Симфония смерти на могиле моих обещаний

И слёзы её были слёзы ребёнка, который сам не знает, за что он наказан.

12 лет назад

      —Мамочка, давай я пойду с тобой! У меня же хорошо получается! — я очень хотела пойти играть на пианино вместе с мамочкой. Я ходила с ней всего один раз, но тогда у нас получилось собрать мно~ого денюжек! И мамочка даже купила нам по булочке! Бобовая начинка была такой вкусной! Хотела бы я скушать ещё… Но для этого нужны деньги. Мамочка играет на старом пианино, стоящем в другом городе. Прохожие за это дают ей деньги. У нас в городе тоже есть пианино, мама учила меня играть на нём, но оно очень старое и у него не хватает клавиш. Здесь вообще есть много всего сломанного: мебель, одежда, посуда, инструменты, люди… Только денег нет. И булочек.       —Прости, Лисичка, но в этот раз я пойду одна, — мамочка улыбнулась и щёлкнула меня по носу. Я же надула губы: она каждый раз так говорит с тех пор, как я сходила с ней!       —Не называй меня так! — нахмурилась я. Мне не нравится, когда мама называет меня лисичкой: не люблю свои волосы. Вот у мамочки они красивые. Светлого пшеничного оттенка, а на солнце вообще переливаются золотом! И глаза у неё зелёные-зелёные, как густой лес. Я совсем на неё не похожа… Мамочка говорит, что внешностью я пошла в папу, но я его никогда не видела. — Но почему я не могу пойти с тобой? — опять заупрямилась я.       —Тебе опасно выходить из нашего города, — мамочка вдруг поджала губы и лицо её стало немного грустным. Я тут же опустила взгляд. Не люблю, когда мама грустит.       —Хорошо, я не буду выходить! — тут же пообещала я, только бы не видеть её такой.       —Спасибо, милая, — мамочка погладила меня по голове, и я довольно улыбнулась. — Тогда я пойду, а ты пока можешь сходить поиграть на нашем пианино. Думаю, все обрадуются, — я кивнула, провожая маму взглядом, а затем соскочила с деревянного ящика, который заменял у нас стул, и вышла из-под навеса.       Вообще наш город был не похож на остальные. Я была только в одном, но могу сказать, что он о~очень отличается от нашего! У нас везде лежат горы разных сломанных вещей и всякого мусора, рядом с которыми мы и живём, используя всё, что находим. Мама говорит, что наш город — большая свалка, в которую свозят всё, что выкидывают люди из других городов.       У нас не принято покидать город, но некоторые, как мамочка, выходят, чтобы заработать деньги и купить еду. У нас неплодородная почва и загрязнённая эло-… экло-… эко-ло-ги-я! Вот, поэтому у нас нет растений и деревьев и мы не можем выращивать еду. Зато мы все живём, помогая друг другу. Мама говорит, что в других городах все сами по себе. Не думаю, что мамочка врёт, но… я не понимаю, как так можно!       —Здравствуй, Ария, сегодня снова будешь радовать нас музыкой? — с хитрым прищуром спросил дедушка Винс, когда я уже подходила к «центру» города. Мы это называем центром, хотя по сути это просто большая площадка, расчищенная от мусора. Там и стояло пианино.       —Да, мамочка вышла из города, так что до вечера я буду здесь, — кивнула, проходя мимо нескольких коробок, сидушек от кресел и других подобных вещей, которые расставили вокруг инструмента, чтобы люди могли присесть и послушать.       —Тогда пойду позову ребятню, думаю, они обрадуются. Особенно Кит. Ему больше всех нравится слушать, как ты играешь, — усмехнулся дедушка Винс, глядя на моё красное от смущения лицо.       Я села за деревянную банкетку, которую нашли и починили специально для меня.       Мы с мамой единственные, кто умеет играть на музыкальных инструментах в нашем городе. Но мамочка редко играет здесь с тех пор, как научила меня, в основном она ходит в другой город, чтобы заработать деньги. Когда я вырасту, то тоже буду часто туда ходить. Я заработаю много-много денег, чтобы все в нашем городе могли есть булочки каждый день! А ещё я стану музыканткой и буду давать концерты!       Я улыбнулась своим мыслям и коснулась клавиш, извлекая первые, пробные ноты. Поморщилась, замечая, что пианино немного расстроено. Надо будет попросить маму настроить. Она умеет, у неё и инструменты нужные есть.       Решила сыграть что-нибудь спокойное и вспомнила самую первую мелодию, которой мамочка научила меня. Пальцы тут же начали перебирать клавиши, старательно избегая выбитые, извлекая звук. Эта мелодия была простой, но она мне очень нравилась.       Я даже не заметила, как быстро летело время, пока пальцы перебирали заученные ноты. Когда мелодия закончилась, я услышала, как захлопали люди, что пришли послушать.       —Каждый раз как первый, — выдохнул дедушка Винс, когда я повернулась к ним. — Всё не могу перестать думать о том, насколько же твоя игра живая, — он покачал головой и улыбнулся, отчего морщинки в уголках глаз стали ещё заметнее.       —Ария, ты как всегда невероятна! — подошёл ко мне Кит и улыбнулся, взлохматив ёжик чёрных волос. В его голубых глазах засияли яркие искорки. Я, кивнув, отвернулась, чтобы он не увидел мои красные щёки. Кит был старше меня на четыре года, а ещё он… очень добрый. — А ещё смотри, что я нашёл, — он выставил вперёд руку с какой-то деревянной коробочкой.       —Красивая, — восхищённо выдохнула я, глядя на замысловатый узор под слоем лака.       —Она не просто красивая! — улыбнулся Кит и открыл коробочку. Внутри была маленькая балерина, красоту которой не портило даже отсутствие выставленной вверх руки. — Это музыкальная шкатулка! Когда открываешь, она начинает играть. Правда сейчас она сломана… Но дед Винс сказал, что сможет починить её! Так что потом сможешь забрать шкатулку у него.       —Я? — тут же удивилась, захлопав глазами.       —Ну… — Кит отвёл взгляд, почесав порозовевшую щёку. — Считай, что это подарок на твой день рождения. Знаю, что до него ещё четыре месяца…       Я на это тихо похихикала. Кит что-то недовольно пробурчал, но тут же широко улыбнулся.       После этого я сыграла ещё несколько мелодий по просьбам пришедших людей, а потом двинулась домой. Уже стоял вечер, так что мамочка уже должна была вернуться.       Но, зайдя в нашу палатку, я никого не увидела. Немного подождала, посидев, а потом решила пойти ей навстречу. Это ведь не нарушение обещания, да? Я просто иду ей навстречу, а не играть. Да.       Вприпрыжку, в предзакатных лучах я с улыбкой думала о том, как мамочка отреагирует, когда увидит меня, идущую к ней. Сначала она, наверное, немного поругает меня, а потом улыбнется, погладит по голове и мы вместе пойдём домой. Немного похихикала с собственных мыслей.       Вот только пересекала границу города я уже без улыбки. Нахмурила брови, думая, как уже я буду ругать маму за то, что та допоздна задержалась. Скоро уже солнце сядет, а она ещё даже из города не вышла!       Стоило подойти к площади, на которой обычно играла мамочка, как послышался громкий крик:       —Где малявка?! — драл глотку грубый мужской баритон, а затем послышался глухой звук удара. Я уже хотела убежать, но остановилась, услышав знакомый голос.       —Я не скажу вам, сколько бы вы меня ни били, — зло прошипела женщина, в которой я с ужасом узнала мамочку.       Дрожащими руками я схватила первый попавшийся камень и, зажмурившись, выбежала из кустов.       —Мама! — крикнула я и бросила камень в мужчину, державшего мамочку за волосы. Но он не долетел, упав под ноги злому дяде.       —Ария… — с широко распахнутыми глазами мамочка смотрела на меня, а на её лице застыл ужас. — Что ты здесь делаешь?! Беги отсюда! — она изо всех сил начала вырываться, пока я, прикованная страхом от многочисленных кровоточащих ран на теле мамочки, стояла на месте.       Мужчина, увидев меня, грубо отбросил маму, отчего она сильно ударилась головой о стоящее рядом пианино. Я тут же подбежала к ней.       —Мама! Мамочка! Ты как? — со слезами на глазах я ловила расфокусированный взгляд мамы. От моих криков она тут же пришла в себя и крепко стиснула меня, закрывая от злого дяди.       —Милая, тебе нужно бежать, — лихорадочно шептала мне на ухо. — Я его отвлеку, а ты беги. Беги очень быстро и очень далеко. Хорошо?       —Но, мам, — я стиснула в руках её одежду, не желая отходить от неё.       —Со мной всё будет хо-, — не успела мамочка договорить, как над ней занёсся большой меч и тишину вспорол мамин громкий крик.       —М-мам?.. Мамочка?.. Мама! — я кричала, заливаясь слезами, и судорожно толкала повалившуюся на меня маму. Она обмякла, но всё равно продолжала сжимать меня руками, пропитавшимися в горячей крови.       —Всё хорошо… милая, всё… хорошо… — её тихий голос доносился как сквозь вату. Стекающие на меня капли крови казались обжигающе горячими, а мамины красивые зелёные глаза смотрели на меня омертвевшим лесом.       Я не почувствовала, когда меня грубо схватили за ворот пропитавшейся кровью одежды, волоча куда-то в сторону дороги. Я лишь немигающим взглядом смотрела на валяющееся безвольной куклой тело мамы, на её волосы, пропитанные кровью, что в закатных лучах пылали ярким огнём.       Мимоходом пролетела мысль:       Мы наконец стали немного похожи       Последнее, что я запомнила перед тем, как потерять сознание, — кристально-белые клавиши пианино, на которых распускались багряные цветы.

