Ascensions

Ashes of eden — breaking benjamin Секунда, он истекал кровью, черный ковер, залитый ею, не раз проходил через это. Можно сказать он на протяжении всего существования клана брал на себя терзания и души жертв, стоящих над ним, словно испивая надменность, склоняя к себе. Символ хранения боли. Вся палата была увешена серебром, преобладая с нуаром, несущая смерть. смерть — не только в ее привыкшем обывании. смерть всего — кончина наряду с тлением, во всех замыслах и посылов. ~ — Вы посылаете меня в эту область с какими намерениями? — Джисон. Послушай, это очень серьезная миссия и для ее выполнения требуется покладистость и ты годишься для этой роли. — не пренебрегая милостью, вымолвил Юн. — Я изнемог, просто прими мое поручение. — вспыльнул Тэ, поглаживая виски. Он был на грани срыва с недавних жалоб союзных кланов, которые требовали угроз и санкций к клану Диссидов, поскольку те мешают договоренности с Аскенами. — Я сделаю все, что в моих силах, не требуя ничего взамен? — На одном дыхании выпилил Хан. — Не делай из меня врага. Услать тебя не было столь легким решением. — Почему вы разговариваете как сытые буржуи? — Пыхнул Джисон, панично сгребая ответные домыслы в голове. Смешок Мина отозвался по стенам. — Юн, я люблю твой смех, но если ты насмехаешься надо мной. — Прискорбно отозвался Дар. — Тэхен, Джисон, Чашечку чая? — Мы в клубе, какой чай? — Верно подмечено. — он слился со стеной, читая очередной сборник по антропологии. — В любом случае, твоя задача за тобой, если решишься, дай знать. У нас не так много времени, я не уверен, что клан восстановится, добравшись они до нас с Юнги. — Неужели, вы даете мне выбор? — Нет, я даю тебе время обдумать этот момент и свериться с уже принятым решением, чтобы выяснить недочеты, если возникнут — обращайся. Дверь распахнулась, явив блондинистую макушку. Джисон удивленно посмотрел в сторону манжетов. Обладателем этой макушки был Хенджин, он нервно взошел на ступени, обходя охрану, что тут же была насторожена его поведением. — Я иду с ним. Сейчас. — Второпях вымолвил Хван. — Что случилось? Он собрался с мыслью, чтобы сообщить ужасающую новость — Чон мертв. Дарсон, мне жаль. Это были посланники Диссидента. Ким опрокинул вино. Мин содрогнулся. Его крики, отчаянно звавшие Тэхёна, были слышны за палатой. Что вы почувствуете, потеряв человека, к кому неровно дышали, кого восхваляли. Что вас настигнет, будь вы в ссоре на момент новости о его кончине. Что вас коснется — Страх? Мнимое? Нежелание со смирением? Жилы застыли, он ничего не чувствовал, он распробовал новость, словно вампир, не сошедший кровь привычной ее вкусу. Словно словивший пагубу деперсонализации, окутывающей все чувства заморозкой, возведшей холод с предшествующими мурашками на коже. Он оспаривал эмоции, что ему выбрать, как не показаться холодным, как не показаться слезным, как вести себя, если он не хотел реагировать, не желал воспроизводить свои органы, существовать, он хотел исчезнуть. Чонгук был певчей птичкой, он был искусным поварюгой, бойцом. Хорошим человеком, возводящим атмосферу общей важности и комфорта. Мало того, Чон был возлюбленным Кима. Они были прекрасной парой, решившей расстаться, потому что не согласовывали единое мнение. Он прознал о смерти Бана и лжи любимого от идейников Диссидента. — Нет, они отбудут завтра. Пораженные взгляды отразились динамом Тэ. Юн принял его слова, несмотря на признаки отторжения идеи. — Что же? — выпалил Хан. — Вам нужно набраться сил и выспаться, а нам тщательно спланировать дальнейшие шаги. — Неужели, ты настолько верен своим принципам, что игнорируешь свое сердце? Совсем спился, засидевшись со своим мимом. — Хан, прижми свои яйца, нам не до шуток и цепких высказываний. — вымолвил Хенджин. — Хен, ты же понимаешь, что его требования бесчувственны. — Я согласен с вами, но у вас действительно есть силы на все это? Ты также желаешь исключить организованность, и прийти к радикальным и необдуманным решениям? Это полное отречение от норм аскена. — встревоженно выделил Мин, не смыкая глаз с Кима. — Может нам пора снести эти рамки и стать настойчивее наших врагов. — Идите. Я останусь в Аскене. Есть вероятность того, что не все диссиды знают об убитом, и может быть решение отчалить сейчас — верное. — Тэхен глянул на Хана, оповестив в доверии и убеждением в сказанном. Хан стал серьезнее относиться к чувствам, с него шли нотки сигма-самца, не согласного со сводом клана, все знали, включая Кима, что в нем присутствует зачаток пороков Чана. Его стороны блекли со спитых уделов, но как только дело доходит до принятия решений — он строг, строг посреднически. Тэхён доходил и до таких мыслей, что тот мог покинуть Аскеншион и угребсти в иной притон, бегая от одного к другому, словно у Хана была склонность к порочному, тем не менее, это могло явить его «светом» в заключении договора с миром, как возведение новой эры, где все находятся в прекрасных отношениях друг с другом, сведя эту порочность к нравственности. Поэтому Дарсонваль оберегал его и ценил, уместив на высотах служения. Если говорить о рождении идеи взгляда в будущее, то это определение исходит от потрясающих, казалось, способностей Кима. Тэхен обычно взводится с подобных моветонов, но здесь не стал. Он пошел на уступки, исходя из слов Джисона, ведь тот раскусил его. ~ Хван и Джисон Отбыли, как только отбило десять вечера на часах. Они умчали пешком с рюкзаками, напялив на себя черные блузки и облегающие штаны с красными прорезями, создавалось впечатление, что они на другой миссии. Так и есть, с такой ролью им проще было влиться как новоприбывшим незнакомцам, поскольку шлюх не допрашивают. Заливистый смех явил клан, диссиденты были также известны уличными пьянчугами, шумно громоздящими над насущными проблемами. Проституцией они забавлялись нарочито, и шлюх сгребали со всех трущоб, поскольку связываться с Диссидентами никто не желал, а развлечений было дефицитное количество. — Блять. — Выругался Хенджин. Пройдя пьянчуг, они подошли к заднему входу, молчание прервал латексный шум. — Вы кто? — спустя минуту, подался грубый мужской голос. — Кхм, мы к Пон хику. — смущенно произнес Джисон. Собеседник косо на них посмотрел, потирая затылок. От частых движений шумело серебро, висящее в кобуре его пояса, а в руке красовался револьвер. Хосок был очень стройным и хилым, но физическая сила чувствовалась от него за километр. Он так же, как и парни, был одет в черные, облегающие его худощавые ноги, брюки из латекса. На пару секунд он замялся, завидев аналогичные взгляды на его одеянии. Прокашлявшись, пропустил, не утаивая подозрения из-за груза у них на спине, спустив все по глупости на игрушки для похоти. — На будущее, опасайтесь «слонов».