А потом что?

Просыпаться в пятницу для Маши было самым не любимым делом. Идти умываться, зная, что впереди два выходных, было тяжко. Очень хотелось уже расслабиться и оставаться в комнате безвылазно. Но вот, форма на ней, волосы в косе, а на завтрак бледная каша и горсть таблеток: — Лаура сказала, ты испортила фото-зону вчера, — Слава смотрел на падчерицу. — Случайно. — Про секс в индустрии тоже пошутила? — Не кричал бы, а то, мама рога обломает тебе, — Маша посмотрела на мужчину. — Справедливо, — он кивнул, пропуская укор, — После школы в офис, будешь сегодня бегать по поручениям. К нам приедет заказчик с одеждой, надо будет помогать много, никаких напитков в кабинете, угу? — Завтра выходной будет тогда? — В воскресенье. Идет? — Ладно, — она кивнула. — Фу, Маш, опять надушилась сильно, — Ольга зашла хмурясь. — Мне пора, — девушка увидела Юрия в холле. — Хорошего дня, — Фаина все же решила проявить милость. — Какой ей день хороший, если она, вон, до тошноты людей травить духами сегодня будет, — Оля морщилась и злилась, сидя за столом. — Спасибо, — Маша шепнула одними губами Фаине, которая опустила осторожно взгляд, в знак того, что услышала. Девушка зашла в школу и села за парту, ожидать своего домогательства ей долго не придется, взгляд от одноклассника был уже брошен, а значит, встреча пройдет скоро. Урок тянулся долго, еще больше прибавляло страха то, что будет после. Хотя, страх, на самом деле, был только перед этим и пока они не столкнутся, а сама пятиминутка заканчивалась быстро: поцелуем и расходом. Но день обидчика подпортила двойка и поэтому Машу ждал неприятный и грубый заход на «диалог» в виде пощечины в кабинке туалета: — Сори, увлекся, — он шепнул и поцеловал место удара, — Засекай, — он положил одну руку на ее плечо и начал оставлять страстные поцелуи на молочной шее. Сегодня он не спускался к груди долго, не оттягивал рубашку тоже долго, он просто водил теплыми пальцами по груди под одеждой и целовал жадно шею, под конец времени с силой вдавливая губы и оставляя отметину, в закруглении подбородка, под мочкой уха. Маша заметила, что стрелка достигла времени и взяв его за щеки, быстро поцеловала и сразу ушла. Грязный ежедневный ритуал закончился до понедельника. Блондинка вышла из лицея в села в машину, Юра посмотрел на нее в зеркало заднего вида: — Устала? — Поехали в офис, не заставляй Славу ждать. — Почему ты всегда, так прохладно относишься к прислуге? Я тоже… — Я не собираюсь с тобой дружить, делай свою работу, — Маша просто не видела причин и повода доверять парню в черном костюме, который сам старался наладить общение. — Ладно. У тебя ссадина на лице, кстати. — Да? — она посмотрела на себя в камеру телефона и увидал на скуле тоненькую кровавую полоску рассечения кожи, — Рюкзаком, видимо, случайно задели в толпе школоты, пока шла в раздевалку. — Бывает… Маша зашла в кабинет Лауры и постаралась пройти к дивану незамеченной для отчима и еще 5 людей, толпящихся над столом, как и было недавно: — Мнение незаинтересованной стороны, — раскаченный бородач заметил Машу сразу. — Она? Она нифига не понимает, — Лаура сидела единственная, пока вокруг стояли мужчины. — Маш, подойди, — Слава не отрывался от изучения. — Да? — девушка встала рядом со стулом Лауры, куда пропустил ее бородатый мужчина. — Дай совет, — отчим подвинул его и встал рядом с девушкой, создавая преграду для заинтересованного взгляда мужчины, — Как человек с стороны… Кому идет больше комплект одежды, серьги и образ в целом? Девушка видела практически одинаковые лица и позы моделей в одном и том же комплекте одежды: — Долго думаешь, — Лаура усмехнулась. — Да никому не идет, потому что, — она пожала плечами. — Что? — они