Во все цвета

Как и следовало ожидать, котята были восприняты в штыки, окрещены "блохастыми и может какими-нибудь больными", и в целом большого восторга не вызвали - Вадим, ведомый отцовскими чувствами ярого кошатника, непреклонно отмывал яростно сопротивляющихся "блохастых", в перерывах между вопросами о том, не посягают ли они на его вены, отбиваясь от атак Настеньки, которую наличие хвостатых братьев в ванной не устраивало вдвойне. -И на что их кормить - сейчас самим того и гляди есть будет нечего, а тут ещё эти ненасытные!- разорялась Настенька, испепеляя мужественно вытирающего рыжего котёнка Вадима - тот замешкался, раздумывая над ответом, за что был незамедлительно от души укушен в палец неизвестно в который раз. -Это, кажется, явно Глеб,- пробормотал старший Самойлов, терпеливо потряхивая травмированным пальцем и стоически продолжая своё нелёгкое дело - Настя, созерцая картину неравного боя, была слишком впечатлена, чтобы вникать в детали сказанного, и только ахнула. -Ещё и кусаются! И куда их таких... -Приводить в порядок, куда ещё,- не сдавал позиций непримиримый Вадим, наконец отпуская категорически несогласного с происходящим рыжего и переходя к куда более компромиссному чёрному - Настя, при виде деловито движущегося к ней мокрого когтистого комочка крайне воинственного вида, на всякий случай брезгливо посторонилась. Очевидно, в её запасе имелись и прочие весомые аргументы не в пользу мохнатого пополнения, как вдруг раздался звонок в дверь - Вадим, всё ещё держащий в полотенце более мирного из кошачьих братьев, устремился в соответствующем направлении, по дороге всё явственнее приходя к выводу, что гостей как-то особенно не предвидится. За дверью стоял деловитый Глеб - при виде непроницаемо-сурового Вадима, заботливо кутающего в полотенце невозмутимого чёрного котёнка, второго рыжего представителя кошачьих, мокрого и шныряющего где-то у его ног, а заодно и поджимающей губы Насти, от появления такого гостя и вовсе едва не лопнувшей от концентрации раздражителей, голубые глаза даже как следует открылись до конца: Вадим обречённо уловил в них слишком знакомый иронически-игривый огонёк, неизменно предшествующий чему-нибудь истинно глебовскому. -"И вянет как цветок решимость наша!"- вдруг выдал он драматичным басом, красочно изображая сцену немого удивления, граничащего с потрясением, и делая пол выразительных шага назад, в целом давая понять, что может зайти и в другой раз - Вадим вздохнул, аккуратно преграждая ногой рыжему котёнку путь из квартиры. -Глеб, давай вот без этого - он сейчас уйдёт, заходи лучше. -Нет, я уже серьёзно даже спрашивать боюсь,- отозвался Глеб уже обычным тоном, всё же заходя и поочерёдно глядя то на котят, то на брата, то даже на Кручинину (от второй, впрочем, отводя взгляд заметно быстрее). -Ты теперь кошачья мать Тереза?.. Хотя нет, лучше даже не объясняй. Вообще изначально мой маршрут пролегал в непосредственной близости от данного пристанища немощных котят, так что я хотел обкашлять один вопрос, если ты вдруг не занят, но теперь как бы теряюсь в догадках... -Господи, не начинай,- тяжко отозвался утомлённый столь динамичным началом дня Вадим, наконец отпуская чёрного котёнка к его брату и стараясь не придавать рокового значения факту того, что Кручинина многообещающе исчезла из поля зрения. -Ну подобрал котят, они братья были, как-то рука не поднялась разлучать - чего теперь... какой вопрос, кстати? Глеб не ответил, зачарованно глядя на котят и созерцая, как чёрный вдруг неоднозначно тычется в мордочку рыжего носом - выгнутые брови снова поползли вверх, добавляя и без того выразительному лицу особенной ироничности. -Подожди... что они делают - это что, кошачий инцест? Ты подобрал голубых котят? Мне, кажется, всё-таки нужны пояснения - где ты вообще их взял?.. -Да отстань ты уже от этих несчастных кошаков,- не выдержал Вадим, у которого данное явление вызывало не меньше размышлений, но времени на них было не особенно много, утаскивая по-прежнему заинтригованного Глеба на кухню за локоть. -Я их отмывал только что, может у них там психологический отходняк какой-нибудь. Пошли, ты там что-то хотел обсудить. Глеб, наконец "отставший от этих несчастных кошаков", послушно препроводился на кухню, устраиваясь на ближайшем табурете и дождавшись, пока брат сделает то же. -Я, собственно, по какому поводу,- наконец перешёл он к делу, внезапно за секунду посерьёзнев. -Я считаю, маму пора перевезти к нам в Москву. Вадим уставился на младшего Самойлова, даже не пытаясь скрывать удивление - настолько существенных замечаний, сделанных настолько рассудительным тоном, он, быть может, от этого человека и вовсе никогда не слышал. Глеб немного подвигал солонку на столе и, возвращая взгляд к собеседнику, продолжил всё тем же деловитым голосом: -Причин несколько - во-первых, она нас на себе тащила почти всю нашу жизнь. На это уже пора бы чем-то ответить, и проблемы у неё тоже всё-таки появляются - как ни крути, она уже не то что бы сильно молодая. Во-вторых, предположим, у меня когда-нибудь будут