Черновик судьбы: Никогда

Селия взялась за ручку знакомой двери и немного помедлила, прежде, чем ее толкнуть. Это место долгое время было ее домом, она до сих пор ощущала его, как единственный дом, который у нее остался – Крепость-на-Перекрестке так им и не стала. Ей было страшно увидеть, что таверна как-то изменилась, пока ее не было. Но страх оказался напрасным: «Утонувшая фляга» выглядела, как обычно – все те же яркие безделушки, мечи и чучела на стенах, все те же добротные столы и стулья, тот же умопомрачительный запах сдобы. Вот только народа в ней совсем не было, а за стойкой вместо Сэла дремал дядюшка Дункан. Но звук открывшейся двери заставил его встрепенуться, а потом его глаза расширились: – Девочка моя! Он почти бегом бросился ей навстречу, стиснул в медвежьих объятиях. Селия так же крепко обняла его в ответ. Ей ужасно хотелось расплакаться, но слезы лишь выламывали грудь, драли горло и сотрясали плечи, и все никак не могли пролиться из глаз. – Я знаю про Западную Гавань, Сэл мне написал, – он погладил ее по спине, поцеловал в макушку и отстранился: – Это ужасно. Как ты, милая? Селия слабо улыбнулась и пожала плечами: – Отца там не было. Я надеюсь, он все-таки жив… – О-о, ну да, это очень в его стиле: пропасть, а потом держать всех в неведении, где он, и что с ним, – хохотнул Дункан, мгновенно перейдя от одного настроения к другому. – Пень остроухий. Со мной он такое не раз проворачивал. Хорошо, хоть ты не отчаиваешься. – Он перестал усмехаться и внимательно заглянул ей в лицо, дыхнув крепкими винными парами: – Но у тебя еще что-то случилось? Выглядишь неважно. – Кайтор погиб, – Селия сглотнула, а потом спросила: – Ты нальешь мне выпить? Дункан ринулся на кухню, шустро уставил стол снедью, достал из-под стойки початую бутылку с вином, разлил по стаканам. И Селия вдруг поняла, что он не просто слегка навеселе, а преизрядно пьян, несмотря на утро. А ведь раньше начинал прикладываться к бутылке хотя бы после обеда. Должно быть, дела «Утонувшей фляги» и вправду шли неважно. А может, дядюшке просто стало одиноко после того, как его покинула и их шумная компания, и Сэл. Селия осушила свой стакан залпом, заливая отчаяние и горечь, а потом начала рассказывать Дункану о нападении на замок Невер. Дядюшка слушал молча, не сводя с нее взгляда, лишь стискивал в руках стакан. Рассказывать ему было легко, но на одном моменте она все же запнулась: – Я и жрец Теней ударили одновременно: он своей косой, я – заклинанием. Оба попали. Я его все-таки добила. И… и умерла. Она посмотрела в пустой стакан, вновь ощутив озноб. – В смысле: «умерла»? – голос Дункана дрогнул. – Там были жрецы Тира? Тебя воскресили? Селия покачала головой: – Нет. Произошло что-то странное, маги Звездной Башни меня потом целый день обследовали, но так и не разобрались. Коса жреца Теней не совсем материальна, она обрывает связь души и тела. Достаточно просто задеть ею, чтобы убить, а он проткнул меня насквозь. Но моя душа почему-то вернулась. Сама. Архимаг Эльтура и ее помощники думают, это из-за осколка. А может, из-за иллефарнской магии – они не поняли в точности, как она работает, но похоже, что статуи Ангхаррад создали моей душе дополнительную связку с Плетением. Те заклинания работали бы даже, если бы я не была магом. А еще маги Башни нашли след астрального канала, который когда-то связывал мою душу с чьей-то еще. Осколок, который убил маму и ранил меня, его оборвал. Внутри меня будто бы осталось пустое место, что-то вроде астрального пузырька с открытым горлышком в месте, где была