show me

- Не относись к этому слишком серьезно, ладно? – она опять не понимала, действительно не понимала, шутит он сейчас или нет. – Я лишь расскажу тебе и покажу пару видео, хорошо? – наблюдая, как меняются эмоции одна за другой на лице подруги, Крис сам вел внутреннюю борьбу, не понимая, а действительно шутит ли он. – Давай приведем тебя в порядок и просто ляжем спать, - выпуская весь скопившийся в легких воздух вместе со спутанными мыслями, он пытался распутать этот клубок, который уже въелся в его шею довольно давно, делая все новые обороты. И очень хотелось бы верить, что все станет предельно ясно, когда эта нить будет лежать ровной полосой в руке, а голова начнет лучше соображать и принимать адекватные решении. Хотелось бы верить, думает Крис, придерживая девушку за плечи, прижимая к своему боку, пока лифт катит их на 8 этаж небольшой многоэтажки. Небольшой, по сравнению со зданием в 100 этажей, вспоминает парень ее бухтение, когда «жестяная коробка сломалась» и девушке пришлось подниматься по лестнице. Она прокляла его до седьмого колена, пока тащила рюкзак с его забытым у нее ноутбуком, успевая при этом отослать еще парочку едких комментарий строительным компаниям. Губы Криса покоятся в легкой улыбке, и кареглазой невдомёк, что это его так разморило на улыбку. Смотря слегка исподлобья, она все переваривала его слова, медленно, так же, как переваривал ее желудок выпитый алкоголь, которого, к счастью, осталось не так много в организме. Часть ее хотела, чтобы это была лишь очередная кокетливая шутка, привычный юмор Бана, но другая сгорала от интереса узнать, что именно бы он показал ей, чему хотел научить. Ведь, брошенное в шутку, всегда несет долю правды. - Причалили, мамзель, - усадив девушку на пуфик в прихожей 50 на 50 см, Крис быстро скинул темно-синие конверсы, и принялся за ее ботинки. – Зачем столько шнуровать? В армию, что ли собралась? – пыхтит он, напряжёнными пальцами подцепляя шнурки. - Нет, - хмыкает подруга на его риторический вопрос, - вдруг нужно будет вмазать по лицу какому-нибудь придурку, а берцы тяжелые, массивные… - В таких случаях, - тяжело вздыхает, сдувая потоком воздуха опавшие на лицо выпрямленные темные пряди, - звони мне, хорошо? Уж лучше это сделаю я, - девушка лишь пожимает плечами, не ожидая от этого парня иного предложения. - Как скажешь, - устало соглашается она, обхватывая теплую протянутую ладонь. – Ну хоть между ног можно будет ударить, чтобы успеть позвонить тебе, - Бан качает головой, крепче сжимая холодную ладонь подруги. - Даже нужно, - в комнате тускло горела светодиодная лента, поочередно меняя цвета от синего на нежный переход более пастельных тонов, переливаясь тут же в ярко-красный. Мониторы давно погасли, смотря на гостей своей обитель черными экранами, отражая две застывшие у дивана фигуры. - Пойдешь в душ? – оживляется спустя минуту Крис, его порядком напрягало их непонятное молчание. – Или тебе чаю крепкого заварить, а то вон руки какие холодные…- в доказательство, он приблизил их к своей щеке, вздрагивая от прохлады. - Теплый душ, - членораздельно предлагает девушка, улыбаясь как-то неестественно, словно она не здесь, не рядом с ним, а только ее оболочка выполняет заученные команды и то как-то криво, неловко. - Хорошо, - нехотя отпуская ее руки, он бредет в ванную, доставая из шкафа большое махровое полотенце, параллельно прислушиваясь к происходящему в комнате. Но там словно стало пусто. Отключили питание от куклы и оставили в темной комнате, за ненадобностью. Испугавшись своих же ассоциаций, Крис резко обернулся, тут же натыкаясь на ее лицо: задумчивое, с едва заметными складками на лбу и меж бровей. - Ты чего? Что-то болит? – обеспокоенной оглядывает, не понимая, не зная как еще реагировать. - Чан… - тихо зовет, аккуратно касаясь его предплечья. – Посиди со мной, - аккуратно, боясь что ее осудят, прогонят, скажут, что она говорит глупости. - Ты точно этого хочешь? – и снова застывает, выключает питание, прячется в коробку. – Хорошо, - он согласится со всем, лишь бы она не пряталась, не закрывалась от него. Она снимает одежду, переступая босыми ногами с кафеля на коврик. Чан сидит на стиральной машине, закрыв глаза плотно, сначала зажмурившись, потом склонив голову, как провинившийся мальчишка. Вода слишком громко шумит, для маленькой квадратной комнатки, но скрип дверки душевой кабинки заставляет парня вздрогнуть и выпрямиться. Она сказала остаться с ней, а не смотреть на нее, напоминает