Голос чарующего мая

Первое, что Коля увидел после того, как с него грубо сорвали шарф – бородатый мужчина. На фоне громил он смотрелся вполне мило и даже безопасно, если не задумываться о том, где они находились. Незнакомец махнул рукой, после чего два охранника отступили назад и загородили дверь, оставляя Колю в центре комнаты. — Ну, здравствуйте, Николай Иванович, — мужчина коснулся большого пальца языком и с характерным шелестом перевернул страницу в папке «дело». Ранее Соколов видел такие только в фильмах, так, может, он сейчас просто находится на съемочной площадке? Пранк, так сказать, вполне модное направление. — Осознаете, где вы и для чего? — не отрывая глаз от должника, мужчина постучал пальцами по деревянному столу. Кабинет маленький, выдержан в темных тонах, охранники в черной форме почти сливаются со стенами. Все как по сюжету самых крутых боевиков, только вот Коля явно не тот, кто играет главную роль и спасает мир от террористических группировок. В комнате полумрак: два маленьких бра над столом хозяина кабинета не очень помогают. Коля предположил, что при таком освещении его почти не видно, и сделал шаг вперед, тут же почувствовав у виска дуло пистолета. — Не советую, товарищ Соколов, — мужчина ухмыльнулся, так мерзко, что Коле захотелось сделать обратно десять шагов, сбежать из этой ловушки. — Любое действие будет воспринято как сопротивление, так что аккуратнее. Опять мерзкая улыбка и Коля непроизвольно цокает. Вот если бы человек в большом красном кресле не улыбался, или вообще не открывал свой рот, настроение стало бы немного лучше. А лучше бы он сейчас ел мамины щи и даже не думал о том, что ему придется выживать. — Вы Митин? — из-за сухости во рту Коля не узнал свой голос, но прокашлявшись, продолжил. — Типа главный здесь? — О-о-й, мальчик, — мужчина посмеялся. Ему где-то под семьдесят, некоторые зубы заменены на золотые. — Главный здесь не занимается должниками, он берёт намного выше. А ты откуда уже успел фамилию отхватить? — Отвечать не обязан. Фразу Коля словно выплюнул, швыряя ее прямо на стол старику. Он вообще не понимает для чего эти разговоры, но раз держат и показывают лицо хоть какого-то человека из их «компании», то явно домой уже не отпустят. — Ишь какой! — мужчина обвел губы большим пальцем, тихо посмеиваясь. — Все верно, Митин Альберт Михайлович, твой, можно сказать, начальник с сегодняшнего дня. Брови парня удивленно приподнялись, а ладони мигом вспотели, неприятно прилипая друг к другу. Коля осмотрел лица мужчин, стоявших за Митиным. Стоят словно каменные, даже не дышат. На исправительные работы вроде как суд направляет, а этот кабинет совсем не похож на зал суда, да и в целом всё это не похоже на судебное заседание. — Начальник в смысле… — В смысле ты работаешь на меня и подчиняешься моим приказам. — Митин встал со своего стула, колени хрустнули. На нем темный костюм, черная рубашка и красный галстук, ну прямо сам посланник Сатаны. Он обошел стол и встал напротив парня, облокотившись на стол. Жестом указал охраннику, чтоб тот убрал наконец пистолет от парня и дал ему спокойно вздохнуть. — Отрабатывать свои долги надо, Николай Иванович. — не находя в глазах Коли понимание, Альберт продолжил. — Будешь работать в нашем клубе, все деньги идут на покрытые твоего долга, — рассматривая дорогие часы на левой руке, старик будничным тоном продолжил. — Все вещи изымаем, живешь в специальном помещении для работников. Поверь, ты здесь далеко не один такой умный, вас более трехсот. — Но… — Парни, проводите нашего нового работника в его хоромы, да осмотреть как следует не забудьте! Чтоб ни одной его вещи не осталось! Митин махнул рукой, как бы отпуская парня «с богом», но тот закричал, вырываясь из лап охранников. — В чём работа-то заключается? В ответ лишь мерзкая улыбка, которая проводила его из кабинета и отпечаталась в памяти как страшный сон. *** От постоянных кошмаров вечно давящее чувство, как будто сердце вырывают каждый раз, как Коля просыпается от очередного ужаса. Сны разные, но всегда с одним концом: близкие люди проводят с ним много времени, а в конце дня все любимые собираются праздновать день рождения любимого Коленьки. Усаживаются за стол, во главе которого сидит именинник, все радуются и передают салаты, создавая типичную обстановку русского праздника. Только вот в какой-то момент к Коле подбегает маленькая сестрёнка и просит, чтобы брат наклонился к ней, якобы что-то секретное нужно сказать прямо сейчас и только на ухо! Ну, кто Коля такой, чтобы отказывать любимой сестрёнке? Конечно, он наклоняется и даже с улыбкой поправляет ее золотые кудри. — А где папа? Коля оглядывает стол и замечает отца, указывает на него маленькой Ксюше, но она не унимается, продолжая задавать один и тот же вопрос. Тревожность начинает нарастать и в какой-то момент Коля окликает отца, и ведь он поворачивается, улыбается. — Это мой папа, а где твой? — Ксюшка говорит так просто и легко, будто данный вопрос она задаёт ежедневно. Она тихо смеется в маленькую ладошку и отвечает сама себе. — Точно, ты его убил. А дальше смех. Все за столом начинают смеяться, указывая на Колю пальцем, Ксюша дёргает его за волосы. «Убийца, убийца, убийца!» А дальше он обязательно оказывается в темноте, привязанный к стулу. Силы покинули его, но голова соображает, глаза видят, уши слышат. Перед ним появляется знакомый силуэт человека, которого он так любил встречать с работы, кидаясь ему на шею. Отец идет к нему, улыбается, а где-то вдалеке все еще можно расслышать смех родственников и друзей. Коля пытается с ним заговорить, но отец будто не слышит. Насвистывая какую-то мелодию, достает пистолет из-под рубашки и стреляет, кажется, даже не раздумывая. Доброе утро, Коленька, новый день.