Черновик судьбы: Никогда

– От меня правда пахнет болотом? – тихо спросила Селия, когда дядюшка Дункан самолично накрыв роскошный стол и подняв с ними пару тостов, убежал куда-то по делам. Келгар лишь скептически приподнял бровь, не отрываясь от кружки с элем. В суматохе прибытия корабля в порт назначения они не успели ни позавтракать, ни пообедать и здорово проголодались, пока бродили по докам и искали «Утонувшую флягу». Задавать какие-то вопросы именно сейчас, наверное, было неуместно. Но Селии действительно хотелось узнать – правда или нет? – Всяко лучше, чем от дварфа, – все-таки хмыкнула с полным ртом Нишка, потянувшись левой рукой за новым куском жареной баранины. В правой она держала румяную индюшачью голень. И совершенно не улучшила настроения Селии. – Это пахнет твоя целебная настойка. Не вижу ничего плохого в запахе болота, – пожала плечами Элани, рассеянно глядя куда-то за витражное окно. Кажется, дядина стряпня ей не понравилась. Может, друиды предпочитали меньше специй? – И не думаю, что тот маг хотел тебя обидеть, когда это сказал. Селия печально кивнула, кромсая ножом мясо в своей тарелке. Кайтор, ее хорек-фамилиар, вконец потерял терпение и окатил ее волной возмущения. Он переливчато застрекотал, встопорщил усы и, привлекая к себе внимание, встал пошатывающимся столбиком у ее ног. Мохнатая мордочка с розовым носом тоже выражала крайнее негодование. – Прости, дружок, – пробормотала Селия виновато, наклонилась и протянула ему на ладони крупный кусок мяса. Кайтор тщательно его обнюхал, с урчанием схватил и нырнул обратно в рюкзак, оставив снаружи лишь подрагивающий хвост. Люди, сидящие по соседству, почему-то засмеялись. Может, здесь было не принято кормить питомцев со стола? Все правильно, деревенщина, лишенная манер, да еще и воняющая болотом… «Перестань отвлекаться на ерунду! – будто наяву, услышала она в своей голове голос папы. – Сосредоточься на поставленной цели, и все будет в порядке». Селия закинула в рот кусочек жаркого и принялась задумчиво жевать. И почему ей все время хочется казаться не той, кто она есть? Она всегда мечтала о подвигах, спасибо вдохновенным проповедям брата Мерринга. Ну и книжкам Дэйгуна и Тармаса, и Георгу с его выдуманными рассказами обо всем подряд. Как бы ей хотелось, чтобы это было не во сне, а наяву! Но она действительно всего лишь деревенщина, безродная полукровка, которую подобрали из жалости и из жалости вырастили. Некрасивая, не особо умная и уж точно не самая удачливая. Куда ей до инспектора Кормика и других настоящих героев. Селия горестно вздохнула, ополовинила свой стакан с элем и продолжила ковыряться в тарелке, перекладывая кусочки мяса и овощей в подобие крепостного вала. Есть почему-то не хотелось. А потом она подумала, что в дороге, а особенно в форте Локке и в Хайклиффе, все же почувствовала что-то такое – особенное, возвышенное. Как будто от нее действительно что-то зависело, как будто она и в самом деле была важной для кого-то персоной. Тоже была… ну, настоящей. И те люди, они и вправду были ей благодарны! Пожалуй, ради такого стоило набивать мозоли на непривычных к долгим походам ногах. А шрамы от разбойничьих клинков она сведет. Вот найдет сведущего священника, и никаких доказательств ее неловкости и неудач не останется – только опыт. Довольно ценная штука. Может, героиней она и не станет, зато запишется в стражу и будет защищать людей и дальше. Селия немного повеселела, запихала в себя остатки жаркого, допила эль и отправилась гулять по «Утонувшей фляге», рассматривая дядюшкины трофеи. Непривычного или угрожающего вида безделушки соседствовали на полках с красивыми разноцветными раковинами, а развешанное по стенам оружие – как Селия заметила, надежно прихваченное крепкими скобами – с головами и чучелами разных зверей. Особенно ее заинтересовала уродливая башка крупной ящерицы, снабженная разинутым острым клювом и свисающим набок, как у петуха, мясистым наростом на темени. На медной табличке, прикрученной к доске с головой, значилось: «Кокатрис». Без туши рост твари прикинуть было сложно, но Селия решила, что никак не меньше лошади, и невольно восхитилась мастерством и храбростью убившего ее охотника. Неужели это действительно сделал дядюшка Дункан? Под кокатрисом сидел, сонно развалившись, полуорк, сжимавший в огромной лапище до смешного маленький стакан с каким-то дымящимся отваром. На его бритый череп был лихо надвинут щегольский малиновый берет, а линялый камзол все еще хранил узоры споротых позументов. Селия пришла к выводу, что посетителей разглядывать не менее интересно. Тогда-то она и обратила внимание на этого человека. Он сидел за столом один, не считая крупного волка, растянувшегося у его ног. Незнакомец медленно потягивал пиво из объемистой глиняной кружки и смотрел куда-то в пустоту с самым мрачным выражением лица. Он был взъерошен и небрит, но все равно показался Селии крайне привлекательным. Хотя и странным. На спинке