привязка. Наверное, из-за этого священники и паладины не могут рассмотреть мою ауру – этот пузырек создает искажения. Слишком много непонятного, да? – Селия вздохнула, отпила вино и продолжила тихим прерывающимся голосом: – А Кайтор… Хорьки ведь живут недолго, года три-четыре. Кайтору уже десять лет… Было. Он мог бы прожить со мной хоть двести, но без меня и нашей с ним связи просто умер… Ее голос окончательно сломался. Дункан с растерянным видом похлопал ее по лежащей на столе ладони и вновь наполнил стаканы. Селия выпила вино до половины, помолчала, раздумывая, как перейти к важному для нее вопросу, но в конце концов спросила напрямик: – Ты знал моего настоящего отца? Я поговорила с Дэйгуном, но он ничего толком не рассказал. Расстроился и замял разговор. Дядюшка хмыкнул и опять криво усмехнулся: – Твой приемный отец – не просто пень, а еще и бестолочь. Ну, я дал ему шанс. А насчет родного… Не уверен, Эсмерель ничего об этом не говорила. Но я подозревал, что она крутила роман с одним колдуном. Я видел его только раз, и то мельком, даже имени его не знаю. Вроде человек, высоченный, рыжий. Кажется, тоже зеленоглазый. Помню только, что морда нахальная была. Но Эсме так на него смотрела… Думаешь, это он создал астральную связку? – Ага. Не Тармас же? Мама, как я поняла, магией не владела. – Нет, – улыбка Дункана стала удивительно теплой и нежной. – Эсмерель была отличной воякой, но в магии ни бум-бум. – Расскажи мне про нее! – Селия даже подалась вперед, забыв про вино. – Характер у нее был не сахар, если честно. Я как увидел Шандру, сразу про Эсме вспомнил, – дядюшка фыркнул. – Упрямая, как стадо ослов, на ругань скорая, но отходчивая. Ух, как мне от нее порой прилетало! Но сердце у нее было золотое, это да. Ужасно отзывчивое, часто себе во вред. Ты в этом на нее похожа… – А, так вот почему ты так вокруг Шандры увивался! – Селия рассмеялась, а потом взглянула на дядюшку с удивлением. – Так ты поэтому не женился, да? Из-за моей матери? Дункан наигранно нахмурился и погрозил ей пальцем: – Нечего себе тут истории выдумывать. Хотя, да, твоя мать была не из тех, кого легко забыть. Когда дядюшка бывал настолько пьян, на него обычно нападала болтливость. Вот и теперь истории полились из него одна за другой. Про то, как они попали в горах под камнепад, и, если бы не Эсмерель, успевшая ухватить его за руку, Дункан сорвался бы со скалы и разбился насмерть. Про то, как Эсме, взявшись выполнять заказ диковатой лесной эльфийки, невольно познакомила Дэйгуна и Шайлу. Как подхватила проклятие в каких-то богами забытых руинах и на целый месяц онемела. Как бросилась защищать одну деревню от орков и едва не спровоцировала полномасштабную войну. Как учила его сражаться, как выхаживала, когда он заболел, как гоняла хворостиной за хулиганские проделки. Он часто останавливался и то утирал пьяные слезы, то хохотал, стуча стаканом по столу. То просто замолкал, глядя куда-то вдаль и вглубь и улыбаясь кривящимися губами. Селия жадно ловила каждое его слово и бережно складывала в сокровенном местечке своего сердца, где хранила сокровища. Там теперь были и воспоминания о Кайторе. И Бишопе. На обратной дороге Селия думала о матери. И о том, какими бы могли быть ее детство и ее жизнь, если бы не Король Теней. Совсем, совсем другими. Но вместо светлой грусти ее мысли снова и снова соскальзывали в черную яму отчаяния. Наверное, отец любил Эсмерель, раз создал для них обеих магическую привязку? Может, он и ее полюбил бы? Она не могла представить, каково это – жить в настоящей семье, полной любви и