Интересная любовь

      Было раннее утро, тёплые лучи солнца едва пробивались сквозь занавески окон. Где-то вдалеке слышалось пение птиц. В домике, более удалённый от остальных, спали два обджекта. Круассан и нож.       Курасан уткнулся лицом в рукоять ножа, а тот его приобнимал. Хоть и выпечка являлась жаворонком, сейчас он бы не отказался проспать до двенадцати часов дня. Лень и приятная сонливость окутывали сознание, заставляя продолжать валяться в постели. Он приоткрыл глаза и, как ожидаемо, разглядел перед собой спящего Кнайфа. Широко зевнул, промычав что-то и тяжело выдохнул. Он приложил ладони к нижнему краю лезвии ножа и стал мять, как кошки обычно делают. Кнайф какое-то время лежал молча, но потом заёрзал от ощущений, от чего сильнее прижал к себе круассана.       — Кна-а-айфи-и-и, — протянула выпечка, в очередной раз зевнув.       — Мх, Курасан… — недовольно ответил тот, когда его снова начали тормошить. — Спи, а…       — Уже, — зевок, — утро.       Он лёжа приподнялся и обвил руками шею Кнайфа, утыкаясь. Нож тоже наконец открыл глаза, в которых читалось лёгкое раздражение.       — Так чего ж ты тут елозишь, словно кошка.       — А чё б и нет, — хихикнул Курасан.       — Сколько времени?…       Тот взглянул на настенные часы, которые показывали полдесятого.       — У нас есть ещё время поваляться, — хмыкнул француз.       — Если нас увидят в таком виде, то я тебя прибью, — нож фыркнул, прикрыв глаза.       — Вернее было бы сказать, что съешь.       — И прибью и съем, — а потом притянул круассана прямо к своему лицу, чтобы уткнуться носом в лоб выпечки.       Курасан снова по-детски хихикнул, продолжая нежиться в объятиях острого ножа.