Провинциальный Рассказ-2: Владивостокский вояж

ЭПИЗОД I

КТО КРОМЕ НАС?

ПРОЛОГ

АВАНТЮРА ДВУХ БЕЗУМЦЕВ

десятое ноября две тысячи пятнадцатого года Интересная ситуация, не так ли? С одной стороны да, переезд в другую страну - хороший шанс начать жизнь, считай, с чистого листа. Новые люди, новые цели, новая работа, новый образ жизни в конце концов. Но...А вы сами посудите. Больше шести тысяч километров, через половину страны, на обычном автомобиле. Любые нормальные люди, еще услышав эту фразу, мигом бы ее забраковали и сели бы на ближайший рейс до Токио. И я бы так сделал, если мог. Но работая даже вдвоем, за месяц мы бы накопили только на перелет до Москвы, а ведь до этого нужно еще что-то есть, как минимум. Накопить еще и на самолет до Токио на двоих...мы просто физически не справимся. Хотя, к этому монологу наверняка причастен мой хронический пессимизм. А может это все правда.

* * *

Я ходил по полутемной комнате взад-вперед, прокручивая у себя в голове эти мысли. Часы на тумбочке непрерывно тикали, успокаивая разум. Тик-так Тик-так Тик-так Девушка с каштановыми волосами, двадцати одного года отроду в одной розовой пижаме с белыми крапинками, сидела на краю кровати, свесив босые ноги вниз, изучая то лиоленумный пол, то ковер на стене, иногда поглядывая на меня. Через несколько минут я, вздохнув, сел рядом с ней по левое плечо, обессиленный морально. Она лишь придвинулась ко мне ближе и нежно обняла, ничего не говоря. Так мы просидели еще немного. Наконец, я заговорил. - Моника, я...я подумаю над этим - уставшим голосом начал я. - Спасибо тебе...с-спасибо... Эх, тоже мне путешественники херовы.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ТОЧКА НЕВОЗВРАТА

" Куда идем мы с Пяточком,

Большой-большой секрет... "

семнадцатое мая две тысячи семнадцатого года без пятнадцати десять часов вечера Летний вечер тихо тает и переходит в ночь. Из слегка открытого окна взлетает майский ветер, разнося запах сирени по всей полупустой квартире. Я сижу на подоконнике, обняв колени руками и опершись спиной на стену. На мне толстовка, слегка выцветшего красного цвета, обыкновенные джинсы, сзади простой черный рюкзак, на котором гордо красуются значки с Мегумин и еще кем-то там. Комната без света молчала своим черным голосом, при том умудряясь создавать тихую умиротворенную атмосферу. Через толстое стекло я безмолвно смотрю вверх, в небо, как бы ожидая появления первых звезд. И вот, через некоторое время, первая звезда ярко вспыхивает холодным светом, ослепляя на несколько секунд. Затем вспыхивает вторая, третья, четвертая, пятая... Я начинаю будто выходить из транса, и вскоре яркое свечение превращается далекий тусклый свет. Свет, до которого мне никогда не добраться. Смотря на "небесные лампочки", я не заметила как ко мне подкрался силуэт и положил руку на плечо. - За звездами следишь? - усмехнувшись, спросил он. Я подняла взгляд. Темные длинные волосы, простые, но приятные черты лица, гитарный футляр на спине. - Д-да, я тут что-то засиделась... Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну. Он снял футляр и, поставив его у батареи, запрыгнул на подоконник напротив меня. - Моника, я же вижу что тебя что-то мучает.- печальным тоном начал парень - Расскажи. - Я-я... - пытаясь сдержать слезы, ответила я - Я просто не знаю ч-чем это обернется. Я з-захотела к себе домой, в свой н-настоящий дом, и вовлекла в это все т-тебя. Еще и на м-машине, через всю с-страну...Какая я дура... Я уткнулась в свои колени. Слезы потекли по щекам и впитались в жесткую ткань. Надо же было додуматься ехать на авто через всю гребаную страну, еще и втянуть в свое эгоистичное желание своего самого дорогого человека! Тут кто-то аккуратно развернул меня лицом к комнате, свесив мои ноги вниз, теплыми руками переложил мою голову к себе на плечо и тепло обнял. - Ох, моя ты девочка... Мы так сидели еще несколько минут. - Ну все-все, соберись. Что уж теперь сделаешь, когда все готово к отъезду, м? Что только началось уже обречено. Я оторвала голову от плеча и посмотрела на него. Он тепло улыбался мне, продолжая держать меня за плечи. - Да и против переезда в Японию я совсем ничего не имею. Этот голос...Такой нежный и душевный. Боже, как же... - Я...я так люблю тебя, Анон. - А я то как... Мы прильнули друг к другу губами. Такие теплые, такие успокаивающее. Будто материнские губы, целующие тебя в щеку перед сном. Хотела бы я сидеть так всю ночь, на подоконнике, вдыхая запах сирени и целуясь и обнимаясь с лучшим человеком в моей жизни. Но через несколько секунд, пришлось отстраниться. - Ну что, любовь моя, пора выдвигается в путь

