Необычный гей для непостоянного натурала

      Утро, как обычно, началось с повседневной рутины, хотя сам мужчина всегда старался разнообразить свою жизнь. Его выбор падал на случайный поворот, неожиданную встречу, на неизвестность. Однако всё же он находился в постоянной рутине. Дом, работа, в выходные — клуб, и каким бы рандомным ни был бы порядок выбора партнёрши, утром его ожидало повторение одного и того же.       Спокойная, волнующая мелодия будильника вырывала его из оков сна, и где-то на периферии с осознанностью он ощущал касания лёгкой ладони на груди, чьи-то волосы, которые щекотали лицо, и ногу, обхватывающую его тело поперек. Мирное сопение девушки рядом окончательно возвращает мужчину в реальность. Чанель даже не смотрит туда, не потому, что знает, кто это, не потому, что ему противно или тошно, а потому, что ему всё равно. Всё равно это очередная кто-то из очередного клуба и всё это очередной алгоритм его жизни. Аккуратно, стараясь не разбудить девушку, мужчина убирает её руки с груди, медленно встаёт с кровати, скидывая с себя одеяло, и всё его тело тут же пробирает мурашками.       Морозно, не холодно, а скорее свежо и прохладно, это приятное ощущение, и оно ему нравится. По пути на кухню Чанёль разминает своё тело, а затем наливает воду в стакан, освежаясь после ночного пьянства. Становится ещё приятнее, его тело будто оживает, просыпается, начиная функционировать и поддерживать его жизнь.       После душа он решает приготовить на завтрак что угодно, пришедшее ему в голову. Чанель любил быть самостоятельным и умел им быть, готовка для него была несложной формулой, задачей или алгоритмом. У него в целом не было ничего сложного в жизни, всё было просто и хорошо. Спустя пять минут процесса приготовления завтрака за спиной слышатся лёгкие шаги и сонный зевок той самой девушки. И нет, он не забыл её имя. Сонхи — так звали его ночную спутницу. Он помнит, о чем они говорили вчера, ну, в общих чертах так точно. Ему ведь необязательно знать каждую деталь о человеке, которого ещё будет видеть в своей жизни максимум неделю.       Девушка обняла его со спины, как это описывалось и показывалось во всех романтических дорамах, книгах, манхвах, но тут и не грех было обнять. Чанель был лишь в одних спортивных, домашних штанах на шнурке и свободной футболке. Или вы думали, что он будет голым стоять в одних лишь боксерах? Мужчина знал и объективно оценивал уровень своей привлекательности, умело этим пользовался, но дозировал, да и к тому же на улице не май месяц — холодно. — Оппа, ты такой заботливый, — звонко проговаривает она, опаляя своим дыханием где-то на уровне лопаток.       Чанель улыбается краем губ, поворачивая голову набок и подмигивая. Он знает, что это нравится, и ему самому это нравится, но что-то в ней было такое, отчего он точно знал — больше двух дней он не протянет. — Доброе утро, — наконец отвечает мужчина, останавливая процесс нарезки овощей и поворачиваясь к ней лицом. — Я приготовил для тебя сменную одежду и закинул твои вещи в стиралку, можешь принять душ, пока я приготовлю нам поесть.       Пальцами касается её подбородка, приподнимая лицо и смотря в глаза всё с той же улыбкой. Девушка мило улыбается ему в ответ, кивая, и перед тем как уйти, коротко целует в щёку, а ведь вчера она была куда откровеннее. И мужчина не осуждает, он ведь всё понимает. Его улыбка не была фальшивой, она была, скорее, неким знаком уважения по отношению к Сонхи, он не хотел ей портить настроение, он ещё успеет это сделать, правда, по её мнению. Для него же она просто очередная, рандом-рулетка, которая красиво изгибалась на танцполе, слегка пьяно улыбалась и старательно создавала вид смущенной девушки.       Мужчина даже старался выбирать не однообразно. Не то чтобы его откидывало от пышногрудых, длинноволосых, красивых девушек до неформалок и томбоек. Нет, стандарты у него тоже есть, стандарты есть у всех, от этого, увы, никуда не деться, но вкусам ведь не прикажешь, если встаёт на одних и не встаёт на других — это ведь не исправишь.       