Krähen und Spatzen

В мой день рождения я позавтракала с мамой одна. Всё дело в том что дядя Герман решил подготовить мне какой-то сюрприз, и опять куда-то уехал, оставив маме лишь адрес, по которому они должны приехать. После завтрака мама привезла меня по указанному адресу. Это оказался деревянный двухэтажный дом, небольшой, но вполне уютный. На первом этаже была вывеска готическим шрифтом: «Кафе «Фауст». История этого кафе была очень долгая. Раньше оно ломилось от посетителей. Самым большим спросом пользовались хот-доги по-баварски, все хотели их заказать. Из строящегося рядом здания стекались толпы рабочих. Во время ланча кафе было переполнено, сюда прибегали студенты из соседнего института. Но потом пришла мода на так называемое здоровое питание, и студенты стали ходить в свою институтскую столовую и есть там салатики. Строители достроили здание и уехали на другую стройку, а сменившие их жильцы предпочитали приносить с собой завернутые в бумагу сэндвичи из дома. Но некоторые постоянные клиенты у Германа ещё оставались, на этом и держалось всё кафе. Как объяснил герр Штольц, кафе- это всего лишь подработка, чтобы было на что жить, а в основном он занимается другой работой. Но это пока секрет. А когда он уезжает на эту «другую работу» то доверяет управлять кафе двум своим знакомым, пожилым, но вполне ещё бодрым подругам, бабе Нюре и бабе Томе. Внутри кафе было пусто, почти все стулья стояли перевернутыми на столиках, накрытых скатертями в красно-белую клетку. Посетителей было всего трое. Баба Нюра, сидевшая за столиком в дальнем углу ела кольца кальмара и прислушивалась к старенькому радио, шипящему в углу. Баба Нюра приходит сюда каждый день, чтоб заказать чего-нибудь. С утра пораньше она встаёт, ходит по разным местам и снимает на телефон (ей его подарил сын и обучил бабулю им пользоваться) разные видео, затем приходит в кафе Германа съесть чего-нибудь, затем дома у себя занимается садоводством, а вечером идёт в гости к своей подруге, бабе Томе, где они допоздна пьют чай и сплетничают обо всём на свете. За соседним столиком баба Тома ела гамбургер по-домашнему. Она тоже столь активная старушка, как баба Нюра, с самого утра ходит кататься на велосипеде, тоже занимается садоводством и тоже ходит в гости к подруге попить чай и побеседовать. Рядом сидел Максим Петрович, их пожилой сосед, по слухам, давно влюблённый в бабу Тому. Рядом с ним на полу стояла сумка на колёсиках и Максим Петрович придерживал её, словно опасалась, что сумка может сама укатить куда-нибудь на своих колесиках. Сумка была набита черствым хлебом и птичьим кормом. Максим Петрович кормит всех голубей в округе, и в кафе дяди Германа заходит, чтобы передохнуть и выпить чаю- оно находится как раз на середине его обычного маршрута. - Привет, Гера!- позвала я. Он выглянул из маленького кухонного окошка и тут же выбежал в кафе. – Как поживает моя дорогая именинница? – спросил он, крепко обнимая племянницу. От Германа пахло жареной картошкой. Он подхватил меня и закружил так, что её ноги запорхали в воздухе. - Осторожнее с моей сумкой,- сказал Максим Петрович, хотя его сумка стояла довольно далеко. - Сегодня по футболу чемпионат Германии «Бундеслига»- сказала баба Нюра. - Нужно будет поставить деньги в «Тотализатор», и если я выиграю, куплю тебе подарок ко дню рождения, Марти. - День рождения, вот как? А когда у меня день рождения, я уже и не помню- сказала баба Тома. Марта не поняла, шутит она или нет. Баба Тома, похоже сама не была в этом уверена. Она порылась в карманах своей кофты и протянула мне конфету. Герман горячо поблагодарил бабу Тому, но сам при этом беззвучно прошептал мне одними губами: «Не ешь!» Я сказала, что съем конфету позже. - О, я тоже постараюсь что-нибудь для тебя найти, –сказал Максим Петрович, роясь в своей сумке. Я подумала было, что он хочет подарить мне пакетик сухарей, но он нашёл в сумке свой кошелёк, выудил из него банкноту в сто рублей, и протянул мне. Я вежливо поблагодарила Максима Петровича, потому что знаю: для таких стариков, как он, даже сто рублей – это большие деньги. Герман признательно улыбнулся ему, а затем повёл меня наверх, в гостиную наверху. Я зашла туда и шокировано уставилась на неё. Комната преобразилась. Кругом стояли мраморные статуи людей и зверей, висели хрустальные люстры, лежали шёлковые ковры. Мы очутились в просторном зале с высоким-превысоким потолком. Зал был абсолютно пустой, а настежь раскрытые двери из разноцветного стекла вели на полукруглый балкон. – А где все? – разочарованно спросила я. - И всё? - А кого и чего тебе надо?- хмыкнул Герман. - Ну, например, гостей. И побольше всякой вкуснятины! - Так чего ты стоишь? - А что мне делать?- удивленно спросила я. - Что-что – придумывай себе гостей и вкуснятину! На что тебе фантазия, в конце концов? - А это всё разве можно придумать? –мне как-то не верилось в происходящее. - Не выводи меня из себя.