его стула висел полный колчан, а к стене был прислонен лук с натянутой тетивой – как будто человек собирался стрелять из него прямо в городе. Селия прекрасно помнила, что Дэйгун, возвращаясь домой, тетиву всегда снимал или хотя бы ослаблял, чтобы не растягивать лишний раз. Вскоре она убедилась, что человек не так уж и погружен в свои мысли. Он поднял на нее хмурый взгляд, осмотрел с головы до ног, быстро взглянул себе за спину, словно ожидал увидеть какую-то опасность, и выразительно поправил перевязь с мечом, которую даже не удосужился снять, садясь за стол. У человека были проблемы, в этом Селия уже не сомневалась. С той же долей вероятности он и сам был проблемой. Но ей все-таки захотелось подойти и предложить свою помощь. Она так делала – и в форте Локке, и в Хайклиффе. Это оказалось вовсе не так уж страшно. Правда еще ни разу предложение помощи не было поводом продолжить знакомство, а сейчас – чего уж себе врать! – ей бы этого очень хотелось. Селия сделала несколько шагов к его столу и начала с дружелюбной улыбкой: – Добрый день… Но незнакомец ее перебил: – Если бы мне понадобилась девка, я пошел бы в бордель. Селия оторопело моргнула, пытаясь придумать, что сказать в ответ: так, чтобы это прозвучало спокойно и с достоинством, а не жалким блеянием, готовым сейчас сорваться с ее губ. Человек с досадой поморщился: – Сделай милость, исчезни. Селия молча развернулась и пошла прочь, в свою комнату. Ее щеки горели огнем: это оказалось самой неудачной попыткой знакомства в ее жизни! Впрочем, как она уже успела убедиться, грубиянов хватало и за пределами Западной Гавани. На выходе из трапезной залы ее поймал дядюшка Дункан: – Не подходи больше к тому типу, девочка. Это совершенно неподходящая для тебя компания, поверь. Слишком себе на уме, да и невежа, каких поискать. – Кто это? – стараясь скрыть смущение, спросила Селия. – Бишоп. – В голосе Дункана послышались неодобрительные нотки. – Он рейнджер и контрабандист, время от времени здесь ночует. Эй, да у тебя губы дрожат! Он что, уже успел тебя обидеть? Судя по свирепому взгляду, который дядюшка метнул в сторону этого самого Бишопа, он обеспокоился всерьез. Железные тиски на ее груди чуть разжались – она не помнила, чтобы отец так переживал из-за того, что ей кто-то что-то сказал. На самом деле, она вообще не помнила, чтобы Дэйгун из-за нее переживал. Селия со слабой улыбкой покачала головой. Не говорить же дяде, что ее принял за шлюху человек, который, как назло, так ей понравился? И почем ей знать, может это получилось у Бишопа не нарочно? Плохой день, например, ноющие раны, а тут еще какая-то подозрительная девица со своими неуместными приставаниями… Селия зашла в комнату, закрыла дверь на защелку и заглянула в мутноватое зеркало, висящее над умывальным тазом. Оно, разумеется, показало картину абсолютно не вдохновляющую: волосы снова торчат вздыбленным лисьим хвостом, под глазами круги от недосыпа. Да и вообще, посмотреть не на что. Черты лица такие грубые, будто в ее предках затесались орки; глаза, по-эльфийски раскосые, совершенно невыразительного бутылочного цвета. А самое некрасивое – синюшно бледная кожа, усыпанная крупными веснушками. При пристальном рассмотрении было заметно, что она расчерчена мелкими ромбиками чешуек. Тармас говорил, что это признак близкой драконьей крови. Без этой примеси магия не бурлила бы так в ее теле, позволяя черпать энергию Плетения почти без усилий. И все же Селия ненавидела эту неподдающуюся никакому загару бледность и эти уродливые чешуйки. Она хорошо помнила, как Бивил в их первый раз в ночь Солнцеворота с любопытством провел пальцем по ее щеке. Как коснулся кожи губами, пробуя ее на вкус, но все-таки не поцеловал. Побрезговал? Он ведь никогда ее не любил. Это она в какой-то момент вообразила, будто их связывает что-то настоящее. Сейчас Селия сомневалась, что они были такими уж друзьями даже в детстве. Их объединяла Эми: порывистая, упрямая, пронзительно искренняя. Это Эми Бивил хотел по-настоящему, но смущался и робел. А у них были лишь разделенное на двоих одиночество да торопливый секс в укромных уголках. Селия отвернулась от зеркала. Вот уж действительно: «Исчезни». Вряд ли кто-то сможет полюбить ее, как женщину. Она в который раз попыталась утешить себя мыслью, что зато ее считают надежным товарищем и сильной колдуньей. Уважение ведь в чем-то похоже на любовь. А уж как похожа на любовь благодарность… Иногда их можно даже перепутать. Как сияли глаза Вика, когда они привели его и остальных пленников в форт Локке – в целости и сохранности. А с каким восторгом смотрел на нее Зачан, когда она спасла его от дуэргаров! Селия невольно улыбнулась. А потом вспомнила недовольный прищур того человека, Бишопа, и ее улыбка снова увяла. Она все еще чувствовала себя глупо, хотя и не сделала ничего предосудительного. В груди, будто холодный и тяжелый камень ворочалась обида. И непонятная горечь. «Никогда, никогда, никогда…»