И всё-таки девушка решает идти до конца, когда вместо приготовленных для неё вещей, она берет в шкафу его футболку, которая достаточно прикрывает все откровенные места. Чанеля это не злит, для него это уже стандартная ситуация, он бы раньше нахмурился, сократил бы время, проведённое с ней, до нуля мгновенно, но жизнь учит, и она научила его мириться с положением вещей. Какой смысл злиться на одну, когда таких сотни. Привыкни, расслабься, но не затягивай. Вместо безразличия, гнева и злости он выбрал вариант наслаждения. Разве эта ситуация не давала ему возможность вновь разглядывать это тело, тогда почему нет? — Присаживайся, — Чанель обращается к ней, глазами пройдясь по её виду. Он даёт понять, что ему нравится, он не против. И она облегчённо выдыхает, ведь понимала, на какие риски идёт. В итоге вместо напряжения и испорченного настроения мужчина расслаблено завтракает, сидя напротив девушки, и спокойно общается с ней на любые интересные ей темы. Да, жизнь и правда чему-то учит…       Работа у Чанеля так же была отнюдь не из скучных и однообразных. В клинике для тяжелобольных детей он повидал многое, умел найти быстрое решение в очень кризисной ситуации, но больше всего его раз за разом удивляли сами дети и их жизнерадостное стремление жить. Просто быть, иметь возможность кушать свои любимые сладости, смотреть любимые мультфильмы в определенное время, гулять и наслаждаться общением с другими детьми, а ведь самое печальное, что большинство из них совсем не имело этой самой возможности, и потому они просто верили и надеялись, что когда-то она у них будет. Мужчина любил детей, кто ж пойдет учиться в педиатрию без доли капли любви к детям, а ещё они разбавляли его жизнь от посредственной рутины. Чанель зашёл в просторную палату, широко улыбаясь во все тридцать два зуба, и приветственно махал ребенку, сидящему на больничной койке. — Привет, Вонсок, как твои дела, рассказывай, — садится он на край кровати, с искренним интересом ожидая его ответа. Вместе с мужчиной зашли ещё парочка молодых ординаторов, но они вежливо оставались стоять у края койки, так же мягко улыбаясь пареньку. Хотя самым радостным тут был только доктор Пак, все же остальные, понимая диагноз и состояние пациента, лишь натягивали улыбку вежливости. — Пока что жив, пока дышу, а значит, всё нормально? — грустно и тихо отвечает четырнадцатилетний мальчик, наконец обращая свой взор в сторону доктора. Стоявшая рядом мать мягким голосом приободрила паренька, поглаживая его по спине. — Вонсок-а, не будь таким злым, доктор ведь пришел помочь тебе, — пытается женщина сгладить ситуацию. Чанель смотрит на неё, кивая в знак благодарности, и снова переключается на младшего. — Это не просто нормально, это прекрасно, Вонсок, — с прежней улыбкой спокойно отвечает, — показатели стабильны, переживать не о чем, сегодня даже можно будет прогуляться и немного размять ноги, однако не рекомендую выходить за пределы больницы, на улице холодно, не будем рисковать, — это он снова обращается к матери, но всё так же спокойно и улыбчиво, без намека на угрозу и опасность. — А когда уже можно будет рискнуть? Когда я смогу прогуляться не по больничным коридорам между белых стен, а там, — Вонсок кивает в сторону окна, через которое виднеется хмурое небо и, кажется, идёт небольшой снег, еле заметные хлопья, что тут же тают с прикосновением к земле.       Парнишка сидел, спиной опираясь на подушку, почти к каждому участку тела были прикреплены различные датчики: для измерения пульса, давления, экг, температуры, уровня кислорода в крови. К изгибу локтя был присоединён катетер, с помощью которого всевозможные препараты вводились в организм подростка. К его носу шли прозрачные трубки, доставляющие Вонсоку кислород, не тот, которым может дышать обычный человек, а из специальных баллонов.       Скоро наступит весна, всё будет таять, свежесть и новая жизнь, воздух будет уже совсем другим, ещё каких-то два-три месяца, но Вонсок никогда больше не почувствует эту свежесть, влажность после дождя. Ему осталось чуть больше полугода, да и то по самым оптимистичным прогнозам, но состояние сейчас стабильнее некуда, а это последняя возможность пройтись, потом она уже вряд ли будет.       Мужчина не думает об этом с грустным лицом, понимая и принимая боль Вонсока, он не сочувствует ему своим взглядом, касанием и бодрящим словом. Нет, он не смирился и ему не безразлично, ему очень даже больно и тяжело, каждый раз. Вот к такому он точно не привыкнет, он просто понимает, как и в ситуации с той девушкой: чем тратить время на угнетающее состояние, лучше хотя бы постараться излучать энергию и позитив. — Вонсок, но ведь сейчас никто не гуляет там, снега не так много для игр, а погода не такая теплая для активного бега, многие сейчас боятся даже приоткрыть свои окна, сейчас они пьют горячий чай, какао и просто наблюдают за этим, прямо как ты.       