Амбивалентность

      Улыбающийся Коуши смотрел с фотографии прямо на Тоору. Уже на протяжении минут двадцати парень лежит в своей кровати и любуется единственным снимком, который не постеснялся выложить в социальные сети.       Они оба на изображении выглядели донельзя счастливыми. Ойкава не столько рассматривал себя, сколько лицо Коуши. Его бледную кожу, милый вздёрнутый нос и маленькую родинку под глазом, которая выглядела так гармонично.       Хотелось коснуться его.       Мягкие губы Сугавары были растянуты в улыбке.       Хотелось поцеловать его.       Ойкава осторожно пальцами провёл по своим губам, ощущая фантомное тепло. Что же было в голове у сероволосого? И в какой момент Ойкава начал сходить с ума?       Это было чересчур странно; он не мог понять правильно ли происходящее или нет. Однако факт того, что Коуши занял его мысли, влёк к себе, был просто неоспоримым. Кажется, Ойкава влюбляется.       Телефон резко завибрировал в руке, отчего шатен вздрогнул. Вспомнишь лучик — вот и солнышко. Быстро взяв звонок и поставив его на громкую связь, Ойкава лучезарно улыбнулся, словно кто-то мог его видеть сейчас.       — Ойкава, привет, — голос у Сугавары был абсолютно ленивым и спокойным. Как будто он также лежит сейчас в кровати.       — Привет, Бодрячок-кун, уже соскучился?       Сугавара хмыкнул и проигнорировал вопрос.       — Ты не сказал, что будешь выкладывать фотографию куда-либо.       — А ты против? — Тоору чуть нахмурился; он ведь, правда, не спросил у Коуши. Вдруг парень очень негативно к этому относился? Хотя, по его голосу просто не скажешь о каких-либо намёках на злость.       — Нет, просто я проснулся и увидел странное большое количество сообщений. Хотя, для меня, что больше двух диалогов уже странно, — Коуши тихо засмеялся. — Ты решил сделать меня популярным?       — Тебе всё равно меня не обогнать, — слащаво произнёс Тоору. Хотя, популярность его не сильно вдохновляла.       — Верно, куда мне до тебя, о, Великий и Неповторимый Ойкава Тоору, похититель всех женских сердец, — съязвил Сугавара. Ойкава был уверен, что тот прямо сейчас улыбался.       — Боже, ты откуда выловил это прозвище?       — Из твоих комментариев.       Ойкава вымученно простонал; иногда его фанатки были слишком безумными.       — Слушай, Мистер Бодрячок, а включи камеру, у меня так рука затекла держать тебя… — наигранно грустно произнёс Тоору. Конечно, он нагло врал, но сейчас ему просто до жути сильно хотелось увидеть парня.       Сугавара пробормотал что-то нечленораздельное и фыркнул: явно недоволен. Однако он всё равно включил камеру, что сделал и Тоору. Коуши сидел на кровати, обнимая колено, на которое положил подбородок. На нём была растянутая домашняя футболка и шорты. Выглядел он настолько уютно, что Ойкава едва удержался от желания начать делать скриншоты.       На щёчках Сугавары выступал еле уловимый румянец. Взгляд блуждал по Ойкаве, который, по ту сторону экрана, вальяжно лежал на животе, носом зарываясь в подушку.       — Рука же не затекла у тебя, да? — сероволосый вопросительно вскинул бровь.       — Не понимаю с чего ты это взял, — невинно хмыкнул Ойкава, но через мгновение вспомнил недавние слова Коуши. — А кто тебе писал?       — Некоторые ребята из Карасуно. Они были удивлены, когда узнали, что мы начали общаться. И ещё три девушки. Предполагаю, твои фанатки, — парень пожал плечами.       Тоору нахмурился: то, что писали друзья Суги его не сильно волновало, а вот целых три девицы были поводом к ненужным мыслям.       — А что тебе девушки написали?       — Две из них сразу в лоб спросили, есть ли у тебя девушка, а третья решила просто познакомиться. Сказала, что я милый, — задумчиво произнёс Коуши.       