себе, рисует для себя границы, проводя их жирным красным карандашом. Он старается улавливать ее движения по звукам, запахам, вздохам. Вот она намочила волосы, встав под напором теплой воды, издав протяжный выдох. Открыла баночку с гелем для душа, разнося по ванной нотки мяты и яблок. Мылит им голову (на что Чан тяжело вздыхает, даже в таком состоянии старается экономить), шею, плечи, предплечья, грудь… Крис прочищает горло от вязкой слюны, слишком четко вырисовывая картинки в голове. - Чан… - неуверенно зовет, - ты здесь? – Бан открывает глаза, смотря исключительно на серую плитку. - Угу, что такое? – голос хрипит от долго молчания и назойливых картинок, что прямо перед его глазами мельтешат, рвясь стать реальностью. - Покажи мне… - в поле зрение появляются мокрые ступни, с поджатыми пальцами. – Ты сказал, что покажешь… - вода капает, думает рассеянно Крис, она может поскользнуться. - Показать что? – знает он прекрасно, злорадствует чёртик на левом плече, просто дураком прикидывается. - Чан, - распаренная, теплая ладонь приподнимает его голову за подбородок, но парень быстро отворачивается, коря себя, что все-таки увидел. – Знаешь ты все, - твердо, как отрезала. – Не имея это в виду, ты бы просто так не ляпнул, - если сейчас он пойдет на попятную, думает девушка, я точно помру от стыда. Но Чан не делает ничего. Просто пялится в стеклянную стенку душевой, а шестеренки в его голове стремительно наяривают круги, скрипя, искрясь. - Пар из ушей пойдет, если будешь так много думать, - вздыхает она. – Я тут голая перед тобой стою, если ты не заметил, - почти обиженно произносит, получилось бы еще правдоподобней, если бы не смущалась так. - Я дурак, ну, - кусает губы, нервно косясь, но не поворачиваясь. – Я ж с ума сойду, если посмотрю на тебя…такую, - и он сойдет, с этим согласен каждый предмет в его квартире, потому что видели все: и бессонные ночи с мыслями о ней, слышали ее имя из его уст на пике наслаждения и гнев, и радость, и слезы. А уж если он коснется ее обнаженного тела, оголённой души, то вспыхнет, как спичка. - Это я с ума сойду, если простою в таком виде еще пару минут, - хватая его за грудки, тянет к себе, больно ударяясь губами о его. Смущённо ойкает, а он шипит, проходясь языком по небольшой ранке на нижней губе. - Видишь, я ничего не умею, - горячо шепчет, не давая отодвинуться и на миллиметр. – Так научи… - Чан сдается, под ее плескающимся кофейным омутом, умоляющим, призывающим к действиям. Сдается, когда она обнимает его со всей силой, прижимаясь, пытаясь впитаться как крем, как масло для массажа. И он обнимает в ответ, ведя пальцами по ряду позвонков, ловя самыми кончиками, бегущие мурашки вслед его прикосновениям. Подхватывает под бедра, чувствуя, как напрягаются ее ягодицы, задыхаясь от этого. А она висит как коала на нем и думает, как же глупо я сейчас, наверное, выгляжу. Прячет пылающее лицо в изгибе его шеи, вдыхая терпкий запах тела и парфюма. Этот коктейль она знает наизусть. Убери хоть один компонент и сразу же догадается, что его подменили. Диван недовольно скрепит под их весом, прогибается, а он наконец смотрит на нее. Стоя одним коленом на диванной подушке, не может оторвать блуждающего взгляда. И ей нравится, как он смотрит. Это не похоть, думает она, не вожделение и не банальное возбуждение. Так что же это? - Ты… - надломлено выдыхает, цепляясь за край толстовки, как детсадовец смущенный комплементом, - такая невероятная, знаешь… - Не знаю… - шепчет, пытаясь побороть желание прикрыться. – Расскажи мне, - Чан усаживается рядом, складывая ее голые ноги себе на колени, оглаживая икры, бедра, без каких либо поползновений дальше. - Как нежный, только распустившийся бутон, - осторожно начинает, подбирая слова. – Как легкий, тёплый морской бриз после шквального дождя, - он улыбается ей, когда видит, как та затаила дыхание и ждет. – Как утренний поцелуй перед расставанием, - она тоже улыбается ему, понимая, что так может быть только с ним. – Как прохладные простыни в жаркий день, как запах спелых яблок, как… - замолкает, наклоняясь к ее лицу. – Как любовь. - Чан… - да, несомненно, думает девушка, так может только он, увидеть любовь в человеке, дать ей имя и оболочку. Бабочки-поцелуи порхают с ее щек, на веки, с них на лоб и останавливаются на покрасневших губах. Тягуче, аккуратно, Чан ощупывает границы дозволенного, не делая опрометчивых шагов. Только когда она сама приоткрывает рот, осмеливается скользнуть внутрь, не напирая, тихо, чтобы