six feet tall and super strong we’d always get along

горо к проблемам всегда старался относиться философски. в его понимании, правда, это значило «паниковать только в крайнем случае и если чертовой мико что-то взбрело в голову», но выходило вполне неплохо. переводные экзамены не были особо большой проблемой, ровно как и дальнейший выбор обучения, но вот сейчас паника потихоньку начинала накрывать. — уверен, что общежитие это хорошая идея? оттуда же добираться час с чем-то. — час сорок. но ничего, зато близко к магазину, меньше вечером ездить! — горо... зоомагазин в другой части города. там ехать ещё дальше. может, всё таки у нас останешься? кокоми присаживается рядом и мягко сжимает руку. она действительно переживает за него, и горо ей благодарен, но... нет. общежитие теперь его единственный выход. он кивает пару раз, дергает за лямку сумки. всё началось с месяц назад. он прекрасно жил в небольшой квартирке недалеко от университета, успевая и на стадион, и на подработку по вечерам, и забегать к друзьям-подругам, тоже жившим где-то недалеко. всё было просто замечательно — а потом хозяйка квартиры сказала, что ей срочно нужны деньги и она, конечно, выплатит ему неустойки, но съехать придется. сначала горо подумал про казуху — они же друзья детства, да и каэдэхара жалуется, что денег хватает только на жильё где-то далеко, теперь вдвоем они смогут найти что-то побольше и заживут почти как в «друзьях»! ну, в сокращённом составе. но казуха сделал внезапный ход — он отчислился. «я не чувствую, что это моё, да и доу пригласила с ней автостопом по всей стране. увидимся, брат!». ох, ладно. помочь ему вызвалась кокоми — за последние положенные деньки на старой квартире они перекопали весь интернет в поисках хоть какого-то варианта, но город будто решил выжить бедного горо. тогда сангономия предложила переехать к ней — она-то средствами особо стеснена не была, поэтому проживала в большой просторной квартире прямо с окнами на университет. но жить с кокоми — это жить и с куджо сарой. эта женщина одним своим видом мотивировала горо тратить всё время с умом — вставать в пять утра и ложиться хорошо, если в час. как сама куджо выдерживала такой распорядок горо так и не понял, потому что через неделю совместных тренировок и пробежек проспал всё воскресенье. а потом и понедельник. сара только поинтересовалась не заболел ли он — она вообще не была особо разговорчивой, — но тогда горо сделал два вывода. во-первых, такая бешеная продуктивность не про него. во-вторых, жить вечно у сангономии не вариант. ни одна из девушек за две с небольшим недели не сказала ему слова, они обе всячески поддерживали, каждая в своей манере, но скоро близилось четырнадцатое февраля — и... ну, горо знал, что это праздник парочек. ему надо было искать новое жильё, и последним вариантом всплыло седьмое общежитие на окраине. никто не знал почему оно седьмое, ведь не было ни шестого, ни пятого, все знали другое — жить там хоть и дешево, но далеко от всех важных мест для жизни студента. самое обидное — никаких тебе кофеен с симпатичными баристами. мрак. горо закидывает рюкзак на плечо, готовясь навсегда выйти из так гостеприимно принявшей его обители сангономии, как в дверях появляется немного маниакально улыбающаяся куджо. — радуйся, нашла я тебе соседа. жить будете недалеко отсюда. кокоми радостно хлопает в ладоши, чмокая подошедшую к ней за наградой сару в щеку. куджо не особо довольна такому раскладу — она всё утро носилась по адресам и делала звонки, решив, кстати, проблему на которую эти двое убили несколько дней за несколько часов. бесполезные ж щеночки. ничего без неё не могут. горо пока не знает, как относиться к этому — с одной стороны он уже настроился к соседству, а с другой... ну, жить в комфорте с кем-то из знакомых через-какие-то-руки сары должно быть вполне неплохо? неплохо. аха. ну что ж. первое, что видит горо на входе — пиздец какой огромный террариум с копошащимися внутри тараканами. еле подавив в себе желание разразиться диким визгом и сбежать куда угодно, он, прижав к груди рюкзак, по стеночке ползет дальше, где среди кучи уже раскиданных вещей замечает белую гриву своего нового соседа. ну, помимо его тараканов. — эм... привет? — ух ты ж б..