* * *

Мы в последний раз закрыли входную дверь. Анон положил ключи под коврик. - Это для будущего хозяина. - сказал он. - А деньги? - Хех, а деньги мне он уже перевел. - усмехнувшись, сказал он. Мы спустились вниз. - Вот она, ласточка, м-мать его! Перед нами стояла ярко-бордовая "четверка". Чем-то даже похожа на наши старые японские авто. - Ладно, садись назад. Мы в Новосибирске будем только к завтрашнему вечеру - устраиваясь за рулем сказал он - не будешь же ты все время на переднем сиденье спать, хех. Садясь в машину, я краем глаза увидела на крышке бензобака стикер человека с бумажным пакетом на голове. - Хи-хи, забавный. - засмеялась я. - Это ты про Антона? - А? Какого Антона? Я знаю только Анона! Тесный салон заполнил женский и мужской смех. - Хе-хе, Антон Омегин. Теперь это наш талисман. - Мне это нравится! - О-о-о, Аригато годзаимас, Асано-сенсей! Для меня это огромная честь! Мы оба вновь рассмеялись. - Хи-хи, а ты неплохо говоришь на японском. - Серьезно? Я же просто решил выучить несколько базовых фраз. Только сейчас я заметила, что у противоположной двери лежала подушка, на которой я всегда спала, а на сиденьях мягкий плед, сложенный вдвое, и образующий мягкий теплый матрас. - Оу, это ты все...для меня? - Ха, ну а для кого же еще. Он обернулся ко мне, и в тот же момент я быстро поцеловала его в губы. - С-спасибо тебе, правда. Но...где будешь спать ты? - А это уже другой вопрос, и вот... - он протянул мне еще один плед - Это чтобы тебе было еще теплее. Двигатель зарычал своим грозным механическим голосом, и автомобиль тронулся с места. Запищали колесные диски.

* * *

Огни города остались за линией горизонта. Мы ехали по трассе уже около часа, болтая о совершенно неважных и незначительных вещах. За то время нам на встречу проехали всего несколько машин. - И вот когда он...Аахх - я сладко и протяжно зевнула. - Знаешь, Моника, по-моему, тебе пора немного поспать. - Ааа...да, наверное пора бы. Я отстегнула ремень и начала снимать толстовку через голову. - Воу-воу, я все понимаю, но не на ходу же! - Мне просто жарко, извращенец! Мы вновь оба засмеялись. Оставшись в одном черном лифчике и джинсах я упала на подушку. - Ладно, хватит на сегодня шуток. - Это уж точно, Анон. Он поправил стекло заднего вида так, чтобы его глаза видели меня. - Доброй ночи. - Хи-хи, Спокойной ночи, Анон. И...спасибо, что согласился поехать со мной...правда...спасибо. Он улыбнулся - Все в порядке, в конце концов какой настоящий парень бросил бы девушку в такой ситуации. Да и терять мне было, честно сказать, нечего. - Мне нравится твой ответ...Удачной дороги~ - А тебе удачных снов. Я укуталась в плед и закрыла глаза. Монотонный шум колес, будто стук поезда, успокаивал и помог мне проводиться в сон, в дыру, на дне которой была мягкая и теплая постель, кинотеатр для просмотров фильмов Морфея.

ГЛАВА ВТОРАЯ

КОНЦЕРТ ДЛЯ САМОЙ СЕБЯ

восемнадцатое мая две тысячи шестнадцатого года между пятью и шестью часами вечера Солнечный свет постепенно приобретал оранжевый цвет. Мы стояли на глухой заправке где-то в двух сотнях километрах от нашей первой контрольной точки, если верить навигатору. От леса приятно пахло хвоей. Где-то недалеко и отчетливо слышны были пения птиц. Я поднял голову. В метре от меня на крышке бензоколонки сидел воробей, с интересом разглядывая меня и вишневую "четверку". Затем он перелетел на место, куда падал солнечный свет, и уставился на задний ряд сидений. - Ха-ха, тоже понравилась, а? Девушка все так же мирно спала на спине, запрокинув голову вверх. На лице застыла улыбка, невинные губы слегка приоткрыты, ровно дышит ничем не взволнованная грудь под легким пледом. Я усмехнулся. - Ну ладно, дружище, бывай. - попрощался я с птицей.

* * *

Я вытащил пистолет из бензобака и захлопнул крышку, на которой все еще красовался Андрей с повязкой на глазу, отдающий мне честь. Открывая дверь, нужно было быть максимально тихим, чтобы не разбудить Монику, которая всё еще спала, словно младенец. Я провернул ключ зажигания. Бум. Прр-рр-р-р. Пуф-ф Вновь скрипнули колеса Мы ехали всю ночь, на утро девушка проснулась и мы позавтракали парой бутербродов и чаем из термоса. Затем снова несколько часов разговаривали обо всем, и ни о чем одновременно. И вот совсем недавно Моника снова сладко уснула. Двухполосная трасса шла по ровной прямой, проходя через реки и мелкие ручьи, леса и поля. Знаете, а может эта вся затея не так уж и безумна. Хоть на мир взгляну и...а что это на дороге...ух ты.. Прежде чем я успел что-то сделать правое переднее колесо влетело в яму, и все в машине на секунду оказалось в воздухе, в том числе и, уже не спавшая Моника, а затем рухнуло обратно. - Твою же м-мать, ямка Вот тебе и русские дороги. Моника резко вскочила и уставилась на меня через зеркало. - А-анон, это что было?! Все в порядке? - встревоженный голос обратился ко мне. - Да, все нормально, просто яма. Доброго вечера, зеленоглазка. - Ааа...да с-спасибо. Только сейчас я заметил, что правая лямка ее черного лифчика не на своем законном месте, а медленно ползет вниз по руке. - Моника, у тебя там... Я жестом показал где у нее "там". Девушка тихо ойкнула, вернула лямку на место и залилась краской. Я в ответ лишь самодовольно усмехнулся. - С-сколько нам еще осталось? - Я думаю через полтора часа будем там. - Слушай Анон, тебе бы выспаться. Ты ведь всю ночь и половину дня ехал... - Не бойся, я перед отъездом забронировал комнату, передохнём от езды. Ну... я отдохну, а ты наверно захочешь прогуляться, а? - Ха-ха, да, ты угадал! - Моника, я слишком хорошо тебя знаю.