Спокойствие Сугавары бесило до скрежета зубов. Ойкава уже несколько раз пожалел, что выложил эту фотографию. Не было смысла отпираться, ведь он ревнует. И это так необоснованно, ведь… Они даже не пара. И никто не обязывал их быть парой, даже судьба.       Но они целовались. Проводили много времени вместе. Есть ли у Тоору хотя бы шанс? Или всё это был блеф?       — А ты что ответил?       — Это допрос? — Коуши хмыкнул; он даже не подозревал о чувствах Ойкавы в данную секунду. — Первым двум я сказал, что у тебя есть соулмейт. Одна из них в эту же секунду спросила, есть ли у меня девушка или родственная судьба.       Сероволосый тихо засмеялся. Иногда люди его поражали своей наивностью или, в этом случае, отчаянием. Парень взъерошил свои волосы, внимательно следя за реакцией Тоору. Хоть его лицо не сильно выражало сейчас эмоции, но Коуши по глазам видел, что лучше ему не затягивать с рассказом, поэтому продолжил:       — Так что и ей, и третьей, которая хотела познакомиться, я ответил, что у меня тоже есть соулмейт.       Ойкава покраснел. Он видел довольную улыбку Коуши, который, кажется, не до конца понимал, что сделал. Или же понимал, поэтому очень гордился. В груди сердце затрепетало, а на кисти появилось обманчивое тепло. Словно они сидели рядом, и Коуши касался его, держал за руку или обнимал. Ойкава не знал, что было бы конкретнее, но он хотел всего и сразу.       — То есть, ты признаёшь меня своей родственной душой? — тихо спросил Тоору, прикусив нижнюю губу.       Сугавара зарделся мгновенно. Он отвёл взгляд куда-то в стену; видно, до этого не понимал своих слов и действий.       — Я и не отрицал этого никогда, — тихо пробурчал Сугавара, нервно потирая нос рукой. Таким ненавязчивым движением он надеялся скрыть смущение. Правда, выходило не очень эффективно, ведь Ойкава улыбался во всю.       — Сугавара, ты знал, что ты удивительно милый, когда смущаешься? — умилённо произнёс Тоору, переворачиваясь на живот. У самого щёки предательски горели, а улыбка не сходила с лица.       И почему он раньше не замечал Коуши? Раньше не подошёл к нему? Столько лет они упустили, и это было так горестно. Ойкава помнил Сугавару ещё мальчишкой, который сидел на скамейке запасных и так яро поддерживал сокомандников, придумывал различные техники — всё это уже тогда восхищало Тоору, но сейчас перед ним уже совсем другой человек. Не вечная поддержка Карасуновских малышей, а парень, со своим жизненным путём. Иногда дерзкий, иногда до ужаса честный, иногда безумно милый.       — Ты всегда будешь так делать? — Коуши фыркнул, притягивая к себе телефон. Теперь была видна лишь половина его лица. Всё-таки, Ойкава не смог удержаться от скриншота.       — Как? Намеренно смущать и любоваться твоим личиком?       — Всё, кажется, у тебя уже не болит рука, я отключаю камеру, — Сугавара начал агрессивно тыкать по экрану смартфона, но из-за волнения пролетел по кнопкам два раза. Сначала он перевернул камеру на свои ноги, затем вновь на своё лицо. Выглядело так нелепо, что Ойкава залился игривым смехом.       У Сугавары задёргался нервно глаз прямо в камере, отчего он был очень сильно похож на разъярённого хомячка. Смотрел он так выразительно, словно ожидал чего-то сверхъестественного от Тоору — например, извинений с цветами и вином. Но в ответ получал лишь ещё больше смеха.       — Всё, пока, — фыркнул Сугавара.       — Нет! Стой! Я уже успокоился, — судорожно вздохнул Тоору, вытирая маленькие слезинки с глаз. — Всё, прости-прости, просто ты такой смешной был сейчас.       — Да, я всю свою жизнь очень смешной, знаешь ли, — фыркнул Сугавара, а потом отодвинул камеру от своего лица. Лицо всё ещё горело праведным огнём.       — Прости, — Тоору не удержался от очередного смешка. — У меня есть к тебе заманчивое предложение. Как тебе идея поиграть сегодня в волейбол, а завтра прийти на мою игру? Вообще, тренер сказал сегодня отдохнуть, но мне всё равно необходимо размяться перед игрой. Поэтому я стащил ключи от зала, — парень потянулся к тумбочке, хватая маленькую связку. Покрутив её в руке, Ойкава лучисто заулыбался.       — Опять перенапрягаешься? А вдруг твоё колено даст о себе знать? — хмуро пробормотал Коуши.       — Откуда ты знаешь про моё колено?       — Ну, я тоже в своё время собирал информацию о противниках. Не только ты матчи до поздней ночи смотрел, — Коуши пожал плечами.       Ойкава хмыкнул; у них с Сугаварой намного больше общего, чем он предполагал.       — Удивительно, Бодрячок-кун, а ты знаешь, что это называется сталкерством?       — Кто бы говорил, — Коуши хмыкнул. Камера затряслась, видно, парень встал с кровати и поплёлся куда-то в сторону рабочего стола. Ойкава убедился в этом, когда телефон поставили в ровном положении, а сам светловолосый сел на стул.       — Ну, так что? Ты придёшь? И завтра придёшь? По моим подсчётам, у тебя сегодня выходной, а завтра только вечерняя смена, так что после матча ты успеешь на работу…       — Ты уже мой график выписал? Точно ли ко мне относится термин «сталкерство»? — невинно улыбнулся парень, сощурив глаза. — Приду. А теперь мне надо сделать всю домашку, чтобы не бегать завтра нервным. Тоже лучше займись делами.       — А как же проболтать целый день ни о чём, а потом сделать всё за ночь? — поражённо вздохнул Ойкава. Вообще-то, так он и делал почти всё время.       — Я отключаюсь, пока-пока, — Сугавара показал язык в камеру.       — Нет! Ты жесток!       Но звонок уже прекратился.       Тоору отложил свой телефон в сторону и посмотрел в потолок. На губах играла предательская улыбка; кажется, он, правда, сходит с ума от этого парня.       Солнце медленно близилось к горизонту, однако на улице всё ещё было очень тепло.       Тоору неторопливо привязывал сетку в нужное положение, пока остальные разминались.       Всю свою команду он не позвал. Почему? Многие из них считали, что нужен отдых. Удалось привести лишь Ива-чана, который ворчал половину дороги и уговорить Бокуто и Куроо, чтобы те привели своих парней.       Ну, и, конечно же, Сугавара. Сейчас он разминался, о чём-то разговаривая с Акааши. На расстоянии совсем не разобрать смысла диалога, поэтому Ойкаву довольствовался лишь видом, который ему открылся.       Спортивные шорты и обычная бежевая футболка — вроде как, ничего примечательного, но шатен не мог оторвать своего взгляда от него. Коуши выглядел по-особенному счастливым, ведь волейбол когда-то был частью его жизни, и теперь ему удалось вернуться на короткий миг в свои счастливые школьные будни.       — Ты в нём дыру сейчас прожжёшь, — учтиво заметил Ивайзуми, который только подошёл.       — Ива-чан, он такой милашка…       В эту секунду Сугавара обернулся, словно почувствовал взгляд и лишь улыбнулся Тоору мягкой, невинной улыбкой. Как умел только он.       — Ива-чан, лови меня, я падаю, — прошептал наигранно умирающе Ойкава.       — Нет, — фыркнул Ивайзуми и отошёл от друга.       Шатен лишь закатил глаза; Хаджиме, как обычно, не понимал всех порывов его любви.       Спрыгнув с маленького стульчика, парень отставил его в сторону и подошёл к остальным находящимся.       — Всё, можем играть. Кенма, будешь судьёй.       Козуме лишь пожал плечами — он изначально пришёл просто посмотреть. Блондин протянул Хаджиме и Тоору несколько листов, где были написаны имена. Потому что если бы они делились сами, то это было бы вечно. А Ойкава очень хотел поиграть против друга, ведь завтра они всё равно будут в одной команде.       Распределение вышло забавным, ведь к Хаджиме в команду ушли Сугавара и Бокуто. К Тоору же — Акааши и Куроо.       — Прекрасно, дайте нам две минутки, мы обсудим то, как мы феерично вас разнесём, — самодовольно произнёс Куроо, медленно расхаживая вокруг Бокуто. Тот в ответ лишь громко засмеялся и покачал головой.       — Бро, наше братство приостанавливается на время этой игры. Смотри, не проморгай, как я буду забивать тебе мячи, — Бокуто хихикнул.       — Ничего, — вклинился в разговор Сугавара, кладя руки на плечи Котаро, начиная тянуть его на их часть поля. — Мы тоже обсудим кое-какие моменты.       Ойкава видел пляшущих чертят во взгляде Сугавары и понимал, что не к добру это. Однако играть против него было по-настоящему возбуждающим. Во всех смыслах.       Тоору подозвал к себе Тецуро и Кейджи, создавая маленький кружок. Вздохнув, он резко произнёс:       — С Ивайзуми не будет проблем, я прекрасно знаю, как он играет и его подачи.       — С Бокуто тоже не возникнет, он хоть и непредсказуемый и сильный, но я и Акааши прекрасно знаем, как он играет, — задумчиво произнёс Тецуро.       — Проблемы могут возникнуть с Сугаварой, — продолжил мозговой штурм Акааши. — Он очень умный, у него есть тактики.       — Однако неизвестно сохранились ли у него они сейчас, — Куроо хмыкнул.       — Просто будем за ним наблюдать. Тогда всё будет чудесно, — Ойкава пожал плечами.       Они обернулись на противников, которые продолжали разговаривать. Выглядели они так, словно планируют убийство президента: Сугавара что-то усердно объяснял Бокуто, который то ошарашено на него смотрел, то улыбался, как сумасшедший, а Ивайзуми то и дело одобрительно кивал. Затем они синхронно посмотрели в ответ на противников, невинно улыбаясь.       — Мне это уже не нравится, — нервно хмыкнул Куроо, с чем были согласны Ойкава с Акааши.       Игра началась спокойно. Каждый старался синхронизироваться со своими товарищами, а Кенма усиленно старался следить. Даже ему самому стало интересно, чем же всё это закончится. Мяч летал через сетку то плавно, то агрессивно, когда удары были более сильными.       Ойкаву пугало это затишье, ведь противники то и дело хихикали.       И не зря его это пугало.       В какой-то момент они начали играть не так, как знала команда Тоору.       Особенно когда Бокуто начал играть совсем непредсказуемо.       Он носился по полю, как ужаленный, то и дело прыгая то там, то тут. И вот, казалось бы, он прыгает для идеальной подачи, а мяч летит ему прямо в руки от Коуши, он отдаёт пас вновь Коуши, который легко пробивает мяч на пустующее поле прямо перед ним. Ведь все силы блока ушли на Бокуто.       — Двойная связка? — удивлённо прокричал Куроо, смотря на прыгающего от счастья Котаро.       — Молодец, Бокуто, я же говорил, у тебя получится! — одобрительно произнёс Сугавара, хлопая парня по плечу.       То, как поддерживал и приободрял Коуши человека, с которым впервые играл в одной команде — поражало. У него был талант по общению с людьми.       — Что, съел? — довольно произнёс Котаро, показывая своему другу язык.       — Бодрячок-кун, а ты опасный игрок, — хмыкнул Ойкава, анализируя произошедшее. Такое он видел у близнецов Мия, но не думал, что такое могут применить сейчас.       — Совсем нет, — наигранно невинно произнёс Коуши.       Ойкава лишь через несколько пропущенных голов начал замечать тайные знаки противников. Это были незаметные движениями кистями, пальцами, какие-то касания или взгляды. Сложно было по ходу игры сделать полный анализ, но он был уверен, что Сугавара каким-то чудом смог научить Ивайзуми и Бокуто за три минуты языку жестов. Не зря он учится на учителя.       Это лишь подогревало его внутренний огонь. И ещё больше его распылял вид Коуши: такой счастливый и заведённый. Его красивые длинные пальцы слегка покраснели от ударов мяча. Волосы растрепались в разные стороны от частых телодвижений, но, чёрт побери, каким же он выглядел счастливым.       