм, выпив до конца и свое вино, но не спеша налить себе снова. — Она провалила это. Что и следовало ожидать от женщины, — выплюнул Густав, исказив лицо в презрительном оскале. — Ты говоришь это о собственной дочери, — напомнил тому Глэм, нахмурившись. — Именно! О своей дочери, которая теперь даже замуж никогда не выйдет! А все из-за... — А кто в этом виноват?! — взбешенно вскричал Глэм, вскакивая с кресла. — Бесплодие, вследствие предположительного нарушения гормонального фона, возникшего на фоне хронического стресса. Стресса! Что творилось в этом доме после моего ухода, если даже Лидия испытала такой стресс?! Сомневаюсь, что скорбь по ушедшему брату! — злобно прошипел Глэм в лицо прищурившегося отца. — Это ты на меня всю вину свалить хочешь? — также прошипел в ответ Густав, убрав коньяк в сторону. — Какая догадливость, — в наигранном восхищении пропел Глэм, растянув губы в широкой улыбке, — А кто ещё мог так негативно повлиять на нее?! Свалить на нее все обвинения и злость, после того как другая игрушка для битья покинула дом! — Не смей. Так. Говорить! — взревел Густав, скидывая с поверхности стола все лежащие бумаги, опрокинув вместе с ними и бутылку коньяка. Та со стуком упала на пол, медленно покатившись в сторону, отчего содержимое начало струями вытекать из бутылки, но Густав даже не взглянул на нее, как будто и не заметив. — Ты даже понятия не имеешь, что здесь происходило, — гневно шипел Густав, злобно сверкая глазами. — Мать умерла от сердечного приступа! Брат покинул дом! На нашу семью накинулась пресса, во всю горланя о нашем позоре! «Младший ребенок семьи Шваген-Вагенс покинул отчий дом!», «Себастьян Шваген-Вагенс играет рок в захудалом баре! Куда смотрит отец?!», «Мэри Шваген-Вагенс скончалась от приступа! Что творится в их семейке?!»! — уже откровенно кричал мужчина, размахивая руками, и меняя голос, как будто бы снова читая заголовки газет десятилетней давности, — Ей было даже стыдно на улицу выходить! Откуда здесь не взяться стрессу?! А Глэм поражено молчал, ощущая, как из недр поднимается удушающий всю его сущность стыд и ужас. Значит, все таки, это была его вина... — Молчишь?! Стыдно, да?! — все также злобно кричал Густав, ощущая нескрываемое горькое злорадство, видя как поник Глэм, — Мне тоже было стыдно. Стыдно за такого сына, который даже сейчас строит из себя невесть что! — выдохнув, и пригладив волосы, которые выбились из прилизанной прически, Густав устало осмотрел устроенный им беспорядок. Какой стыд, сорваться из-за какого-то... Вздохнув, мысленно отметив, что потом нужно будет позвать Чарльза убрать весь бардак, Густав спокойно сел обратно в кресло, еле сдержав желание ударить себя по лбу, за потерянный коньяк. Старый идиот... — Всем нам было тяжело, — тихим голосом произнес Глэм, сжимая подлокотники кресла, — Я тоже был не особо рад покинуть дом, но иначе бы я жить и не мог. — Всем было тяжело. Согласен. Но не стоит винить только меня во всей этой ситуации, — также тихо ответил Густав, потирая переносицу. — Но твоё давление на нее, явно сделало только хуже, — заметил Глэм. Густав только раздражено дёрнул плечом. — Не могу опровергнуть это. И если говорить честно, то я жалею о своем поведении, в то время... — Ты... Что? — осипшим голосом спросил Глэм, вскинувшись, и во все глаза уставившись на собственного отца. Тот лишь горько рассмеялся, и грустно посмотрел на Глэма. — Мэри часто говорила мне, что я перегибаю палку. Но я ее не слушал. Игнорировал. И только на ее похоронах, я многое понял и осознал. Осознал и причины твоего ухода, снова перечитав твой дневник. Понял что был... Слишком... Жесток. Глэм продолжал молчать, вслушиваясь в слова отца, и кажется, даже не особо вникая в глубокий смысл, лишь поверхностно осознавая сказанное. Отец признал... Свои ошибки? — Я был ублюдком, — и вовсе огорошил своим выводом