Спор

Следующий день был убогим понедельником, а также первым днём, с которого пошёл отсчёт этих сраных пяти месяцев (серьёзно, он не продержится так долго), как заявил вокалисту Хэммет. Пожалуй, даже слишком официально. Теперь при любом обращении к Джейсону, где угодно и когда угодно, Хэт должен будет называть его деткой. Пиздец, что может быть хуже? Одно дело — это назвать басиста официанткой на парочке концертов, и совсем другое — постоянно обращаться к нему одним и тем же словом. Хотя, вспоминая этот обиженный оголённый взгляд, который на него вчера кидал Ньюстед за столом, вокалист думает, что, пожалуй, действительно заслужил это. Он даже никогда и не останавливал себя на мысли, что его слова могут быть настолько обидны. Он был абсолютно уверен в том, что все воспринимают это как шутку, поскольку не стоит забывать о том, что разок-другой во время drink music пьяненький Джей и сам ему подыгрывал: после привычного от Хэта "неси сюда пиво, сучка!" — облизывался, поднимал футболку, крутил блядскими бёдрами, проводил руками по телу как какая-то баба и отбирал стакан прямо из рук, играл с Джеймсом. Смеха ради. И всем было смешно. Джейсону было смешно. Джеймсу должно было быть смешно. Но, хорошо, признаем честно — хуй-то вставал немного... Данные размышления уводили ритм-гитариста то в обречённую апатию, то в желание подёргать шланг. И то и то заставляло взреветь в желании призвать всевышние силы для убийства своего тела и духа (хотя дух и так уже мёртв), но у Металлики тут, как бы, репетиция перед концертом, поэтому он имел право сдохнуть в любое время после неё. — Итак, перерыв окончен. Пройдёмся ещё раз по медлякам и хватит с нас, — коротко оповестил Ульрих, уже тоже уставший, и плюхнулся за барабанную установку. Остальные переглянулись, кивнув, и принялись играть немногочисленные баллады Металлики, которые должны будут завтра услышать куча людей, а пока только снующий туда-сюда персонал. Когда парни закончили, и им было дозволено сходить по своим делам куда бы то ни было, к хмурому Джеймсу подлетел кто-то из команды светотехников и принялся наваливать неебически надоевших вопросов по поводу освещения завтрашнего шоу. И поскольку Хэту было глубоко похуй, он просто как-то нелепо отмахнулся: "Обратись к Ларсу, чувак, я в толчок иду", а после поплёлся в местную жральню. Плюсы быть популярным музыкантом? Самый первый, очевидно: под сценой тебя всегда ждёт богатая на продовольствие жральня, из которой Хэт бы не вылезал, будь на то воля, ибо его одолевает постоянный голод из-за этого отвратительного графика, по которому живёт (существует) группа. Но кто, всё-таки, мог бы потягаться с Хэтфилдом в желании постоянно есть? Конечно же сраный Джейсон, ведь дабы быть настолько энергичным комком силы абсолютно каждую секунду своей жизни и успевать быть в нескольких местах одновременно, необходимо потреблять как минимум десять вёдер хавчика в день. Иногда Джеймс задумывался о том, как один и тот же человек может выглядеть одновременно как огромный жилистый монстр, и в то же время являться абсолютно милым и мягким нечто, которого так и хочется потрепать по щеке. Собственно, очевидным являлось то, что "нечто" столкнулось с Хэтом прямо у стола с супами. — Привет, — вспомнив, что он так ни разу и не говорил с Ньюстедом после вчерашнего, ляпнул Хэт, — Репа неплохо прошла, думаю, завтра всё будет охуенно, — и ухмыльнулся, глядя на появившуюся улыбку Джейсона. "Боже, чувак, улыбайся постоянно". — О да!, — хихикнул кудрявый, — Только если Могучий Хэт не забудет спеть "Life is ours, we live it our way", вместо "Наша дурь, которую мы курим по-разному". Джеймс зашёлся смехом, хлопнув Джея по плечу, а после как-то непроизвольно выдал: — Не забуду, детка. В один миг они оба