Когда-нибудь ты расскажешь

      Погода была отвратительной. В самый раз, чтобы покинуть Москву и уехать в серый Санкт-Петербург. Так можно было и не заметить смену города. Хотя когда ты выходишь из Ленинградского или Московского вокзала сразу понимаешь, где ты. Однако был бы Сергей Матвиенко романтиком, подумал, что столица таким образом его провожает.       Уезжать из Москвы Сергей не хотел. Оттягивая неизбежное, Матвиенко приехал на вокзал перед самым отправлением поезда. На перроне Ленинградского вокзала пока проводница проверяла его паспорт, Серёжа смотрел по сторонам и думал, что решение вернуться в тот город не самая удачная. У него есть шанс передумать и вернуться в свою квартиру. Забыть все. Забыть, этого гребенного критика. Забыть пьесу, которая стала криком души. Забыть Машу. Забыть все! Вернутся к обычной жизни.       — Все в порядке. Ваше место 11. Приятного пути, — сказала девушка с бейджиком Светлана.       — Спасибо.       В вагоне уже было полно народу. Когда Матвиенко нашел свое место у окна, единственное чему он обрадовался, что рядом с ним не было детей, хотя он услышал какой-то писклявый голос в другом конце вагона. Подумав, что у него ещё есть шанс уйти, Сергей увидел, как проводница проверяет наличие пассажиров в вагоне. Он еще не снял куртку, а поезд уже двинулся с места. Не успел. Конечно, он не планировал опаздывать на поезд, но если сильно этого хотеть, то получается как бы непроизвольно. Хотя он понимал, что в его опоздании (шанс оттянуть поездку в Питер) не было бы никакого смысла. Билет на следующий поезд можно было с легкостью купить и быть в Санкт-Петербурге сегодня же, правда, на пару часов позже.       Усевшись на свое место, Сергей надел наушники. Картинка за окном начала быстро сменяться. Давно молодой режиссер-постановщик не ездил на поезде. С момента как он перебрался из Северной столицы. Тогда он сбегал от себя, от города, от человека. Он уезжал с одним портфелем, разбитым сердцем и в зюзю пьяным. Но грязное окно в вагоне-ресторане он помнит до сих пор. Пялясь тогда в окно, он обещал себе, что никогда больше не вернется в Санкт-Петербург, а ещё что никогда больше так сильно не полюбит. Но посмотрите где он сейчас. Едет в сапсане в город, который ненавидит. На поезде, где окна чистые — чистые. Зачем? Да, он сам не знает. Наверно, чтобы разобраться в себе, хотя скорее всего, чтобы доказать тому критику, что он чего-то да стоит.       Матвиенко знал, что поездка будет долгой и невыносимой, поэтому он решил, что отредактировать пьесу. Как истинный творец, он всегда будет недоволен своим творением. И тот отзыв как показатель того, что он не смог передать эмоциональную картину мира. Своего мира. Он хотел, чтобы зрители видели его беззвучный крик. Хотя больше это было освобождение для самого Сергея.       Он достал из портфеля сценарий своей пьесы. Название большими буквами было напечатано на первой странице. Воспоминания об отзыве тут же нахлынули на Матвиенко.       «Кажется, что автор данного произведения никогда не любил и видел влюблённость только в дешевых мелодрамах. Никаких здоровых отношений. Никакой искренней любви в этой пьесе нет. Все намучено!»       Кулаки непроизвольно сжались, смяв увесистую стопку бумаги. У Сергея крутились эти слова с того самого дня, когда он прочитал этот отзыв. Чувства, от которых он так усилено, бежал, нахлынули на него с новой силой. Сейчас, сидя в поезде Москва — Санкт-Петербург, нелепо думать о том, что лучше не тормошить прошлые проблемы. Он сам решил вернуться в этот город, чтобы пережить все и идти дальше. Чтобы доказать прежде всего себе, что те чувства были искренними, а не выдумкой. Так он повторял себе каждый раз, когда желание не уезжать было сильнее его.       Пытаясь отвлечься от слов критика, которые крутились в голове, как надоедливая пластинка, Матвиенко принялся за работу. Один из коллег Сергея как-то заметил, что когда режиссер погружается в работу, мир вокруг него перестает существовать. Он как будто переносится в другую реальность. Он как будто превращается в призрака, в человека со стороны, который просто записывает происходящее. Как психолог или телепат видит человека насквозь. Он знает все, про своих героев, что они чувствуют, как будут говорить, что хотят. А главное, как будут жить, когда взор зрителей от них уйдёт. Матвиенко был сторонним наблюдателем. Кукловод жизни актеров, которые пытаются сыграть чужую роль.       