все засмеялись. — Мда, Маш, хороша помощница, — Слава посмотрел на ее лицо и стер улыбку, — Что у тебя с лицом? — А что с ним? — она смотрела все еще на снимки, пытаясь понять, что ей не нравится во всем этом. — Ну-ка, — отчим осторожно, одним пальцем, за подбородок повернул ее на себя и увидел рассечение, — Ты дралась опять? — Я не дерусь никогда. — Откуда тогда? — Какая разница? Перестань, — она отодвинула голову в сторону и случайно показала под косой багровый засос, о котором забыла напрочь. — Фига, детки растут, да Славка? — качок округлил глаза от следа. — Дома поговорим, — мужчина прозвучал очень сухо, строго и серьезно, отходя от стола, чтобы не видеть Машино лицо. — Слушай, деточка, а что такого ты умеешь делать, что такие штучки на шее? Это ты так в школе… — по комнате раздался громкий звук пощечины, которую худенькая рука влепила большому качку. — Следи за языком, придурок, — она обошла его и ушла, громко хлопая дверью офиса. — Совсем берега перепутал? Вообще-то это не твое дело, как минимум, — Лаура посмотрела на мужчину. — Илюша, а я тебе говорил, вообще в сторону моей падчерицы не смотреть? Думаешь, говорить что-то можно?! — Вячеслав сверлил его взглядом и без того, раздраженный тем, как идет день. Маша умывала лицо в туалете, когда кто-то прошел и встал рядом: — Спасибо, — она шепнула, увидев, как протянулось пару салфеток из Лауриной руки. — Достойный ответ на грязный комментарий, хвалю, — брюнетка скрестила руки на груди. опираясь о край умывальника рядом. — Я не бью людей, — Маша не гордилась своим поступком. — На, — женщина протянула ей флакончик. — Что это? — Тональный крем. Его наносят на то, что не хотят показывать кому-то. Раз уж ты, так реагируешь, рекомендую таскать его с собой всегда. — Ммм… — она протянула, неохотно принимая средство, — Что я должна за это? — Ответ на вопрос. Откуда у тебя ссадина на щеке? — Пощечину дали, — Маша ответила спокойно и безразлично, ей не было дело до своего лица и шеи, совсем. — Тот же, кто оставил след на шее? — Лаура Альбертовна… — Маша посмотрела в ее голубые глаза, а брюнетка получила подтверждение словам о хамелеонах, видя сегодня темно-зеленые глаза, — Один флакон — один вопрос, — девушка опустила взгляд, — Меня там убьют, да? За такое… — Нет, — она помотала головой, — Я и не дам. Пошли, я все еще жду твое мнение, у нас есть пару моделей в этом платье дурацком. — Это, кстати, и ответ, почему вам никто не нравится. Платье дурацкое. — Думаешь? — Я не эксперт. Но мне не понравилось, — блондинка пожала плечами. — Глянем еще раз, все-таки… Из-за ненайденной модели, все снова ушли вниз на съемки, кроме Лукиной: — Давай помогу? — Саша увидела Машу, которая переливала из одного конца в другой, жидкий тон по бутылочке. — Дурацкое дело… — Во-первых, это нормально, — девушка села рядом и немного нанесла его на палец, — Давай, подставляй. — Пф, — Маша неохотно подвинула подбородок к плечу, открывая шею, — Будет еще хуже, чем просто игнорирование. — Не правда. Это у тебя кожа мягкая, поэтому такой след яркий, — Саша приложила руку, — Больно что ли? — Неприятно, — Маша нахмурилась, от постороннего касания к себе. — Твой парень симпатичный? — Нет. — Значит умный? — Нет. — Тогда… ты в него влюбилась? — Нет, — девушка отвечала ровно и спокойно. — Значит, он… пристает к тебе? — Маша промолчала, от чего Саша вопросительно подняла брови, — Пауза затянулась, нет? — она посмотрела на начальницу, которая тоже на секунду подняла на них взгляд. — Много внимания одному замазыванию тоналкой, не кажется? — девушка нахмурилась. — И ни одного внятного ответа, не находишь? — Нет интересной истории, чтобы что-то отвечать на столько вопросов, — Маша посмотрела