Предназначенный судьбою

– Князь дома? Что это ты на меня, как на призрака смотрите? – Граф... Вы... Вы же умерли, шесть лет уж как. – Что? Фёдор ты что такое говоришь? – Так это в аккурат на Ивано-Купало было, Феликс Феликсович чуть богу душу в тот  день не отдал. Да, именно в тот, день.. Пришло письмо..а там было о вас. – Ну как видишь я жив, все хорошо. Так князь дома или нет? – Дома дома, он отсюда и не выходит почти, сидит в своей комнате, никого не пускает... А вы приходите, помните где его покои? – Да, благодарю ‐ не дожидаясь, когда дядька скажет ещё что-то Дашков вбежал верх по лестнице, отправляясь в южное крыло поместья. Уже подходя к двери, в нос ударил острый запах алкоголя и сигарет. Граф постучался, но не дождавшись ответа, он зашёл. От сумрачной комнаты веяло безнадёжностью, тоской и холодным ноябрем. Дашков увидел Юсупова, его прекрасного Феликса, что тихо посапывал в кресле, в руке его было то  письмо, что граф написал перед долгим отъездом. Рядом с креслом валялся графин, в котором ранее был алкоголь, на полу валялись окурки, некоторые из которых до сих пор дымились, оставляя ожоги  на паркетном полу. Граф опустился на пол рядом с креслом, положа голову и руку на колени Юсупова, от чего чуткий сон князя был нарушен, раскрыв глаза он затуманенным взором посмотрел на графа. – Граф...? Зачем? Зачем вы снова пришли? Почему мучаете меня? За что? Я просил чтобы вы не приходили? – Князь, о чём вы? – Аха, как о чем? О том, что ты появляешься только во сне, но стоит проснуться, как бах и вас нет – Мой милый, Феликс это я! Живой и не покину вас никогда! – Обещаете? – Да! - с этими словами Дашков обнял князя и, поняв что он уснул, взял его на руки и отнес на кровать. Укрыв его, он решил прибраться в комнате, попрося у слуг необходимое, он в течении часа прибирался в комнате. Сняв с себя верхнюю  одежду граф пристроился рядом с князем, погружаясь в царство Морфея. Мелодичное пение птиц за окном, солнечные лучи, пляшущие по спальне, мерное дыхание и тепло. Такое волшебное утро, такое приятное, словно ешь самый вкусный торт, и он никогда не заканчивается. Но любое доброе утро может превратиться в сущий кошмар, потому что кому-то так захотелось. Сара открывает глаза, несколько секунд смотря на незнакомца, что тихо посапывал, положив руку на живот князя. – Ааааа, вы кто? - утро добрым не бывает, если просыпаться под оглушительные крики рыжей бестии, что пихает Дашкова в бок, пытаясь разбудить. Из-под одеяла раздались невнятные звуки  и в следующую секунду появилась чёрная макушка, и на Юсупова уставился пара разноцветных глаз. – Что вы кричите? - грохот и Юсупов свалился с кровати. – Дашков, вы умерли же! – Юсупов, как я мог умереть, если сижу перед вами! Это долго объяснять, но поверьте это сейчас не важно - с этими словами граф встал с кровати, очутясь рядом с князем. Хищно, как льва, охотящаяся за своей добычей, Дашков протягивает ладони под рубашку, касаясь теплой груди. Снова такие ледяные пальцы и горячая кожа. Контраст, от которого мужчина готов улететь на седьмое небо, а потом развернуть его, поставить на четвереньки и хорошенько трахнуть, но отказывается от этой идеи. Он как лисенок, и этому лисенку нужна ласка, а не грубость и жесткость. А, может, всё-таки исполнить свое желание?Ухмылка настоящего искусителя, молочная кожа, аккуратные ключицы и эта манящая родинка на одной из них, которую так и хочется целовать, терзать и ласкать. Он безумный. Очень красивый и всегда такая разный. Дашков просто не знает, что от него можно ожидать. Снимает рубашку, позволяя князю проследить за тем, как его руки скользят к ремню, расстегивая его. Брюки оказываются где-то в ногах, и мужчина уже собирается снять нижнее белье, но оказывается остановлен прохладной ладонью. — Папочка позволит сделать ему приятное? — Юсупова уносит в полет страсти и похоти, и Дашков не может не восхищаться таким преображениям. Он молча кивает, ухмыляясь, пока князь поднимается на колени, снимая с возлюбленного оставшуюся часть одежды. Эрегированный орган оказывается в холодной ладони Феликса, и от этого бешеного холода по телу Дашкова проходится ток. Он замирает, позволяя князю взять ситуацию под свой контроль. Юсупов легонько касается язычком головки члена, обводя вокруг, а потом постепенно погружает в себя орган, начиная плавные движения туда-сюда. Граф тихо стонет, не выдерживая медленного темпа и, зарывается пальцами в рыжие кудри, беря ситуацию в свои руки, руководя любовником. Когда разрядка достигает