***

      Я расфокусированным взглядом смотрела на ржавые прутья решётки, сидя на холодном каменном полу, не обращая внимания на мужскую ругань, доносящуюся из соседнего помещения.       —Эй, на неё нет никакой информации! Я везде рыл. Малявки будто и не существует! Она что, с той помойки?!       —Тем лучше. Значит, её никто не хватится.       —Это тебе, блять, лучше! Я ж её мамашу грохнул! Вдруг эти психи начнут меня преследовать?       —Тц, будет тебе надбавка за риск.       —Гха-ха-ха, с тобой приятно иметь дело!       Очнулась из транса я только тогда, когда дверца моей камеры заскрипела и ко мне подошёл тучный мужчина, в котором я узнала того человека, что дал нам с мамой большую купюру, когда я вместе с ней ходила играть.       Мужчина схватил меня за подбородок своими пухлыми пальцами, вертя лицо из стороны в сторону, разглядывая.       —Для тебя уже нашёлся покупатель, — ухмыльнулся мужчина, обнажая ряд кривых жёлтых зубов. — Так что завтра отправишься к нему. Поздравляю, — кинул напоследок и вышел из камеры, видя, что я никак не реагирую.       Сил на какие-либо эмоции не было. Я сидела на полу, безвольной тряпичной куклой глядя в никуда, и до сих пор не могла осмыслить всё, что произошло вчера.       Мамы… больше нет?.. И что теперь будет со мной?.. Меня продали? Как это? Разве человека можно продать?.. Мамочка говорила, что человеческая жизнь бесценна. Значит, она была неправа? Значит, мама тоже ошибает-…лась. Ошибалась.       —Мама, — тихо прошептала, пряча лицо в коленях, чувствуя, как по щекам текут слёзы. — Мамочка, прости. Прости меня. Я больше никогда не ослушаюсь тебя. Я никогда в жизни не выйду за пределы города, только пожалуйста… пожалуйста, забери меня из этого Ада.       Тогда я ещё не знала, что настоящий Ад только поджидает меня впереди.

***

      Я стояла посреди большого холла, пока меня пристальным взглядом сканировал дорого одетый мужчина, потирая короткую бороду длинными пальцами в перстнях.       —Пусть сыграет, — велел стальным голосом мужчина, небрежно махнув рукой в сторону изящного чёрного рояля, выглядящего до неприличия дорого. Мама и мечтать о подобном не смела. Наше старое пианино с выбитыми клавишами не шло ни в какое сравнение.       Меня грубо толкнули в сторону рояля, и я на ватных ногах проследовала к нему. Села за инструмент, отмечая, насколько неудобно ощущается обитая мягкой тканью банкетка. Только потянулась руками, как перед глазами встала картина клавиш с багровеющими разводами маминой крови.       —Нет! — тут же с ужасом вскочила, споткнувшись о банкетку и перевернувшись вместе с ней, больно приложилась о твёрдый пол. Я до сих пор тряслась, схватившись за голову и широко раскрытыми глазами глядя на белые клавиши.       —Ты же говорил, что она послушная, — недовольно цокнул мужчина, жестом подзывая к себе слугу. — Придётся самому преподать ей урок, — он взял с принесённого подноса кнут и подошёл ко мне. Быстрым, отточенным движением прошёлся по спине.       От этого удара у меня вмиг выбило весь воздух. Из глаз брызнули слёзы. Я в шоке открывала и закрывала рот, не в силах выдать и звука.       А потом шок прошёл и ему на смену пришла непосильная боль. Я истошно кричала, рухнув на пол, извиваясь в агонии.       Больно. Больно. Больно! Больно! БОЛЬНО!!!       Как же мне больно! Кто-нибудь, помогите! Выключите это! Пожалуйста! Умоляю! Больно!       —Играй, — вновь приказал мужчина.       Я же была не в силах даже подняться на ноги. Этот человек вновь цокнул, подозвав слуг, которые резким движением подняли меня, усаживая на банкетку. Я зашуганным взглядом вперилась в клавиши, тяжело дыша.       —Играй, — жёстко повторил мужчина.       Я поднесла трясущиеся руки, всё ещё видя разводы алой крови. Опустила дрожащие пальцы на клавиши, извлекая первые, кривые ноты, вместе с тем ощущая фантомную липкость на подушечках. Сыграла недолгую мелодию, тут же отнимая руки, переворачивая их ладонями вверх, с ужасом ища багровые следы крови.       —Ха-ха-ха! — вдруг жутко рассмеялся мужчина. — Это невероятно! Я будто ощущаю это на себе! Я чувствую её страх, как собственный! По рукам! Я беру её! — он тут же зашагал ко мне, хватая за плечи и окатывая безумным взглядом чёрных глаз, за которыми не было видно зрачка. — Отныне для тебя я — господин. Ты — моя собственность, призванная служить мне на благо, удовлетворяя мои потребности. Твоя задача — исполнять любой мой приказ. Твоя радость — утолять мою скуку. Твоя цель — делать меня счастливым. Выбей это себе на подкорке мозга. За любое неповиновение последует соответствующее наказание. Отныне и вовек ты полностью в моей власти.       Я смотрела в эти чёрные дыры, ощущая, как из меня вытягивают всё сопротивление, и понимала: Ад наконец пришёл, а передо мной — мой личный ночной кошмар.