на пол и вздохнула, — День паршивый, вот и все. — Мм, — Саша протянула, — Синяк еще дай замажу. — Не надо замазывать ей ссадину, лучше на воздухе заживет, — Лаура сказала, продолжая делать записи в листах. — Тоже верно, — она вернула Маше флакончик, — Ничего не видно, почти. — Спасибо, — блондинка шепнула. — Можно еще один вопрос? — Сомневаюсь… но ладно, давай. — Почему ты всегда благодаришь шепотом? — Ммм, не знаю, привычка, но я правда благодарю, — она вздохнула, по движениям стало понятно, что назойливая секретарша лезет под кожу блондинки, это четко уловила Лукина. — Принеси кофе, в кружке нормальной. — Иду, — девушка кивнула Лауре и ушла. — Она любопытная, не больше… — Я понимаю… — Правда пристают? — Я же смазливая кукла, как без этого? — девушка усмехнулась, — Все под контролем. — Скажи это фингалу под глазом, — Лаура подняла брови. — Очень много внимания от вас… Кто-то может решить, что вам не плевать на меня. — Тоже верно, — женщина кивнула и посмотрела на зашедшего в кабинет качка, — Чего, Илья? Боишься? Иди, драться не будет больше, только извинись. — Прости, Маша, не подумал и ляпнул. — Угу, — девушка кивнула, смотря на него немного исподлобья. — Еще новые снимки, отсняли три модели. — Да, все-таки Маша права, платье ужасное, — Лаура посмотрела на фотографии, — Подойди, — она жестом показала блондинке, даже не глядя на нее. Девушка встала рядом с сложив руки за спиной: — А эти, как тебе? — О, а вот этой симпатично, — она посмотрела на юное лицо, волосы пшеничного цвета, нежная внешность работала вместе с платьем, а не отдельно. — Угу, — Лаура протянула, — Ну бери ее. Пусть смотрят, если да, то будешь должен Маше торт, — женщина вручила фотографию Илье и отпустила его из кабинета. — И что будет дальше? — Маша посмотрела в сторону ушедшего мужчины. — Сейчас Илья и Слава пойдут к заказчику, он у нас тут, — Лукина сидела оперевшись о спинку кресла, — Предложат ему эту модель для работы, как на ней выглядят одежда и акуссуары. Если ему понравится, он заключит контракт с ней и нами соответственно, а она в ближайшее время будет сниматься для всей коллекции одежды, лук-бук называется. — И ты отправила его с тем, что выбрала я? С ума сошла? — У тебя глаз незамыленный, плюс, посмотрим, как твоя чуйка сработала, вдруг, правда, на мое место пойдешь. — Нафиг оно мне надо? Я вообще книжки люблю читать, а не лица продавать, — девушка села на диван. — И что ты читаешь? — Все, — она пожала плечами. — Прям все? — Ага, — девушка кивнула, — У Славы дома огромная библиотека. — Вроде помню, видела. — Я, как переехали, начала читать с самой первой полки. Правда, они стоят там от балды, потому что вообще разное все. Но тем интереснее мне. — Цель: перечитать всю библиотеку? — Я уже на половине. — Что? Шутишь? — Нет. Два года было все-таки. — Кофе, — Саша поставила Лауре кружку и быстро ушла, потому что звонил телефон в приемной. — А чем ты занимаешься после школы? Если не здесь. — Читаю, я же сказала. — А друзья? — Мне они не нужны. — Но… — У меня были друзья, они остались в старой школе. Сейчас я в тюремном-лицее, таскаю форму, хожу по струнке и читаю книжки, все. — Бросила друзей? — Пришлось, — она кивнула. — Почему? — У моей мамы проснулся синдром богачки. Она решила, что раз вышла удачно замуж, то все деньги, которые заработал Слава, ее, а значит она успешная. Только вот, успех не меряется деньгами… Спроси у кого, кто такая Ольга Аркадьевна, люди покрутят у виска, спроси, кто такая вы, люди покажут на агенство Грейс, — Маша развела руками. — У тебя не очень с ней отношения, да? — Сложно объяснить… — Ладно, не рассказывай, твое дело. — Просто, я папу больше любила, — Маша сказала чуть тише, словно, Ольга