Густав, задумчиво поглаживая свои густые усы. — Я понял это окончательно, после первой и последней истерики Лидии, которая окончилась нервным срывом, и больницей. Глэм задержал дыхание. — А то, как жестоко я относился к тебе, забывая о том, что ты такой же человек, и то что ты мужчина, не значит, что ты не можешь чувствовать, я понял лишь... На днях, — сглотнув, и замолчав на какое-то время, Густав поднял на Глэма печальный взгляд голубых глаз, где плескалась неприкрытая горечь и вина, — Я был ужасным отцом, Глэм. Прости меня... А Глэм всерьез задумался о том, спит ли он, или это какая-то параллельная реальность, в которую он случайно попал? Его отец не мог такое сказать. Только не он. Только не так. Только не Густав Шваген-Вагенс. Только не Глэму. Но даже думая об этом, Глэм не сразу ощутил влагу на своих щеках, пока он все также шокировано пялился на своего отца, широко распахнув глаза. А сам Густав в этот момент агрессивно тер глаза, снова и снова прикрывая их ладонью. Вот они, мужчины. Плачут из-за такой... Хах, не ерунды. Мысли в этот момент, у обоих были одинаковые. — Прощаю, — тихо отозвался Глэм, ощущая во рту горечь. Почему-то, извинения отца не принесли радости. Они принесли только обжигающую боль. *** — Так вы решили назвать его... Ди? — скептически спросила Лидия, во все глаза уставившись на ухмыльнувшихся супругов. — Честно говоря, я сама была в шоке от заявления Глэма, — с усмешкой протянула Вики, — Но против ничего не имею. Назвать его в честь Ди Снайдера, почему бы и нет? — В честь... Кого? — все также недоуменно спросила Лидия, поставив чашку чая на столик. Мало ли, ещё от шока уронит. — Ди Снайдер. Вокалист моей любимой группы... Тот что, эм... — Глэм задумчиво отвёл взгляд, пока за него не продолжил Густав: — Это случайно не певец той песни, что была записана на пластинку, прикрытую Бахом? — мрачно спросил Густав, изогнув бровь. Глэм неловко улыбнулся, кивая головой. — Верно. Он вокалист группы «Twisted Sister», и, грубо говоря, именно из-за них у меня так сорвало крышу. — А то! Этот ваш с Чесом, Ба-Бах, все ещё как-то странно на тебя влияет! — Прошу прощения, «Twisted Sister»? — дрогнувшим голосом спросила Лидия, в возмущении распахнув глаза. — Да Лидия, — с ухмылкой отозвался Глэм, — Как ты и поняла, чокнутая сестрица. — Если кто здесь и чокнутый, то только... — Хватит, — успокоил детей Густав, вновь отпив немного чая. Да уж. После виски, это что-то не то. Поставив чашку на столик также, как это ранее сделала Лидия, Густав задумчиво протянул, — Выходит, стоило тебе послушать что-то другое, помимо классики, как ты буквально сошел с ума? — Не сказать, что прямо сошел с ума, отец, — пожал плечами Глэм, незаметно для себя снова называя Густава отцом, отчего тот непривычно мягко улыбнулся, — Просто... Она меня вдохновила, и дала стимул. — Она была слишком... Громкая, — поморщившись отметила Лидия. — А мне понравилось, — хмыкнула Вики, складывая руки на коленях. Чуть не закинула за голову. Ох, как же трудно не расслабиться в компании этих... Аристократов. — Вижу. Вы определенно стоите друг друга, — закатила глаза Лидия, в то время как Вики, недовольно прищурилась: — Ты опять что-то имеешь против? — Я всегда буду против, сколько бы времени не прошло, — злобно прошипела в ответ Лидия, снова напоминая о их часовой ссоре, которую те были вынуждены прервать из-за возвращения Густава и Глэма. — Может обсудим уже тему, из-за которой мы пришли? — спокойно предложил Глэм, положив руку на плечо Вики. Та выдохнула, и погладив живот, кивнула. — Хорошо. — Хорошо, — также спокойно отозвалась Лидия, выпрямившись. — Что ж, тогда нам предстоит ещё многое обсудить, — кивнул Густав, устраиваясь поудобнее. — Думаю, с шести лет, можно было бы начать обучение. — А не слишком ли рано? — хмуро осведомилась Вики, посмотрев на свёкра исподлобья. — Чем