не спугнуть. Хотя сам задыхается, умирает медленно, когда чувствует, как она льнёт ближе, нуждаясь в его в прикосновениях, ласке, заботе. Он нужен ей. Нужен как мужчина. Как тот, кто будет принимать ее любовь, и получать взамен в равной степени. Тихие стоны как сигналы, что можно зайти дальше и Чан спускается к шее, округлым, тонким плечам. Ловит мелкую дрожь губами, удивляясь, как красива ее чуть смуглая кожа в красном свете ленты. Или же она просто всегда была такой, проскальзывает мысль и тут же уплывает, когда она осторожно касается его макушки, чуть сжимая волосы у корней. - Чан… - зовет его, но сейчас, кажется, что это имя звучит для него иначе. – Что мне делать? – задыхаясь в ощущениях, смущенная бездействием. – Не лежать же бревном… - Ты не бревно, - хмурится на подобное сравнение, опирается на локти, стараясь не наваливаться всем весом на нее. – Еловая веточка, может… - игриво хихикает, ойкая от полученного щипка за бок. – Не беспокойся, - легким движением перемещая свои бедра меж ее ног, Бан случайно прижимается к ней, на что она реагирует моментально. Распахивает глаза, удивленно, но не менее заинтересованно заглядывая в его манящие, почти черные, где, ей богу, на дне зрачков прыгают чертята, потирая ладошки. - Главное, - причмокивая влажными губами и тут же посмеиваясь с этого звука, парень вырастает, еще раз оглядывая девушку под ним, - говори мне, что тебе нравится, а что нет. Не молчи, хорошо? Девушка кивает, но абсолютно не представляет, что именно говорить и когда. Ровно до того момента, когда его макушка не начинает мельтешить меж ее раздвинутых бедер, потому что его движения языком и губами действительно хороши. Чертовски хороши, кричит в мыслях, а на деле задыхается, жмурясь, цепляясь за обивку дивана и его волосы. И Чан удовлетворен всем. Как она тихо постанывает сквозь сжатые губы, почти мычит, как пытается подмахивать бедрами навстречу его языку. Если честно, он готов просто смотреть и дрочить на это. Наслаждаться ее изгибами, истомой во всем теле, искрами, пляшущими на дне зрачков, так привлекающих его чертей сгореть в их пожаре. - Чан!.. – вскрикивает, вырывая его из падших мыслей. – Я сейчас… - Крис не останавливается, прилагая еще больше усилий, не сводя взгляда с ее лица, а она не в силах отвести свой. – Чёрт, Крис! Он бы был полным идиотом, если бы сказал, что его женщина не прекрасна во время оргазма, но он действительно им был, потому что кончил лишь от ее взгляда. Как мальчишка, спустил в штаны, удивляется сам себе Бан. - Господи… - остужая пылающие щёки тыльной стороной ладоней, она немигающим взглядом смотрела на Чана, что задумчиво облизывал губы, глубоко и часто дыша. - Если бы я знала, что ты умеешь так, я бы… - Соблазнила бы меня раньше? – обезоруживающая улыбка, с ее смазкой на губах. - Именно, - возбуждение моментально сворачивается спиралью внизу живота, когда он снимает толстовку, переводя дыхание, да просто ничего не делая. Просто сидя меж ее раздвинутых ног и наблюдая. – Знаешь, - приподнимаясь на локтях, девушка усмехается, - мне кажется, мы бы с тобой даже смогли бы обсудить подорожавший рис, пока отходим от оргазма… - что сказала вообще, ударяя себя мысленно по лбу, думает она. - Или погоду? Сегодня довольно прохладно, - посмеиваясь, он, укладывается рядом, аккуратно кладя ее голову себе на грудь. – Поэтому, я возьму на себя ответственность, согревать вас, - деловито, словно соглашаясь на непосильный подвиг, произносит Чан. За что получает легкий укус в плечо, но не прекращает смеяться. - Погоди-ка… - девушка вдруг подскакивает, запинаясь об упавшую диванную подушки, чуть ли не плюхаясь голой заднице на паркет. Подлетает к письменному столу, ища в полутьме чистые тетрадные листы. Чан лишь молча садится, наблюдая за девушкой, которую, наконец, посетило вдохновение. И не может сдержать восторга, понимая, что источником этого порыва стал он сам. - Так быстро? – наигранно удивляется, не спеша, подходя к кареглазой, обнимая со спины. – Я же даже не все показал… - девушка хмыкает, ближе прижимаясь спиной к источнику тепла. - А кто сказал, что мы закончили? – бросив многозначительный взгляд через плечо, та вернулась к неразборчивому тексту на листе. – Я вся во внимании… - поставив очередную точку, она вальяжно уселась на столешницу. – Покажи мне еще, Крис… - и он покажет, не только сегодня, но и последующий абзац будет посвящен ему, каждая буква, строка и книга, которая станет бестселлером их любви.