Улыбка с лица так и не сползала; Ойкава понимал, что ему даже не страшно проиграть в такой ситуации.       Однако дух соперничества моментально вернулся к нему, когда взгляд Коуши встретился с его. Тогда Тоору увидел вызов, просьбу не поддаваться.       В конечном итоге, выиграла команда Ойкавы с отрывом всего в два очка. Это было очень трудно, но на последнем издыхании Акааши смог сделать неожиданный сброс, чем и принёс победу.       Кенма сделал какие-то неловкие жесты руками, какие делают судьи и признал победу их команды.       Тоору устало втянул воздух и широко улыбнулся; казалось, он был опьянён.       Бокуто, который, на удивление, никак не расстроился, подскочил к Акааши, дёргая его за руку.       — Кейджи, ты так крут! Мы почти вас победили, но ты так крут, очень крут… — он мог говорить так бесконечно.       — Спасибо, — смущённо ответил Акааши.       — Что это были за фокусы, Бодрячок-кун? — с усмешкой произнёс Тоору, подходя к парню. Тот опирался руками на колени и тяжело дышал.       — Это… — сероволосый выпрямился. — Называется тактика, Ойкава.       — Как ты смог объяснить так быстро этим двум жесты?       — А ты заметил? Мне казалось, я придумал довольно незаметные в автобусе.       — Ты их придумал, пока ехал сюда? — удивлённо вскликнул Тецуро, сидя на полу.       — Ага, — невинно хихикнул Коуши.       — Да, Сугавара сегодня был в ударе, — одобрительно произнёс Ивайзуми, хлопая парня по плечу.       — Согласен, — с улыбкой произнёс Ойкава, восхищённо смотря в глаза Коуши. Тот смутился.       Друзья быстро разбрелись по домам, даже Ивайзуми не стал ждать Ойкаву, дав ему время побыть наедине с Коуши.       Последний всё ещё находился в раздевалке, пока Тоору, уже переодетый, убирал все следы присутствия кого-либо в зале.       Он по-прежнему чувствовал себя опьянённым, вскружённым и счастливым. Играть против Сугавары было так приятно, хотелось запомнить каждый миг, каждое движение, которое он видел. Жаль, что он так редко это видел в школьные годы, ведь Сугавара отличный игрок.       Даже спустя столько времени отсутствия волейбола в его жизни, он по-прежнему был в форме.       Тоору закинул мяч в корзину и остановился посреди поля. Сердце продолжало биться так быстро и пылко, словно он всё ещё находился в моменте игры. Однако так на него действовали мысли о Коуши. Это ощущалось, как сладкий вкус нектара богов, который был до того чудесен, что невозможно остановиться пить. Так и с мыслями: шатен просто не мог перестать думать о Сугаваре.       Дверь в раздевалку со скрипом отворилась, послышались очень быстрые шаги. Тоору повернулся к Коуши, который бежал на него. Сугавара расставил руки в сторону, а Ойкава никак не успел среагировать, ведь парень уже запрыгнул на него и повалил на пол, заливисто смеясь.       — Прости, я не рассчитал, — виновато произнёс Коуши.       — Ты за десять минут в раздевалке соскучился по мне? — Тоору хихикнул, обнимая в ответ сероволосого, который так прижимался к нему.       Казалось, что их сердцебиение синхронизировалось, а в помещении стало на несколько градусов жарче. Лежать вот так в обнимку посреди пустого зала — просто мечта.       Поднимающийся вихрь эмоций никак не хотел потухать, да и никто не пытался от него избавиться. Кисть левой руки полыхала, но Ойкава надеялся, что ничего её уже не потушит до конца жизни.       Коуши поднял свою голову, качая из стороны в сторону.       — Я просто… Я так счастлив, Тоору, спасибо тебе, что позвал поиграть с вами.       Когда Сугавара был счастлив, у него мило залегали ямочки на щеках. Лицо алело, а глаза просто искрились. Он был, словно ребёнок, который увидел чудо.       