* * *

Колеса остановились, сжались колодки ручного тормоза, уставший двигатель вздохнул и окончательно замолк. - Черт, ох я и устал... - потягиваясь, сказал он - Хи-хи, ничего, сейчас отдохнешь. - Ха, уж надеюсь. Простое, ничем не примечательное трехэтажное кирпичное знание предстало перед нами. То что это отель говорила лишь простая вывеска над входом. Через несколько минут мы уже поднимались по лестнице. - Так, 37, 38, 39, 40...41, нам сюда Анон открыл дверь под номером 041. Окно, двуспальная кровать, две тумбочки и телевизор. Все что нужно, прямо-таки ничего лишнего. - Хмм, а здесь довольно неплохо - Да не то слово. Он поспешно снял лишнюю одежду, оставшись в одних шортах и футболке, и обессиленно упал на кровать. Я сделала то же самое и легла рядом, начав поглаживать его по голове. - Знаешь, Моника. Я чертовски тебя люблю. - из последних сил сказал он. - И я тебя. - покраснев ответила я комплиментом на комплимент. Эх, мой ты бедняга. Я укрыла его ближайшим одеялом и поцеловала в щеку. - Спи, мой Анон. Перед тем как окончательно отключиться он успел лишь легко мне улыбнуться. А может он улыбался во сне Я оделась, прихватила гитару и закрыла дверь, включив свет

* * *

Город готовился ко сну. Хоть на самых окраинах, где остановились мы, это ощущалось не так сильно. Люди возвращались домой, в свои теплые квартиры, небесное светило уже скрылось за горизонтом. Такую картину я последний раз видела в пригороде Нагои, где когда-то жила с родителями. В том маленьком городе, где мы были еще сутки назад, жизнь будто стояла на месте, боясь лишний раз шелохнуться. Никто не спешил домой, не толпился в автобусе. В миллионнике же все иначе, будто в огромном муравейнике, где даже в самом дальнем углу можно почувствовать эту вечернюю суету. Я ходила по улицам и дворам уже минут двадцать, пытаясь найти подходящее место. Странно, неужели тут совсем нет парков? Свернув в очередной двор передо мной появился небольшой сквер между двух пятиэтажек. - Ну, лучше, чем ничего. Я села на ближайшую скамейку, сняла футляр с плеча и, положив на колени, открыла его. Деревянный лакированный корпус блестел в свете уличных фонарей, а струны на грифе, будто поняв что происходит, вытянулись будто солдаты на параде. "Аккорд" был готов к работе. Левой рукой я выхватила потертый пластиковый медиатор из кармашка у самого основания грифа, приставив его к первой струне. Бр-рр-ры-нь. - Черт, третья фальшивит. Подкрутив колки я попробовала еще раз. Бр-рр-ры-нь. Сойдет. Пожалуй, начнем с относительно легкого. Я хрустнула костяшками пальцев. - Так, как он меня учил...Сначала "Ем", потом "G" и..."Н7" вроде как. Ладно, попробуем. Медиатор к первой струне и вперед! Правая рука сама перепрыгивала с аккорда на аккорд, будто запрограммированная на четкие команды. Три, два, р-раз..!

"Постой! Не уходи!

Мы ждали лета -

Пришла зима.

Мы заходили в дома, но в

Домах шел снег.

Мы ждали завтрашний день,

Каждый день ждали завтрашний день.

Мы прячем глаза за шторами

Век".

Из окон начали высовываться заинтересованные люди. Зажигались теплым светом все новые и новые окна.

"Мы хотели пить - не было

Воды.

Мы хотели света - не было

Звезды.

Мы выходили под дождь

И пили воду из луж.

Мы хотели песен - не было

Слов.

Мы хотели спать - не было

Снов.

Мы носили траур - оркестр

Играл туш".

