Рассвет твоего сердца

Как известно, всё имеет свои истоки. Исток жизни — рождение, дружбы — знакомство, а смены — заезд. Прибытие ребятишек в детский лагерь всегда начинается с распределения по отрядам. Их списки, конечно же, составляются заранее, а учитывается при этом в основном возраст, ведь сложно представить равное взаимодействие между восьмилетним ребятёнком и почти совершеннолетним громилой-подростком. Помимо этого у каждой возрастной группы есть свои особенности. Например, младшие детки крайне активны, средние ребята обычно шумные и много спорят, а их интересы быстро меняются, старшие же беспокойны, они сопротивляются критике и ставят мнение группы сверстников выше мнения взрослых. Это стандартная теория любой школы вожатых. В свободное от лекций время Альбедо любил представлять себя в роли опекуна разных отрядов. Ему нравилось осознание, что младшие дети будут любить его ещё до знакомства, нравилось видеть перед закрытыми глазами их горящие любопытством всепоглощающие взгляды. Его привлекала энергия, что через край сочилась бы от средних ребят, заполняя собой всё пространство вокруг, в том числе и зияющую дыру в душе вожатого. А на старшем возрасте представлять себя он не любил. Это казалось блондину слишком сложной работой. Нет, он не боялся самих трудностей, но боялся, что не сможет с ними справиться должным образом. Вести за собой старших детей это почти как стать лидером для своих ровесников, а с этим у молодого человека всю жизнь были проблемы. А ещё Альбедо всегда очень много думал. Обо всём. Он мог думать о том, чтобы что-то сделать, потом сделать это, а дальше снова и снова думать, не зря ли он это сделал и как бы было, прими он другое решение. Порой эти мысли убивали его, разрушая внутренний мир студента на великое множество маленьких осколков и собирая его по ним заново. Казалось, что от этого молодой человек полностью менялся, но на самом деле после многочасовых марафонов глядения в стену он оставался всё тем же, только был полностью опустошенным и где-то в глубине небытия своего разума мечтал, чтобы что-то его наполнило. Именно по этой причине вожатый так отреагировал на то, что его поставили заменять Эолу и Эмбер. Утешала его лишь краткосрочность замены, он должен был простоять на отряде всего день или пару, однако где-то на задворках сознания неприятно клокотало плохое предчувствие, что девушки могут так и не приехать или приедут слишком поздно, чтобы влиться в уже сформированный коллектив первого ордена. Время распределения подходило к концу, а вывалившийся из автобуса крикун всё никак не покидал площадь, чем заставлял Альбедо с каждой минутой напрягаться все больше и больше. Вот только в его груди параллельно с этим нарастало щемящее чувство сомнения и неправильности предвзятого мнения о ребенке после не самого удачного первого впечатления. А что вообще не понравилось вожатому? Подросток приехал в лагерь, весь буквально светится от счастья, а смотря на собравшуюся вокруг него группу других детей можно было еще и предположить, что в Рассвете он далеко не в первый раз, а это может сыграть на руку… хотя и предоставить некоторые неудобства тоже может. Альбедо просто испугался. Очевидно же, что влияние на это оказали годы его юности, неуверенность в себе и своих действиях. Он представил худший вариант развития событий и именно поэтому заробел при виде явного буйного лидера и, вероятно, завсегдатая на посту магистра. Очень скоро все вожатые вместе с детьми зашли в помещение, покинув ещё не сформированный первый орден, его главу и директора. Джинн жестом подозвала к себе одиноко стоящего педагога, тем самым заставляя его вынырнуть из пучины собственных страхов и беспокойств, после чего начала называть оставшихся на въездной площади подростков по фамилиям и именам. Те подходили и выстраивались организованной толпой вокруг девушки. Альбедо очень не хотелось показывать своё волнение, поэтому он попытался вытянуться и даже состроить серьёзное лицо, но вышло скорее забавно, чем устрашающе, чего не могли не заметить подростки. — Первый