Лабиринт Змеи

Шурх-шурх Абсолютную тишину вечерних джунглей нарушало только активное трение палки о палку. Селим, склонившись над кострищем, пытался добыть огонь. Во время побега от змей участники потеряли свои факелы и сейчас были без огня, что может иметь плохие последствия в вечерних джунглях.       — Черт, дрова от тумана отсырели. — не выдержал и выругался инструктор.       — Эх, а в первые дни так хорошо было, тепло… — предался относительно приятным воспоминаниям Рамон. Действительно, за эти трое суток, что участники провели в лабиринте погода стала совсем отвратительной. Непреходящий туман и плотная завеса облаков хоть и защищали от жары, но делали джунгли необычайно холодным и промозглым местом. Облака были настолько густыми и висели так низко, что только парочка лучей смогла пробиться через них. По ним участники и поняли, что день близился к завершению. Однако они не собирались покидать место недавних трагических событий. Группа лишь немного отошла от ядовитых кустов, чтобы случайно на них не напороться в непроглядном тумане. На остановку в этом совершенно неподходящем месте без нормального источника воды и защиты участников вынудило несколько причин. Первая - Наби. Подросток был без сознания. Все его тело было покрыто слоем густой мази, а под ней ужаснейшие волдыри и ожоги ещё недавно разъедавшие его кожу. Далия придерживала Наби в полусидящем положении уже на протяжении часа, чтобы мазь с его спины не смазалась. Ожидать, что он очнётся в ближайшее время - глупо, что он самостоятельно пойдёт - ещё глупее. Поэтому главной причиной задержки, а точнее, после чего группа двинется дальше - Огава Умэ.       — Моджет ему все-таки помочь? — Люба нервно ходила из стороны в сторону.       — Нет, Аонэ ясно сказал, что он самостоятельно похоронит мать. — Амелинда сделала акцент на слове «самостоятельно» и выразительно посмотрела на Любу.       — А сколько он будет ее хоронить? Час? День? Два? Это может затянуться на очень долго. Руками могилу быстро не выкопаешь. — светловолосая участница указала рукой куда-то в джунгли. Оттуда доносилось еле слышное копошение в земле и очень отдаленное тяжелое дыхание.       — Мальчик потерял всю семью. Он не смог проститься с братом, дай с почестью похоронить мать. Имей уважение. — Далия сурово посмотрела на Любу. Та тяжело выдохнула и плюхнулась на землю. Делать было нечего, оставалось только ждать. В одиночку продолжать путь она точно не собиралась. Кто знает, что ждёт ее дальше. Попытки Селима развести костёр так и не увенчались успехом, так что когда солнце село, участники оказались без огня один на один с холодной ночью. Пришлось сбиться в кучку, чтобы окончательно не замерзнуть. По центру был Наби, которого уже держал Рамон, чтобы Далия немного отдохнула.       — Я чувствую, как он дрожит. — неожиданно заявила Рамон, через какое-то время. Далия засуетилась и начала снимать куртку, чтобы согреть подростка. Но ее остановили.       — Я закаленная, привыкла к холодам. — Люба уже протягивала свою куртку, чтобы ей прикрыли мальчика. Далия благодарно кивнула девушке. Теперь уже Люба осталась в одной майке. Она то и дело оглядывала себя и встряхивала спиной.       — Что, боишься, что кто-то поползёт по тебе? — горько усмехнулся Селим.       — Ну вообще да, так-то не хочется умереть, как Умэ. Это, конечно, было быстро, но кто вообще захочет умирать? — вопрос Любы был скорее риторическим. Тем не менее нашёлся желающий на него ответить.       — Ну здесь смотря за что умирать, — начал размышлять Рамон, — за деньги? Соглашусь, это глупо. За других, как Умэ? Благородно. Она выбрала жизнь подростка, а не свою, это многое о ней говорит. Или Ур. Он тоже предпочёл умереть, но спасти тебя. Все зависит от цели. Если цель благородная, то ни смерть, ни что не страшно.       — Да уж, воодушевляюще. — сказал Селим, когда Рамон закончил свой монолог. — Надо срочно придумать себе благородную цель, может шансы на выживание повысятся. По небольшой группке участников прокатился нервный смешок. Отужинав запасенными фруктами участники начали засыпать. Они лежали плотно друг к другу, чтобы не потерять тепло. Один оставался в роли часового, он же и держал Наби навесу, чтобы тот не упал. Сейчас это место занимал Селим. Но он не один не спал.       — Куда ты? — шепотом спросил инструктор.       — Пойду посмотрю как там Аонэ. Его что-то не слышно. — Амелинда обеспокоено кивнула головой в сторону, куда несколько часов назад азиат унёс хоронить мать.       — Хорошо, тогда вернёшься - подежуришь часок. — Селим кивнул, как бы отпуская девушку. Та, посильнее кутаясь, направилась к своей цели. Аонэ был относительно недалеко. Амелинда даже через густую пелену тумана заметила заметила его белую кожу. Парень был весь перепачкан в земле, но все ещё оставался необычайно, по-красивому, бледным. Аонэ сидел у неглубокой ямы. Чуть поодаль лежало тело, накрытое курткой последнего Огава.       — Ты весь мокрый, ты же замёрзнешь. — обеспокоено промолвила Амелинда, выйдя из-за дерева. Аонэ и вправду был весь мокрый от пота. Чёрные пряди прилипли к его лицу, по которому трудились капли.       — Все в порядке, мне жарко. — Аонэ пытался восстановить дыхание после нескольких часов непрерывного копания. Земля здесь была твёрдой, так что не смотря на все усилия яма была ещё не глубокой.       — Это-то и самое опасное. Простудишься, а нам потом за тобой ухаживать. — попыталась неловко пошутить Амелинда и накинула на Аонэ свою куртку. — Высохнешь, потом вернёшь. Огава благодарно кивнул и бросил короткий взгляд на яму.       — Может тебе все-таки помочь? Дело, я смотрю, не очень быстро движется. — Амелинда подсела рядом.       — Нет, я сам должен похоронить ее. — Аонэ уронил голову на руки. — Будь моя воля, я бы вынес ее и похоронил рядом с отцом, но боюсь, я не смогу этого сделать. Сил не хватит.       — О, так выходит ты остался один? — тихо спросила Амелинда после небольшой паузы, Аонэ кивнул. — Мне жаль. Тебя, твоего брата, мать и твоего отца.       — А мне его не жаль. — слова азиата прозвучали неожиданно жестко для него. — Но мама любила его, так что я бы хотел, чтобы они покоились вместе. Но из-за лабиринта это не случиться. А мы ведь здесь из-за него. — Аонэ уставился в никуда. Такое часто бывает ночью. Из человека вылазит все самое сокровенное и, кажется, сейчас это происходило с Аонэ. Смерть семьи, стресс из-за испытания. Ему необходимо было с кем-то поделиться. На счастье рядом оказалась Амелинда. Она была готова поддержать парня на сколько бы она смогла.       — Если хочешь выговорится, я выслушаю. — девушка аккуратно положила руку на спину Аонэ. Тот даже не дернулся, только тяжело вздохнул и начал рассказывать:       — Мой отец. Он был жутким азартным игроком в прошлом. Были взлеты и падения как у всех, но когда родился Фумайо, он завязал. По его словам, конечно. Мы жили не очень богато, но нам хватало. Два года назад Фумайо смог устроиться на хорошую работу. Он начал получать большие деньги и мы захотели переехать ближе к Эдему. Начали откидывать деньги и месяца четыре назад хотели уже переезжать, когда отец неожиданно повесился. Без объяснений, без записки. Просто покончил с собой. Мы все были убиты горем, мать чуть не сошла с ума. После похорон мы все же решили переехать, но когда открыли заначку с деньгами, их