Все новые лица, новые огоньки в окнах. Кто-то смотрит с восторгом, кто-то с презрением, мол, опять тут разыгрались. У некоторых просто на лице нет никаких эмоций, трудный рабочий день сделал свое коварное дело. "...В наших глазах звездная Ночь. В наших глазах Потерянный рай В наших глазах Закрытая дверь. Что тебе нужно? Выбирай..!" Двор залился аплодисментами.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПРЛБЛЕМЫ ПОЛОЖИТЕЛЬНОГО ХАРАКТЕРА

девятнадцатое мая две тысячи шестнадцатого года между вторым и третьим часами дня. "Четверка" влетела на мост. Широкая река неспешно текла снизу, а по ее берегам разместились однообразные новостройки. Это была Обь, как сказал Анон. Проезжая через центр я прижималась щекой к стеклу, изучая город. Еще никогда я не видела ничего подобного. Новосибирск не был похож ни на один из европейских городов, в котором я была. Какие-то улицы походили на Прагу, другие - На Будапешт. И все это сочеталось с офисными высотками из стекла и стали. У России есть какая-то своя архитектура, где кирпичные пятиэтажки стоят рядом с многометровыми небрскребами. Город остался позади, а мы все так же беседовали ни о чем. - Кстати, Анон. Какая у нас следующая остановка? - поинтересовалась я. - Ну, если ничего не поменяется, сегодня ночью мы должны быть уже в Красноярске. Красивый город, я слышал. Хоть и с экологией не все в порядке. - Красивый город, говоришь? Может ли это быть стимулом для небольшого свидания? - я лукаво улыбнулась и захихикала. - Ну, если будешь хорошо себя вести... - парень ловко мне подыгрывал. Сидя на заднем ряду, я аккуратно обряда его за плечи через водительское кресло. - Ха-ха, ладно-ладно, уговорила. - Вот так бы сразу. - краснея, ответила я.

* * *

Прошло несколько часов. Мы так и продолжили разговаривать на разные темы, затем Моника достала гитару и начала наигрывать разные аккорды, а потом и вовсе спела парочку песен. Затем перекусили прямо на ходу - останавливаться на обочине узкого двухполосного шоссе было просто безумием. Наверное так и выглядит романтика автопутешествий. Когда ты несешься через летний лес, в магнитофоне играет музыка, а сзади тебя сидит лучший человек в твоей жизни. Вы шутите, рассказываете друг другу разные истории, перебрасываясь всякими романтическими глупостями. Я всегда был счастлив, находясь рядом с этой девушкой. Но это, это нынешнее чувство - какой-то другой вид счастья. Сумерки начали вступать в свои права, пытаясь прогнать солнце, будто хотели утопить его в линии горизонта. Но солнце держало свои позиции, отступая назад лишь по миллиметру за час. Моника лежала с закрытыми глазами, скрестив руки на груди и дремала. Интересно, эта девушка в любых местах и ситуациях выглядит мило? Просто удивительно. Трасса все так же тянулась через леса, изредка проходя по полям. Ни спереди, ни сзади на несколько километров не было ни одной машины. Странно, мы что тут совсем одни? Внезапно в двадцати метрах впереди машины что-то блеснуло на солнце. Несколько довольно крупных треугольников. Что же это может...ТВОЮ МАТЬ! Со стороны правого переднего колеса донесся мощный хлопок, даже взрыв. Автомобиль подпрыгнул в воздух с креном влево, а через пару мгновений - сильный удар. Лязг железа об асфальт, и машину понесло влево, на встречную полосу. Я резко крутанул руль в другую сторону, как меня учили выходить из заноса. Оставшиеся пятьдесят процентов поворотной силы медленно, но верно разворачивали "четверку" обратно на свою полосу. Теперь влево. Скрип железа вновь заполнил уши. Вправо. Влево. Вправо. Влево. С-сука, да сколько можно же! Вправо. Влево. Вправо. Влево. Давай же, сволочь! Колеса встали на колею. Вскочившая Моника смотрела через зеркало напуганными глазами. - Анон, что это?! Где бы остановиться? Впереди я увидел поворот на грунтовую дорогу. Вот он, мой шанс. Нога ударила по тормозу. Снова этот чертов лязг. Но машина замедляется. На скорости около двадцати километров в час я вошел в поворот. Поврежденное колесо жалобно заскребло по земле, а через несколько метров намертво зарылось в песке. Я повернул ключ зажигания - выехать все равно сцепления не хватит. Пытаясь отдышаться, я повернулся к девушке. - Моника, ты как? - Я-я...н-нормально... - голос дрожал, из глаз готовы были потечь слезы. Да и у меня руки мелко дрожали. Не каждый день пробиваешь колесо на скорости сто двадцать. Я вышел и осмотрел машину. Правое переднее колесо превратилось в один сточенный диск, зарывшийся в песке, от которого все еще шел дым. Видимо, при взрыве саму покрышку оторвало. Открыв пассажирскую дверь, я увидел Монику, смотрящую раскрытыми глазами куда-то в одну точку. Слезы двумя ручейками текли по щекам. - М-моника, все хорошо? - А? - она слегка вздрогнула - д-да все в порядке, п-просто испугалась. Пошатываясь, она вышла из машины и сразу же прижалась ко мне. Объятия не заставили себя долго ждать. Все ее хрупкое тело дрожало, из уст вылетали частые всхлипы. - Тише-тише, все хорошо - я начал нежно поглаживать ее по спине. Мы простояли так несколько минут, посреди ровного поля и ряда деревьев, идущих вдоль трассы. Наконец она отстранилась и тепло мне улыбнулась.

