Third skates

— Ками! — на весь коридор крикнула Аня и в тот же час встретилась с заплаканными карими глазами, в которых сумела прочитать столько усталости и разочарования, столько испуга и потерянности, что ей хотелось немедленно подойти и прижать к себе эмоционально выжатую девушку. Отгородить от несправедливого мира свою маленькую, любимую и неповторимую Камилу, чтобы никто не посмел тронуть её и обидеть. Но её не пускали к ней. Этери и Даниил Глейхенгауз схватили её за предплечья по обе стороны и крепко удерживали. Тогда Аня и решила, что тренеры не часть её семьи, как она привыкла думать и никогда не поймут чувства своих спортсменов, потому что прямо сейчас они не давали возможность пробраться к человеку, который был нужен и которому отчаянно была нужна Аня. — Тебе нельзя к ней, Щербакова. Ты на олимпиаде, соберись! — пыталась отрезвить затуманенный разум девушки Этери, говоря слова, которые пролетают мимо её внимания. Аня краем глаза видела состояние Камилы и ей этого было достаточно, чтобы её сердце рвалось к своей обладательнице. — Я отведу её в номер, — Аня не успевает словить момент, когда Саша берет её за руку, сжимает так, что не убежать и тащит обратным путем, не реагируя на просьбы отпустить, меняющиеся на истеричное шипение. — Успокойся, — шепчут, толкая в номер. — Ты не понимаешь! — Аня не унимается, вскипая ещё сильнее. — Её могут отстранить от самых важных соревнований в её жизни и перед всей страной обвинить в том, что она не делала! — она активно жестикулирует руками и беспомощно надрывает голос, хватаясь за голову. — Я не могу допустить того, чтобы её сломали. Допинг не способствует стабильным прыжкам, не помогает их докрутить или обойтись без неудачных приземлений. Если человек не рожден для льда, если в нем нет заложенного таланта и если он не пахал по пять часов на тренировках, неважно какую дозировку он употребит – всё равно не добьется золотой медали. Да хоть килограммами будет выпивать, у фигуриста не получится нарастить мышечную массу и стать выносливее, никакой пользы в этом нет. Это тоже самое, что пить диетическую колу для похудения. Бред полный. Тем более, Камила вкладывала в спорт всю себя, здоровье, нервы и силы. Так зачем ей рисковать своей репутацией и карьерой ради препаратов, которые не имеют стимулирующего воздействия и по факту, бесполезны. Камила не виновата. И если весь спортивный комитет отвернется от неё, Аня будет рядом. Она должна быть рядом. Саша порицательно качает головой. — О себе ты подумала? Если ты завтра не сможешь выступить достойно, тебе не простят проигрыш. Неужели ты хочешь наплевать на все свои старания, мечты и достижения? — Аня утихомирившись, прислушивается к словам, насквозь пропитанным заботой. Её это почему-то греет. — У тебя будет время, чтобы поддержать Камилу, но одним днем из трехсот ты должна пожертвовать ради того, чтобы гордиться собой. Не оплошай, пожалуйста, — Саша прикусывает нижнюю губу изнутри, чтобы здесь же не заплакать от того, что всё видит и чувствует. Болезненное и по уши влюбленное выражение лица Ани говорит само за себя. И от этого так паршиво на душе, но Саша держится и старается оставаться сильной для неё, быть опорой для неё, пойти на любые жертвы для неё. — Что с ней будет? А вдруг её отстранят? Мне так страшно… — Аня поддается внутреннему порыву и выдвинув природную стеснительность на второй план, обнимает Сашу. Хнычет, всхлипывает, трясется, но чувствует настолько приятное тепло, что хочет раствориться в этом прекрасном чувстве безопасности. На мгновенье ей не верится, что в переломный момент её утешает девушка, из-за которой когда-то плавилась нервная система, поэтому Аня бросает быстрый взгляд на ободряющую, такую родную Сашу и ей становится по-настоящему хорошо. Как в стенах родного дома. — Я всё понимаю, милая моя, — Саша нежно гладит по спине дрожащую. — В тебе просто очень много любви, — и к сожалению, не ко мне. Как же чёртовски больно понимать это, но не быть в состоянии оторвать чувства от себя, снова и снова отпечатывая в памяти незначительные секунды близости как ценное воспоминание. Ничего, Саша сильная. Она справится. Всегда справлялась. Всегда же? **** Перед своим выходом, Аня разминается, пытаясь разгрузиться от лишних размышлений и сконцентрироваться на прокате. Вчера она ощущала себя подавленно и практически расклеивалась, но смогла нормально выспаться и расслабиться благодаря тому, что Саша проявила инициативу разделить с ней одну кровать. Она шутила, всячески поднимала настроение, согревала в объятьях и в темноте шептала всевозможные комплименты, надеясь отвлечь от дурных новостей. Аня без неё