Сестрица

      Наступил вечер, дождь прекратил барабанить по крышам, через облака иногда проглядывало заходившее алое солнце. Эйми и Джун закончили с расстановкой медикаментов, унесли продукты питания на кухню, окончательно основались в своих комнатах. Повозка уехала сразу, как прекратился ливень. Прибывшие из Столицы сразу сели писать отчёты и, справившись с этой задачей, решили выпить по чашке чая. Это был самый любимый напиток Смит, ещё с самого детства она обожала подтягивать ароматную горячую жидкость. Пришлось спускаться на кухню. По пути встретились несколько солдат, которым Эйми искренне улыбалась, встречая недоумевающие взгляды в ответ. И вот они с Джуном сидят в кабинете. — Не нравимся мы им, док, — заключает он. — Наверное уже шепчутся о том, как бы избавиться от нас поскорей. — Да ладно тебе, дай им шанс. Сам знаешь, военные — ребята ворчливые, со своими причудами, но простые. Такие же, как и мы с тобой. И помни, никакого- — Враждебного настроя, — договаривает парень. — Помню, мы здесь чтобы их жизнь стала легче, а не наоборот. — И все же, боюсь, нам не избежать негатива с их стороны. Сегодня за ужином нас представит командующая Ханджи, будь готов к их нелестной реакции. — А что насчёт того мрачного капитана? Леви, кажется, — при упоминании его имени в сердце девушки в который раз за сегодня что-то предательски ёкнуло. — Вы знакомы? А то он на вас так смотрел. — Да, — говорит Эйми, не выдавая своего волнения, после сказанного парнем. — Помнишь я говорила про мальчишку, которого приютил мой добряк старший братец? — Да быть не может. Неужели это он? — неподдельный интерес загорелся в карих глазах. — Смотри, разболтаешь кому-нибудь — он тебя прибъёт, потом остатки твоего тела буду ножечком со стены соскребать, — Джун тихо посмеивается. — Я серьёзно, Джун. Он не распространяет подробности своего прошлого, у него на то свои причины, да и капитан имеет полное право самому распоряжаться личной информацией. Так что просто не лезь на рожон. — Как скажешь, док.       Когда они оставались наедине, Джун называл Эйми «док». Она давно дала ему разрешение называть себя так везде и постоянно, но тот твердил, что тогда люди вокруг тоже решат, что ее можно назвать доком. Парень утверждал, что свое звание Смит получила абсолютно заслуженно и что, когда он соблюдает субординацию, это показывает остальным уважение со стороны Джуна к своей начальнице. Он действительно её уважал и готов был выполнять любые поручения, вплоть до чистки канализации, если это потребуется. Эйми всегда была добра ко всем окружающим, в том числе и к Джуну. Она вытащила его из бесперспективного будущего и устроила работу в Столице. За это он и отплачивал своей преданностью.       Пришло время ужина. Эйми была одновременно готова и не готова к представлению разведкорпусу. Простые солдаты её не смущали и не вызывали ни капли волнения, а вот один черноволосый сероглазый капитан очень даже вызывал и волнение, и смущение. Ладони вспотели, сердце забилось чаще. Чёрт, ей что снова пятнадцать? Она же смирилась, успокоилась, приняла это все давным давно, когда её письма (наверное?) перестали доходить, ведь новых ответных она не получала. И вот Эйми, Ханджи и Джун спустились в столовую, дождались солдат, которые то и дело поглядывали на этих троих. Блондинку скорее обрадовал, чем разочаровал факт отсутствия Аккермана в комнате. Ханджи встала со скамьи и кашлем привлекла внимание. Она начала свою незамысловатую речь. Смит немного наклонилась к Джуну и еле слышно прошептала: — Улыбнись совсем немного, я же засвечу своими тридцатью двумя, помашу и скажу что-нибудь, — в ответ Джун кивнул, видимо никто даже не заметил её короткого обращения к помощнику. — Прошу любить и жаловать — госпожа