лин. ты чё подкрадываешься так? парень оборачивается на него, возвышаясь теперь на две головы, и ухмыляется. — я итто. аратаки. а ты ж горо, да? — ага. тараканы твои? — это не тараканы! это жуки такие. знаешь как сложно было протащить их через границу, чтобы их не спалили? я думал меня погранцы сожрут на месте. но ничё, теперь эти ребятки со мной. ты ж не боишься? — да нет так-то. — ну смотри. а то они по ночам любят пошуршать, тенгу жесть как их за это нелюбила. — кто? — кто? — тенгу? — а, блин, да сара. мы ж короче с ней с детства знакомы, она про это никому не говорит, но там постановка была в младшей школе, ну нас и нарядили, а она вся в черном на сцене стояла, на неё все прожектора направили, а раньше не делали такого, ну её ослепило, она расплакалась прям там... так, лишнего сказанул. забудь. в тенгу её тогда нарядили короче. перья там, узоры, все дела. неделя мифологий была. итто смущенно чешет подбородок, а потом хлопает в ладоши — как будто петарда в руках разорвалась. — так это, ты с какого направления? — право и обеспечение, второй курс. ты? — управление, третий год уже таскаюсь. опять молчат. аратаки явно хочется поговорить ещё, но всё о чём мечтает сейчас горо — кинуть вещи по своим местам и выспаться перед вечерней сменой. и он сделает это, чёрт возьми! в конце концов, это и его квартира тоже, хоть свою часть он и наскребал буквально отовсюду; почти всё ушло на то, чтобы договориться с комендантом седьмого общежития, и хоть это бессмысленно, деньги уже никто возвращать не будет. итто особо не шумит, возясь со своими пожитками и напевая под нос какие-то песенки из очевидно внутриигровых плейлистов, которые кажутся подозрительно знакомыми. вечером, когда будильник поднимает навстречу зашедшим после школы потискать щенков в зоомагазин школьникам, горо соседа уже не замечает — ящик с жуками стоит на большом комоде и уже не кажется таким уж стрёмным, вещи не валяются на полу, всё вроде даже как в порядке, так что горо со спокойной душой едет на смену, по пути покупая себе кофе в уютной кофейне недалеко от места работы. улыбчивый как всегда тэппей бесплатно добавляет маленькие зефирки, желая хорошего вечера, что действительно делает его таким. ну, почти. до одного момента. — угадай что. — о, привет, сара. что я должен угадать? — нет, ну ты попробуй. мне интересно, выйдет ли у тебя. — дай-ка я с ним поговорю, солнышко. — я не знаю? о, коми! коми, серьезно, что произошло? — я полчаса успокаивала яй. я навела ванну, закинула туда соль, блестяшки, а потом мне звонит расстроенная донельзя бабуля яй и валит вопросами. ты почему мудак такой, горо? — сара, он не...! дай мне телефон. вот. всё. иди расслабляйся, я подойду. ты тут? — я прямо таки жажду узнать когда успел мудаком стать. — фу, прекрати. саре позвонила бабуля яй... — да кто это вообще? — а? ты не знаешь? сара сказала, что об этом все узнают в первые полчаса знакомства с итто. это его бабуля. ну, на самом деле она его взяла в семью когда он был малышом, и как бы все это знают, но принято не говорить. первые полчаса, ага? он завалился спать примерно на пятой минуте. — так и?... — а, прости. так вот, она и сару давно знает, и судя по всему набрала итто, тот по её мнению был чем-то расстроен, ну и она скорее всего накрутила себя. он же до этого жил с сарой, потом один, а тут всё же решил снимать с кем-то. — я вроде ничего такого не делал. честно. даже жуков его не оскорблял, хотя, может, и хотелось. — да и я так подумала. сара просто на нервах немного, прости её. ну и плюс она бабулю яй любит как свою, вот и переживает. но тебе новый сосед, судя по всему, не очень понравился, да? — я слышу твой расстроенный тон. нет, коми, все нормально. просто не было ещё шанса сойтись нормально, поговорить. со смены приеду, решим всё. хорошо? — хорошо. если что, я завтра хочу попробовать испечь печенье, про которое мне аяка говорила, приезжайте оба, в компании проще притираться. если хочешь, можем в командные игры поиграть, вас в одну команду поставим. — в прошлый раз это закончилось тем, что вы с сарой начали целоваться и мы с томой свалили. — ну хватит это вспоминать! всё, завтра чтобы у нас были. будь аккуратен! — ты тоже. горо завершает звонок, задумчиво почесывая локоть. что ж, возможно, он облажался. новых людей в его жизни было много в последние года два, но все они мелькали: одногруппники, парни со стадиона, особо общительные покупатели, баристы, девчонки с группы подготовки, которым он как-то помог дотащить коробки, а они добавили его в чат — и до сих пор перекидывались мемными картинками в два часа ночи и желали всем каждое утро чего-нибудь хорошего. основательных знакомств он не заводил, точнее не заводил сам — за него это делала кокоми. тома и аяка, сара, даже жуткая мико — все они появились в его жизни благодаря подруге. но сейчас ему надо было делать это самому, и хоть помощь не порицалась, главные шаги он должен был сделать сам. в конце концов, он до сих пор неплохо общался со старшими братьями, любившими его подкалывать, чем тот же итто принципиально от них отличался? смена проходит без происшествий, так что уже в одиннадцать, закрыв все замки, горо заходит в круглосуточную забегаловку, чтобы взять еды навынос — он не знает что любит итто, поэтому берет самую большую порцию со стеклянной лапшой и креветками, потому что, ну, все его друзья любят её, а