точно пропала бы. — Готова? — возле ухо проносится тягучий голос, от которого вдруг пробегаются мурашки по коже. Саша в обтягивающем, ярком и поблескивающем наряде. Её огненные волосы собраны в зализанный пучок, а остроту взгляда подчеркивают аккуратные стрелки. Крайне удивительно то, что она выглядит спокойной и невозмутимой, без тени страха и с абсолютной готовностью покорять пьедестал. Аня смотрит на неё с восхищением, но словив себя на мысли, что она заглядывается на чужие изгибы дольше, чем приемлемо, она покрывается алым румянцем и молниеносно отворачивается. С каких пор Саша стала настолько привлекательной? Аня помнит её в образе злого гнома со скверным характером, а сейчас перед ней стоит просто неотразимая девушка с горящим пламенем в глазах. Это немного вводит в ступор. Трусова должна выступать двадцать восьмой и ей определенно стоило бы настраиваться в одиночестве без отвлекающих факторов, чтобы не нагружать голову ненужной информацией и ещё большим беспокойством. Эта олимпиада огромный шаг в карьере каждого спортсмена, этакий свет в конце длинного, омраченного туннеля, к которому добираются через душевные терзания, физическое истощение и потерянное детство. Кто бы мог подумать, что Саша выберет проведать соперницу в такое напряженное время и будет интересоваться её самочувствием. Признаться честно, Ане это особенное отношение к себе льстит и тешит самолюбие. Есть в этом что-то согревающее душу. — Думаю, да. Когда Саша подходит ближе, что-то кардинально меняется, но Аня не может дать название возникшему чувству. — Покажи всему миру кто такая Анна Щербакова, — Саша соприкасается лбами с оцепеневшей девушкой, скрепляет руки и ослепительно улыбается. — Я в тебя верю. После её искренних реплик, Аню охватывает прилив бодрости, стремление доказать свое превосходство, сбить всех с ног и раскататься так, чтобы все поняли, что она всегда заслуживала находиться здесь. Пора быть фигуристом, влюбленным только в лёд. **** Дышать становится легче, когда выясняется, что Камилу всё же допустят к участию. Но поскольку они все выходили после друг друга, Аня не смогла увидеть ничей прокат и не была осведомлена об оценках девушек. В какой-то степени эта неизвестность дарила ей ощущение освобождения и помогла абстрагироваться от давящих чувств. В момент своего триумфа Анна думала только о том, что она приехала не зря, эта олимпиада новый взлёт в её жизни и на её плечи сейчас легла ответственность представлять родину, быть на уровень выше иностранных участников. Она главный претендент на золото. Аня очень тонко чувствует музыку. Она пропускает всё через себя; элементы вращения, движения кистей, толчки от замёрзшей поверхности, даже ускоренный темп биение сердца – всё происходит в ритм с мелодией, сливаясь в завораживающий и очень элегантный перфоманс. Удачные прыжки, хорошая центрация, выделяющийся артистизм, легкость и удивительная пластичность тела. Аня не просто катается, она творит, создает и тараном идёт к самой красивой победе. Время истекает и она замирает с вытянутой рукой, прислушиваясь к громким аплодисментам. Даниил Маркович накидывает на неё спортивку, по-отцовски обнимает и одними губами шепчет, что она молодец. Безупречный прокат. Когда наступает очередь узнать вердикт судей, Аня не грызёт себя от волнения, потому что уверена в том, что сделала всё в своем стиле: идеально. Она сидит посередине двух тренеров, которые улыбаются и поздравляют её после выставленных на экране оценок. Анна Щербакова – восемьдесят баллов за короткую, у неё получилось! **** — Наконец-то мне разрешили увидеть тебя, — Аня с мокрыми глазами врывается в номер Камилы, закутывая ту в удушающие объятья. Боже, Аня ещё никогда так не скучала по кому-то. Последние пару дней её по кусочкам разрывало от желания украсть Камилу и спрятать её от излишнего внимания. Но журналисты и часовые допросы не давали девушке проходу. — С тобой всё хорошо, солнце? Нужно что-нибудь? Скажи, чего тебе хочется и я сделаю это. Камила за эти несколько дней побледнела, исхудала и как-то совсем растрепалась. От одного взгляда на неё Аня поникает, а сердце обливается кровью от этой слабой, неестественной улыбки. Что они сделали с её счастливым ангелочком? — Не переживай, Ань. Мне просто нужно отдохнуть и выспаться, — Камила растирает свои опухшие глаза и тяжело вздыхает. — Ты можешь высказать мне всё. Я помогу, — Аня смягчается, хочет дать понять, что с ней Камила может быть собой, чувствовать себя под защитой и проклинать тех, кто уничтожил её мечту. — Они не позволят мне попасть на пьедестал, — она, будто бы прочитав чужие мысли, делает шаг навстречу, осторожно