там не оказалось. Мы недоумевали куда они могли деться, но в тот же день наши вопросы нашли ответ. К нам вломились пятнадцать мужчин с автоматами наперевес и потребовали денег. Тогда то мы и узнали, что отец снова начал играть. Проиграл все, что мог, в том числе деньги на переезд, а так же влез в огромные долги перед этими людьми. Оказалось, что у нас совершенно нет денег, последние мы потратили на похороны отца. Этого человека, который струсил и бросил маму, которая горячо его любила, и нас, его сыновей, на произвол судьбы. Фумайо сказал, что будет отдавать все деньги, которые заработает, а мама предлагала, чтобы она и я работали на них. Но они отказались, сказали, что это будет слишком долго. Они записали нас в Лабиринт Змеи. Перед отправлением нам четко сказали, что ждут от нас победу, ну или как минимум продержаться, как можно дольше. На нас сделаны большие ставки… — Аонэ тяжело выдохнул после своего рассказа и устало потёр глаза. — Если бы отец тогда не начал играть, ничего бы этого не было. Все были бы живы. — Аонэ бросил болезненный взгляд на тело матери. Оно все так же неподвижно лежало, накрытое его курткой.       — Мне так жаль. — Амелинда только могла, что успокаивающе поглаживать Аонэ по спине.       — Да ну, жаль… — парень наконец-то отвёл взгляд от матери. — Меня теперь ничто не держит. Если раньше я и надеялся жить с семьей после лабиринта, то сейчас-то мне что? Я один остался, они даже наш дом забрали. Похороню мать, утоплюсь в ближайшей реке и дело с концом. Не получат они никаких денег. — Аонэ вскочил. Смесь отчаяния и гнева блестели у него в глазах. Или это были слёзы, которые он сдерживал изо всех сил?       — Ты что?! Не смей топиться! Жить надо не смотря ни на что! — Амелинда подскочила вслед за Аонэ. Она схватила его обеими руками за плечи и встряхнула. Действие это далось ей с трудом, так как азиат был заметно выше ее.       — Ты не один. Пройдём лабиринт. У меня есть деньги, оставленные в наследство. На них сможем пожить первое время, а там освоимся. Я не брошу тебя, только не смей убивать себя! — голос Амелинды дрожал. Сейчас все завистно от неё. Сможет ли она удержать этого отчаявшегося парня или потеряет его навсегда.       — Я не могу так обременять тебя… — Аонэ мягко обхватил лицо Амелинды руками. — Не надо делать это из жалости, просто вернись к семье после лабиринта.       — Да нет у меня семьи. — процедила Амелинда, вспоминая предательство «родственников». — К тому же хоть кто-то должен тебя пожалеть, если ты сам не можешь. Просто выйдем из этого чертового места и будем жить, как обычные люди, будем помогать друг другу. — Амелинда прильнула к Аонэ и зажала его в объятиях. Парень не отстранился. Наоборот, он со всей силы сжал девушку, как в тисках. Похоже ему давно не хватало этого. Поддержки. Кого-то рядом. Простых объятий. Неизвестно сколько они простояли так, молча обнимаясь. В какой-то момент ноги просто устали и они расцепились.       — Иди к остальным. — Аонэ снял куртку и протянул Амелинде. Он уже полностью высох и холодный ночной воздух был ему не страшен. Девушка приняла куртку, но уходить не стала. Она уселась под деревом и спокойно проговорила:       — Ну уж нет, после того как ты погрозился утопиться, я тебя не оставлю. Аонэ лишь усмехнулся на это заявление и продолжил копать. Амелинда тихонько напевала разные песни, чтобы не уснуть и немного разбавить тишину. Это были разные песни: те, которые она знала с детства, те, которым ее научила Люба, те, которые она случайно услышала в тренировочном центре. Они были разные, но все они помогали сейчас Амелинде и Аонэ. Ночь прошла долго, но без происшествий. Аонэ до конца вырыл могилу и с почестями похоронил Умэ. С первым лучшем солнца последняя горсть песка легла на образовавшийся холмик. Этой ночи хватило парню, чтобы он смог до конца осознать смерть матери и немного с этим свыкнуться. Амелинда, которая все время оставалась рядом, была очень сильной моральной поддержкой. За что Аонэ был ей безмерно благодарен. Не спавшие всю ночь и очень уставшие они вернулись к остальным на рассвете. Участники группы были все там же и все так же лежали, крепко прижавшись друг к другу. Сейчас не спал только Рамон. Он держал Наби и следил, чтобы ничто не потревожило сон остальных.       — Рад, что с вами все в порядке. — прошептал часовой, улыбаясь. — Если хотите, можете часик ещё поспать. Амелинда и Аонэ очень хотели спать. Они рухнули к остальным и тут же провалились в глубокий сон.       — А ты у нас балаболка оказывается. — Селим окатил спящую Амелинду водой из рук.       — Что?! Кто?! — девушка подскочила от неожиданности. Она совершенно не успела выспаться и вообще лучше бы не ложилась.       — Врунья. Обещала меня заменить, а сама на всю ночь ушла. — Селим погрозил пальцем. — Может я волновался. Я даже пошёл за тобой, но услышал, что вы говорите и решил не мешать.       — И правильно сделал. — Далия, кряхтя, закидывала себе на спину Наби без сознания. Рамон брал оставшуюся сумку с фруктами, а Люба аккуратным, даже изящным движением выплескивала воду на лежащего рядом Аонэ. Азиат встрепенулся и тут же подскочил. Он тоже не выспался и выглядел совершенно разбитым. Делать было нечего, надо продолжать путь. Группа выдвинулась дальше. Туман все не отступал, а солнце продолжали скрывать тучи.       — Интересно, пойдёт дождь или нет? — спросила Люба спустя пару часов, видя в очередной просвет в листве серое, затянутое небо.       — Надеюсь, что не раньше, чем мы закончим. — буркнул Селим. — Иначе все это превратиться в болото и идти будет ещё труднее. Идти действительно было не просто. Теперь старались не задевать никаких кустов, очень внимательно смотрели под ноги и наверх, чтобы ничто не смогло напасть незамеченно. Каждый час участники сменяли носильщиков. После Далии Наби носил Селим, а затем и Аонэ, а сумка, пустея переходила от Рамона к Амелинде и Любе. Хотелось есть. Фрукты заканчивались. Украденная сумка могла бы решить эту проблему, но ее уже не вернёшь, а животных, на которых можно было бы поохотиться не попадалось.       — Думаю надо сделать привал и поискать хоть какой-то еды. — Люба недовольно посмотрела в сумку, которую несла. Она заметно опустела и облегчилась.       — Пройдём ещё немного. — Селим прислушался. — Если это то, о чем я думаю, то мы на верном пути. Там и остановимся.       — Ты про реку? — Рамон так же прислушался. Амелинда дёрнулась и выразительно посмотрела на Аонэ. Тот лишь усмехнулся такой реакции и поправил Наби на спине. Через полчаса всем отчетливо стал слышен бурлящий поток. Теперь уже было трудно не заметить этот шум. Ещё через десять минут группа вышла непосредственно к назначенному месту. Амелинда ахнула. Это была не река. То есть не совсем река. Перед ней на несколько метров вперёд и на несколько десятков метров в глубь расстилалось ущелье. На его глубине и бурлил, бешено несущийся, поток с палками и камнями. На той стороне ущелья, к всеобщему удивлению, тумана не было.       — И что, нам надо перебраться? — Амелинда аккуратно подошла к краю ущелья, но тут же отпрянула, ибо голова просто закружилась от такой высоты. Селим молча кивнул.       — И как же? — Аонэ даже не стал подходить к краю, так как на нем была ответственность за Наби. Они просто привстал на носочки, чтобы оценить глубину. Высоты собственно роста ему не хватило.       — Слушайте, а это не то ущелье, через которое лет пятнадцать назад участники мост перекинули? — Люба напрягла память. — Я в одной из передач видела.       — Именно то. — подтвердил Селим. — Найдём мост, перейдём на ту сторону и будем охотиться.       — Главное, чтобы никто его не сломал до нас. — угрюмо высказала опасение Далия. — А то я помню случаи, когда участники обрывали его, чтобы другие не прошли.       — Тогда давайте скорее! — Рамон был полон неиссякаемого оптимизма. Он подбежал в краю ущелья и глянул вниз.       — Мы точно не перепрыгнем, так что мост единственная надежда. А значит он будет! — парень развернулся, чтобы вернуться к группе. Шурх Кусочек скалы камешком откололся прямо под ногой Рамона. Парень, хватая руками воздух, начал падать прямо в ущелье.       — Рамон! — воскликнула Амелинда и бросилась к союзнику. Селим и Люба сделали то же самое. В последнюю секунду именно эти двое ухватили Рамона за руки. Он безвольно повис прямо над пропастью, тяжело дыша. Участники вытянули парня и рухнули на землю.       — Ну что, готов был умереть? — съязвила Люба. Рамон проигнорировал. Он вытянул уже знакомую Амелинде фотографию и чмокнул ее. Затем он поочерёдные чмокнул Селима и Любу в щеки и горячо их заблагодарил. Амелинда и остальные участники невольно ухмыльнулись. Сцена эта выглядело немного нелепо и комично.       — Так, все пошли. — Люба отцепила от себя Рамона и как можно быстрее устремилась вдоль ущелья.       — Согласен. — Селим неловко улыбался. Такой реакции на спасение он не ожидал. Обычного «спасибо» было бы более чем достаточно. Но Рамону было мало и он не унимался.       — Санта Мария! Вы двое-лучшие люди! — затараторил парень в привычной манере. — Я серьезно! Я назову в честь вас наших с Эрнестой детей! Селим Диаз и Люба Диаз! Звучит же! Участники уже воткрытою смеялись. Приятно было безумно приятно слышать эти позитивные речи в такой момент, но то как Рамон говорил не могло не вызывать смех.       — Не вижу ничего смешного! Считаю, что это будет прекрасной благодарностью моим спасителям. — Рамон приобнял Любу и Селима.       — Ты Эрнесту сначала спроси. — Далия добродушно улыбалась.       — Она будет только за. Я вас всех с ней познакомлю! — слова о любви Рамона придали ему сил и он затараторил ещё быстрее. — Да она сама предложит назвать детей в честь мои спасителей и верных союзников. Селим Диаз! Люба Диаз! Амелинда Диаз! Далия Диаз! Аонэ Диаз! Наби Диаз! Участники разразились хохотом. Наконец-то хорошее настроение в этих серых, облачных джунглях!       — х-А-х, да ты сначала имя мое попробуй полностью выговорить, потом детей называй. — Люба вытерла выступившую от смеха слезу.       — Это не твоё полное имя?! — искренне удивился Рамон.       — Хах! Ты знал имя Аглая ГЕОРГИАДИСА! А имя своей союзницы не выучил?! — Амелинда схватилась за живот,на столько эта ситуация развеселила ее. Как же она была сейчас рада, что Рамон смог поднять всем настроение. Даже Аонэ посмеивался над всем происходящим.       — Да ну, оно не может быть трудным. Давай, говори! — с вызовом потребовал Рамон.       — Любовь. — как будто на другом языке констатировала Люба.       — Лу-бофф . — попытался повторить Рамон.       — Не-а, Любовь. — вариант Далии звучал куда ближе к Любиному, но немного отличался. — В моей стране знали это имя. — пояснила женщина на удивленный взгляд окружающих. — Красивое имя, со смыслом.       — И что же оно значит? — поинтересовалась Амелинда.       — Ну, на моем языке слово «Любовь» буквально звучит, как Любовь. — пояснила Люба, немного смутившись.       — Какое прекрасное имя! — воодушевился Рамон. — Все. Решено. Мою дочь будут звать именно так и никак иначе! Любовь! — совершено без акцента выпалил Рамон. Все участники, смеясь, похлопали этому достижению.       — О, это же мост! — обратил внимание всех Аонэ. В нескольких метрах впереди и вправду видел старый, потрёпанный подвесной мост. Участники, увлечённые разговором, так бы и не заметили его, если бы не Аонэ. Настроение взлетело ещё выше. Первым на мост вступил Селим. Он немного пошатнулся под тяжестью мужчины, но в целом остался без изменений. Мост был надежным.       — Ну пошли. — улыбнулся во все зубы инструктор и направился на другой берег ущелья, над бурлящей водой, к пространству, не закрытому туманом. Вслед за ним на мост вступил Аонэ с Наби на спине. Поймав баланс, парень не торопясь последовал за Селимом. За ними тут же двинулась Далия, чтобы подстраховать подростка. Вдруг послышался какой-то шорох. Оставшиеся на земле участник развернулись к кустам. Они затряслись. Люба, Амелинда и Рамон напряглись. Звук усилился и из кустов в криком вылетела… птица!       — Твою ж мать! — выругалась Люба.       — Санта Мария! — поддержал ее возглас Рамон.       — Что там у вас? — Селим развернулся назад. Он и Аонэ с Далией были уже на середине моста. Вдруг на мост налетел порыв ветра. Шаткую конструкцию затрясло. Участники изо всех сил вцепились в перила из лиан. Далия одной рукой прижала Наби к Аонэ. Через минуту мост выровнялся.       — Пф, такими темпами, я до финиша не доживу. — тихонько усмехнулась Далия, хватаясь за сердце.       — Подождите пока мы дойдём, лучше не рисковать! — крикнул Селим. Все согласились с этой мыслью. Через пару минут, когда первая группа оказалась на той стороне. Вторая начала свой переход. Люба первая вступила на мост. Кусты снова зашуршали за спинами участников.       — Что там, опять птица? — не оборачиваясь, спросила Люба у ещё оставшихся на земле Амелинды и Рамона.       — Ну допустим «Кар». — ответил ей незнакомый голос. Девушка тут же развернулась. Из кустов вышли двое: высокий, неприятный седой мужчина лет пятидесяти на вид и смуглый юноша с обилием родинок на лице.       — Хосе!       — Януш! — одновременно крикнули Амелинда и Рамон.       — Бегом сюда! — приказал Селим с другого берега. Уговаривать не пришлось. Люба, а за ней Амелинда и Рамон ломанулись по мосту.       — Куда-а-а? — Януш одним прыжком оказался на одном уровне с Рамоном. Мост зашатался и все, кто был на нем вцепились в перила из лиан.       — Я тебя помню, гадина. — Януш схватил Амелинду за руку. — Из-за тебя меня тот гаденыш Итан побил.       — А словарный запас, я смотрю, у тебя не очень большой. — Люба с размаху ударила Януша ногой в грудь. Тот повалился на спину, но Амелинду не выпустил, однако девушка не упала и была сейчас не в самом удобном положении. Мост снова зашатался, но это совсем не помешало ещё одному участнику вступить на него.       — Рамон! — Хосе и гримасой отвращения шёл прямо на своего прямого соперника.       — Хосе! — Рамон встал на ноги, чтобы во весь рост встретить противника. От натиска людей мост жалобно заскрипел. Давно на нем не было так оживлённо.       — Твою мать! — Люба со всей силы ударила ногой в пах Янушу, а Амелинда в этот же момент укусила его за руку. Сейчас все средства хороши, если они работают. И они сработали. Януш взвыл от боли и отпустил девушку. Та вскочила. Люба и Амелинда хотели уже перескочить выведенного из строя участника, но тот решил иначе. Ярость перекосила лицо Януша. Он резким движением вскочил на ноги. Мост заходил ходуном. Как бы ни хотели помочь союзникам Селим, Аонэ и Далия, они не могли. Если бы они сейчас вступили на мост, он бы просто не выдержал. Поэтому остальным участником приходилось справляться самим. На мосту развернулись сразу две битвы. Рамон против Хосе и Амелинда с Любой против Януша. Девушки поочерёдно блокировали и наносили удары. Но они мало что могли сделать против огромного Януша на такой неустойчивой поверхности. Мост чудом держался, не смотря на постоянное его колыхание. Януш все напирал на девушек, оттесняя их от Рамона.       — Правильно, ведите его сюда, я этому старому хрычу морду-то начищу! — распалилась Далия и звонко хрустнула костяшками. Януш прикинул ситуацию, возможно даже вспомнил Далию и, на удивление, принял решение не идти к ней. Вместо этого он развернулся к Рамону, чтобы помочь своему союзнику. Хосе и Рамон бились не на жизнь, а на смерть. Оба уже в крови, но все ещё живые. Их силы были явно равны, но если бы Януш вмешался Рамон бы проиграл. Люба и Амелинда не могли этого допустить. Девушки бросились останавливать Януша. Амелинда запрыгнула ему на спину и начала душить. От прыжка по мосту пошла волна и все, кто на нем находились начали терять равновесие. Первой поймав баланс Люба решила этим воспользоваться. Она с разбегу ударила Януша под колени и мужчина начал заваливаться. Амелинда спрыгнула с него и девушки, схватив его за ноги, потащили Януша к Далии. Он начал вырываться, но тут камень прилетел ему в голову.       — Хороший бросок, Селим. — оценил с берега Аонэ. Девушки вытащили бессознательное тело на берег. Но там он пришёл в себя. Януш, пошатываясь, вскочил на ноги и упёрся на одну из перил. Та с оглушающим звоном лопнула и мост закачался ещё сильнее.       — Стой, он стал ещё неустойчивее. — Селим остановил Далию, которая уже хотела идти на помощь Рамону, и показал на другой берег. С той стороны уже оба перила отвалились от столбов. Сейчас Рамон и Хосе находились один на один над бурлящим потоком на глубине более двадцати метров на абсолютно неустойчивом мосту без перил. Януш, воспользовавшись замешательством остальных участников, сбежал в джунгли. За ним никто не последовал. Всем было все равно на него. Сейчас все внимание было направлено на Рамона.       — Рамон! Немедленно беги сюда! — надрывалась Амелинда прямо у моста.       — Не могу! — сквозь зубы кричал в ответ Рамон. — Если я отступлю, он пройдёт дальше! Я не могу этого допустить!       — Наконец-то мы можем решить все в честном поединке! — Хосе занёс руку для удара. Рамон поставил блок. Мост зашатался. Парни упали и ухватились за доски, из которых был сколочен мост. Битва продолжалась уже ногами. Удар. Блок. Удар. Блок. Удар. Блок. Резкий порыв ветра заставил участников вжаться в мост и на мгновение остановить поединок. Этого мгновения хватило Рамону, чтобы осознать, что победителя в этой битве не будет. Они одинаковы по силе, ловкости и навыкам. Все закончится, как только кто-то из них сдаться, но никто не собирался уступать сопернику любовь все своей жизни.       — Амелинда! — Рамон перевернулся на живот.       — Что, Рамон?!       — Передай это ей! — Рамон достал что-то из кармана и кинул прямо Амелинде в руки. — Передай ей, что я любил ее больше жизни!       — Что?! — Амелинда сжимала в руках ту самую коробочку с фотографией. — Рамон, что ты задумал?!       — Ради некоторых вещей не страшно умереть! — Рамон развернулся и прыгнул на Хосе. Участники тут же вцепились друг в друга.       — Эн эль номбрэ дель амор! — крикнул Рамон. Этот крик утонул в мольбах Амелинды и шуме реки. Два тела скреплённые вместе полетели навстречу смерти. Никому из них не суждено было пройти лабиринт. Никому из них не суждено было заполучить Эрнесту. Река жадно поглотила и Хосе, и Рамона.