могла их подслушать в эту секунду. — Хороший человек? — Самый лучший, — она кивнула, — Он очень любил литературу, видимо, от него передалось… Много читал. Всегда прочитает и рассказывает, не обязательно даже было самой читать потом, — Маша держала тоскливую улыбку, было чувство, что воспоминания о нем, это самое приятно и одновременно больное, — У него на каждую жизненную ерунду была строчка из книжки или стих, всегда. Вот идешь ему жаловаться, а он тебе стихами наговорит, и сиди потом… и так паршиво было, а он еще тебя метафорами закидал, — они обе улыбнулись, — Мы ходили в театр, хотя я терпеть не могла его, но вот с папой идешь… и по-другому, весело, живо, задорно…чувство, что мы просто в своем мирке, — Маша печально опускает взгляд, — А потом все заканчивается… и мирок этот не такой веселый, а жизнь не такая красочная, — девушка поджала губы и перебросила косичку назад, за себя. — Так бывает, — Лаура протянула задумчиво. — А ты, чем занимаешься, кроме агенства? — Я? — она закатила глаза, улыбаясь, — Такая скучная. Люблю выходные за то, что просто лежу и сплю, не думаю о работе, не звонит телефон. — Понимаю, — Маша улыбнулась. — Я просто уже взрослая… а вот тебе стоит мыслить позитивнее, все-таки, наличие справки, еще не говорит, что тебе нельзя радоваться жизни. — Папа умер, а вместе с ним и ушла часть меня… веселая. Поэтому, я не умею ей радоваться, — девушка усмехнулась. — Закончилось беззаботное детство, угу, понимаю… — Что-то для таршера, я разговорилась, — Маша поджала губы. — Ну, сегодня так и быть, болтай, но это только сегодня. — Щедро, — Маша удивилась, — Все говорят, что ты ледышка, но что-то я не вижу этого. — Я такая, — она помотала головой, — Просто, я знаю, что ты ребенок, вот тебе и не все достается. — Да не жалейте, что уж там… косячу — орите. Мне не привыкать получать. — Я тут вспомнила, а как твоя рука? — Рука? — Маша подняла брови, — Ааа… вы про это… — девушка посмотрела на рукав, — Нормально. — Слава отвез тебя в больницу тогда? — Нет. — Почему? — Мы с ним схожи в желаниях не получить от матери. — Все-таки Оля вас строит? — Что ты хочешь услышать? — Маша посмотрела на нее, — Она тиран. Деспот. Без причин. Просто потому что я есть. И если Слава за меня, ему достается. А если против меня, то она его обхаживает, как Бога. Он не переходит никогда границ. Говорит со мной, пока она не видит. Вообще, все так делают в доме. — А что такого в тебе? — Я часто говорю правду. Часто… неприятную ей. — Например? — Что она любила раньше Славу, а сейчас его кошелек. Что легче было бы выкинуть меня на свалку, но слишком много осуждений будет. Много чего… Не нравится ей моя персона. Я просто проблемная, — она улыбнулась, — Пью, курю, шляюсь. А я же ну… не с претензией или просьбой. Я просто хочу жить так, как жила. Но… хотеть не вредно… — Алкоголь и сигареты не смогут унять боль, Маш, — Лаура смотрела на нее внимательно. — Зато притупят. Да и то… уже больше нельзя, — девушка развела руками, — Завтрак включает в себя слишком большой список лекарств. — От депрессии? — Угу, — девушка улыбнулась, — Тупые пустышки, чтобы я хотела просыпаться утром и жить день. — Почему человек решается на такой шаг? — брюнетка задумчиво смотрела на нее. — Много от чего… — она пожала плечами, — Но, усталость подводит главную черту. — Так устала? — Очень, — девушка задумалась и отвела взгляд в окно, — Я часто смотрю в окно… — Я заметила. — Знаешь про что думаю? — М? — она вопросительно кивнула головой. — Вот горит фонарь. Люди бегут. Машины едут. Птички летают. Жизнь идет. И… ты сидишь здесь. А жизнь идет. Не будет тебя и ничего не изменится. Все так же будет этот фонарь. Народ будет спешить на автобусы. Машины