Чанель старался, очень старался лавировать между «не давай надежду этому ребенку, не говори, что у него будет такая возможность — её нет» и между «не заставляй его ценить то, что он имеет, он не имеет ни черта, и неспешная прогулка по коридорам — это самое малое и самое неинтересное, чего бы он хотел сейчас делать». По итогу он позорно сбежал с темы, всё ещё излучая из себя позитив. Он старался убедить Вонсока, что в данной ситуации, сейчас, он всё же чем-то связан с другими людьми, у них есть что-то общее.       Выходя из палаты, он не изменился в лице, впереди его ждёт ещё трое с таким же диагнозом, четверо с планами на выписку и несколько новоприбывших. Он должен поддерживать такое состояние, эмоции со всеми, вот, казалось бы, ещё одна постоянная в его жизни, но всё же какая огромная разница во всём этом тонком деле и какие разные эмоции в Чанеле вызывают эти дети. Он знает, что его не понимают многие, особенно эти ординаторы за его спиной. Некоторые, смирившись со смертью детей, покроются жесткой оболочкой равнодушия и отрешённости, так будет легче. Сложнее будет тем, кто станет относиться наоборот слишком серьезно, слишком эмоционально, привязываясь. Нет, он тоже привязывался, даже к Вонсоку привязался, но никогда не строил мнимых надежд и заоблачных планов победы над тем, что победить нельзя. Чанель был кем-то между одними и вторыми, кем-то между равнодушным и эмоциональным. Он дозировал, знал, где и как уместно. Жизнь учит его вовремя понимать и расставлять приоритеты, чем психовать и ненавидеть жизнь за жестокость и несправедливость смерти детей, лучше быть с ними рядом до самого конца, спокойно, воодушевленно, без страха и злости в глазах. Ведь дети, они слишком умные, они умеют распознавать, а им это не надо. Да, жизнь и правда чему-то учит…       Поход в ночной клуб повторялся систематически каждую субботу. С Сонхи он вежливо разошелся ещё в среду, уделив ей внимание на один день больше, чем планировал, но всё равно в итоге остался крайним. Чанель привык и к такому. Вообще, подходя ближе к клубу, он раздумывал о своей слишком постоянной жизни, в то время как он желал всё с точностью до наоборот. Чёрт, он даже не думал, что будет так сложно. Но вот он заходит в клуб, где снова гремит музыка, где воздух смешан разнообразием запахов, барная стойка всё так же заполнена многочисленными наблюдателями. — Оо, он снова с нами, добро пожаловать, — выкрикивает его самый лучший друг, стараясь перекричать всё происходящее.       Сехуна мужчина знал давно, поступали вместе в универ, только тот потом в армию ушел и вообще решил бросить медицину. Реклама и связь с общественностью на самом деле куда больше подходили под его характер и стиль жизни. Однако это никаким образом не мешало им продолжить своё близкое общение и поддерживать связь. Рядом с Сехуном Чанель расслаблялся, становился немного собой, не загружался по поводу того, как себя вести, как сказать так, чтобы не обидеть. — Я тоже рад тебя видеть, — искренне, правда было сказано искренне, такой же была его улыбка на лице.       Сидели они на втором этаже клуба на удобном диванчике, где уже был накрыт стол и рядом с Сехуном уже красовались девушки. Жизнь вообще бывает внезапной? Хотя, возможно, Чанель просто загнался, как-то слишком много мыслей об этом на протяжении всей недели забивали голову мужчины, ведь обычно его всё устраивало. — Ты другой, — резко припечатал вывод Сехун, в этот раз сказав это тише, будучи слишком рядом. — Я бы спросил про работу, но ты ведь всегда оставляешь проблемы там, где они появились, так что, — протянул он в ожидании ответа, — в чём дело? Никогда не видел тебя настолько серьезным в клубе, слишком не сочетаешься. Это правда, Чанель ещё никогда не был таким задумчивым по субботам в клубе. Он усмехнулся, понимая, что это первый раз такое, неожиданно и незапланированно. — Думаю, это к лучшему, время перемен, — вкрадчиво отвечает он самому близкому человеку, подмигивая. Настроение и правда улучшается, даже выпить захотелось, только не то, что стоит на столе, не то, что обычно, сегодня он выберет сам, случайно.       