орден, это Альбедо, он будет вашим вожатым на сегодня. Директриса обратилась к ребятам. Часть из них, очевидно, уже была в Рассвете, а потому с некоторым удивлением и любопытством рассматривала незнакомого педагога. В короткую паузу блондин окинул взглядом орден и отметил для себя, что юноша, привлекший его внимание во время заезда всё-таки стал частью этого коллектива. Казалось, он вёл себя спокойнее, но стоило Альбедо столкнуться с ним взглядом, как паренёк оценивающе прошелся по нему глазами и, без злобы, но с небольшой насмешкой выдал: — Директор Джинн, а вы уверены, что ничего не перепутали? Разве это не дитя из пятого ордена? Может, это нам стоит проследить за ним и проводить до его товарищей? А то совсем заблудился бедняжка. В отряде раздались смешки, заставившие вожатого почувствовать себя беспомощным котёнком, которого окружила стая ворон, готовых вот-вот наброситься и заклевать, не оставляя на беззащитном теле ни единого живого места. Пятый орден — дети 13-14 лет. Альбедо вдруг захотелось сказать что-то язвительное (конечно, в разумных пределах), и он бы сделал это не будь рядом Джинн. — Альберих, если тебя так тянет к младшим отрядам, то я организую тебе перевод. Девушка нахмурилась и посмотрела в сторону шутника. — Спасибо, обойдусь. Улыбка с лица юноши пропала, он насупился и скрестил руки, отчего действительно и сам стал походить на ребёнка. Альбедо отметил, что так называемый Альберих явно не ожидал, что шутка не сойдёт ему с рук. Джинн же повернулась к молодому вожатому и подмигнула с заговорщической улыбкой. — Можешь быть с ними построже, я разрешаю. — Спасибо. Блондин кивнул, благодарно глядя на директрису. Времени на разговоры больше не оставалось, они в общем-то были и не нужны. — Идите за мной. Произнес вожатый и повел подростков внутрь корпуса. Комнаты старших орденов располагались на третьем этаже. Расселение прошло быстро, да и во время сбора запрещёнки и телефонов проблем не было. Параллельно Альбедо старался познакомиться с некоторыми ребятами. Постепенно он привыкал к ним, осознавал, что те понимают, что вожатый всё же немного не равный им товарищ и заслуживает проявление уважения к своей персоне. Времени до обеда, как и планировалось, оставалось ещё относительно много, а это значило, что его можно потратить на полезные игры. Блондин ещё раз прошёлся по комнатам, дабы сообщить всему коллективу о том, что они строятся и стал ждать. На удивление первыми из комнат высыпались самые шубутные. Среди них был синеволосый паренёк с заезда. Оказалось, что его звали Кейя. Подросток остановился прямо напротив педагога и начал заваливать того вопросами. — Товарищ Альбедо, а вы давно стали вожатым? Это ваша первая смена? А что с Эолой и Эмбер? Они же всегда стоят на старших орденах. Студент явно не успевал за ходом мыслей юнца, а вопрошающих пар глаз становилось всё больше. — Я обо всём расскажу, но позже… Лишь сказал Альбедо и принялся считать построившуюся ребятню. Губы его безмолвно шевелились. Он не говорил вслух, но по ним явно можно было понять сколько подростков уже было насчитано. Кейя же не унимался. — А позже это когда? Вы же новый человек, мы обязательно должны узнать друг друга! Казалось, что Альберих специально пытался отвлечь белокурого от подсчётов, чтобы тот снова и снова начинал их заново. К счастью, Альбедо умел сосредотачиваться на задаче, а потому ответил только когда досчитал всех. — На огоньке. Я всё расскажу вечером на огоньке. Вожатому не нравилось, что его заваливают вопросами. Он не любил повышенное внимание к своей персоне, от этого у него возникало ощущение, будто его раздели, вывели на сцену, а сзади на экране показали все мысли и чувства: хорошие и не очень, привычные для каждого и самые неуместные и постыдные. Но ведь отчасти он и подался в вожатые для этого? Для того, чтобы помимо получения полезных навыков ещё и выйти из зоны комфорта и себе в первую очередь доказать, что нелюдимый и закрытый Альбедо — это не про него. Значит, нужно терпеть. День в компании первого ордена обещал быть долгим.