Не свой

Саня внезапно просыпается от звонка телефона, отвечает не глядя и тут же заспанно ловит себя на мысли: «Кто до сих пор звонит, когда можно написать?». Но слыша до невозможности встревоженный голос Лёши, моментально отбрасывает все вопросы в сторону, осознавая, что во сне все проблемы не улетучились вмиг, и он всё ещё голый, заплаканный и почти изнасилованный лежит в студии. — Скажи хоть что-нибудь, пожалуйста… — тихо просит Лёша, а парень понимает, что прослушал абсолютно все двадцать предыдущих фраз. — Да-да, прости. Я скоро буду, — Саня надеется избежать разговора и необходимых извинений. Ставя звонок на громкую связь, он начинает собирать свои вещи, разбросанные не в лучшем виде. Молча вызывает такси, вздыхая при взгляде на баланс карты, и так же молча едет до дома, чувствуя себя совсем пустым. «Уж лучше бы в голове какая-то несуразица крутилась, чем такая звенящая тишина как сейчас», — наконец решает для себя парень, не понимая слова ни одной из попсовых песен на радио, включённом таксистом. Он чувствует себя окончательно разбитым и раздавленным этим днём: голова болит от незапланированного сна на пару часов, а сидеть и вовсе колюще-больно. Даже оживлённая ночная Москва за окном не отвлекает от неприятных ощущений. Квартира встречает всё такой же пугающей тишиной, как в голове, и Саня даже начинает вновь сомневаться — точно ли это не сон? Но все ожидания рассыпаются, когда он видит Лёшу, безмолвно сидящего на кухне. Парень смотрит куда-то вдаль, находясь в полной прострации и не моргая. У Сани сердце падает, глядя на такого парня. — Лёш.? — Саша тихонько касается чужого плеча, боясь потревожить хрупкое равновесие, а Лёша даже от этого вздрагивает, приходя в себя, — Всё в порядке? Я вернулся… Лёша трепетно рассказывает, как переживал, а Саня ищет оправдания. Лёша верит каждому слову, а Саня ненавидит себя за ложь. Он обещает, что случай первый и последний, но ситуация повторяется на следующий, следующий и следующий день, потихоньку становясь печальной и давящей на сердце рутиной. Смотреть на себя в зеркало становится с каждым днём всё сложнее. Илья никогда не терпит возражений, а значит, с утра стоит ждать десяток новых отметок на теле. Саня задумчиво глядит на себя в отражении и совсем не узнаёт: синяки под глазами перешли от бледно-коричневого к фиолетово-бордовому, а неровный ряд гематом украшает торс. Наверное, из них можно составлять новую карту созвездий неба, но парень видит в них только удручающий ежедневник: «Эти три — в понедельник, четыре на шее — два дня назад, припухлости на ногах свежие — увижу последствия с утра». Илья любит быстро, грубо и с экспериментами, любит душить до потери сознания и синяков, как от удавки, на шее. Любит вжимать лицом во влажные простыни и водить лезвиями по спине, то ли оставляя автограф, то ли просто наслаждаясь вздрагиванием тела под ним. Саня никогда не поворачивается спиной к зеркалу: не хочется даже видеть, какой незаживающий рисунок красуется там сегодня. День идёт за днём: стандартный цикл «такси с утра-работа-дом-поспать пару часов» въедается под корку мозга, неумолимо устанавливая свои правила игры. С утра нужно выбрать одежду поприличней и наплести причину, почему задерживаешься сегодня, потом нужно несколько часов побыть хорошим мальчиком и выполнять чужие прихоти, а в конце нужно отключить все чувства и просто потерпеть, чтобы скорее убежать и смыть с себя этот день. Холод и жестокость стабильно чередуются с нежностью и колющей в сердце заботой, старые синяки и шрамы сходят, тут же уступая место новым, и Саня, кажется, привыкает. Сане больно видеть, как Лёша с каждым днём всё грустнее и грустнее, но сил не хватает ни на что: ни на разговоры, ни на нежности, ни на секс. Где-то в глубине души гложет вина за то, что он не оказывает должного внимания парню, и Саня долго-долго старается пересилить себя и игнорировать проблему, под конец всё же сдаваясь. Лёша в очередной раз смотрит грустными глазами и всеми силами намекает, что ему, как и положено в отношениях, хочется внимания и банального секса. А Саша давит слёзы, подступающие к горлу, и совсем свежие воспоминания последних дней. «Нет-нет-нет-нет, не подходи, я не хочу. Как я могу трахаться и делать что-то с тобой, когда мне самому даже раздеваться стало стыдно, унизительно и больно?», — код красный, Саня готов поклясться, что, как оглушающее предупреждение об опасности при обстреле, слышит эту мысль, пульсирующую в голове и встающую текстом перед глазами. — Конечно, Лёш… — парень давит самую мягкую и нежную улыбку, на которую способен, и старается через белый шум в голове отыгрывать роль всё того же Саши, какой был всегда, — Ты такой красивый у меня, разве я могу устоять? Лёша впервые за последние дни выглядит радостным и тут же, улыбаясь как довольный кот, ластится к Сане, устраиваясь у него между ног. Парень тянется к чужой рубашке, но его руку тут же останавливают, извинительно целуя ладонь. — Попробуем что-то новое? Вдруг у меня фетиш на секс в одежде? — хитро щурит глаза Саня в ответ на непонимающий взгляд, — никак не могу сконцентрироваться, Лёшка, всё отвлекаюсь на тебя красивого. — Лёша, успокоившись, кивает и продолжает свои соблазнения, а Саня выдыхает с облегчением, понимая, что не придётся объяснять всё многообразие травм на теле. Он гладит бёдра Лёхи, пока тот целует бледную шею, пропуская меж пальцев белоснежные кудри. Саша действительно скучал по таким ласкам от своего любимого, он соскучился по прикосновениям к телу Лёши, но ему никак не хотелось осуществлять проникновение. Если раньше он относился к сексу нейтрально или даже положительно, то сейчас для него это слово стало огромным табу, а при упоминании в голове звучали сигналы, мигающие красным фонарём. Саня терпит, продолжает принимать ласку и старается её давать в ответ, потому что так хочет Лёха. Он любит Лёшу, он хочет, чтобы парень был доволен и его желания осуществились. В голове словно туман, всё происходит будто на автомате — Лёха растянут, презерватив уже раскатан на члене Саши, Лёша ёрзает на коленях, а после постепенно насаживается на орган. Лёха прикусывает губу, ощущает то, по чему так соскучился. Руки подрагивают от радости, улыбка не сходит с лица. А Сане тяжело. Тяжело держать на лице расслабление. Ему приятно лишь от осознания, что сейчас Лёше хорошо, возможно, приятно члену Саши, но самому парню вовсе не приятно и не хорошо. Анус то и дело печёт и пощипывает, но, к счастью, когда Саня кривится в лице, можно принять это за получаемое удовольствие. Всё происходит умеренно, а для Саши быстро — события будто пролетают перед глазами, не отпечатываясь в памяти. Парень думает о чём угодно, лишь бы не понимать, что сейчас он, переступая через свой громкий звон с красным фонарём в голове, занимается сексом. Пару движений, Саня изливается в презерватив, а Лёха на его кофту, пачкая её семенем. Парень стыдливо опускает глаза, извиняется и говорит, что всё отстирает. Саша не обращает внимание на кофту, но соглашается, что стирка требуется, хотя внутри он хочет, чтобы постирали его, освобождая от всех мыслей и грязных событий жизни. С Лёшей просто и непринуждённо. Лёша заботится и никогда не настаивает — только молча смотрит своими глубокими тёмными глазами. Лёша нежный. Нежный до боли в груди и губ, опухающих от поцелуев. Лёша хороший и безгранично любит парня, но только он такой же наивный, как сам Саня, и верит в то, что всё в порядке. Вставать с кровати мучительно больно, и Саня кривится в лице, тут же ловя на себе встревоженный взгляд Лёши. — Желудок прихватило, наверное, съел что-то не то, — неловко улыбается парень, нарочито хватаясь за бок, — всё, теперь на диете, хэштег пп здоровый образ жизни получается. Лёша сочувствующе прижимает парня к себе и не спорит, но про себя подмечает через пару дней, что нетронутый хлеб засох, а кружка для утреннего чая начала копить в себе пыль. Парень не понимает, чем мог так отравиться Саша, и заботливо предлагает приготовить ему какой-нибудь бульон, а тот, в свою очередь, настойчиво отказывается, продолжая литрами пить томатный сок и с утра до ночи заваривать травяной отвар, рецепт которого нашёл на форуме «как вылечить травмы поврежденного ануса после анального секса». — Ты же томатный сок терпеть не мог, да и народную медицину не очень уважал… — в который раз ненавязчиво интересуется Лёша, пересекаясь с парнем на кухне. — Пришлось поступиться своими принципами, чтобы прийти в форму и тебе понравиться, — Саня смеётся, но Лёша шутку, кажется, не оценил. — Саса, ну ты чего… Я тебя таким, как ты есть, люблю, не надо ничего менять для меня, — парень обнимает Сашу, заставляя того чуть привстать со стула. «Как ты был», — мысленно поправляет Саня, в очередной раз молча морщась от ноющей боли в области ануса, дающей о себе знать при каждом движении. «Всё в порядке, всё в порядке, всё в порядке», — фраза становится ежедневной мантрой, уже настолько привычной, что Саня и сам верит ей, смиряясь с положением. Но всё далеко не в порядке, и где-то в глубине души Саня понимает это.