тепла. Селия, сколько себя помнила, ловила это тепло, будто ускользающих солнечных зайчиков, собирала по крупицам. Сдержанный кивок Дэйгуна, означающий, что он ею доволен. Ласковое слово, сказанное вечно занятой Реттой, скупая похвала Тармаса, добрый взгляд брата Мерринга, дружеские объятия Эми, тайный поцелуй Бивила… Уютный и родной Кайтор, с которым она никогда не расставалась надолго: с тех пор, как еще детенышем спасла его от лисицы. А перед сном зарывалась лицом в его мохнатый бок и щекотала теплое пузико пальцем, вызывая довольное похрюкивание и волну ответной приязни… Ничего этого у нее уже нет и никогда больше не будет. А еще она не могла не вспоминать, как три дня назад засыпала на плече Бишопа, полная до краев щемящей нежностью пополам с жаркой, все еще неутоленной жаждой. Как ощущала себя наконец-то целой. И как он крепко прижимал ее к себе и сквозь сон поправлял сползающей плащ на ее спине. Этого тоже больше не будет? Никогда-никогда? И все, что ей осталось – это лишь половинка счастья? А настоящее счастье навеки разбито надвое и искалечено? Завидев ворота Крепости-на-Перекрестке, Селия поняла, что ее потряхивает нервной дрожью. Ей казалось, что, если она услышит, что Бишоп все-таки ушел и больше не вернется, ее сердце разорвется окончательно, не выдержав двух потерь подряд. Но он был в Крепости. И даже вышел ее встречать вместе с остальной командой, взволнованной вестями, успевшими долететь из Невервинтера. Стоял, как всегда, чуть поодаль, и сверлил ее желтыми прищуренными глазами. И по его лицу, конечно же, ничегошеньки невозможно было понять. Он рад ее видеть? Он сердится на нее? Или собирается сказать, что уходит? Селия позвала всех в «Хвост Феникса» – обсудить новости и заодно пообедать. Сэр Нивалль, конечно же, увязался за ними: с видом, будто проводить совещание намерен именно он. Вестовой сбегал за лейтенантом Каной, Орленом и Гахаритом, и Селия, не успев расправиться даже с половиной содержимого своей тарелки, снова принялась рассказывать о том, что произошло в замке Невер: сухо и кратко. Когда она дошла до собственной смерти, Касавир резко откинулся на стуле и склонил голову, спрятав взгляд, а Аммон Джерро отчетливо хмыкнул. А на моменте с гибелью Кайтора Селия услышала болезненный выдох Элани и заметила, как Кара крепко прижала к себе своего горностая. В остальном все внимали ей сосредоточенно и молча. И только Бишоп уткнулся в кружку с пивом и смотрел исключительно на оседающую пену, будто та была куда интереснее, чем какой-то там рассказ. Лишь недовольно буркнул, когда Селия закончила: – Чтобы найти союзников, тебе придется как следует постараться. В трудные времена каждый сам за себя. А когда все принялись обсуждать дальнейшие планы, лениво поднялся со своего места, взял у Сэла бутылку бренди и зашагал наверх, в свою комнату. Селия так и не поняла: облегчение она испытала из-за этого или раздражение? И, перебив Нивалля, принялась объяснять, как собирается решать новую задачу лорда Нашера, сама. Составление плана конкретных действий постепенно ее успокоило. Удалось же ей в прошлый раз договориться с людоящерами? И уж, наверное, родичи Келгара окажутся более вменяемыми, чем хвостатые дикари. А насчет расходов… Что ж, значит пришла пора поднимать налоги и запугивать соседей участью Западной Гавани и форта Локке. Тем более, что очевидцев нападения нежити у нее хватало: остатки гарнизона форта добрались до Крепости-на-Перекрестке в тот же день, как сэр Нивалль утащил ее в Невервинтер. После обеда было решено продолжить обсуждение деталей похода