И ведь его осчастливила такая простая мелочь, как игра в волейбол.       Нет. Это для Тоору было мелочью, а для Коуши чем-то очень ценным и важным. Ведь он просидел тогда на скамейке очень долго, а здесь его сразу приняли за равного. Никто не посмел даже принизить его способности или предложить ему понаблюдать для начала.       И то, как звучало имя Ойкавы из уст Сугавары… Тоору просто никак не мог остановить расползающуюся красноту. Хриплый тон и нотки игривости — если бы Ойкава мог это записать на диктофон, то слушал бы вместо любой другой музыки.       — Не за что, Бодрячок-кун, — Ойкава хмыкнул, смущённо отводя взгляд.       Сугавара, который, кажется, только сейчас понял их положение, нервно усмехнулся и упёрся руками в пол, собираясь быстрее встать.       — Нет! — резко выдохнул Ойкава, сам того не осознавая. Он посильнее сжал руки на талии парня. — Не вставай… Давай полежим так ещё немного?       Коуши посмотрел на него, как на восьмое чудо света. Его дыхание резко сбилось, а взгляд метался из стороны в сторону. Тоору не понимал — волнуется ли парень или просто смущён. Осторожно положив ладонь на щёчку сероволосого, парень пальцем начал поглаживать мягкую кожу.       — Посмотри на меня… — тихо, почти шёпотом произнёс Ойкава. Когда же их взгляды встретились, он смог продолжить. — Ты сегодня играл просто великолепно. Ты всегда играл просто великолепно.       Сугавара поджал губы. Его тело мелко задрожало, а во взгляде можно было увидеть бескрайнюю Вселенную, центром которой сейчас был Ойкава Тоору.       И шатен понимал; он произнёс такие правильные, такие нужные слова в эту секунду.       — Спасибо, — также тихо ответил Сугавара, словно их кто-то мог услышать. Но на самом деле, какое им было дело до этого? Волейбольные мячи явно никому не смогут поведать их историю.       В этом спортивном зале есть только они, лежащие на полу и не думающие ни о чём кроме друг друга.       — Можно… — сердце Ойкавы пропустило удар. — Я тебя поцелую?       Если бы красный был ещё насыщеннее и ярче, то такой цвет можно было бы назвать в честь щёк Сугавары. Тот нервно пробежался по лицу своей родственной души и, недолго думая, кивнул.       Зелёный свет был дан. Ойкава медленно примкнул к губам парня, то ли боясь его спугнуть, то ли стараясь растянуть этот миг.       Электрический ток прошёлся по всему телу; это ощущалось совсем иначе, как было тогда ночью. Тогда было неловко, быстро, нелепо, а сейчас же — медленно, искусно, волнительно.       Их языки переплетались и кружились в неторопливом вальсе их собственных чувств. Таком ритмичном и нежном, как первый весенний ветерок. Необычайная лёгкость просто сводила с ума. И пускай. Они готовы быть сумасшедшими, лишь бы не прерывать этот миг.       Воздуха становилось катастрофически мало, но было всё равно. Ойкава продолжал медленно поглаживать лицо Коуши, медленно спускаясь к его шее, которая по температуре никак не отличалась. Сугавара горел и его личным поджигателем был Тоору.       В какой-то момент сероволосый всё-таки отстранился, тяжело дыша. Он смотрел томным взглядом на шатена, а потом неожиданно ущипнул его за щёку.       — Ой! За что? — поражённо вздохнул Тоору, который дышал не менее тяжело. Где он провинился?       — Нельзя быть таким милым, — невозмутимо произнёс Сугавара, всё-таки поднимаясь с Ойкавы. — Жду тебя на улице. Не задерживайся, а не то уйду без тебя.       Коуши поспешно развернулся, пряча взгляд за упавшими прядями волос, а затем развернулся и вышел из зала.       Тоору и ни слова не успел сказать против, просто продолжил лежать на полу, глупо улыбаясь в потолок. Слова парня поразили его в самое сердце, которое, кажется, когда-нибудь не переживёт таких потрясений.       В этот миг Ойкава осознал, как же чертовски он был влюблён.