дети, раз уж я женился - пока в теории. Она чего, как все нормальные бабушки даже не сможет там, не знаю, повидаться, погулять, чем там ещё бабушки занимаются - так, что ли? Короче то, что она от нас за тридевять земель, выходит не слишком-то хорошо, согласись. Вадим соглашался, но пока молчал - брат, очевидно, хотел добавить что-то ещё, к тому же, всё ещё нужно было переварить эти внезапные интонации. Только сейчас тот факт, что их "Глебушка" уже чей-то муж, перестал казаться чем-то сюрреалистичным. -Конечно, зубы на полку придётся положить, и даже может надолго,- невозмутимо добавил Глеб, глядя куда-то на рыжего котёнка, успевшего влезть на подоконник и теперь упрямо тянущегося к растениям в горшочках. -Но, как мне кажется, уж одну квартиру мы обоюдными усилиями купить как-нибудь в состоянии. Как два взрослых мужика. С Таней мы про это уже говорили, она тоже согласилась, что пора бы. -Пора бы,- наконец подтвердил Вадим, вставая, ловя котёнка вместе с горшком и беря первого на руки, а второго возвращая на подоконник - снова садясь напротив Глеба и всё-таки переварив исходящий от того "взрослый разговор", он добавил: -Тут в общем-то во всём соглашусь, чего тут скажешь. Она чего-то говорила, что у неё со зрением плохо - да и вообще чем-то помогать существеннее, когда она здесь где-то. Так что идея дельная. У самого нормально всё? Глеб только одарил его уже привычно глебовским ироничным взглядом, возвращаясь к своей обычной стадии и поднимаясь с места мини-заседания. -Да нормально, я-то чего. Раз порешали, я тогда погнал - а вы тут... В светлых глазах снова заиграли озорные огоньки, пока их взгляд вновь ненароком коснулся котёнка. -...Развлекайтесь. ...Настя (снова достаточно ожидаемо) соизволила выйти откуда-то из комнаты бойкотирования происходящего только когда Глеба уже и след простыл - в старшего Самойлова, мирно кормящего буянящего рыжего из блюдечка, вперился тяжёлый взгляд серых глаз. -И что ему на этот раз было нужно? Вадим оторвался от блюдечка и расправил плечи, мысленно оценивая объективность данной формулировки - в особенности касательно "на этот раз". При всём ворохе проблем Глеб ни разу не попросил ни денег, ни вообще чего бы то ни было - соответственно, объективной формулировка не являлась. -Насть, он мой брат - он может и просто так зайти всё по той же причине. -Ну да,- фыркнула Кручинина, от прилива эмоций даже на всякий случай опираясь об косяк. -И пьяным он тебе звонит тоже потому что он твой брат, и забираешь ты его не пойми откуда на своей же машине потому что он твой брат - ты ему уже и папа, и мама, и Бог знает кто ещё. А ему уже двадцать шесть, и жена как-никак есть - сколько ты ещё собираешься с ним носиться? Вадим невольно ощутил, как губы сами собой поджимаются в ниточку - да, и папа, и мама, и Бог знает кто ещё. Потому что это Глеб. И потому что когда папы не было, мама пахала днями и ночами на работе, а сам Вадим учился и вовсе в другом городе, Глеб был один - а то, что из этого вышло, они все разгребают до сих пор. -Настя, в этом и дело, что я ему не друг, например, а брат,- наконец негромко, но предельно отчётливо ответил Вадим. -Я его всё-таки все эти двадцать шесть лет знаю, и ситуацию, в отличие от тебя, тоже знаю. Думаешь, он не самостоятельный? Уж он-то если понадобится и вовсе без нас всех обойдётся, он умеет - вопрос в том, к чему это приводит. Да, с ним надо так, и да, меня каждый раз дёргает, когда он ёбаную трубу сутками не берёт - потому что я могу себе представить, чем он в это время может быть занят, а не потому что я его нянька. И да, слава Богу, что у него хоть жена теперь есть, но это не значит, что ему больше не нужен я - и это всё по той же причине. Потому что я его знаю, и потому что у него проблемы. Реальные проблемы, Настя, а не потому что ему делать нефиг, и эти проблемы за пять минут не решаются - и откуда они, я, более того, тоже в курсе. -Да и я тоже,- огрызнулась Настя, чья непереносимость Глеба Самойлова с каждой неделей приближалась к аллергии. -Может, потому что он пьёт, ты об этом не думал? Может, потому что если он когда-нибудь уже оставит алкоголь в покое, этих проблем хотя бы меньше будет, нет? -Они не в алкоголе, там куда глубже копаться надо,- устало отозвался Вадим, которого каждое новое "столкновение интересов" лишало энергии дня так на три. -А копаться никто толком не умеет, поэтому только прибавляется. И если о первоначальной теме разговора - то мы даже не о нём разговаривали. Мы говорили о нашей маме, так что он тут вообще ни при чём - иногда можно хотя бы выяснять суть проблемы прежде, чем её на меня вываливать, и мой брат тоже не корень всех существующих зол. Разговор захлопывался, как дверь перед носом - Настя, применяя последний способ воздействия, горделиво направилась обратно в Комнату для Оскорблённых, но на этот раз Вадим не пошёл следом. Он был очень занят - рыжий котёнок в первый раз со времени своего прибытия не кусался, не царапался и не лез в неприятности, а спокойно пил молоко, пачкая в нём розовый нос. И ещё немножко - усы.