прильнув к Ане. — Весь мой труд насмарку. Это, чёрт возьми, нечестно. Почему этот кошмар происходит именно со мной? Я так устала, — Камила плачет, захлебывается в своей трагедии и отчаянно ищет панацею в прикосновениях любящего человека. Аня дает всё, что только может. Слушает её, гладит, целует в лоб, чувствуя как их сердца бьются в унисон. — Они поплатятся за содеянное. Ты слишком хороша для них, вот эти уроды и боятся тебя, — сквозь стиснутые зубы проговаривает Аня, испытывая неприкрытую ненависть к международному олимпийскому комитету и всем, кто имеет прямое отношение к подставе одной из самых великих фигуристок. — Камила, посмотри на меня, — Аня берет заплаканное лицо девушки в свои руки, не отрывая зрительного контакта. — Никто с тобой не сравнится. Ты на первом месте, с медалью или без, — из-за сократившегося расстояния невольно взор падает на манящие губы Камилы. Какого это целовать их? Аня краснеет от пробравшихся в голову мыслей и не успевает отойти, как на пороге внезапно появляется Саша, увидевшая не самую лицеприятную картину для себя. — Простите, если помешала, — Аня и забыла, что Камила делит номер с кем-то другим. Она отскакивает в сторону, заметив огорченный и прожигающий взгляд зеленых глаз, который создает впечатление ошибки и вызывает желание объясниться. Но Саша не дает возможность вставить слово и развернувшись, уходит обратным путем. После закрывшейся двери, Аня виновато опускает голову и ей кажется, что она совершила что-то неправильное. Но вот что именно? **** — Камиле признаваться будешь? — через видеозвонок спрашивает Алёна, восстанавливающаяся после перелома руки. — Смотри, сегодня тринадцатое, а к Саше подошли трижды за день. Вон Марк Кондратюк шоколадки дарит, — переключив на фронтальную камеру показывает Аня. По правде говоря, Саша подтянутая, интересная и очень милая девушка. Её оправданной популярности можно только позавидовать. — Это они ещё не видели её в образе Круэллы, — а так, вообще бы засыпали её сладостями. — Она кому-то ответила взаимностью? — любопытствует Алёна, попивая стакан кофе у себя на кухне. Саша вежливо отказывает парню, не принимает его шоколад и наверняка добавляет какие-то банальные фразы: «прости, ты заслуживаешь кого-то получше» или «дело не в тебе, я просто не хочу отношений», чтобы не раздавить самооценку поклонников. Вот с Аней всё легко. Она не говорит напрямую, но об её чувствах к Камиле можно догадаться по взгляду, по краснеющим щекам, по словам и попыткам быть рядом. А Сашу трудно представить в паре. В уме не укладывается то, что она может смотреть на кого-то с обожанием, бегать хвостиком и думать чаще, чем о прыжках. Хочет ли она получить валентинку от особенного человека? Ждет ли она этого момента? Влюблена ли Саша? Эти вопросы неприятные. Аня хмурится. — Пока что, нет. — А ты что будешь делать? Идешь к Камиле? — Аня лишь пожимает плечами, точно не отвечая, и пожелав Алёне выздоровления, сбрасывает звонок. Завтра день влюбленных, достаточно важная дата, но учитывая последние события, а это: нервные срывы, скандалы, психологическая нагрузка, угрозы, было бы не к месту грузить Камилу признанием. В олимпийский сезон для участников существует один закон – борись за медаль, об остальном и думать не смей. Поэтому, Аня не будет эгоистично вываливать всё наружу, по крайней мере, не в живом диалоге. Вернувшись к себе в номер, в тумбочке она находит два белых листа; один складывает, а на втором черной ручкой чиркает короткие предложения. Утром у Даниила Марковича она смогла выпросить купить ей шоколадный батончик, состроив щенячьи глазки, перед которыми даже женатые мужчины не в состоянии сказать нет. В коридоре она следит за тем, чтобы никого не было вокруг и оставив свое послание на полу, стучится в дверь и со скоростью света скрывается из виду. Она не будет заявлять о симпатии в открытую, но хотя бы попытаться намекнуть хочет. Камила вопросительно выглядывает из номера и заметив шоколадку, плюс конверт без адресата и с кричащим красным сердечком в углу, поднимает находки, недоумевающе оглядываясь по сторонам. — Это тебе, — зайдя назад, она отдает обнаруженное лениво потягивающейся Саше, которая удивленно вскидывает брови, резко выпрямляясь в спине. — Что это? — Письмо какое-то. У двери нашла, — безразлично бросает Камила, плюхаясь в мягкую кровать. — От кого? Это точно для меня? — Тебя сегодня весь день осыпали валентинками. Наверное, какой-то стеснительный поклонник захотел признаться тайком, — отвечает девушка без заинтересованности, предпочитая нежиться в постели и заснуть пораньше. Саша открывает конверт, вчитываясь в слова на тонкой бумаге.