* * *

Я расстелил плед на траве и достал аптечку из багажника. Когда я пытался удержать машину на дороге, Моника несколько раз приложилась головой о дверь, и по-хорошему надо было бы обработать раны. Девушка подбросила последнюю порцию веток в костер и повернулась ко мне. - Так, разворачивайся спиной ко мне. - Да, хорошо, секунду... - ловким движением руки она распустила длинные волосы, стянула толстовку и села по-турецки спиной ко мне. Я смочил ватный диск спиртом. - А теперь приготовься, нужно чуть потерпеть. Она кивнула в знак согласия. Я приложил вату к первой ссадине - на спине чуть ниже правого плеча. Девушка зашипела от боли сквозь стиснутые зубы. Когда все раны на спине были обработаны Моника развернулась ко мне лицом. Большая царапина шла по правой щеке до самого уголка рта. Я нежно взял ее за подбородок и начал обрабатывать порез. - Обо что же ты так, глупышка? - усмехнувшись, поинтересовался я. - А-х-х... - стон боли - да я даже не знаю. Я бросив ватку я начал гладить по левой щеке, не задетой ранами. Моника с заметным румянцем на щеках закрыла глаза и уткнулась носом мне в ладонь, будто кошка. - Хи-хи, ты такой милый, Анон - тепло сказала она. - Хе, могу сказать то же самое и про тебя. Быстрый поцелуй в губы и она накрыла нас другим пледом, прижавшись ко мне всем телом. Следующие пару часов мы просто целовались и обнимались друг с другом, разговаривали и пели песни в один голос, даже без гитары. "Ангел мой, я с тобой, ты Двери Рая открой. Я стал другой, Мальчик твой золотой. И где-то там Где его помнят родные Годы, годы его Уходят молодыми" Да, это точно самый счастливый из всех счастливых моментов с этой девушкой. Теперь я в этом уверен.

Глава четвертая

СТАРИК-СПАСИТЕЛЬ

??? сентября две тысячи шестнадцатого года. между ??? и ??? часами ??? Я снова за рулем автомобиля. Из-за облака светит солнце, мы стоим в пробке на оживленной улице. Из открытого окна свежо пахнет океаном, а справа от меня сидит все та же знакомая мне девушка в легкой футболке и коротких джинсовых шортиках. Она с изумлением смотрит за стекло, прижимаясь к нему щекой, время от времени смеясь. Впереди нас небольшое здание с надписью "Фуникулёр", над которым уже возвышаются две огромные опоры моста. Мы подъезжаем все ближе. - Эй, Анон, пожалуйста, остановись здесь...ненадолго. - Хорошо-хорошо, я знаю что ты хочешь это увидеть - я подмигнул ей. Моника быстро припала губами к моей щеке и заулыбалась еще сильнее. - Хи-хи, спасибо тебе. Я остановился у здания верхнего вестибюля. Не успел я заглушить "четверку", как моя спутница распахнула дверь и пулей побежала к небольшой смотровой площадке. Эх, как ребенок, ей-богу. Я смеюсь про себя. А может это и не так плохо...? В такой сложной дороге чуть-чуть ребятничества совсем не помешает, а даже может успокоить тебя, помочь отбросить плохие мысли и просто...расслабиться что-ли. Я захлопнул дверь и пошел вслед за девушкой. Моника стояла на самом краю обрыва, оперевшись руками на ограждение, немигающими глазами смотря вниз. С правой стороны возвышался Золотой мост, выходящий будто откуда-то из-под горы, по которому неспешно ползли крошечные машины. Город с офисными высотками и небольшими пятиэтажками растянулся вдоль бухты, из которой время от времени выходили и небольшие лодки, и крупные паромы, на одном из которых мы вскоре должны были отправится на финишную прямую. Я подошел поближе и аккуратно взял Монику за плечи, которая уже так сильно наклонилась вперед, будто вот-вот готова была спрыгнуть вниз, расправляя крылья, и улететь куда-то вверх, в надежде перелететь море. - Анон...я никогда не думала что это случится...со мной... - ее голос немного подрагивал, но в нем чувствовались нотки счастья - С-спасибо тебе за...за то, что поехал со мной... Девушка развернулась ко мне. Из больших зеленых глаз текли два ручейка, на лице - нежная улыбка. Нет...это слезы счастья...точно. В тот же момент она повисла у меня на шее, а мне ничего не оставалась, кроме как обнять ее в ответ, зарывшись в шелковистые волосы, поглаживая девушку по спине. И тут начал моросить дождь. А может это все неслучайно? Может это как с тем снегом, который начинает идти в самые эмоциональные моменты моей жизни? Тем временем футболка Моники окончательно промокла. - Ты такой теплый... - сказала она умиротворенным голосом. - Хе, я узнал об этом еще два года назад. Тихое хихиканье. - Но может все-таки переместимся в машину? - продолжил я. - Да-да, сейчас...еще немного. Мы стояли еще несколько минут, думая о разных вещах. А может мы думали об одном и том же. Но вот картинка размывается, чернеет, отдаляясь назад все дальше и дальше. Вот уже за черной виньеткой почти ничего не видно. Наконец, мир будто схлопнулся. Из него исчезло все. Исчез и он сам. Похоже, мне пора возвращаться обратно.

