Зловещие мертвецы 2 (Новеллизация)

Эшли смело переступив порог, за ними вошла Линда. В темноте он нащупал выключатель и зажег свет: — О, так тут и электричество есть! — Мне этот дом явно не нравится, — вновь взялась за старое Линда. — И мне дом напоминает мертвеца. —пошутил Эшли — Тут, наверное, такие места, что посторонние здесь не ходят! — Не надо меня пугать! — возмутилась Линда. — Мы же с тобой договорились, Эш. — Ну что ж, — сам себе сказал Эшли. — Я думаю, нам здесь будет неплохо. Дрова есть, камин, видимо, работает, так что, если мы его разожжем, здесь будет очень тепло и приятно. Они расхаживали по гостиной, и их шаги отдавались гулким эхом в нежилом доме. Лампочка, казалось, светила слишком тускло по сравнению с ярким вечерним солнцем. Дом был пуст. Казалось, хозяева всего несколько дней оставили его, забыв запереть дверь. Эшлии принялся осматривать дом дальше. Тяжело скрипели толстые дубовые половицы. Взгляд Эшлии упал на старинные часы в черном лакированном корпусе. Парень долго их рассматривал. Он прекрасно понимал, что место этим часам никак ни в этом заброшенном доме, они должны висеть где-нибудь в антикварной лавке или в каком-нибудь шикарном замке. В доме, к приятному удивлению Эшлии, было все. На полках стояла посуда, целыми были стулья и стол. У стены распологалось старое пианино. На стене висела голова убитого оленя. Его стеклянные глаза, подернутые пылью, внимательно смотрели за Эшли, который неторопливо двигался по комнате.