в горы уже в замке. Но на полдороге Селию окликнул негромкий, нерешительный, но ужасно знакомый голос: – Миледи… Она ахнула и медленно развернулась, не слишком веря своим ушам. Но это действительно оказался Бивил Старлинг. Выглядел он неважно: щеки запали, под глазами чернели круги, а челюсть заросла неопрятной клочковатой щетиной. Поверх его кольчуги красовалась потрепанная серая котта с гербом Невервинтера. Селия несколько мгновений его разглядывала, а потом со сдавленным всхлипом кинулась ему на шею. Смерть Эми и тяжелый разговор в иллефарнских руинах на болоте оттолкнули их друг от друга, но в этот миг Селия осознала: Бивил остался одним из самых близких ей людей. – Живой, – прошептала она, пропуская между пальцами мягкие пряди волос на его макушке, такие знакомые на ощупь. Бивил смущенно вздохнул: – Угу. Повезло, – а потом отнял от себя ее руки. – Не надо, на нас же смотрят… – Ты все такой же дурак, – глухо рассмеялась Селия, но все-таки отстранилась. – Ну какая теперь разница – смотрят или нет? Я так рада тебя видеть! Как ты спасся? Он неловко пожал плечами и опустил голову: – Я ушел до того, как все случилось. Тоже захотел сделать что-то настоящее. Решил вступить в армию… – Бивил немного помолчал, а потом опять поднял взгляд и заговорил торопливо: – Наверное, твой отец тоже жив! Мы с ним ушли в один день, и даже немного шагали рядом по одной дороге. А потом он свернул в лес, а я пошел дальше, в форт Локке. Меня сразу приняли – там были нужны солдаты, ну, ты знаешь. На дорогах неспокойно, а патрулей не хватает… – С Реттой поссорился, да? – Селия пытливо заглянула ему в глаза. Давным-давно, год назад, Бивил часто ей жаловался, что чувствует себя в родном гнезде прислугой – хозяйство Старлингов было непомерно крупным, рассчитанным на большую семью. Но их отец рано умер, а Лорн, вместо того, чтобы привести в дом молодую и крепкую жену, отправился за приключениями. Бивилу приходилось отдуваться за всех, и это его огорчало – несмотря на его слова о долге. Он замялся, не торопясь с ответом. А потом все так же неуверенно попросил: – Мы можем куда-нибудь отойти? Мне нужно кое-что тебе рассказать. Селия махнула рукой товарищам, чтобы ее не ждали, и увела Бивила в уголок за таверной. Они уселись на край штабеля досок, скрытые от чужих глаз разросшимися кустами бузины, и Бивил, запинаясь, начал рассказывать, почему гитиянки так легко смогли проследить Селию до самой «Утонувшей фляги». В глаза он ей не смотрел, а в его голосе слышалась такая смесь обреченности и облегчения, словно он ждал, что она сейчас встанет, кликнет стражу и велит отрубить ему голову прямо на этих штабелях. И желал этого. Но Селия крепко сжала его плечо и сказала твердо: – Героически молчат под пытками, наверное, только в книжках. Думаешь, мне было бы легче, если бы ты дал запытать себя до смерти? Ты мой друг, Бивил. И я ужасно рада, что ты сейчас сидишь со мной рядом – живой. Я тебя не виню. Слышишь? И ты тоже перестань. Плечи Бивила дрогнули, и он покачал головой: – Нет, Белка. Не могу… Селия не слышала это детское прозвище года три. Его придумала Эми. А себя она называла Котенком и смеялась: «Приблудный, зато красивый и пушистый!» – и очень забавно при этом мяукала. Сердце Селии вновь сдавило безнадежной ледяной тоской по дому и навек утраченной беспечности. Она приобняла Бивила, прижалась к нему лбом и прошептала: – Медвежонок… Милый мой, хороший. Не надо так. Все позади, мы оба выжили. И должны жить и дальше, правда? Несмотря ни на что! Он крепко обнял ее в ответ и вдруг заплакал навзрыд. Так