История

- Точно .. Да .. Про что это я, пхаха - Альберих все так же сидел в прострации, пока его парень смирно ждал его ответа. Он не собирался подгонять его, видя, что он волнуется не меньше него. - Кэйя. - Дилюк провел по собранным волосам парня рукой, как расческой, попутно расплетая прекрасные синие кудри. - Если ты не хочешь говорить или тебе слишком трудно, то можешь этого не делать. Я не буду заставлять тебя, ты расскажешь все тогда, когда посчитаешь нужным. По той же схеме можешь и не рассказывать.       Рагнвиндр расплел сапфировые кудри, распределяя их по спине любимого. Он видел - Кэйя волнуется. Волнуется как никто другой, даже больше, чем кто то другой.       Дилюк обнял Альбериха, прижав к своей груди настолько близко, насколько мог. Сердцебиение у того было учащенным, что не удивительно, ведь он волновался совсем не меньше. Да и его сердцебиение не может быть ровным, когда он даже просто находится с Кэйей, слишком уж любит его, а сердцу, как мы знаем, не прикажешь. Синевласый прижался еще ближе, будто это возможно. Он заключил того в ответные объятья, попутно сажаясь ближе к нему. Ему хотелось выговориться, хотелось как никому другому. Но было до жути страшно. Если он считал эти шрамы отвратительными, то Дилюк ведь будет думать о них еще хуже, чем он? .. Альбериху хотелось показать свои слабости. Обнажить свои слабости перед любимым человеком, не перед кем то другим. Показать, что он тоже человек и он не такой сильный, как о нем думают другие. Не настолько идеальный, как его видят. Всем этого хочется, так почему Альбериху этого не положено? Порой сильно устаешь, держа маску идеального человека для всех. Иногда просто хочется обнажить свои слабости, рассказать о них, но это слишком трудно. Парню всегда хотелось перестать быть идеальным. Перестать незамечать того, что о нем говорят за спиной. Но он не мог. Не позволит не долг, не приросшее к нему ненастоящее поведение. Он дал понять себе : нужно быть идеальным, что бы выжить. Но правильно ли его суждение?       Хоть и учащенное, но сердцебиение Рагнвиндера заметно успокоило его. Тот подсел ближе, при этом отстранившись от объятий. - Знаешь .. Я очень устал, ты понимаешь это как никто другой, и .. Сейчас мне бы хотелось рассказать об этом. - Неуверенно вытянув обнаженную руку, тот с опаской посмотрел на Дилюка. Какая реакция у него будет? Не будет ли он обременять себя, что он покончит жизнь самоубийством, если тот поймет, что не может так больше? .. - Кэйя .. Когда ты сделал это? - Дилюку совсем не хотелось устраивать допроса, но это было необходимым. На лице Дилюка не было волнения, по крайней мере, так думал он. Кэйя же видел перед собой ребенка, боящегося потерять последнее, что у него осталось. Губы Рагнвиндера были сжаты, а брови сведены к переносице домиком. Испуганный котенок. - Это .. Гм .. Это было тогда, когда ты ушел. Прошел примерно месяц с твоего ухода и я понял, что не выдерживаю .. Я .. Я устал томить себя ожиданием и лишь надеятся на лучшее .. - по щеке Альбериха невольно стекала слеза, которую утер уже неподсредственно Дилюк. - И я .. Я эм .. Решил покончить со всем и разом, но не смог .. Я .. Я испугался, побоялся резать глубже и .. Не закончив свои слова, Кэйю уже тянули крепкие руки в свои объятья. Дилюк сделал это в порыве эмоций, но вовсе не жалел. Прижав того к себе еще ближе к груди, он поцеловал его макушку, а позже и вовсе поднял его лицо, поцеловав того в лоб. Волей не волей, а Рагнвиндр был тем еще эмоцианальным камнем. Пусть его лицо и не выражало почти ничего, как казалось другим, Альберих видел на нем все. Рагнвиндр действительно был эмоцианален, но показывать этого не собирался. Он уже давно вел себя по настоящему рядом с Кэйей, а Кэйя в свою очередь отвечал тем же. Хоть Кэйя и не рассказал о своей самой большой слабости, разбивающей остатки его идеального образа перед Дилюком, тот отдавал себя всего ему. Теперь же Рагнвиндр знает все. - Знаешь, я .. Я так боялся, боялся, что ты не вернешься или же погибнешь .. Я искал тебя, искал!! но .. Ты будто провалился под землю .. - Кэйя уткнулся в широкую грудь своего возлюбленного, чувствуя, как тот нежно поглаживает его распущенные по его же вине волосы. Он рыдал как в последний раз, сжимая руками ночную рубашку Рагнвиндера. - Прости меня .. За все, я .. - Дилюк в это же время и сам разрыдался как ребенок. Им стоило поговорить. Поговорить так, как после его возвращения, поговорить о своих чувствах, но Дилюк поступил слишком импульсивно. Он не мог себя оправдать, да и не пытался. На них обоих возложили слишком много надежд и ответственности, они были лишь детьми. Дилюк так же слишком рано вырос, а Кэйя все время метался между выбором : родной отец, бросивший его, или же семья, подарившая тому новую жизнь, свободу, любимого человека в конце концов .. По итогу, он сделал разумный выбор. Семья и любимый человек, с которым они вот так сейчас ревут.       