будут ехать. Птицы пролетят. И жизнь продолжит идти. Нет причин жить. Нет причин умирать. Ничего нет. Это про меня, — Маша пожала плечами, — По мне вряд ли заплачет на долго мама, вряд ли пустит слезу Слава, Фаина погрустит слегка, садовники обрадуются, что перестанут разлетаться их вонючие цветы, которые я с психу пинаю, пока прусь в машину, горничные наконец-то смогут растащить мои шмотки, ну и… Да и все, больше не кому думать даже про меня. Вот так и подводится черта. А потом, нужно всего разочек стукнуть ложкой по стакану, он лопается и ты взрываешься. Я это хорошо знаю. — Это не первая твоя попытка же? — И даже не четвертая, — Маша сказала с печальной улыбкой, — Все время лопается стакан раньше, чем надо. 4 раза Слава меня вытаскивал, только в первый раз не успел, отсюда и справка, кстати. Даже здесь меня не слушают и не дают принять мое решение. — Потому что оно не правильное. — Думаешь? — Вижу. Тебе еще есть, что делать в этом мире, очевидно. Иначе не было бы 4 неудачных попыток. И одной справки. — Не знаю… — она протянула, — Что я могла еще не сделать? Я уже даже говорила Славе, беги от мамы… не помогло. — Почему он ее так любит? — Потому что лучшим другом отца долго был. Влюбился в нее и увел из семьи, — Маша закивала от ее реакции, — А что ты думаешь? Он теперь в ответе за всех, кого забрал у него, — блондинка пожала плечами, — Это я им простить не смогу никогда. Забрали его своим поступком. — Забрали? — Мама ушла, а отец стал пить. Мне 15 было, но я уже знала, как лечить похмелье. Из него всю радость выкачал алкоголь. Потом цирроз. Быстро. Полгода всего. А она говорит, что он слабак, поэтому так. Только, что она его сломала, сказала, какой он ужасный, что никогда не любила и была с ним только из-за меня, этого, она не помнит. Я ненавижу свою жизнь, Лаура, потому что все, кого я любила умерли. И папа, и бабушка, и дедушка. А уход отца подвязан с тем, что в его жизни была мама и была она из-за меня, поэтому себя в этой жизни, я ненавижу больше всех. — Ты не виновата в этом, Маш, — Лукина пересела к ней, — Это решение ее и его. То, что ты есть… это не вина твоя. Ольга, наверняка, просто не думала что несет, а… — Себя слышишь? — Маша улыбнулась, посмотрев на нее, — Она хотела сделать ему больнее, чем боль. Не просто уйти. А сказать, какой он плохой, ужасный, слабый… из-за того, что нашла удачнее вариант в его друге. И все. — Да и пусть. Ее совесть, ее жизнь. А ты себя не вини, ни в чем, — Лукина погладила ее плечо, — Давай я тебе подниму настроение? — Как? — она подняла брови. — Хочешь или нет? — Хочу. — Пойдем. — Куда? — Ты сказала хочешь. Пошли. — Ладно, — девушка настороженно поднялась. Они прошли на лестницу и поднялись на два этажа выше. Лаура прошла в зал с подиумом первая, а следом Маша: — Что это за место? — Святая всех святых, — брюнетка прошлась до сцены, — Здесь пройдет завтра премьерный показ новой коллекции одежды. Я его курирую. Мы все уже закончили. Будет показ, банкет и вечеринка. Приходи тоже. — Я в этом ничего не понимаю, — Маша улыбнулась, залезая на длинный подиум. — Вот и поймешь. Я уверена, тебе понравится. К тому же, ведущую модель, сегодня предложила ты, есть шанс, что ее выберут. — Для этого тоже та девушка нужна? — Да, — Лаура кивнула. — Зачем столько стульев у подиума? — Смотри, здесь сидят всегда те, кто снимут лучше всего истории, сделают фотографии, хорошая реклама для коллекции, они богатенькие, могут даже сами купить что-то сразу. Модели ходят по центру на камеру, продают одежду. Самое смешное будет завтра в том, что будет взрыв лепестков в конце. А мы его не репетировали… большой шанс, что кому-то в лицо прилетит комок из роз. — Ха, теперь приду, — девушка