С днем святого Валентина. Прими это от меня, пожалуйста.

Она затаив дыхание, снова пробегается по каждой букве. Нет инициалов, подписей, имен, но почерк всё равно остается узнаваемым. Саша его столько раз видела, что различит из тысячи похожих. Аня неравнодушна к ней? Может это пранк или..? Она не выбрала Камилу? Серьезно? От этой возможности внутри бушует яркий, цветастый парад эмоций. Саша прыгает, улыбается слишком довольно, размахивает ладонями, пищит и уворачивается от летящей в неё подушки с призывом заткнуться. — Сергей Викторович, сделайте мне одолжение, пожалуйста, — звонит любимому тренеру Саша, стараясь успокоиться. — Принесите на завтра молочную плитку, а я взамен покажу вам лучшую Круэллу в истории фигурного катания, — уверяет Трусова таким тоном, что Дудаков был обязан выполнить просьбу. Этой ночью Саша будет сладко спать и видеть замечательные сны, проснется в девять с прекрасным настроением и ближе к обеду выйдет исполнять произвольную программу, которую люди разных возрастов будут вспоминать не единожды. — Александра Трусова, сто семьдесят семь баллов! — зрители с трибун хлопают стоя и лишь прийдя домой в полной мере осознают, что они стали свидетелями легендарного проката с пятью четверными, которые никому ещё до этого не были под силу и даже в теории оставались невозможными. Она сдержала обещание и выдала то, что мир не ожидал увидеть в женском одиночном катании. Саша никогда в жизни не была настолько счастливой. Победа в её кармане. **** После одного человека выходит Анна, которую успевают словить и подозвать с запыхавшимся видом. — Я… — обе заговаривают одновременно, неловко усмехнувшись. Аня сегодня ещё красивее. Нет правда, у неё пушистые волосы, мягкие черты, умилительная улыбка и спокойный голос. От неё крышу сносит и голова кругом идет, а сердце прощается на первом зрительном пересечении. — Давай ты, — уступает Саша, гулко сглатывая. Вот сейчас Аня признается, что подкинула валентинку, захочет втиснуться в щель от смущения, а Саша опередит её и скажет, что знала. Достанет презент тренера и заявит, что это взаимно, после чего у её девочки растерянно забегают глазки и она начнет облизывать свои умопомрачительные губы, к которым, словно одурманенная Саша наклонится и… — Камила случайно не получила вчера конверт? — выпаливает Аня, замолкнув и спрятав разгоряченное лицо за перчатками костюма. …и поцелует отстранится с испугом. — Что? — голос непослушный, специально подставляет и ломается. Саша делает шаг назад. Весь яркий мир иллюзий рушится за одно мгновение из-за одного человека и его вопросительного предложения. — Я просто мимо проходила и увидела записку перед вашим номером, — со стыдливым выражением пытается не раскрывать свое причастие Аня, вряд ли понимающая, что она только что сделала. Это… Это слишком жестоко. — Да-да, она передала тебе, — Саша трясущимися пальцами открывает сумку, отдает потерянной девушке розовую открытку со сладостью и не оборачиваясь, с ослабевшими ногами убегает как можно дальше. Ей не хочется ни плакать, ни злиться. Она уже ничего не чувствует.