Голос чарующего мая

Помимо блондина и самого Коли в комнате живут еще четыре парня: Стас, Никита, Юра и Тимур. Со всеми своими соседями Коля подружился за три дня, так что нахождение в комнате стало для него своего рода спасением. Люди, придумавшие эту систему, конечно, те еще монстры, но на адаптацию к новому месту давали пару дней. Как объяснили парни, это чтобы новенький со страха какого-нибудь богача не лягнул. Поэтому Коля просто лежал в комнате, размышлял о своем, пялился в стену, да без конца расчесывал волосы. Когда парни возвращались утром с работы и укладывались каждый на свою койку, кто-то начинал рассказывать истории из жизни, за ним подключались и остальные. Самый долгий срок здесь отбывал Тимур. Это был крепкий казах, самый добродушный из всех соседей. Его глаза всегда выражали дружелюбие, и с самого знакомства он заверил Колю, что если нужен будет совет или поддержка, то он смело может обращаться именно к нему. Тимур находился в клубе уже пять лет, а когда речь зашла о том, сколько же именно составляет сумма его долгов, то тот, вздохнув, тихо озвучил - девять миллионов. А ведь, по его словам, даже половина долга еще не оплачена. — Или я им просто понравился, и они решили оставить меня навсегда, — отшучивался Тимур, однако все в комнате понимали, что это вполне могло быть правдой. Никита, невысокий парень, чуть старше Коли. Резвый бритый сосед, который встает с утра самый первый, чтобы поболтать с охранниками, сопровождавшими его в душевую. Серёжа рассказал, что якобы в прошлом году пошел слух, что Никита больше по охранникам, и среди них у бритого даже завелся кавалер. Насколько это правда, никто сказать не мог, однако при Коле Никита никогда не отрицал свою любовь к крепким мужским телам в черной одежде. Юра и Стас попали в клуб почти одновременно, с разницей в три часа. Это случилось два месяца назад. Койки заняли на одной кровати: Юра на верхней, Стас на нижней. Друг без друга практически не выходили никуда, даже в разговор включались, только если тема не задевала ни одного, ни другого. Юра был на голову выше Коли. С синими крашеными волосами, с проколотой бровью, он совсем не походил на Стаса – невзрачного парня с темными волосами, карими глазами и тусклым цветом кожи. Удивительно, как вообще у него с такой серой внешностью появились постоянные клиенты. По истечению трёх дней, вечером, когда остальные парни ушли на грязную работу, а Коля рассматривал мрамор на гребне, в комнату вошел охранник. Мужчина лет тридцати смерил длинноволосого спокойным взглядом. — Завтра вечером у тебя клиент, — охранник зевнул, кидая взгляд на настенные часы. — В семь я тебя заберу, не забудь хорошо подготовиться. Коля кивнул, переводя глаза вновь на мрамор и замечая, что руки снова дрожат. Как бы он не старался стойко держаться перед своими соседями, страх одолевал каждую клетку его тела и не оставлял даже ночью. Это ведь буквально изнасилование, на которое он добровольно идет. Хотя выбора у него нет: либо смерть, либо насилие. И ведь Серёжа говорил, что вкусы и желания у каждого клиента свои. Коля должен будет угодить каждому мужчине, который у него будет. *** — Да как к этому вообще можно быть готовым?! — парни возвращаются под утро, а Коля, так и не сумев заснуть, встречает их. Растрепанный, с кругами под глазами. — Они буквально говорят подготовиться к собственному изнасилованию! Никита подкидывает теннисный мячик, слушая остальных, тогда как другие парни ложатся по своим койкам. Взгляды обращены только на Колю, и никто не пытается его заткнуть. Пусть лучше выговорится, может, полегче станет. — Может, тебе понравится, — предполагает Стас. Его низкий голос контрастирует с Колиным истеричным криком. — Может, ты латентный? — Сам ты, блять, латентный! — в Стаса летит подушка, которую успешно ловит Юра, спасая друга от нападения. — Я не гей! Мне такое не нравится! — Да тут никто не гей, — смеется Серёжа. Он всегда смеялся больше остальных, по поводу и без. — Говори за себя… — тихо бормочет Юра, обращая на себя взгляды соседей. — И что, вы чморить меня будете? — У нас не та ситуация, чтоб чморить тебя по такому поводу, — отзывается Тимур, с нижней койки. — Но спасибо за доверие, мы это ценим. Насчёт латентного… Коля не мог полностью ответить на вопрос своей ориентации. Конечно, он никогда бы не признался людям, что он гей, но и яро отрицать это при наличии хороших доводов не мог. Не каждый может нормально принять выражение «мне как-то плевать на пол человека, к которому у меня будут романтические чувства». Похожую фразу он выпалил перед одноклассником и практически сразу пожалел. — Все певцы – пидорасы. Ты это доказал, умник. Коля был уверен: ничего он не доказывал, и вообще этого идиота-футболиста не касается, кто ему нравится. Этим он и пытался себя успокаивать, ежедневно проговаривая себе перед зеркалом стандартное «я люблю девушек». Он ведь действительно любил девушек. Любил их тело, волосы, запах и звонкий смех, только вот за все годы отношения у Коли сложились только с одной дамой, с которой они расстались незадолго до выпускного. *** Соколов весь день сидит как на иголках. Пока парни отсыпались, у него сна не было ни в одном глазу. А это он еще бодрствовал целый день. Слишком страшно сидеть вот так в ожидании вечера, наблюдая за тем, как стрелка неизбежно приближается к проклятой цифре. В семь охранник, как и обещал, появляется на пороге комнаты, с улыбкой заявляя : — Пора, пойдем.