охуели. Джеймс от стыда, ибо он ДАЖЕ НЕ ЗАДУМАЛСЯ о том, насколько тупо это звучит, и просто сказал, а Джейсон, в свою очередь, охуел от этого чувства... Да-да... Это оно... Внизу живота... Такое приятное... — Мне нужно поссать!, — крикнул Ньюстед, сунув ложку, которую до этого держал в руке, Джеймсу, и стремительно убежал под удивлённый взгляд вокалиста. Джеймс всё ещё охуевал (почему-то в последнее время это происходит слишком часто), но принял логичное решение — заесть всё то, что сейчас произошло и забыть. А Джейсон... Ну, что? Пусть нахуй идёт, идиот. Вечно он не от мира сего. Как будто вылупился из яйца на Марсе и случайно попал на Землю. Слишком не сочетается со всем вокруг. Словно бы его вырезали из журнала про плюшевых игрушек и приклеили на холодную бетонную стену. Как будто... "Блять!" Да, забыть о нём достаточно сложная задача... *** — Чёртов Кёрк, — хлюпал носом Джейсон, умывая лицо. Но по сути он просто с огромной силой плескал себе ледяную воду в ебало, дабы очнуться от слов Хэтфилда. Перестать думать о нём, — Боже, за что мне всё это... Вопросы к Богу тоже не помогали. Ньюстед только больше чувствовал отчаяние. И радость. И, как бы, был расстроен. В общем — был между измерениями, болтался безвольной куклой, не имея понятия что делать, потому что когда человек, о котором ты не прекращая романтически размышляешь около пяти лет своей жизни (очень тяжёлых пяти лет моральных страданий, ночных стояков, жалких слёз и грустных улыбочек), вдруг на серьёзных щщах называет тебя деткой, не то чтобы ты будешь в порядке. Он вообще не в порядке. Он не в порядке, когда Джеймс просто стоит рядом с ним, разговаривает с ним, флиртует с ним на концертах и улыбается так, как будто Джейсон имеет для него какое-то значение. Ньюстед никогда бы в своей жизни не подумал, что у него будет настолько сильное желание врезать человеку по лицу и одновременно поцеловать. Никогда бы не подумал, что вместе с его приходом в Металлику, в его душу вонзится этот белобрысый идиот и будет делать больно такое долгое время, даже не подозревая об этом. И тем не менее — хотелось быть рядом. По-дружески шутить, по-братски приобнимать за плечи и чисто прикола ради пытаться понравиться, а потом сдаться. И после того, как Ньюстед наконец-таки решил не мучить себя и сдаться, произошёл этот спор. Просто охуенно повезло. Басист злобно всхлипнул, пнув раковину ногой и, намотав яйца на кулак, отправился в гримёрку, потому что если он не поторопится и не соберёт свои вещи к нужному времени, то в отель вынужден будет отправляться на такси, деньги на которое он пропил вчера в баре с ребятами. Блять, да ему даже жрать расхотелось! Да он сам, нахуй, не знает, что хочет... Окей, хотелось просто забыться. Где там его драгоценная бутылочка Bud'а в сумке? О да. *** — Дж– То есть, детка. Когда ты успел?, — хохотнул Джеймс, придерживая немного шатающегося басиста за талию. Сейчас металликовцы ждали свой старенького вида автобус, топчась около входа концертного зала как идиоты. Хотя почему "как"... — Да тебе ли не насрать, — фыркнул Джейсон, отпихнув от себя вокалиста и для пущего вида занятости выудил самокрутку из джинсов, — Кёрк, есть зажигалка? Я свою не могу найти. Соло-гитарист, закусив губу дабы не заржать, хмыкнул и поделился своей, полагая, что выдавать вещи на подобии "Пусть Джеймс тебе одолжит", сейчас не стоит. Вокалист нахмурился, но после поспешил вновь придать себе невозмутимый вид. Значит такая хуйня, понятно... Он, морально пострадавший от этого спора, всё ещё пытается общаться с Джейсоном как обычно — но при этом послали к чёрту его. Отлично, что ж! Он не настаивает! "Как тёлка, ей богу..." "Как будто им по десять лет, ей богу", — размышлял Кёрк, хитро улыбаясь на вопросительные взгляды