засмеялась, — И что в этом тебе нравится? Ну… Идут они по подиуму, ну красивые, да, одежда дорогая, а тебе, что с этого? — Мне? — Лаура подумала, — Я их выбрала. Нашла среди 100 таких же. Они этим живут. Мы вместе ставим их на каблуки, учим быть красивыми внешне и внутренне. А когда девочки улетают за границу, моему счастью предела нет, это как… детей отправить учиться бесплатно куда-то в дорогое место. — Да уж, тогда понятно, чего ты так любишь эту работу. — И чего? — Ты даришь счастливые билетики в жизнь. — Моделинг не про счастье, к сожалению. — Про счастье. Нематериальное. Зато… не знаю, прикольно наверное, — она прошла вперед по длинной сцене, размышляя, — Ты первым видишь то, что придумал модельер и воплотил в жизнь, ты первая это надеваешь на себя и изучаешь, идешь и говоришь миру: да, это будет пушка, скоро в магазине, а я уже померила и поносила. А потом… круто если ты уехал куда-то, ну ладно, успех-неуспех, но ты видишь мир, другой, новый. — Маша, — Лаура посмотрела на нее внимательно. — Что? — И ты еще говоришь, что тебе не зачем жить, просто размышляя о чужом деле, которое тебе не близко? — А что, правильные вещи говорю? — она подняла брови — Вполне. — Это потому что… Ты со мной просто говоришь, а не орешь и не строишь. Поэтому мысли стали лучше. — Интересно… Пройдись-ка по подиуму, вдруг еще мудрости постигнешь. — Я? Спятила? Я в кедах. — И что? — Лаура засмеялась, — Давай. Вот отсюда, взгляд вперед, выпрями спину. — Модельный шаг, это когда ты делаешь шаг и твое бедро вылетает в сторону из сустава? — Ааа, так вот, как надо описывать этот вульгарный качек бедрами, — женщина улыбнулась. — А это не по-модельному? — Неа, — Лаура помотала головой, — Давай руки, — она встала к ней лицом, — Смотри, делай шаг вперед, немного в центр и пошире. — Ну попробую, — девушка шагнула на нее, — Так? — Не плохо, теперь побыстрее, — девушка сделала еще два шага, — Маша, да вообще-то шаг у тебя поставлен. — Ой, умоляю, особенно коленки, которые я не сгибаю никогда. — Ты правильно выносишь ногу вперед, наверное, не задумываешься, поэтому. Давай еще парочку. — Стой, там уже край, — блондинка потянула ее на себя, спасая от падения, — Опасная работа у тебя оказывается. — Вообще-то да, — она улыбнулась, стоя близко к ней, — О, а вот и отчет о вашем выборе, — Лукина достала телефон, который заиграл в кармане, — Да, это от Ильи. — И что там? — девушка все так же близко стояла, ожидая реакции брюнетки. — Поздравляю, кандидатура, выбранной тобой модели, прошла, — она показала смс. — Ого, я правильно выбрала, — Маша радостно улыбнулась. — Завтра будет хороший показ и мы не потеряли клиента, это дорогого стоит, спасибо, — Лаура облегченно улыбнулась, — Ура! — Ура, — они радостно обнялись, Маша посмотрела на лицо счастливой брюнетки, секунда, две, три и губы сами потянулись ее поцеловать. Поцелуй выходил неловким, неуверенным, но внутри словно что-то стало щекотать и разливаться, через еще секунду, Маша почувствовала, что брюнетка почти отвечает, от чего она резко открыла глаза и оторвала голову: — Прости… — девушка шепнула, отпуская ее и отступая на шаг назад. — Ничего… все, кхм… нормально, — Лаура сглотнула, она сама не ожидала такого исхода, сама позволила и даже больше, практически ответила, от чего дыхание перехватило и сбилось, как при долгом беге. — Мне… пора, спасибо, до завтра, — Маша спрыгнула с подиума и быстро ушла, стараясь быстрее унести ноги из агентства. — До завтра, — Лукина приложила пальцы к губам, ощущая в животе странное, тянущее чувство, словно, убежавший ребенок очень глубоко пробрался в душу, совсем не как ребенок и только что, выпустил сотню бабочек, которые давно сидят под замком.