раньше, тем лучше, — также хмуро ответил Густав, доставая бумаги, — Предстоит многому обучить Ди, начиная от этикета, и заканчивая делами бизнеса. Он должен вырасти в этой атмосфере, чтобы лучше прочувствовать ее. — А нам что прикажете делать? — огрызнулась Вики, сжимая руки в кулаки, — Мы только станем родителями, начнем воспитывать своего сына, как уже в шесть лет его заберут у нас? А в школу он какую будет ходить? — В выборе школы нет необходимости, — ответила Лидия, — Мы найдем мальчику преподавателей на дому, и такое образование будет даже лучше любого школьного. — А как же общение? Ребенку нужно адаптироваться в окружении! — не унималась Вики. Сама только мысль о том, что ее сына заберут так рано, выводила из себя. Может, зря они на это соглашаются? — Вы же собираетесь отдавать его в детский сад? — спросил Густав, и Глэм в ответ кивнул, — Да и помимо него, Ди будет регулярно возвращаться домой. Также, у нас всегда проводятся разного рода мероприятия, на которых присутствуют целые семьи, и соответственно, там есть дети. Причем именно тех сословий, какие необходимы для общения именно Ди. — Вы его так избалуете и испортите, — устало прошипела Вики, закрывая глаза ладонью. Глэм крепче сжал ее плечо. — Насчёт первого, наверняка. Дедушки же этим и занимаются, — усмехнулся Густав, а Вики еле подавила язвительную шутку про то, что по идее, этим занимаются бабушки, — Но не испортим. Можешь не волноваться. Вздохнув, Вики потерла переносицу, плотно сжимая губы. Ей эта идее нравится все меньше и меньше, ей Богу. — Думаю, многие вопросы мы ещё успеем обсудить, — отметил Глэм, заметив состояние супруги, поднявшись с дивана, и придерживая Вики за талию. Своими словами он явно намекал на отложение разговора. Успеют ещё. К счастью, его поняли. — Думаю ты прав, — усмехнувшись, передразнила брата Лидия, на что сам Глэм только улыбнулся. Возможно, когда-нибудь они станут нормальной семьёй. Когда Глэм и Вики уже подходили к выходу, Глэма неожиданно подозвала Лидия. — Можно тебя на минуту? Глэм переглянулся с напряженной Вики, и виновато улыбнувшись, поцеловал ее в уголок губ, прошептав что он скоро будет. Вики лишь поморщилась, но согласно кивнула, принимая помощь Чарли, и аккуратно спускаясь по лестнице к стоящему около дома лимузину. — Ты что-то хотела? — О чем вы говорили с отцом? Усмехнувшись, Глэм покачал головой. — Могу задать тебе тот же вопрос. Чего вы не поделили с Вики? И пяти минут не прошло с нашего ухода, как вы начали кричать. Скрипнув зубами, Лидия поморщилась. — Уверена, она ещё успеет полить меня грязью в машине, рассказав тебе во всех подробностях, — Глэм нахмурился, желая добавить, что Вики не наговаривает на людей чисто смеха ради, но Лидия не дала ему даже рта раскрыть, — Так о чем вы с ним говорили? Глэм вздохнул. — Решали наш конфликт. Своеобразные темы отцов и детей. Ничего особенного, — пожал плечами Глэм, зная, что Лидию такой ответ не устроил. — Вы... Помирились? — задумчиво спросила сестра, задержав взгляд на правой руке Глэма. Тот дёрнул плечами, убирая руки за спину, но кивнул. — В какой-то степени, да... Я рад, что он многое осознал. Но окончательно понять друг друга, также как и простить, мы друг друга не сможем. По крайней мере, не так быстро. — Ясно, — вздохнула Лидия, и неловко помолчав, прошептала, — Я надеюсь, ты... Сможешь тоже меня простить. Я была... Отвратительной сестрой, — еле выдавила из себя Лидия, смущённо отведя глаза в сторону. — Я смотрю, сегодня у вас с отцом какой-то день извинений, — усмехнулся Глэм, а Лидия злобно огрызнулась: — Я вообще-то стараюсь! Я ещё никогда ни у кого не просила прощения! — Я знаю Лидия. И я рад... Что ты переступаешь через себя, чтобы сказать мне это, — мягко улыбнулся Глэм, сжимая плечо сестры, — Прости и меня тоже. Мы оба были... — Идиотами, — с горькой усмешкой продолжила