* * *

двадцатое мая две тысячи шестнадцатого года. Между третьим и четвертым часами утра. - Эй, Анон, вставай! - громкий шепот и толчки в плечо заставили меня открыть глаза. Я все так же сидел на заднем сиденье, накрывшись пледом. Моника, сидя здесь же, уже натягивала свою толстовку. Солнце только-только начало проклевываться через горизонт, но весь салон был освещен, будто днем. Только свет был холодным, и бил преимущественно сзади, параллельно земле. Чей-то двигатель позади издал последние обороты и окончательно замолк. - А? Что происходит? - с нотой сонливости спросил я. - Подъехал какой-то то ли тягач, то ли фургон - торопливо начала говорить Моника - я от его шума проснулась. Я обернулся и посмотрел назад, мощный свет ударил в глаза. Небольшая "Газель" стояла в нескольких метрах позади нас. - Ладно, кажется, пора выходить. Я вышел наружу, втянув прохладный утренний воздух. Моника сделала то же самое. В этот момент водительская дверь "Газели" открылась, и на землю спрыгнул мужчина лет пятидесяти пяти - шестидесяти. Светло-коричневая куртка, такого же цвета брюки. Впалые щеки, слегка вытянутый нос, щетина. Голову прикрывает черный картуз. - О, есть все таки кто-то - с облегчением сказал он. - Здравствуйте...а вы чего..? - начал я. Мы подошли ближе друг к другу. - Да я так...вижу вдалеке машина в поле стоит, думаю, остановлюсь, посмотрю, мало ли что. Он протянул мне руку. - Ээ...Валерий Владимирович, или Гомер, будем знакомы. - Можно просто Анон. Тем временем Моника подошла к нам. - О, да вы тут не одни. А вас как..? - обратился он к девушке. - М-моника - с легким недоверием ответила она. - Приятно, а вы чего на обочине встали? Случилось что? - Случилось. Вчера под вечер колесо пробили, пришлось остановиться. - Ну, покажите-ка. Мы подошли к переднему правому колесу. Вернее к тому что от него осталось. Осмотрев его и неодобрительно посвистев он подвел быстрый итог. - Н-да, не комильфо. А вы куда едете? - В Красноярск, по плану. - Отлично, значит нам по пути, могу вас подбросить, я же не на фуре какой-нибудь. - На эвакуаторе? - Э-ге, угадал. Одну секунду. Гомер залез в свою "Газель" и завел двигатель. - Ну вот, уже не так плохо. - обратился я к Монике, приобняв ее за плечи - Хи-хи, ну да... - чуть краснея она прижалась ближе. Эвакуатор объехал нашего подбитого железного коня и встал прямо перед ним. Тяжелая металлическая платформа подалась назад, затем задней частью опустилась вниз и ударилась об землю. Гомер вылез из кабины и подошел к пульту с правого борта кабины, откинув крышку в сторону. - Я сейчас разблокирую лебедку, а вы отпустите стояночный и подцепите вашу ласточку где-нибудь в районе бампера. - Поняли! Моника пошла к водительской двери, а я залез по платформе к той самой лебедке. Ухватившись за массивный крюк я потнянул его на себя. Трос поддался на удивление легко, будто разматываешь не толстый стальной канат, а обычную веревку. Оставалось только подцепить раненый автомобиль, что я и сделал, в то время как девушка отпустила ручной тормоз. Затем мы отошли в сторону. - Три, два, раз! - отсчитал Гомер и толкнул рычаг от себя. Хоть и у машины считай не было переднего колеса, но она легко сдвинулась с места и со скрежетом поползла вверх по рампе. Еще немного, и она остановилась на самом краю, после чего стальная плита переместилась на свое законное место. - Ну что, готово. - подвел наш новый спутник - Занимайте места, поезд отправляется. - Ладно, залезай в машину на задний ряд и ложись спать. - обратился я к Монике. - Ага. - бодро ответила она - Спокойной ночи, Анон... Девушка быстро поцеловала меня в губы, запрыгнула наверх и скрылась за пассажирской дверью, с благодарностью в глазах улыбаясь мне. Моника...Умница, красавица...сильная, добрая. Не передать как люблю и как горжусь ей, а высказать не могу - не умею. Не могу показать ей это в полной мере, в той мере, в которой заслуживает такой человек, как она. Не настолько у меня развито это чувство. Ладно, внезапные лирические мысли потом. Сейчас нужно сосредоточиться на настоящем. ГЛАВА ПЯТАЯ ВЕЧЕР ДЛИННЫХ НОЖЕЙ двадцатое мая две тысячи шестнадцатого года между четвертым и пятым часами утра - Так откуда ж вы едете, все таки? - вопросительно поинтересовался Гомер. "Газель" уже как полчаса летела по все той же трассе, с раненым товарищем на спине. Солнце продолжало уверенно ползти вверх, будто желая дотянуться до звезд, которые были уже почти не видны. - Да так, из Ханты-Мансийского. - не отрывая глаза от зеркала заднего вида ответил я. В нем, через лобовое стекло "Четверки" было видно девушку, в своей фирменной бордовой толстовке. Распущенные волосы беспорядочно лежали на ее теле, а сама она мирно спала. Жаль лица не было видно. - Ха-ха, красивая, а? - усмехнулся Гомер, заметив, куда я все это время смотрел. Я усмехнулся в ответ. Мы сидели молча еще несколько минут, пока Гомер не заговорил вновь. - Х-мм...Моника...какое-то имя нерусское. Американка чтоль? - начал он. - Наполовину. Он хмыкнул. - А на другую половину? - А на другую японка. - Ох ты ж, а ее то как в Ханты-Мансийский занесло? - Долгая история, отец. - Хы-хы, ладно, в этот раз я поведусь. - Ты мне вот лучше расскажи, чего ты себя Гомером называешь? - поинтересовался я. - Э-ге... - он почесал щетину, задумавшись - Это меня так коллеги прозвали, а потом я уж как-то с этим свыкся. Я, знаешь, свою книгу пишу. Наверное, мемуары даже. О нашей жизни здесь, на востоке Сибири. Вот вымрет наше поколение, раз, и закончится. А через столетия найдут наши потомки их, откопают из-под пепла, и узнают что, да как у нас тут было. - Интересная задумка. - Знаю, многие меня тогда не поняли. Мол, совсем старый умом двинулся, заняться ему, млять, больше нечем.