Эйми и Джун! — договаривает Ханджи. Смит снова искренне заулыбалась и помахала рукой. Настал момент «скажу что-нибудь» и, честно, придумать что-то на ходу оказалось сложнее, чем Эйми представляла. — И я, и Джун всегда рады вам помочь! Обращайтесь! — не переставая улыбаться говорит она. После секундной паузы все просто начали есть. Всё прошло даже лучше, чем ожидала врач: никто не стал задавать вопросов, рассматривать прибывших (хотя периодически Эйми, конечно, натыкалась на взгляды солдат, но только мило улыбалась им в ответ) или вести себя как-то неуважительно.       После ужина Эйми показали душевую. Девушка, которая её провожала, была выше самой Смит на целую голову. — Это вам не столичная сауна, — раздражённо выдаёт она. — И все же для поддержания гигиены отлично подходит, а это ведь и есть первоначальный смысл душа! Спасибо, что показала дорогу сюда. Обратно я уж как-нибудь сама! — и блондинка оставляет ошарашенную волной позитива девушку у душевых.       Отмывшись от пыли дорог и переодевшись в чистую одежду, Джун и Эйми разошлись по комнатам. Только вот Эйми все никак не хотелось спать: в голове сидел Леви, а в руках лежала коробка отборного чёрного чая. «Была ни была, » — с этой мыслью медик покинула комнату, отправляясь к кабинету капитана. Он наверняка ещё не спит.

***

      Леви проснулся на чем-то мягком. Пахло, на удивление, тоже приятно. Где он, черт возьми, находился? Аккуратно приоткрыв один глаз, он ощутил что-то непривычно яркое и сразу закрыл глаз обратно. Неужели это солнечный свет? Так, черт подери, где он находился? Кто-то коснулся его щеки, буквально ткнул пальцем. Значит Леви тут не один. Резко мальчик схватил находящегося в комнате человека и скрутил ему руки. — Ай! Ты чего дерешься?! А ну пусти! — это оказалась девчонка, на вид его ровесница. — Где я? А ну отвечай! — Леви сильнее придавил малышку к (как оказалось) кровати, на которой сам лежал несколькими секундами ранее. — Братец! Братец, этот мальчик дерётся! — вместо ответа кричит девочка, продолжая брыкаться. В комнате появляется высокий блондин. Ну ничего, Леви и не с такими справлялся. Девочка захныкала. — Леви, верно? — присаживаясь на корточки спрашивает парень. — Не мог бы ты отпустить мою сестру? Ты делаешь ей больно. — Откуда ты знаешь моё имя? — Я ещё много чего знаю, Леви. Давай спокойно поговорим, только отпусти Эйми, — девочка продолжала сопротивляться какой-то слишком сильной хватке для маленького мальчика. — Почему я должен вам доверять? Я понятия не имею кто вы оба такие! — Я думаю у тебя нет выбора. Даже если ты придушишь мою сестру, а потом и меня, — на этих словах Эйми начала плакать. — Дальше что? Ты сам понимаешь, что не знаешь где находишься. А это уже не подземный город, Леви. Поэтому отпусти Эйми, ты её напугал. — Ничего я не испугалась! — подала голос она. — Тогда чего ревешь, дура, — говорит Леви перед тем как её отпустить. Девочка сразу бежит в объятия брата. Тот успокаивающе гладит её по светлой голове. — Обзываться — плохо! — обиженно выдаёт она, немного успокоившись. — Эйми, можешь, пожалуйста, подождать меня снаружи? Только осторожно, не поранься смотри, — мальчик закатывает глаза от сопливо-нежных слов парня. — Ладно, — надув свои по-детски пухлые губки они идёт к выходу из комнаты. И уже перед тем как закрыть дверь с обратной стороны, поворачивается, смотрит прямо незнакомому мальчику в глаза и говорит: — И вовсе я тебя не боюсь, Ле-ви! — специально растягивает имя, показывает язык, захлопывает дверь и убегает прочь.       