Ларса, — "Но ничего... У них ещё много времени. Хе-хе". *** Спустя два месяца тура Ньюстед и Хэтфилд успели привыкнуть к своему новому восприятию бытия и теперь, на "Доброе утро, детка", Джейсон не покрывается румянцем до трусов (во всяком случае, внешне), а Джеймс не желает сию же секунду пойти и убить себя об стену — он просто не замечает этого. Как будто "детка" — это и есть имя Джейсона. И Хэт определённо соврёт самому себе, если скажет, что басисту это обращение не подходит. И, к сожалению, по мере течения времени, ритм-гитарист всё отчётливей страшился того, как сильно злился когда кто-то кроме него самого называл Джейсона деткой. В шутку? Да срать он на это хотел — главное, завали своё табло и не называй его так. Что это вообще, мать твою, должно значить? Что сам Ньюстед для него, в таком случае, значит? Фак, об этом даже задумываться не хотелось. И, слава Сатане, что думать во время бесконечного движения вокруг тебя получалось мало: концерт, интервью, "детка", фотосессии, "Джейсон, детка", раздача автографов, какая-то случайная пьянка, "не найдётся лишняя бритва, детка?", и вновь фотосессии. Словно бы все они находились в замкнутом круге. Никто уже не хохочет и не смеётся над прозвищем Джейсона, все, блять, устали, но каждый концерт для ребят — глоток свежего воздуха. Любой раз, входя в этот заполненный ревущей толпой зал, металликовцы точно ощущали где-то в грудине — это то, ради чего они живут. То, что их лечит, обличает всё сумбурно ужасное, выходящее наружу будто бы шквалом черноты, расслабляет. Всё что угодно ради этого чувства. Очередной drink misic проходил в привычной манере: вот Джейсон, лобзающий с удовольствием струны баса под аккомпанемент стучащего Ульриха, вот Джеймс со стаканчиком пива. А также его внезапная бредовая идея, что проклюнулась в сознание под бурный шум толпы и наполняющий каждую клеточку тела экстаз. — Что это у нас тут за факер, блять?, — рыкнул Джеймс в микрофон, после чего зал вновь зашёлся в крике, — Ну-ка давайте все вместе: Джейсон, детка! Ньюстед удивлённо глянул на Джеймса, вопросительно кивнув ему. Подбежав к кудрявому, Хэт вновь закричал: — Вы сдохли, ребята? Вперёд: Джейсон, детка! Джейсон, детка! Давайте!, — вокалист смеялся, и в зале тоже был отчётливо слышен потрясённый ржач, но, тем не менее, все подхватили: две с половиной тысячи человек в унисон скандировали Джейсону флюиды любви. Ларс за установкой тоже хрюкнул, кинув в Джеймса палочку. Ньюстед, в свою очередь, мечтал, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Ему было так приятно, до дрожи в коленях и мурашек по спине, что Джеймс не стесняется этого — того, что проиграл и теперь вынужден "унижаться". Не стремается того, что Джейсон часть Металлики. Что он важен. Что плевать Джеймс хотел на то, какого хрена там себе напридумывают люди по поводу них. Его, "новичка", всецело принимает Хэтфилд. И это было волшебно. *** — Вы, ребята, вчера просто надрали всем задницы! Я там была, и это просто потрясающе!, — на десятой минуте интервью симпатичная девушка-интервьюер, превозмогая свой акцент, подвела русло к вчерашнему концерту парней, от которого Джейсон, мягко говоря, ещё не отошёл. Но вида, как обычно, не подавал — над его головой просто летали мечтательного вида обнажённые люди с крыльями, только и всего. Сделать серьёзное ебало — не проблема, а что там у тебя в голове происходит — без разницы. — Спасибо! Нам самим очень радостно вернуться в Японию! Здесь всё так же... Дети боятся наших причёсок, — Ульрих как всегда отшучивался и отговаривался за всех сразу, избавляя ребят от потребности думать. Сам Ларс любил думать, и всем казалось, что, пожалуй, даже слишком много, но они не хотели думать о том, что Ларс много думает, поэтому не думали ни о чём