горько, что у нее не нашлось слов, чтобы его утешить. Селия лишь гладила его по спине и голове, целовала в висок и бессвязно бормотала: «Ах, ты мой бедный. Ну, ну, все хорошо…». Ее собственные глаза были невозможно сухими. Она ощущала себя бесконечно усталой и слишком, слишком взрослой. Селия сидела с Бивилом, пока он не успокоился окончательно. Расспросила, как он устроился, узнала, что Кана учинила ему экзамен и произвела в сержанты, и поставила себе мысленную галочку непременно поговорить с ней об этом. А потом отправила Бивила к Сэлу и велела как следует пообедать. А сама побрела в замок, в который раз гоняя по кругу невеселые мысли. И выяснила, что ее поджидают не только советники, но и странный тип, которого Селия запомнила, как слугу лусканской волшебницы Сидни Наталь. Кралвер Ирлингстар оказался таким противным, жалким и угодливым, что ей оказалось очень трудно удержаться от предосудительного желания как-то его унизить или нагрубить. Его вообще не хотелось слушать. Но все-таки услышав условия, на которых Наталь предлагала ей свою невнятную помощь, Селия едва не расхохоталась. Она считает ее настолько глупой? Или настолько отчаявшейся? Но потом ее улыбка растаяла. Разве это не так? – Если Сидни нашла способ победить пожирателей, мы должны его узнать, – хрипло проворчал Аммон Джерро, ни на кого не глядя. – Хозяйкой Башни владык тайных знаний просто так не становятся. Сэнд задумчиво побарабанил пальцами по столу: – Если пожиратели победят нас, то от этого проиграют и лусканцы. Однако, мы не должны доверять им полностью, каковы бы ни были их намерения. – Их намерения? – Бишоп, который заявился-таки на совет, изрядно опоздав, злобно зыркнул в сторону переминающегося с ноги на ногу Кралвера. – Ты когда-нибудь видел, как садовник выпалывает сорняки? Вот такие у них намерения. – Даже лусканцы могут быть искренними. За нами охотится Гариус, а не Лускан, – кажется, Касавир возразил ему просто по привычке. – Ты просто особый случай, паладин, – Бишоп тяжело вздохнул, закатил глаза и протянул наигранно-ласково: – Ты – новое определение слова «наивный». И все же я не говорю, что мы должны отклонить приглашение. Возможно, это именно то, что нам нужно. – Хорошо, – сдержанно кивнула Селия, стараясь не смотреть в его сторону. – Мы придем. – А когда лусканец удалился, прибавила: – Я очень удивлюсь, если окажется, что все по-честному. – Может, тебе стоит взять отряд побольше? – нахмурился Касавир. – Вряд ли Кралвер вообще откроет телепорт к своему секретному месту, если у делегации изменится состав… – покачала она головой. – Сэнд, будьте добры, скопируйте в несколько свитков заклинание призыва элементаля: устроим Сидни сюрприз. Я не верю, что она будет играть по правилам, наверняка тоже кого-нибудь призовет. А то и вовсе заявится с отрядом наемников. Ничего, мы тоже не пальцем деланные. Зджаэв будет защищать и подлечивать, мы с Карой призовем элементалей, а потом на пару устроим лусканцам огненный ад! Ну а если что-то пойдет не так, сбежим с помощью амулета возвращения. Не зря же мастер Алданон так бережет его от наших посягательств. Ради такого случая они на пару с Аммоном откроют нам телепорт в подвале. Джерро молча кивнул, а Сэнд с сомнением хмыкнул: – Очень самоуверенно. Сидни Наталь весьма сильна и коварна. Надеешься на свою драконью кровь? Насколько я знаю, ты не можешь контролировать ее проявления. – О, насчет этого не волнуйтесь, – губы Селии против воли изогнулись в неприятной усмешке. – Если Сидни Наталь нападет, я убью ее с огромным наслаждением. Уж не