Леви опять проснулся. На этот раз в своём кабинете. Уже стемнело, он наверняка пропустил ужин. Только Аккерман собрался встать, как в дверь постучали. Он решает сам подойти к двери, и, открыв её, лицом к лицу сталкивается с Эйми. Лицо вновь исказила гримаса удивления, глаза расширились, рот опять приоткрылся. Это было секундное замешательство, после которого лицо капитана вновь приняло свое обычное выражение. Они простояли так с полминуты, потом мужчина отступил, пропуская блондинку внутрь. Эйми повзрослела, её тело приобрело женские черты. Светлые волосы доходили до плеч, она никогда не любила ухаживать за длинными волосами. Хоть она и выросла, но не потеряла своей хрупкости. Казалось, коснешься — рассыплется на тысячи осколков. Ростом она была примерно с самого Леви, который сразу вспомнил её фразу: «Вот увидишь, я ещё тебя переросту!», и тихо хмыкнул. — Уютно, — оглядев комнату заключает Эйми. Она развернулась к нему лицом, сталкиваясь с бурей в серых глазах. Леви облокотился на стену около входа и молча наблюдал за медиком. И вот они встретились взглядами. Наверное, сама судьба развела этих двоих. Эйми поступила в медицинскую школу, Леви — в кадетский корпус. Долгое время они переписывались, зачастую даже нелегально. Как-то Смит получила серьёзный нагоняй за то, что пишет какому-то постороннему человеку. В школе разрешалось писать одно письмо в неделю и только своим родственникам. Аккерман тоже постоянно испытывал трудности с почтой, глава кадетского корпуса не терпел переписок своих подчинённых. И вот, в один день Леви перевели в другой корпус. Он не успел сообщить этого в своём последнем письме, и сразу по прибытии написал новое. Но кто же знал, что именно это письмо строгая начальница сожжет прямо на глазах Эйми. Так они и разошлись. Тосковали друг по другу. У Эйми остался только Эрвин, который на тот момент понятия не имел где находился Аккерман. А потом у брата с сестрой появились новые обязанности, одно письмо в месяц о том, что Эрвин жив, стало нормой. Эйми периодически спрашивала о своём друге детства, но её брат не мог ей никак помочь. И чем старше они становились, тем реже друг другу писали. Все сократилось то одной строчки от Эрвина: «Жив, здоров. Как ты там, сестрица?». Эйми отчаялась узнать что-либо о Леви и опустила руки. А потом письма от Эрвина и вовсе прекратились, наверное вытеснились более важными делами       И если судьба-злодейка нарочно прервала связь этих двоих, то почему сейчас они стоят в одной комнате и тонут в глазах друг друга? Ни Леви, ни Эйми друг друга не винили. То ли от загруженности, то ли от печали при мыслях друг о друге. — Так ты теперь госпожа? — он первым нарушил молчание. — Забавно. — Кто бы говорил, капитан, — она усмехнулась.- Мне теперь к вам так обращаться? Капитан Леви! — Эйми картинно отдаёт честь. — Разрешите подарить вам чай! — Чего? — только сейчас Аккерман заметил в девечьих руках коробку, перевязанную лентой. — Дуреха. — Госпожа, вообще-то.       И снова воцарилось молчание. Смит давно научилась различить малейший отблеск эмоций на бледном лице. Сейчас Леви был спокоен и расслаблен. Эйми ставит коробку на стол, ещё раз оглядывает кабинет и говорит: — Уже поздно, пора ложиться спать. Спокойной ночи, Леви, — её улыбка, казалось, освещала всю комнату. Что-что, а позитива и доброты она не растеряла. Блондинка идёт к выходу и уже открывает дверь, как вдруг поворачивается и прыгает на шею мужчины. Он от неожиданности отклоняется. Уже третий раз за день эта госпожа заставляет его глаза удивлённо раскрыться. — Я скучала.       Он не ответил ни на объятия, ни на слова. А Эйми и не нужно было. Слишком хорошо она его знает. И хоть капитан Леви уже не тот запуганный мальчишка из подземного города, Эйми уверена — она все так же понимает этого хмурого коротышку. Ещё долго капитан смотрит вслед своей ночной и такой желанной гостье. Он твёрдо знает: сегодня его не будут мучить кошмары о титанах.