- Герман и уселся посреди зала прямо на паркетный пол. – Не сиди на холодном, – сказала я, зажмурилась и добавила: -Вот, держи! Тут же под гигантской попой Германа появилось роскошное бархатное кресло – не хуже, чем у королевы. – Премного благодарен- кивнул довольный мужчина. Тут же в руках у Германа появилась кружка пива. - Моё любимое- похвалил Герман- Баварское. Воодушевленная успехом, я стала наперебой придумывать себе гостей и вкусную еду. Например, я пригласила моих любимых моделей plus size, а Герман- своих любимых исторических оккультистов. А ещё нашу любимую рок-группу. Суровые немецкие рокеры заиграли металл, чародеи подхватили моделей и начались пляски. А за окном наш любимый авиатор (догадались, кто это был? Эрнст Удет!) показывал фигуры высшего пилотажа. А гости всё прибывали. Среди приглашённых были известные короли, принцессы, рыцари, дракон, музыканты, мой любимый писатель (который уже умер), семья вампиров, один знаменитый авантюрист, укротитель змей из Индии, рестлер (тоже из Индии), племя папуасов из Африки, оборотень по имени Афанасий, две кошки, половина школы Маргариты (исключительно младшие классы) и учительница литературы Анастасия Николаевна Романова. Словом, сплошь приятные во всех отношениях люди. К чему приглашать неприятных? Обычно они приходят сами, когда их никто не ждёт. Рок-группа была в ударе. Стучали барабаны, играли гитары, синтезатор выдавал совершенно немыслимые мелодии, а ноги гостей сами пускались в пляс. А вокалист пел глубоким голосом знаменитый хит про Германию. Герман Штольц сидел в роскошном кресле и с бесстрастным лицом ел торт в форме бас-гитары. А угощения было целое море! Столы ломились от сладостей, солёностей, кислостей и даже горькостей, как говорится, на любой вкус. Тут были говяжьи ростбифы, баварские сосиски, спагетти, пиццы, малиновые желе, лимонные пироги… Но потом в зал вкатили на тележке огромный торт в виде ананаса с самыми разнообразными начинками на один кусочек. И это было бесподобно! Потом играли в фанты. Как водится, на желания. Например, укротитель змей из Мумбаи пожелал стать модным стилистом, (оказывается, он всю жизнь об этом мечтал), а детский писатель (тот, который умер) потребовал, чтобы его немедленно воскресили и дали ему медаль. Маги и чародеи попросили сделать их ненадолго детьми и отпустить погулять во двор, а модели захотели съездить в Бразилию на новогодний карнавал. Вампиры решили стать вегетарианцами, а один всемирно известный музыкант решил вдруг стать всемирно неизвестным. И снова гремела музыка, плясали гости, сотрясая стены и люстры, шампанское и газировка лились рекой, а торт в виде ананаса медленно подъедали… Я стояла на балконе и чувствовала себя совершенно счастливой. У меня ещё никогда не было такого день рождения! Никогда-никогда! В небе что-то взорвалось. Нет, на сей раз это была не летающая карета вампиров (ее успешно починили и они улетели домой), и даже не гроза. Это был салют – из целого миллиона огней! Огромные пламенные цветы распускались в ночном небе, освещая город внизу яркими малиновыми всполохами. - Спасибо тебе, Гера- тихо сказала я. - За что?- по привычке ухмыльнулся он. - За всё это чудо! За то, что ты так неожиданно появился в моей жизни, сделав ее прекрасной и удивительной! - Я тебя умоляю!- поморщился Мастер. - Терпеть не могу высокопарных фраз. И потом, спасибо на хлеб не намажешь. - Но у меня больше ничего нет- растерялась я. - Ты что, шуток не понимаешь?- фыркнул он. - Мне от тебя, между прочим, ничего не надо. Кроме тебя самой. Я улыбнулась, глядя на неожиданно растроганного Германа. - Только люби меня, ладно?- попросил он голосом какого-то ангела. – Совсем чуть-чуть. - Ja-ja, Natürlich!- кивнула я и мы с Германом рассмеялись от радости и нежных чувств друг к другу. - Ой, я же забыл отдать тебе подарки! - встрепенулся он. Затем щёлкнула пальцами и из ниоткуда появились пять свёртков. Три- в ярко-красных пакетах, два- в коричневой бумаге, обмотанные бечёвкой. В первом подарке лежала светло-зелёная обувная коробка с парой кроссовок внутри. Кроссовки были зелёные с розовыми шнурками. Во втором лежала ярко-красная шапочка с петушиным пером. Я тотчас надела её - Только скажи «Sanctus Satanas” и ты превратишься, в кого пожелаешь. Я произнесла волшебные слова и тут же превратилась в маленького пухленького мопса чёрного цвета. - А теперь скажи ещё раз. Раз!- и я снова девочка. - Восхитительно- прошептала я, убирая шапку в пакет.- А кроссовки тоже волшебные? - Ещё бы ! Могут бегать с какой угодно скоростью! Двое подарков оказались обычными. В одном из свёртков( как и два предыдущих, красном) лежал блокнот в линеечку с шариковой ручкой- чтобы вести дневник. В другом свёртке, коричневом- плюшевый воробушек. Наконец, я распаковала последний коричневый пакет. В нем оказалось зеркальце в красивой оправе. - А оно волшебное? - Да. Скажи, кого ты хочешь увидеть и он появится в зеркале, и ты сможешь с ним поговорить. - Хочу увидеть мою маму- громко произнесла я, глядя в зеркало. И тут же в зеркале появилась моя мама. Она помахала нам рукой. - Мам, мы будем часика через два! Дядя со мной, всё хорошо! - Отлично, жду вас к ужину!- ответила мама и зеркальце погасло. Часа через два, гости как и планировали, разошлись и разлетелись. Мы с Германом прошли вниз, попрощались с нашими дорогими пенсионерами (они, пока нас не было, обслужили десять футбольных фанатов и выручили приличную сумму денег. Хотели отдать их нам, но Герман попросил их оставить себе, дескать, они ваши и вы их честно заработали), и пошли домой. Снежинки причудливо кружились в свете фонарей и на душе у нас было легко и радостно.