Лидия. Они оба замерли, порываясь ещё что-то добавить, или хотя бы обнять друг друга, как на улице засигналила машина. — Что за? Да как он...! — Я уверен, это Вики, — тихо рассмеялся Глэм, поворачиваясь в сторону двери. — Думаю, мы ещё увидимся. Лидия долго смотрела ему в глаза, как будто что-то выискивая в них, но потом спокойно вздохнула, и улыбнулась: — Увидимся. И протянула ему дрожащую руку, которую Глэм уверено пожал, смотря Лидии прямо в глаза. — Думаешь, мы ещё сможем стать нормальной семьёй? — тихо спросил Глэм, не сдержав надежды в голосе. Лидия в ответ мягко усмехнулась. — Если постараемся. *** Следуя всем указаниям Глэма, сказанных ранее, водитель ехал мягко и не торопливо, стараясь слишком резко не тормозить на светофорах. Вики же в это время хмуро смотрела в окно, сложив руки на груди и озлоблено сопя. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил Глэм, которого сильно напрягала, очень злая и молчаливая супруга. Вики набрала в грудь побольше воздуха, и возмущённо начала: — Твоя... Сестра! Такая... Такая! Аргх! — злобно вскинув руки, Вики всем корпусом развернулась к Глэму. — Высокомерная сука! Извини конечно, но это так! — Ну, — Глэм неловко засмеялся, — У нее иногда бывают... Временами, такие... — Выкидоны? Замашки? — спросила Вики, и Глэм поспешил кивнуть. — Нет, ну ты бы слышал что она говорила?! Овца накрашенная! — Вики, — осторожно начал Глэм, привлекая внимание разбушевавшейся рыжей, — А что именно вы обсуждали? Вики насупилась. — Я значит, захотела проявить к ней женскую солидарность, ну мол, бесплодие, все дела, это ж какое горе для женщины! А она, курица, сразу накинулась на меня с обвинениями! «Да что ты понимаешь? Да что ты понимаешь?» Да много чего! — воскликнула в конце Вики, отчего Глэм вздрогнул, — Заявила, что-то вроде: «Ты недостойна даже моего придурка-брата»! Что, простите?! Да сама она дура! — выдохнув, Вики заправила пряди выбившихся волос за ухо, и уже спокойнее, добавила: — В общем, не поладили мы с ней. Покричали, поругались часок, а потом пришли вы. Неловко замолчав, Вики поправила одежду, и выдохнула: — Извини. — За что? — удивлённо спросил Глэм, пока Вики недовольно хмурилась. — Я не смогла с ней поладить. И честно, все ещё не горю желанием снова видеть ее. Глэм нежно улыбнулся, и приобнял Вики. — Все в порядке. Она сложный человек, и со всеми себя так ведёт. Даже со мной. Так что, не надо извиняться, ты все равно молодец. Казалось бы, они уже в какой-то степени обсудили все что можно, и сейчас просто ехали уставшие домой, но Глэма все также волновало странное поведение Вики. Та, после его последних слов, как то разом поникла, замолчав и вновь отвернувшись к окну. — Вики? — снова позвал ее Глэм, аккуратно коснувшись ее плеча. — Мм? — тихо промычала та, не отрывая взгляда от окна. — Ты в порядке? — В полном, — неубедительно ответила Вики, пожимая плечами. — По тебе не скажешь. Вики косо на него посмотрела, а потом устало выдохнула. — Слушай, а ты... Ты уверен? — В чем? — Во мне? — сипло спросила та, отчего Глэм вздрогнул. — С чего такие вопросы? — недоуменно спросил блондин, вплотную прижавшись к Вики. Та в ответ доверчиво положила голову ему на плечо, и сжала губы. — Просто... Ты, типо, весь такой из себя... Интеллигент. Из богатой семьи, с древним родом, все дела... А я? Ну, простая девка. Может, эта хламидия была права... — промямлила в конце Вики, игнорируя удивленный взгляд Глэма. — Вики, ты что такое говоришь? — хрипло спросил Глэм, хватая ту за подбородок, и разворачивая к себе лицом. — Ты для меня, буквально все! Я готов отказаться от всего, что у меня есть, лишь бы быть с тобой! Какие деньги, какой род, если у меня есть ты? — пылко спросил Глэм, прижимаясь в мягких поцелуях к щекам Вики, покрытые россыпью милых веснушек. — Не слушай никого! По сути, я ведь тоже недостоин такой воинственной