* * *

несколько часов спустя в тот же день - Кхм, ну что могу сказать, товарищи путешественники. - Гомер закончил осматривать раненый автомобиль, верхняя часть которого, вместе с пробитым колесом, висела над землей на двух домкратах. - Диск вы помяли знатно, конечно. Нужно менять целиком, но за пару часов, думаю, управлюсь. — У-у-у, ну все, готовь кошелек. — - Ладно, а что там по деньгам? Гомер взглянул на меня. - Сначала работа, сынок, а потом оплата. Запомни, на будущее пригодится. - Ха, ну как скажете. - Скажу-скажу. А вы пока пойдите прогуляйтесь, голубки. Мы с Моникой одновременно посмотрели друг на друга, стремительно краснея. Девушка застенчиво улыбалась. - Еще и краснеют мне тут, хы-хы! - Старик тихо заржал. - Ладно...мы, наверное, пойдем. - Ага, бываете.

* * *

Гомер привез нас в небольшую автомастерскую на окраине Красноярска. Ничем не примечательный район с панельными пятиэтажками - такой есть в каждом городе. Даже в том же Новосибирске он был, где я играла на гитаре. Мы запрыгнули на ближайший автобус, и через десяток минут оказались в центре. Театральная площадь, как сказал Анон, была выложена плиткой красного и светло-коричневого цвета, образуя кресты. Слева возвышалось здание с причудливым остекленением и надписью "Государственный театр оперы и балета". Справа - небольшой парк, а сзади - каменная лестница, входящая вниз к набережной. Я оглядывалась по сторонам и не заметила, как подошел сзади и опустил руку на мое плечо. - Ну что, впечатлена? - усмехаясь, спросил он. - Честно? - лукаво сказав, я повернулась к нему. Наши взгляды встретились, в темно-зеленых глазах промелькнула нотка уверенности. Мы молчали еще несколько секунд, смотря друг на друга. - Хе, ну давай честно - сказал он, будто решив поставить всю ставку. Я собралась и, перед этим немного покраснев, восторженно сказала. - Д-да...Анон, я очень впечатлена... Не в силах сдерживаться, я набрасываюсь на него, чуть не сбив с ног. Парень аккуратно подхватил меня и прижал к себе. Нет, все таки он действительно очень теплый. Сколько мы так стояли? Не знаю. Да и какая уже разница. Его объятия будто замедляют время. Кажется, что мы обнимаемся только пару десятков секунд, хотя по факту прошла уже не одна минута. Но всему в этом мире приходит конец. Я отстранилась от парня. - Хи-хи, прости что вот так набрасываюсь на тебя. - Ничего, я уже привык. Мы оба вновь рассмеялись