мужчины, он осторожно поднимает Юсупова за руку и, сгребая в охапку, при этом оставляя нежные поцелуи на шее, укладывает на кровать. Игриво улыбается ему, подмигивая, а потом очень медленно касается губами его губ, оставляя нежные и ласковые поцелуи. Феликс прогибается в спинке, обнажая грудь, усыпанную родинками, и тихо стонет. Юсупов закатывает глаза, тяжело дыша, когда два пальчика проскальзывают в горячий анус, начиная плавные движения. Он плавится от его ласк, а он насыщается ей, словно вампир своей жертвой. И эта игра в папочку и его мальчика… У него ещё никогда такого не было, и кайф от того, когда он произносит «папочка» своим сладким голоском… Это не описать никакими словами. — Граф, пожалуйста, я больше не могу терпеть… Умоляющий взгляд и просящий тон. Феликс уже поскорее хочется почувствовать его в себе, это прекрасное ощущение заполненности. С ним оно восхитительно. Но Дашков продолжает свою пытку, практически уже вознося любовника до небес. Ему нравится иметь власть над ним. — Давай, малыш, кончи для своего папочки. Я знаю, ты уже готов, — делает ещё несколько движений пальцами, и чувствует, как все внутри Юсупова начинает быстро пульсировать, сжимаясь. Феликс рассыпается на миллионы осколков, откидываясь головой на подушки, пока мужчина медленно касается головкой входа, проталкиваясь на всю длину. — Ох, милый, скоро привыкнешь. Расслабься, маленький. — Знаешь ли, непривычно немного, я не каждый день занимаюсь сексом с мужчинами с такими размерами, — ловит на себе ухмылку мужчины, продолжающего двигаться быстро и рвано, вдалбливаясь до упора. — Ничего, мы это исправим, и другие нам не понадобятся. А теперь помолчи немного, а то папочке придется тебя отшлепать. Дорожка из поцелуев от шеи до ключиц, игры с сосками и движения то быстрые, то медленные, то глубокие, то едва ощутимые. Одновременно кончая, любовники ложатся на подушки. Скреплённые пальцы, сбивчивое дыхание и счастье в глазах. Это было не просто приятно, а нежно и очень значимо для каждого из них. Эдакий акт единения и обнажения, какого-то особенного пропуска в самые сокровенные места. Доверие в чистом виде, его самая прекрасная оболочка, которая теперь станет одеянием для двух когда-то одиноких сердец, наконец-то обретших друг друга сегодня. – И что? Что это было? Что между нами? – Юсупов, я приехал к вам сразу с поезда, провел с тобой ночь, утро... Можно догадаться, что это ответ на ваше признание... – Получается теперь я твой парень, — Юсупов выделяет свою принадлежность ему особой интонацией и улыбкой. Ему нужны отношения. Нужна опора и поддержка,  сильная рука, которая могла бы держать его руку и вести к пути истинному, нужна власть и хлесткое слово, которое могло бы заткнуть и показать, что он не прав. Дашков отлично подходит на эту роль. Горячий и своенравный. Самый настоящий папочка с очень приятными наказаниями. – Если, вы, так хотите, то да.. — Если мы теперь пара, значит у нас должны быть доверительные отношения, и ты можешь мне рассказать где ты был все эти 40 лет. Вы, знаете как мне было плохо? Что я пережил? – Охх, князь, если бы вы знали, чего мне стоило это растование с вами. Но начну с начала. Помните, мне доставили письмо? Так вот, в нем Щербатов просил меня незамедлительно приехать к нему, сказав что это связано с недавним инцидентом в день вашей инаугурации. Оказалось, что я должен был доставить Каразина в Россию, для решения его дальнейшей судьбы. В течение тридцати лет, я гонялся за ним. Объехал всю Европу, побывал в нескольких штатах США, но все было зря. Карамора был на шаг или два, впереди меня, он умел ускользнуть от туда, откуда никто не мог. Тогда я решил инсценировать свою смерть, дабы подождать, когда он расслабится и совершит ошибку. Только спустя пять лет он решил, что погони не будет и осел в Италии, тут я и вышел из тени. Застал я его, на ложе пьяного, в окружении проституток. Он не сразу смекнул, что произошло, а когда опомнился я успел заковать его. На следующий день я телеграфировал в канцелярию о поимке Караморы. И поспешил вернуться в Россию.. ну вот вся история, ну что вы плачете? – Нет, все хорошо! Я рад вас видеть. Я просто...просто думал, что не увижу вас боле. Вся жизнь превратилась в муку, сколько раз я пытался покончить с собой. Помнится сбился на числе 153.. но вот вы здесь, рядом... Все слишком хорошо, чтобы быть реальностью.. - карамельные глаза были полны слез. Они были толи от радости, за то что любимый снова с ним, то ли от той боли, что он причинял себе все это время.