знаю, почему, но никто не бесил меня настолько сильно, как она. Ее товарищи не стали с ней спорить. Даже Касавир посмотрел с тревогой, но промолчал. Наверное, все они были в таком же отчаянии, как и она сама: даже призрачный шанс заполучить хоть какой-то козырь оказался сильнее страха и осторожности. Селия оказалась права: едва она увидела выходящую из портала Сидни, ее кровь с готовностью забурлила огненной яростью – такое омерзение у нее вызвал и вид волшебницы, и ее аура, которую Селия почему-то ощущала грязной. И насчет наемников она угадала: следом за Наталь шел высокий мужчина в отличной броне, вооруженный двумя мечами. Он окинул их с Карой оценивающим взглядом и скабрезно ухмыльнулся. За неприятными взглядами последовали неприятные слова: пожалуй, даже более неприятные, чем те гадости, которые время от времени говорил девушкам Бишоп. Кара немедленно вспылила, но Сидни брезгливо остановила начинающуюся перепалку. Отрешиться от предубеждения и сосредоточиться на ее словах оказалось непросто: точно так же, как было непросто начать воспринимать всерьез Кралвера Ирлингстара. Они оба вызывали у Селии отторжение почти физиологическое. А когда Наталь приблизилась к ним вплотную, чтобы показать Зджаэв свои списки с Истинными Именами, стало еще хуже – Селию едва не затошнило, и она услышала, как Кара судорожно выдохнула сквозь зубы. – Гадость какая… – пробормотала та, глядя вслед неторопливо возвращающейся к своему телохранителю волшебнице. – Знай! Это магия Теневого Плетения, – едва слышно прошептала Зджаэв. – Я не смогу от нее защитить. Лишь дар Иллефарна поможет тебе. По спине Селии побежали ледяные мурашки. Она вдруг остро почувствовала, что рядом нет ни Касавира, ни Бишопа, которые всегда выручали ее в нужный момент. Но потом вспомнила, как практически в одиночку освободила замок Невер, и выслушала холодные угрозы Сидни, горделиво расправив плечи. Вот только к встрече с тем, кого призовет Наталь, она все равно оказалась не готова. Перед ними появился теневой двойник Кары: угольно-черный, окутанный призрачной дымкой, но все равно узнаваемый. Настоящая Кара оскалила зубы в свирепой усмешке: – Хочешь поиграть, ведьма? Давай, поиграем! Огонь вспыхнул на кончиках ее пальцев, зажег взгляд безумным и яростным светом, и даже волосы Кары зашевелились, словно подожженные. На двойника прямо с небес обрушился ревущий, нестерпимо сияющий столп пламени – но был встречен столь же ярко полыхнувшим огненным щитом. Селия не представляла себе и половины мощи, которая распирала ее соратницу на самом деле. Когда копия и оригинал сцепились в схватке, полянка в считанные мгновения превратилась в четвертый круг Баатора – пылающий Флегетос. Файерболлы летали вокруг них, словно мячики во время игры в «выжигалы», и им с Зджаэв оставалось лишь менять мгновенно выгорающие щиты на себе и Каре да изредка прикрывать ее заклинаниями, когда она переводила дух. Именно это и дало Каре шанс выиграть – двойник был равен ей по силе, но у него не было союзников. Паузы между его заклинаниями становились все чаще, а потом очередной огненный удар пробил пылающий щит и превратил творение Наталь в шипящие угольки. Кара обессиленно выдохнула и благодарно оперлась на подставленное Селией плечо. И тут Сидни, до поры молча наблюдавшая за боем, бросила в бой кавалерию. Затрещали кусты, обрамляющие поляну, и на Селию и ее спутниц с трех разных сторон бросились трое бойцов. Кара среагировала моментально, да только ее файерболл всего лишь заставил врага пошатнуться, бессильно скатившись по его зачарованной