* * *

Мы начали спускаться по каменной лестнице, держась за руки. Странно, вроде бы мы настолько близки уже ни один год, но мы редко гуляли вот так, смеясь и держась друг за друга. Наверное потому что в том маленьком городе просто не было таких мест, как здесь, не было той атмосферы. Перейдя проспект мы оказались на набережной Енисея. В обе стороны тянулись пешеходные и велодорожки, заветный Свет отражался от спокойной воды, а само солнце потихоньку закатывалось за холмы, освещая еще и мосты, переброшенные через реку. Моника и я стояли, смотря и удивляясь каждый своему. Я первый нарушил тишину. - Ну а сейчас впечатлена? Вместо ответа она встала передо мной, наши лица оказались всего в паре сантиметрах друг от друга. Улыбка не покидала ее лица, большие изумрудные глаза распахнуты. - Хмм, подожди-ка. - она потянулась руками к моей челке и начала аккуратно убирать волосы к вискам. Я зажмурился. В месте, где ее пальцы прикасались к моему лбу, будто появлялись горячие и приятные пятна, впрыскивающие тепло Моники внутрь меня. Невероятное чувство. Я даже чуть не задремал, но почувствовав женскую руку на моей щеке, открыл глаза. Девушка все так же смотрела на меня, находясь еще ближе к моему лицу. - Я люблю тебя - одними губами проговорила она, начав закрывать глаза. - Я тоже люблю тебя, Моника - поняв, что происходит, я последовал ее примеру. Время остановилось. Да и не только время. Все звуки в миг замолкли, выстроились вокруг нас, будто маленькие дети, с интересом наблюдая за тем, как два человека приближаются друг к другу, готовясь к неизбежному. Редкое пение птиц, шум воды, ревы двигателей - все они здесь, стоят и ждут, смотрят на нас как на актеров в театре. И вот она, кульминация представления. Я почувствовал слегка соленый вкус губ Моники. Ее волосы переливались всеми оттенками каштанового, веки все так же закрыты. Наверное, это и есть лучший момент в нашем путешествии. Наконец мы разжали хватку и отпустили друг друга. Я глубоко вздохнул, пытаясь отдышаться. - Фух, ты меня задушишь такими темпами. Девушка мило захихикала. - Хи-хи, вообще-то это не те слова которые обычно говорят после такого поцелуя. Мы оба рассмеялись. - Ладно, пошли. Скоро нужно будет забирать нашу ласточку. - сказал я. - Да, наверное уже пора - она прижалась ко мне и обхватила за руку. * * * Мы шли вдоль набережной уже больше часа, и вскоре она закончилась, упершись в пешеходный переход. Нам ничего не оставалось, как перейти дорогу и свернуть во дворы. К тому моменту солнце окончательно потухло, и пустой сквер встретил нас теплым светом из окон пятиэтажных панелек. А мы просто молча шли, все так же держась за руки и наслаждаясь друг другом. Проходя под уличным фонарем, я увидел две тени прямо у моих ног. Силуэты продолжали двигаться к нам, затем нескольким прыжками стремительно оказались у нас за спиной. Шорох, холодный металл прижался к шее, чуть ниже кадыка, кто-то сомкнул мои руки в запястьях, будто в наручники. Сердце замедлило ритм, приготовившись к чему-то. Периферическим зрением я взглянул на Монику. В ужасе распахнутые зеленые глаза смотрели на меня, здоровая рука держала ее рот, не давая жертве возможности издавать хоть какие-то звуки. - За мной - чей-то тяжелый бас прорычал у левого уха. Что ж поделаешь, выбора у меня, кажется, действительно нет. Попробуешь вырваться или ударить - тебе тут же перережут горло и ты сдохнешь на том же месте, корчась на земле и выплевывая кровь из глотки. Дерьмовая перспектива. Нас потащили к ближайшему подъезду, и открыв дверь, затащили внутрь, будто стадо овец. Холод железа больше не чувствовался, меня развернули спиной к стене, все еще крепко держа за руки. Один из силуэтов, чуть выше меня, приблизился ко мне, смотря сверху вниз. - Не поделишься сигареткой с работягами, а, пацанчик? Девушка за спиной силуэта все еще не могла говорить, немного мокрые глаза блестели в свете ламп. Надо было срочно решать, что делать. Но разве у меня есть выбор? Силуэт подошел почти в упор. - Выворачивай карманы по-хорошему, с-сука. Или объяснения нужны? - раздраженный тон. Оно и понятно, жертва заставляет ждать. Но разве жертва так просто сдастся? Разве волк, уходящий от погони, и защищающий свою волчицу опустит морду без боя? Сложит когти и сделает то, что ему скажут? Мы - те самые волки, загнанные в ловушку. Мы не будем сдаваться без боя. Моника бы меня поняла. Я стиснул зубы, готовясь к удару. Вот она моя цель, прямо перед моим лбом. Я вдохнул. Сердце вновь включилось в работу, готовясь к тому же, что и разум. Так, пора действовать. - Пошел ты, с-сука! - на середине фразы я ударил головой силуэту куда-то в центр лица. Хруст. Крик боли. Ну хоть теперь весь подъезд знает, что тут кого-то грабят. Я резко рванул в сторону. Одну руку освободить удалось, вторая же не поддавалась никак. - А-а-а, ах ты блядь! - проорал силуэт со сломанным носом. Я взглянул в его сторону. В его руке уже блестело лезвие, готовое поразить свою цель. И свою цель оно уже выбрало. Я рванул с места во второй раз. Чья-то рука впилось в мое плечо и развернуло лицом к себе. Твоя песенка спета, засранец. Нет, боли не было. Лишь все тот же холодный металл. Единственное, что он был уже внутри меня. Нож пошел назад, брызнув кровью. Силуэт замахнулся во второй раз. Второй раз лезвие полетело мне в живот, теперь немного левее, чем в прошлый раз. Снова никакой боли. Из живота льется кровь. Нож выходит назад. И еще раз, теперь ниже. Оглушительный женский крик. Вниз по лестнице уже бегут люди. Силуэты видят их. Нож в последний раз выходит из тела. Мои руки наконец отпускают, и я окончательно падаю на пол. Силуэты бегут в страхе, будто напуганные собаки. Кто-то падает на колени рядом со мной. Нежные женские руки держат мою рану, не давая темно-красной жидкости выливаться наружу. Девушка что-то мне шепчет, но я уже не слышу. В глазах темнеет...Снова крик, плач...Не так я мечтал умирать, совсем, сука, не так. Изображение темнеет все сильнее...наконец, темнота. Разум тухнет, будто свеча под дождем, стук сердца в ушах. Вздохнув еще раз, я окончательно потух.

" А ворон в ночи захватил не того,

Случайно подбив оба глаза его.

Всех нас наебали спектаклем весны,

А после распяли на ветках сосны. "