Бриан — жеребец аббатисы

VI — Ночь греха

Я вместе с Луизой помылась в бане. Мы почти не разговаривали, но наши мысли были об одном и том же. В нашей памяти всё еще возрождались кадры того дня, когда мы купали Бриана в реке. В бане мы просидели дольше всех и, подождав, когда все сёстры разойдутся, взяли табуретки и, прикрывая свои обнажённые тела одними полотенцами, быстрым шагом направились в конюшню. Луиза подожгла лампу и осветила конюшню. Тьма вокруг Бриана растворилась, и он нам показался. Конь стоял в стойле и не без аппетита уплетал сено. При одном взгляде на него я вся затрепетала от волнения и похоти. Большой задвижкой мы закрылись в конюшне изнутри и встав возле Бриана, не могли определиться с чего начать.       — Сестра Диана,       — Что?       — А почему бы нам не составить два табурета вместе под животом Бриана и кому-то из нас не раздвинуть ноги, лёжа на них? У меня задрожали колени. Я начала переубеждать Луизу, что господь не создал нас для такого и что член Бриана не проникнет в женское влагалище. Но Луиза, выдвинув весьма искушающие аргументы убедила меня, что эта забава будет того стоить, и что раз уж мы зашли настолько далеко, то нужно вкушать райское яблоко полностью. Мы бросили полотенца, прикрывавшие наши тела, в угол конюшни и начали орально ласкать грязный член Бриана. Я снова принялась слизывать каждую каплю свежего предэкулянта. Его было настолько много, что он тягучими каплями стекал по подбородку мне на грудь, где и слизывался горячим язычком Луизы. Время от времени я отрывалась от большого чёрного члена, чтобы в поцелуе слиться с ней губами. Неожиданно я вздрогнула.       — Луиза! Мне кажется, он сейчас начнёт мочиться!       — Шире открывай рот!       — Нет! Фу! И я отпрянула сторону, после чего Луиза схватилась за член и не проронила ни одной золотистой капли конской мочи. Она выпила всё, что дал ей Бриан. Я вздрогнула от такого, но всё же посмотрела в возбуждённые глаза своей любимой Луизы с пониманием и пообещала, что в следующий раз сама сделаю, то, что сделала она. Оральные ублажения Бриана продолжились, от чего его фаллос стал слишком большим, чтобы помещаться нам в рот.       — Ну что, Диана? Я полагаю, что он уже готов к тому, чтобы проникнуть в твоё влагалище?       — Что?! Луиза, ты с ума сошла? Он покалечит меня.       — Я читала, что однажды попробовав, ты уже не сможешь перестать думать об этом. Давай, Диана. Луиза поставила одна к другой под Брианом две табуретки и предложила мне лечь. На все мои страхи, что он разорвёт меня или того хуже, что я рожу от него неведомое чудовище — получеловека-полуконя — Луиза успокаивала меня, и я всё таки проявила наивность — улеглась на табуреты, что есть силы расставив ноги.       — Да, Диана, именно так. Потерпи, мы женщины, и наша участь страдать даже от любви. И смазав руку в предэкулянт Бриана, Луиза резким движением проникла ей в мое влагалище. Я закричала от неистовой боли, хватая её за плечи. Двигая рукой внутри меня, Луиза успокаивала меня:       — Не помешает малость разработаться, перед главным блюдом. Достав из меня окровавленное запястье, Луиза нежно направила содрогавшийся от возбуждения член Бриана по направлению в меня. Мои руки судорожно сжались от боли так, что я не могла отпустить ножки табурета, за которые ухватилась. Я стонала, кричала и молила это прекратить; сильные удары увесистого конского члена принялись разрывать моё влагалище. С каждым толчком, ниже пупка, выпирал массивный бугорок — пик боли, от которой я заливалась слезами и пускала слюни. Две минуты, за которые Бриан беспощадно сношался со мной, были для меня страшнее любой пытки. Но вот я начала всем телом ощущать, как горячее семя вот-вот извергнется в меня.       — Луиза! Агха-а-а! Огх! А-а! Христом богом молю! Достань! А-а-аха! Достань его! Но Луиза только обошла жеребца и, встав на корыто, всем телом навалилась на круп Бриана, тем самым толкая его вперёд.       — А-а-а! О! О! О-огх! От неимоверного количества подступившей спермы у меня распёрло живот, он вздулся и начал увеличиваться. Наконец, под напором, фаллос выскользнул и, жарким толчком, семя выплеснулось мне в лицо и растеклось по груди. Моё истерзанное влагалище извергало из себя конское семя. Я лежала без сил, ощущая только боль во всем теле, не способна даже свалиться с табуретов, на которых лежала. Луиза упала на колени, подлезла между задних ног жеребца и, прильнув ртом к моей вагине, начала делать глотки вытекавшей из неё спермы. Огромные яйца Бриана лежали прямо у неё на голове. Обмякший фаллос лёг вдоль всего моего тела. Из него, прямо мне в рот и в лицо, плеснула солёная моча, промывая член от остатков спермы. Луиза намостила для меня настил из соломы и нежно переложила меня на него. Она снова проникла рукой в моё несчастное влагалище, после чего нанесла слизкую окровавленную сперму себе на задний проход.       — Милая Луиза, что ты собираешься делать? — спросила я, целуя её ноги.       — Как что? Думаешь, я позволю тебе одной корячиться от боли в этом углу. И оставил у меня на лбу поцелуй, животом вниз Луиза легла на табуреты, подзывая к себе Бриана. При виде жирных ягодиц Луизы, которые она усиленно раздвигала для него, жеребец снова возбудился и рывком проник в её анальный проход. Я со слезами смотрела на то, как моя любимая Луиза стонет и извивается от боли под конским животом, но при этом на её лице сияла развратная улыбка. От боли и удовольствия Луиза непроизвольно мочилась себе под ноги, цеплялась то за табурет, то за волосы на своей голове, но в конце у неё так же распёрло живот от спермы Бриана, как и у меня. Но всё же она вынесла это намного более стойко, чем я. Её разорванное анальное кольцо выпирало наружу и извергало семя вперемешку с кровью и прочими соками человеческого тела. Она подымалась на ноги и потянулась к морде Бриана, чтобы поцеловать его в губы. После чего обняла меня, ложась ко мне на подстилку из соломы. Фитиль в лампе прогорел и потух. Спустя примерно час, мы почувствовали, как недалеко от нас вылягся и Бриан, чтобы тоже уснуть вместе с нами. Я прижималась к груди Луизы с нежностью двенадцатилетнего ребёнка и, перетерпев ужасные боли, погрузилась в сон.