Похлопав Сехуна по плечу, он направился в сторону барной стойки на первом этаже. Друг лишь усмехнулся, успокаиваясь и принимая — что бы ни случилось потом, он всегда рядом. Спокойно присев на стул, мужчина ожидал, когда бармен подойдёт к нему, чтобы посоветоваться насчёт напитка. Расслабленный, в черной рубашке и достаточно узких джинсах, он привлекал внимание разного уровня аудитории. Чанель знал, какой он, сегодня и тут он дозировать уровень своей привлекательности не собирался. Серебряная толстая цепь на шее добавляла дерзости, ровно, как и кольца на пальцах, учитывая, что из-за профессии аксессуары и вообще лишние предметы на руках его напрягали. Прическа молодила, скидывая где-то пять лет, чем ему есть на самом деле, ну а улыбка, конечно же, не сползала с его лица.       Наконец бармен подошёл к нему и предложил пользующийся спросом коктейль, мужчина его никогда не пробовал и не брал, но сегодня день открытий, а значит, почему бы нет. На приготовление ушло пару минут, на подачу пару секунд, а на пробу пару глотков. Как итог, Чанель такое заказывать больше не будет, вкусно, интересно, но сладко, такое он не пьёт. И как тут вообще что-то менять, когда ты привык к конкретной программе действий, вкусов и интересов. Мужчина выдохнул, и на его лице появились нотки сомнения и разочарования. Он хотел посмотреть на свой коктейль и взглядом наткнулся на стакан недалеко от него, где сидел другой человек, не слишком близко, не слишком далеко, ровно то расстояние, чтобы можно было вытянутся и сказать что-то в ухо, идеально для таких мест, как ночной клуб. Стакан был до середины заполнен янтарной жидкостью и кубиками льда. Гарантировано виски, именно то, что обычно пьет мужчина.       Взгляд сместился дальше, случайно подцепил пальцы пьющего. Тонкие, изящные, не слишком худощавые, но достаточно, чтобы были заметны проходящие вены и костяшки. Кстати, кожа на них была отбита, возможно, лопнула после драки, он ведь не знает, но факт оставался фактом, пальцы красивые, даже кольца были уместны, не портили вид, а наоборот. Заинтересовавшись, Чанель повернул голову и наткнулся на ответный взгляд, отчего удивился и затупил. Неужели это было так открыто и очевидно? Самое странное было, что парень, на пальцы которого он всё это время пялился, смотрел на него с лёгкой ухмылкой, но в остальном был расслаблен. И всё же Чанель не хотел отворачиваться обратно, раз уж начал действовать, то решил действовать до конца. Пройдясь по объекту наблюдения, мужчина подметил повседневность выбора одежды, незамысловатую причёску и даже… рюкзак? Так вообще пускали? Из всего образа обычности выделялись лишь пальцы и глаза, ярко выраженные с помощью косметики, слишком необычно, выбивалось из общего образа. — Тебе прям нравится, я смотрю, — неожиданно начинает разговор парень. В этот момент мужчина понял, что слегка подвис, разбирая его дальше на составляющие. Голос. Голос был приятный, мягкий, но дерзость в нём есть. — Обычно на такое никто не ведётся, — продолжил он, вытягиваясь ближе, оголяя шею. Шея тоже не осталась без внимания: красивая, вены на ней выделялись сильнее, а кадык в меру выступающий.       Так, стоп! Парень — это раз, интерес — это два, ситуация в целом — это три. Чанель будто проснулся, смотря в глаза напротив как-то удивлённо, но при этом не спешил увеличить между ними расстояние. Взяв свой стакан в руки, он вновь сделал пару глотков, окончательно убеждаясь, что подобное брать не будет — оно ни черта не помогло. Всё это время парнишка наблюдал за его действиями. — Ты обычно тут с девчонками тусуешься, неожиданно было увидеть такой интерес в свою сторону. — Ты меня знаешь? — вот тут Чанель и правда удивился, вскинув брови, заинтересовано спрашивая и машинально вытягиваясь навстречу, чтобы перейти на более спокойный тон голоса. — Так ты тут каждую неделю появляешься, меняешь девушек как перчатки, ещё со своим другом, как не знать, это ты не обращаешь внимание на многое, — сделал акцент парень, опуская стакан на стойку, не сводя глаз с собеседника.       В чём-то он был прав, Чанель просто сюда приходил вместе с Сехуном, недолго развлекаясь, находил девушку, общался, а дальше всё перетекало в его квартиру и горизонтальное положение. Мимо скользнула мысль, что он ни разу не проворачивал такое с парнями. К чему была эта догадка в данный момент, мужчина не понимал или отказывался понимать, а вдруг, может, это знак какой-то. Вдруг жизнь его не только учит жизни, но и помогает жить.       Разговор завязывался, и вот Чанель уже узнаёт, что парень на самом деле друг одного из охранников, а потому его и пропустили, а ещё он узнаёт, что Бён Бэкхён гей. Что сейчас с ним делает жизнь?