совсем. — Ха-ха, да! Не часто встретишь парней с такой шикарной шевелюрой, как ваша, — улыбнулась девушка, адресуя следующий вопрос вроде бы и ко всем, но стреляя косяка именно на Хэтфилда, — Мне очень понравилось вчерашнее бас-соло Джейсона, особенно та часть, где ты, Джеймс, кричишь "Джейсон, детка" на весь зал. Но это не первый такой случай, — японка кашлянула, оглядывая неловко заёрзавшего вокалиста, — Многие фанаты задаются вопросом: с каких пор Джейсон стал "деткой", для тебя? Ты кому-то проспорил? Или мы, всё-таки, не знаем чего-то интимного про вас двоих? "Вот кроет, зараза...", — Кёрк действительно переживал. Он, бля, конечно же предполагал, что такая вещь не останется не замеченной, но чтобы так открыто намекать на что-то между этими двумя... — Пиздецки хороший вопрос!, — хохотнул ритм-гитарист, обтерев потную ладонь о шероховатую ткань диванчика, в то время как Джейсон максимально сильно вперился взглядом в пространство вокруг себя — кажется, по лампе только что прополз таракан, — Да, я проспорил Кёрку на это отвратительное дерьмо, вот теперь и приходится отдуваться. Веки басиста медленно отяжелели, глаза потухли. Словно его тело, привязанное к огромному камню, скинули в океан, он захлебнулся водой и не может сделать вдох. Он действительно, чёрт возьми, надеялся на что-то ещё? На что-то совершенно противоположное тому, что сказал Джеймс только что? Вот идиот. Хэтфилд никогда не переступит через себя. Вероятно, ему и не придётся — это ведь всего лишь "отвратительное дерьмо", про которое он забудет сразу же после окончания этих пяти месяцев, а всё то — нарастающее — что показалось Джею между ним с Хэтом — всего лишь любовные фантазии, не стоящие ничего. Это ничего не значит. Вновь. — Ох, получается, большинство тех, кого я знаю, были правы, что это спор. Что ж, желаю удачи поскорее разобраться с этим, ребята! А то некоторые уже приписали вас в "другую лигу". "Полный пиздец", — всё ещё проплывало в голове Хэммета, пока ему приходилось держать на лице улыбочку, но он умудрился незаметно ущипнуть Джеймса-долбаёба-номер-один за ляжку, потому что просто так эту хуйню нельзя оставлять. Ещё через полчаса этой нескончаемой череды вопросов, на которые вновь отвечал далёкий от чужих драм и клавший на них огромный хер Ларс, девушка наконец-таки объявила: — Что ж, парни, было очень круто пообщаться с вами! Спасибо, что уделили время, и последний вопрос: вчера был ваш последний концерт в рамках первой части тура. Что вы, ребята, будете делать во время предстоящего двухнедельного отпуска? — Мы, пожалуй, набухаемся, съездим к родным, приедем и запишем кое-какой материал в студии. Я прав?, — барабанщик оглянул всех остальных, на что те лишь скудно кивнули. "М-да, морды, как будто у них последнюю каплю спёрли" *** — Ну и какого хуя ты там напиздел?!, — взорвался Кёрк сразу же, как только они все вышли на улицу, — Вообще нет ни капли мозга?! — Тише, пудель, — Хэтфилд легонько потрепал Кёрка за рубашку, — А что мне ещё, по-твоему, надо было сказать? Что мы педики что ли? Ларс снова мультяшно присвистнул, отойдя немного подальше от рассадников спора. Джейсон же молча ковырял подошвой кроссовка сыроватый асфальт. Он слишком устал для того, чтобы разбираться в чём-либо. Слишком разочарован. — Нет, но мог бы выразиться и помягче, мать твою! Или что, поддерживаешь свой уёбский образ мачо-фронтмена до самого конца?! Тебе вообще плевать на Джейсона?, — ноздри Хэммета раздулись просто до невероятных масштабов, грозясь вот-вот лопнуть. — Блять, Кёрк, ты говоришь это так, как будто Джейсон в меня безответно влюблён как минимум три десятилетия! В ожидании поддержки Хэтфилд посмотрел на Ньюстеда, но тот только закусил губу и отвернулся. Чёрт... Кажется, Джеймс снова в дерьме.