Тишины не было. Всхлипы, вздохи. Оба разревелись, сидя в объятьях друг друга. Рагнвиндр, плача и обнимая Альбериха сильнее, поглаживал спину своего любимого. Пусть Кэйя и был выше, он все равно смог уткнуться в грудь младшего. - Я не хотел .. Я очень боялся .. Узнав, что .. гм .. Что ты был из Кхаенри'ах, как и та тварь .. Я .. Я испугался .. Я испугался понятия того, что был предан, как я думал предателю .. Что я любил этого предателя и деться никуда не мог .. - хоть всхлипы и мешали говорить магнату, тот все равно продолжал, невзирая ни на что. Он должен был рассказать. - Убежав от тебя, я пытался убежать от своих чувств .. Я думал, тебе будет плевать на меня, ведь я совершил огромную ошибку .. но .. Я очень рад, что ты упрям настолько, что даже меня смог переубедить .. Я люблю тебя.       Альберих ревел как в последний раз. Когда плакать было уже нечем, тот немного отстранился от объятий, затянув Рагнвиндера в поцелуй. Поцелуй максимально чувственный, в него были вложены все эмоции, чувства и ощущения парней. Они оба устали.       Не разрывая объятья, те улеглись в кровать, на которой ранее и сидели. - Я люблю тебя, спокойной ночи. - Альберих улыбался. Он был рад, что все таки сделал это. - И я люблю тебя. - послышалось усталая фраза в ответ. Для них эти слова были лишь словесным доказательством, на деле же их чувства друг к другу переполняли их. Во сне Дилюк максимально сильно прижался к груди своего любимого, не желая выпускать из объятий. Все таки, на этот раз он был уже в летней ночной рубашке, а значит обнимай сколько влезет. Уснули они почти одновременно, пусть и с разными мыслями. Кэйя думал о том, как ему повезло с возлюбленным, а Дилюк с мыслями о том, до чего же он его любит.       Наступило утро. В дверь глухо постучали, от чего чуткий сон Рагнвиндера ушел на второй план. Проснувшись за несколько секунд тот понял - за дверью была Аделинда, ведь лишь ей было разрешено приходить к ним с какими либо вестями. Видимо, уже наступило время завтрака. Он уже хотел вставать как вдруг увидел, как Кэйя, все еще во сне, искал Дилюка, принявшего сидячее положение, рукой. Посмотрев на календарь, висящий по просьбе Альбериха на стене, до него дошло такое поздное явление старшей горничной - выходной. - Мы подойдем чуть позже. - Хорошо, поняла вас. Шаги за дверью становились тише, пока совсем не пропали. Рагнвиндр же лег обратно под руку Кэйи и уснул почти сразу, как голова коснулась подушки. Родные обьятья были как нельзя кстати с этого утра.       Позже они проснулись уже к обеду и проснулись оба. Одновременно, как по заказу. Они взглянули на лица друг друга и не могли сдержать смешка - глаза обоих опухли от слез и стали значительно .. больше? - Ты .. пхахаха .. Похож на рыбу каплю!! - Кэйя привел странную ассоциацию, на что Дилюк рассмеялся лишь больше. - Кто бы говорил. - смеясь, Рагнвиндр изобразил некую обиду, сложив руки на груди и отвернувшись от возлюбленного. - Ну ладно, ладно тебе .. пхаха, только не обижайся) - Хоть Кэйя и не мог сдержать смеха, он поцеловал того в лоб, повернув его голову к себе за подбородок. Оба рассмеялись друг другу в лицо, уж слишком забавным было это зрелище.       В дверь опять постучали. - Входи. - Прошу прощения, уже время обеда, а вы так и не съели завтрак. - Старшая горничная отчитывала их как детей, как в старые добрые. Увидев их улыбку, она и сама улыбнулась чуть ли не до ушей. - Мы ведь уже не дети, Аделинда - Кэйя все еще смеялся с Дилюка. Его довел его недо-обиженный вид, а именно та важность, с которой он сделал это. - Для меня вы всегда останетесь детьми. Точно, доброе утро - Да, действительно доброе!!       В будущем они точно будут вспоминать это утро с улыбкой, но это будет не сейчас. Сейчас же они будут обедать, что бы хотя бы не разгневать Аделинду.