себе хватает удон с беконом и грибами. ещё на подходе к двери он слышит знакомые мотивы, и открыв дверь понимает — итто однозначно самый необычный из его знакомых. — ого, это стинг? — ты знаешь кто это? — чувак, его сложно не знать. это ж ну буквально... да ладно, его все знают. роза в пустыне и всё такое. — скажи это всем остальным. ого, это там лапшичка? поделишься? — держи свою порцию. итто радостно забирает у него с рук коробочку и уже готовится запустить туда лапочки, как подозрительно принюхивается и приглядывается, выглядя самым несчастным человеком на свете. — погодь, это фунчоза? — э, ну на меню было написано стеклянная лапша с чем-то там, креветки всякие. ты морепродукты не ешь? — чел... у меня аллергия на бобы. горо смотрит с непониманием. так, аллергия на бобы, а лапша тут причем? — кхм, эту лапшу делают из бобов мунг. фасолька такая зеленая. это ну, как сказать, тоже бобы. — пиздец. а, эм, так, есть еще удон, он вроде без всего такого. будешь? там лапша, бекон, грибы. — а соус терияки? — а соус терияки. — соя тоже бобовые, чел. ехе... ладно, я тут всё равно макарон с фаршем наготовил. горо готов расплакаться на месте. боже, ну надо ж быть таким идиотом. итто неловко хлопает его по плечу и вновь утыкается в ноут. судя по его лицу там на экране не танчики, а какое-то университетское задание. что ж, ладно. горо скидывает одну порцию лапши в холодильник, принимаясь за вторую. они молча сидят под размышления рики монтгомери о том, кто же он такой по сравнению с дамой своего сердца. горо только-только приходит к выводу что он сам дурак и надо сделать ещё попытку, как итто захлопывает крышку ноутбука. — и это, мне тут птичка напела, что на тебя куджо зазря наехала из-за меня. — да там ничего, я понимаю... — да не, послушай. итто присаживается на своей кровати, упираясь локтями в колени и сжимая пальцы в замок. выглядит это немного угрожающе. горо поворачивается к нему всем корпусом, готовясь слушать. — я реально до этого жил только с бабулей и с сарой, поэтому не совсем знаю чё надо делать когда с кем-то съезжаешься. правила там какие-то, линии на полу чертят, не знаю, серьезно. поэтому если что-то не так — ты сразу говори. я тупой, может, но всякие такие вещи понимаю быстро. ну и просто хотелось бы нормально жить, конечно. как ну... нормальные люди живут. ладно? — ладно. и тупым я тебя не считаю. я сам до этого жил с четырьмя братьями, потом пару недель с одним знакомым, а потом повезло урвать квартиру за нормальную цену в одного. оттуда меня и попросили, поэтому пришлось жить у кокоми. так. получается, у тебя аллергия на бобовые, жуки и очень заботливая бабуля? — ех, да, бабуля. она, кстати, на днях обещала передать там всякого по мелочи, так что закупать на холодильник пока не надо. а ты? — что я? — ну, я про тебя знаю только то, что ты знаешь стинга, любишь еду навынос, хотя и не знаешь из чего она, ну и учишься на втором курсе права. мало будет. горо невольно зеркалит жест — руки в замок — и задумывается. о чём он может рассказать, чтобы это было весомо? что поступил просто чтобы поступить, потому что не особо представляет жизнь дальше? что в баре берет то, что визуально кажется приятнее? или о том, что его лучшее воспоминание это поездка в четырнадцать лет в горы? — однажды я играл с одной чудовищной женщиной в карты и проиграл. она заставила меня появится на одной паре в платье, на каблуках и с макияжем. — хера ты даёшь! так я ж знаю похо...— итто заливается смехом, а потом вдруг задумчиво замолкает. — погодь, это в этом году было? в начале года? — ага, пара была у неё в группе. им модель была нужна для набросков. они ей, ну, то есть мне, даже имя придумали. — мисс хина? — только не говори что ты... пиздец, ты тоже это всё видел что ли? — йоп. ты чё, они может и поклялись хранить всё в тайне, но я-то дружбан яэ, так что всё знаю из первых рук. честно, кстати, когда она мне первые фотки скинула, я и не подумал, что ты мужик. ну, получается я тебя видел раньше, чем мы съехались. — ага, только видел в том платье. чёрт... забудем, ладно? не думал, что ты про это знаешь. — окей, окей, без проблем. хотя мне и понравилось. горо ошарашенно молчит пару секунд, а потом кидает в аратаки подушкой, следом летит своя же толстовка, и в итоге из относительно чистой квартира быстро принимает вид, за который бабуля надавала бы итто по шее. они носятся по всей площади, аккуратничая только рядом с террариумом, и в итоге, запыхавшиеся, валятся на диван, переводя дух. — тебе... фух, тебе сказали же, что нас завтра ждут коми с сарой? — тенгу четыре голосовых отправила. — что думаешь? — надо бы ей купить те приторные пирожные с мятой и клубникой. в благодарность. — а чего так? — чувствую, мы с тобой сживемся. не со свету, в смысле, а как соседи. — а, ну тогда согласен.