***

Эшли сел за старое расстроенное пианино и принялся наигрывать вальс. Он играл Шопена, а Линда принялась танцевать под легкие воздушные аккорды, которые летели из старого инструмента. Им было хорошо. Каждый занимался тем, что ему нравилось. Сильные пальцы Эшли легко двигались по белым клавишам, пианино отзывался чуть дребезжащими звуками. Наконец, Эшли встал с вертящегося стула, подошел к танцующей Линде. Он легко взял ее за плечи и прислонил к себе. Девушка приподняла лицо навстречу губам Эшли и они поцеловались. — Послушай, милый, мне как-то очень тревожно в этом доме. А вдруг вернутся хозяева? — высказала свои опасения Линда. — Да, это может случится. — И что мы тогда будем делать? — спросила девушка. — Мы скажем все, как есть. Только немного изменим детали. — Так что мы скажем? — Ну мы можем сказать, что у нас сломалась машина. Я думаю, что они на нас не обидятся и, в конце концов, не выгонят, дадут переночевать. Они вновь поцеловались. Эшли увидел, как сверкнул на груди Линды кусочек полированного хрусталя. Девушка перехватила его взгляд. Он двумя пальцами приподняв камень, оправленный в серебро, поднес к лицу. — Тебе нравится мой подарок? — Да, дорогой, мне очень нравится эта вещь. Она такая красивая. И они вновь поцеловались, кружась под неслышную музыку. — Линда, ведь мы будем вести себя примерно. — Конечно, и нам поверят. Ведь мы с тобой такие молодые, такие счастливые, что нам невозможно не поверить. Эшли отстранился от Линды. — Послушай, дорогая, а может, мы выпьем немного шампанского? Ведь мы здесь вдвоем. Здесь тепло. Ты женщина, я мужчина. Линда довольно улыбнулась. — Я не против. —Одно жаль, — пожал плечами Эшли, — хрустальных бокалов ведь мы с тобой не прихватили. А пить шампанское из пластиковых стаканов как-то не очень солидно. — Ну, Эш, в этом доме живут тоже приличные люди, не хуже нас. Я думаю, и хрусталь у них найдется. Если мы одолжили на время дом, то думаю, они не обидятся, если мы одолжим бокалы. Широко улыбнувшись, Эшли шагнул в соседнюю комнату. И тут же замер от удивления — на письменном столе стоял старый бобинный магнитофон, с заправленной в него лентой. — Линда! — вскрикнул Эшли. — Что такое? — отозвалась из соседней комнаты девушка. — Я тут нашел. Эшли с удивлением рассматривал стоящий возле магнитофона фотоснимок, оправленный в овальную деревянную рамку. Оттуда на него смотрела незнакомая девушка с пепельными, в крупные завитки, волосами. Эшли осматривал стол. Его внимание привлекла явно старинная книга в кожаном переплете. Он взял ее в руки. Странный холодок пробежал по спине. Прямо с обложки на него смотрело человеческое лицо с застывшей гримасой ужаса. Эшли поморщился и открыл книгу. Он листал страницы — это была очень странная книга, ни одной понятной буквы, какие-то закорючки, кабалистические знаки и рисунки. Самое страшное в этой книге были рисунки: черепа, отдельно нарисованные глаза с тянущимися от них нервами, какие-то крылатые твари с перепонками между пальцев, ужасные рожи. Еще его поразила сама обложка. Она была очень твердой и тяжелой. Эшли провел пальцами по ее бугристой поверхности. Его передернуло, как от прикосновения к страшной жабе. Ему было неприятно. Он пощупал листы, они тоже были сделаны из кожи, только более хорошо обработанной и выделанной. Они казались глянцевыми, и от прикосновения к ним, тот же леденящий ужас пробегал по телу парня. Он захлопнул книгу и положил на стол. — Так что ты там нашел? — спросила Линда. — Магнитофон, — как мог более спокойно проговорил Эшли. — Так включи, музыка нам не помешает. Эшли щелкнул рычажком магнитофона. Судорожно дернулась в ленто-протяжнике пленка и закрутилась бобина. Из динамика раздался немного хриплый, хорошо поставленный голос. — Это говорит профессор Рэймонд Ноуби. Запись номер два. Я считаю, что совершил потрясающее открытие. — слышалось из магнитофона. Эшли, удивленный, опустился на стул, потер голову руками и принялся слушать. — Я со своей женой Генриеттой, дочерью Энни и доктором Мартином Кингом производил раскопки в замке Дранзевилл, что на севере Англии. Там я нашел замурованную в стену старинную книгу, «Книгу мертвых». Там же был и старинный кинжал с ручкой в виде химеры. Мы привезли книгу в Америку, чтобы я мог спокойно изучать ее. Именно тут, в Америке, в старом охотничьем домике, я начал перевод этой книги. В ней говорится о незримом присутствии зловещих сил, живущих повсюду на границах человеческого мира. В ней написано, что эти злобные духи хотят завладеть живыми людьми, их душами и телами. Вот как произносятся первые предложения книги на том мертвом языке, на котором она написана. Из динамика послышались нечленораздельные звуки. Слова звучали мрачно, гортанные звуки, придыхание — ничего этого не было в английском языке. — Что за гадость ты там слушаешь? — крикнула из соседней комнаты Линда. Но Эшли, как завороженный, недоуменно смотрел на пленку и не мог выдавить из себя ни звука. Бобины крутились медленно и неумолимо. И так же неумолимо звучал голос. А магнитофон продолжал работать. Вертелись бобины. Мужской голос продолжал читать мерно, однообразно и жутко. От непонятных слов заклинания, записанных на магнитофонной ленте, зашевелилась у дома листва, начала подрагивать земля, зашатались деревья. Из-под истлевших листьев полилось странное свечение. Оно было горячим и холодным одновременно. Ветер срывал, как одежды, листья с земли. Эшли чувствовал, что какая-то неведомая сила, освобожденная заклинанием, движется к дому, но ничего не мог поделать с собой. Он ощущал, как неумолимо приближается к дому это вечное Зло. Линда уже успела переодеться в шелковую ночную рубашку. Она, стоя у старинного зеркала, расчесывала свои волнистые волосы. Ей тоже показалось, что что-то на улице происходит необычное, что там что-то неладно. Она повернула голову, не отрывая расческу от волос, и в это мгновение разлетелась вдребезги разбитая тяжелая оконная рама. Тысячи сверкающих осколков стекла дождем посыпались на дубовый пол. Девушка истошно закричала. — Эш! Эш! На помощь!