женщины. Но, позволь нам решать, с кем нам лучше, — мягко закончил Глэм, целуя ту в губы, и с удовольствием отмечая, как та расслабилась в его руках. — Ты прав, — выдохнула Вики, ощущая как полыхают от смущения скулы. — Нахуй эту Лидию, с ее хламидиями. *** Стараясь ступать медленно и бесшумно, Глэм на цыпочках ловко лавировал между раскиданными на полу игрушками, стараясь ненароком не наступить на кубики, игрушечную гитару, и раскинувшегося на полу мистера Сатану, параллельно удерживая на руках тихо сопящего ребенка. Если судить по словам их педиатра, то Ди был достаточно тихим, и спокойным ребенком, в отличии от большинства детей, и даже будучи годовалым малышом, предпочитал тихо играться в углу, почему-то постоянно разбирая игрушки, и выкидывая их в сторону, не сумев снова их собрать. Аккуратно уложив сына в кроватку, Глэм мягко улыбнулся, и нежно провел ладонью по белокурым кудряшкам Ди. Тот слегка поморщил вздёрнутый носик, который был усыпан маленькими темными веснушками, прямо как у Вики, и причмокнул губами, поворачивая голову в сторону. Поцеловал того в лоб, Глэм осторожно отстранился от кроватки, и также осторожно прошел обратный путь к выходу из детской, стараясь не шуметь лишний раз. Аккуратно закрыв дверь, он наткнулся на стоящую перед ним Вики, что сонно потирала глаза, никак не переставая зевать. — Наш карапуз уснул? — шепотом спросила рыжая, последний раз потерев щеку, и посмотрев на такого же усталого Глэма. — Уснул прямо на полу, в этот раз стараясь оторвать голову пони, — с наигранным ужасом ответил Глэм, отчего Вики тихо прыснула. — Я же говорила, не надо покупать ему эту девчачью фигню. — Ну ты же знаешь, он сам ее просил. Если бы мы ее не купили, то он бы тогда оглушил своим ревом всех покупателей того магазина. — Пф, если уж на то пошло, то я совсем не удивлюсь, если в будущем он будет увлекаться какими-то штучками для девочек. — Не будь столь категорична, любовь моя, — тихо рассмеялся Глэм, обнимая такую на редкость спокойную жену. — Как-то он поздновато сегодня уснул. — Он же спал во время прогулки, вот и не мог больше уснуть, — вздохнул Глэм, недовольно добавляя, — Мы ему так режим собьем. — Слушай, — тихо начала Вики, вплотную прижавшись к Глэму, — Если он уснул сейчас, то ещё долго будет спать, так ведь? — Ну, если судить по... — Да или нет? — тут же оборвала его Вики. Помолчав немного, Глэм медленно кивнул: — Да. — А ты знаешь, что это значит? — заговорщически спросила девушка, соблазнительно закусив губу. Глэм неловко улыбнулся, отведя глаза. — Что мы, эм, можем лечь пораньше? Вики скептически на него посмотрела, а потом медленно спросила: — Напомни-ка мне, Глэми... Сколько времени у нас не было секса? — Ох, — тихо выдохнул Глэм, чувствуя как покраснели щеки, — Знаешь, я если честно и не считал... — Месяц, — грозно оборвала его Вики, нахмурившись, — Его у нас не было месяц. И если ты прямо сейчас не затащишь меня в спальню, будешь спать в своем кабинете! Глэм снова неловко рассмеялся, но уже прочувствовав всю атмосферу, игриво прошептал: — А ты не забыла, у нас же кончились... — Плевать, — снова оборвала его Вики, обвив шею руками, — Против второго сына, ничего не имею. А Глэм поражено замер. — Ты, это сейчас серьезно? — А почему нет? — недоуменно спросила Вики, — Я конечно безумно люблю Ди, но по-моему, ему будет скучно одному. Наверняка, он был бы не против братика или сестрёнки. — А ещё почему? — прищурившись спросил Глэм. — Ну, — та задумчиво насупилась, начав вырисовывать узоры у Глэма на груди, — Я просто хочу ещё сына. Не знаю, что на меня нашло, но почему-то хочется, — и подняла на него сияющие зелёные глаза, что в тусклом свете луны, смотрелись просто завораживающе, — Ты против? — Ни за что! — с весельем в голосе воскликнул Глэм, заходя смеющуюся супругу в спальню. Пока Ди спит, время у них ещё было.