броне. Селия ударила молнией по второму наемнику, но тот с легкостью от нее уклонился, даже не сбавив скорости, и набросился на Зджаэв. Третий противник метнул в Кару нож, и попал бы, если бы ту не защищал наколдованный гитзерай щит. Селия похолодела, вспомнив, что уже видела подобную прыть: кажется, Сидни наняла не кого-нибудь, а ассасинов из лусканской гильдии убийц. Мгновением позже в схватку вступила и сама Наталь, и ее телохранитель с двумя клинками. Силы сделались вдруг очень неравными, а на то, чтобы воспользоваться амулетом возвращения или прочитать свитки вызова элементалей, не было ни мгновения. Селия поняла, что, если не придумает чего-нибудь срочно, эта полянка станет их с Карой могилой. И тут она вспомнила неприязненные взгляды, который телохранитель бросал на Сидни, и, швырнув очередное заклинание, закричала с бешенством: – Эй, Джелбун! Ты же наемник? Я заплачу тебе вдвое больше! Тот хохотнул: – Идет! Давно хотел поквитаться с этой ведьмой. И он, под злобные проклятия Наталь, тут же схватился с ассасином, наседавшим на Зджаэв, дав гитзерай возможность сперва обновить щиты, а потом и прочесть свиток призыва. Бывший телохранитель оказался и в самом деле хорош. Он быстро прикончил одного лусканца, ввязался в бой с остальными двумя, и Кара смогла, наконец, прочесть свой свиток. И ситуация на поляне переменилась. Теперь уже они наседали, а врагам приходилось обороняться. Селию распирала огненная драконья ярость, и она совершенно не чувствовала усталости. Да и магия Иллефарна не спешила иссякать, исправно перекачивая ей силу Плетения. Не прошло и нескольких минут, как Сидни Наталь оказалась одна против семерых противников, считая элементалей. Но ненадолго: на помощь ей из дохнувшего смрадом портала вышел крылатый дьявол, а из одной из теней выполз демон – полупрозрачный и мерцающий, совсем как лезвие косы Пожирателя, которое проткнуло Селию насквозь. Предоставив своим союзниками разбираться с ними, она сосредоточилась на Наталь. Лусканская волшебница действительно была невероятно сильна и использовала магические приемы, о которых Селия и не слыхивала: подлечивалась силой теней, создавала из тьмы ловушки-воронки, с легкостью телепортировалась по поляне. Но Селия, горящая необъяснимой ненавистью, поливала ее огнем, ослепляла световыми вспышками и осыпала иллефарнскими заклинаниями безостановочно и стремительно. Она и сама не подозревала, что способна на такой темп. А когда Сидни Наталь все же зашаталась и упала, Селия для верности расплющила ее тело несколькими каменными снарядами. После, не останавливаясь ни на миг, стала помогать компаньонам справиться с демонами. И лишь когда все было кончено, рухнула на землю и провалилась во тьму. Очнулась она уже в Крепости, в своей постели. Рядом с ней сидела горничная с мокрым компрессом в руках. Она заботливо положила тряпицу ей на лоб и поправила одеяло. А потом вышла позвать советников. Оказалось, что Селия провалялась в беспамятстве два дня. Но вылазка была не напрасной – списки с Истинными Именами оказались у них. – Очень надеюсь, что ты больше не будешь так переутомляться, – строго сказал Касавир. – В горы пойдем полным отрядом. Селия покорно кивнула, а потом осторожно поинтересовалась: – А… Бишоп еще в Крепости? – Да, – кратко и с явным неудовольствием отозвался Касавир. Она с облегчением вздохнула, и на вопросительный взгляд паладина ответила: – Я поняла, что не могу полагаться на одну магию. Мне просто необходимо выучить несколько подлых приемов холодным оружием. Надеюсь, он захочет дать мне пару уроков...