Статный мерзавец

      Время шло неумолимо быстро, дни протекали как один и почти ничем не отличались от предыдущих. Парень первые три дня рвал и метал всех и вся, посылая в лес всю свою группу на поиски Антона. Это не дало каких-то существенных результатов, разве что олень вообще ушёл из леса. Как и каким образом, непонятно. Дима хотел волком выть, стал часто запираться в комнате, на дух не переносил людей, которые пытались вытащить того из омутах воспоминаний. Либо кидался в них ножами, либо стрелял из револьвера, который хозяин особняка постоянно держал под подушкой. Конечно, всё это прилетало по двери, но комнату после такого стали обходить стороной. Душевные терзания сделали из него нечто, похожее не то на что-то нечеловеческое, но в народе стали ходить слухи. А слухи гласили, будто от утраты редкого кентавра, в голову парня залезли бесы и вершили свой суд. И так оно и было, но лишь отчасти.       Антон после того дня ушёл за горы, приняв решение больше не появляться в этом лесу. Перевал дался с трудом, особенно с больными ногами и пусть небольшой, но ношей на спине. На пути часто вставали трудности такие как закончившаяся провизия, неожиданные бури или просто хищники, желающие полакомиться больным кентавром. Через неделю мужчине всё же удалось перебраться через горы, открывая для себя новую долину в котловине горного пояса. Сердце каждый раз ныло, когда брюнет вспоминал те слова, которые и вынудили его уйти от Димы. По ночам он плакал, иногда кричал до срыва голоса или хрипло рычал, сжимая свободную бежевую рубашку — подарок от Побрацкого. Пылающая жаром привязанность сыграла с Антоном злую шутку, когда он встретил охотницу, живущую в этой долине, недалеко от маленького города.       Стояло раннее утро, мужчина прогуливался по лесу, руками проводя по коре деревьев. Под ногами хрустели ветки, птицы лениво чирикали и свистели, пролетая где-то высоко в голубом небе. За два месяца брюнет привык к одиночеству, редко разбавляемым визитами охотницы и долгими вечерами за разговорами с ней. Остановившись в тени деревьев, янтароглазый мягко улыбнулся и сложил руки на груди, глядя на середину поляны. Там сидела девушка, увлечённо перебирая в руках бутоны с цветами и отгоняя от них ездового дракона. Склонив голову над работой, охотница вовсе не чувствовала на себе взгляд мужчины. Её лицо закрывали вихрастые тёмно-кофейные волосы, карие глаза с небольшими мешками под ними вовсе не видно издалека.       — Эстер, не мешай! Я занята, не видно что ли?! — серый дракон пару раз взмахнул крыльями, вызывая небольшой ветерок. Цветы чуть не разлетелись в разные стороны, отчего брюнетка тихо зашипела проклятия.       — Уву!       — Нет, не скоро домой поедем. Мне ещё в лесу походить надо, что-нибудь поймать. Понимаешь? — освободив руку от бутонов, девушка вывела узор рун, отдающий красным свечением в воздухе и венах. Свободная рубашка была подхвачена корсетным жилетом, а на талии зашнурованы кожаные штаны. Антон решил выйти из тени, ступая нарочито громко и направляясь прямо к охотнице. Повернув голову в сторону, брюнетка тут же расплылась в улыбке и отложила бутоны в сторону. Узор рун всё ещё витал в воздухе, отвлекая надоедливого дракона.       — Я так понимаю, давно тут сидишь, Катя?       — И тебе привет, Звезда. С рассвета, если я не ошибаюсь. — Кареглазая откинула чёлку в сторону, вставая с земли и отряхивая штаны от пыли. Подойдя к мужчине, девушка аккуратно похлопала того по оленьему боку, выводя красной лентой магии узор в виде сердца. Брюнет усмехнулся и лёг на живот, поджав ноги под себя. С этой особой хотелось находиться рядом постоянно, защищать от опасности, которая может подобраться совсем неожиданно. Тем более, за это время у Антона достаточно отросли рога и сойдут для защиты. Сев рядом со старшим, маг двумя руками выводила узоры рун огня, создавая в воздухе мелкие красные клубки.       — Отлично получается! Если будешь дальше продолжать, многого добьёшься.       — Спасибо, стараюсь вне дома тренироваться. Отец может прибить, если я сожгу что-то важное. — Катя немного привстала на колени, поправляя ворот рубахи кентавра и немного потрепала того по волосам. Сев обратно, брюнетка достала из кармана курительную трубку с уже засунутым туда табаком и подожгла огнём с кончика пальца. Антон тихонько присвистнул, удивлённо вскинув бровь и, насколько позволяла больная в последние пару дней спина, наклонился к охотнице быстро щёлкнув ту по носу.       — Ага, а курить тебе кто разрешал?       — Слушай, мне двадцать лет, Звезда. Уже можно, так что, ты давай-ка не перечь мне. И когда ты уже имя своё скажешь?       — Как признаю тебя, так и назову. — На самом деле, Антон не говорил своё имя потому что полюбил свою кличку. Кличку, которую дал ему Дима и не просто так. Выпрямившись, мужчина сложил руки на груди, глядя куда-то в небо и думая о своём. Маг выдохнула табачный крепкий дым, выводя узор рун «Доверия» и следя за реакцией. Брюнет немного дёрнулся, ощущая поток магии по венам.       — Расскажешь мне, почему ты не называешь своё имя?       — Не называю, потому что мне нравится эта кличка. Она была дана одним парнем, которого я полюбил. Но сбежал, как только понял, что чувства взаимны.       — Ой, блять… Ты идиот, Звезда! — Кареглазая смахнула рукой в сторону и убрала узор «Доверия», смотря на мужчину с таким укором, что стало невольно некомфортно. — Если чувства взаимны, так почему позорно сбежал?!       — Я не знаю! Возможно, испугался того, что слишком привяжусь к нему! Мне немного жить осталось, всего-то до пятидесяти лет. А он может жить дальше и нести груз утраты на своих плечах! Я не хочу, чтобы так случилось!       Девушка чуть не поперхнулась дымом, затушив табак в трубке и отложила её в сторону. Ей теперь понятно, почему её друг выглядел так бледно. Он скучал по этому парню…