Сергей меняет место действия своей пьесы. Когда Матвиенко писал эту прессу, он брал реальный места и названия ресторанов. Но потом, когда корректировал сценарий, чтобы люди поняли каждую делать, каждую их встречу, он менял названия ресторанов и улиц. Но тогда он писал для москвичей. А сейчас он едет ставить пьесу в Санкт-Петербург на родину главного героя. Поэтому он решил перенести действия в этот город. Сергей меня все адреса, которые даже вскользь упоминаются. Достопримечательности. Даже названия кафе, которые было, конечно, и так вымышленные. Но он пытался создать атмосферу именно этого города. Сергей даже задумался о том, чтобы поменять имя главного героя, но решил, что тогда это станет слишком автобиографичным.       Хоть данная пьеса и была его исповедью. Но он хотел, чтобы только один человек ее посмотрел и понял. Сергей и сам не знал, зачем. Наверно, он хотел, чтобы его поняли. Или он хотел понять сам. Когда он только начал писать, это было просто всплеск эмоций. Он хотел просто выплеснуть все, что было у него на душе на бумагу, но потом решил, что необходимо показать миру всю свою боль. Надеясь, что адресат увидит его письмо. Он ненавидел ее всем сердцем, но через свою пьесу он хотел передать ей, что она сделала с ним. Какую боль причинила. Какие развалины оставила после себя.       Музыка приглушала посторонние звуки, а мозг создал подходящую картинку. Матвиенко представил, что он сидит в кресле своего любимого театра и смотрит на игру актеров. Кто-то играл превосходно, кто-то все никак не мог вжиться в образ. Но даже такие неудачи по-своему любил Сергей. Это была его жизнь. Это показатель его возможностей. Но идиллию в образах Матвиенко разрушила мысль, что он возвращается в Санкт-Петербург.       Когда-то смыслом жизни Сергея Матвиенко была его любимая жена Мария. Они начали встречаться еще в институте. Он учился на режиссёрском отделении, а она — на актерском. Страсть между ними вспыхнула сразу. Ярко. Горячо. Обжигающе. Они любили друг друга до боли, до ненависти, но так легко и трепетно. Их друзья и одногруппники, кто знал про их отношения, делали ставки, когда они расстанутся. Никто не верил, что они переживут хотя бы год отношений, но они смогли. После института они сыграли свадьбу. Свадьба была скромной, только в кругу родителей и близких друзей.       Семейная жизнь сразу не задалась. Было тяжело. Никто из них не мог найти работу. Приходилось перебиваться какими-то подработками только для того, чтобы не умереть с голоду. Они часто ругались из-за каких-то необдуманных покупок, но всегда поддерживали друг друга. Любили. А потом неожиданно у Сергея успешный проект, а потом еще и еще один. Он забрался на Олимп за какой-то год, когда у Марии все так же не получалось заполучить какую-либо роль. Матвиенко искренни пытался поддерживать свою жену, а она срывалась на него. Ей было тяжело, он понимал. У нее появилась удачная роль, он радовался. Сергей думал, что любые трудности получится преодолеть, главное не сдаваться и любить друг друга. Он любил, но видимо его нет. Потому что неожиданно она просто ушла. Ушла, сказав, что больше так не может. Матвиенко был разбит. Он возненавидел всех вокруг, а особенно Санкт-Петербургский театр, поэтому Сережа почти не раздумывая сорвался в Москву, куда его давно звали, при этом дав себе обещания никогда больше не возвращаться в Питер, а также больше не влюбляться.       Сейчас несясь на большой скорости в сапсане Матвиенко ухмыляется. Никогда не давайте обещания, которые не сможете воплотить. Мысль о жене перебило уведомление, пришедшее на телефон Сереже.       — «Во сколько ты приезжаешь?»       Матвиенко улыбнулся. Единственный человек из старой жизни, с которым поддерживал связь Сергей был его близкий друг, великолепный композитор, Дмитрий Позов. Работая в театре, они на интуитивном уровне понимали друг друга. Музыка, написанная Дмитрием для пьес, которые ставил Сережа, дополняла ту мысль, которую они пытались донести до зрителей. Как любил говорить Матвиенко, если нужно сделать счастливую сцену грустной, просто нужно добавить другое музыкальное сопровождение, и неважно, что творят актеры на сцене.       — «В 14:25 прибываю на московский вокзал» — ответил другу режиссер.       — «Ок. Я тебя встречу. Ты уже нашел, где жить?»       — «Да. Я снял квартиру недалеко от театра»       Дмитрий был лучшим другом Матвиенко. Позов знал все, что творилось, и творится в жизни Сергея, при этом никогда не осуждал и не лез в душу. Когда после разрыва с Машей, Сережа заявился весь промокший до нитки на порог Димы, тот смотрел на него поверх очков и ждал. Ждал, пока Матвиенко хоть что-то скажет. Но тот не мог вымолвить ни слово. Тогда композитор просто сказал: «плачь». Как будто дирижировал начало трагичной арии. И Сережа заплакал. Он хватался за друга как за спасательный круг и кричал, не издав ни звука. Он не мог остановить поток слез. Хотел, но не мог.       Сергей не любил вспоминать тот день. По его мнению, он проявил слабость. Слезы совсем не красят мужчину. Но он благодарен Дмитрию, что тот никогда не упоминает тот случай. Тема разрыва с женой вообще была запретной.       Сообщения от друга помогло отвлечься от мыслей о своей жене и вернуться к работе. За внесением небольших корректировок время пролетело незаметно. Увидев, что девушка рядом с ним начала собираться, он понял, что они приехали. Сняв наушники и убрав бумаги в портфель, Матвиенко заметил знакомую архитектуру Санкт-Петербурга.       Когда он поступил в институт в этом городе, его детская мечта осуществилась. Сергей любил этот город. Точнее он полюбил его сразу, как только приехал. Первые несколько недель он тратил все свое свободное время, чтобы ходить по улочкам города. Знакомства с городом, по мнению Сергея, прошло великолепно. Вся его творческая душа кричала, что именно Питер город, где нужно творить.       Сейчас Северная столица отдавала только воспоминаниями о Марии. Поезд остановился. Все соскочили с места и направились к выходу. Сергей понимал, что он уже приехал, но мысль спрятать и вернуться в Москву промелькнула. Матвиенко выполз из вагона самым последним. Народ на перроне уже рассосался. Своего друга он заметил не сразу, тот стоял с букетом роз.       — Поз, неужели ты решил мне признаться так в любви?       — Зачем говорить об очевидных вещах? — мужчина поправил очки и улыбнулся. — Это тебе. Я помню, что ты терпеть не можешь розы.       Сергей улыбнулся. Так его встретить мог только лучший друг. И ведь заморочился нашёл розы самого нежного розового цвета. Такие цветы наверняка понравились бы Маше, а у Матвиенко они вызывали нервный тик. Однажды, какая-то женщина, которой, видимо, не понравилось извинения мужчины, огрела букетом роз Серёжу. Она просто промахнулась. А вот Сережа был весь покрыт мелкими царапинами от того самого букета       — Спасибо!       — Пойдём, подвезу тебя до твоей квартиры.       — Может, пойдем, поедим где-нибудь, а то я даже не завтракал.       — Так не хотел возвращать в Питер? — проницательности Дмитрия могли позавидовать самые дорогие психоаналитики.       — Ты чертовски прав, ушлый жук! Ну, так что?       — Прости, мне надо вернуться в театр. Но если ты меня встретишь после него, можем зарулить в тот бар.       — Он все ещё функционирует?       — А что с ним будет? Они, кончено, потеряли постоянного клиента в лице тебя, но люди туда ходят.       — Ладно, встречу тебя. Это свидания!       — Ох! А я забыл побриться.       Сергей запрыгнул в салон, и растянулся на сиденье. Позов явно любил свою машину, она была в идеальном состоянии, хотя детское кресло на заднем сиденье портило картину.       — Как там Катя? — спросил Серёжа, когда они вырулили на дорогу.       — Все хорошо. Зовёт тебя на ужин, но я сказал, что скорее всего ты потащишь меня в бар, поэтому в другой раз.       — Про бар упомянул ты, старый жук. Но ты прав. Как-нибудь в другой раз.       — Ты же знаешь, тебе не стоит ее бояться.       — Знаю. Но я пока не готов так резко возвращаться в Питер. Твоя жена была лучшей подругой Маши.       — Ты говоришь о ней, это уже победа.       — Давай не будем, — атмосфера в машине сразу изменилась.       Дмитрий посмотрел на своего друга, который смотрел, куда-то прямо. Видимо, на него снова нахлынули воспоминания. Прошло так много времени, а он все ещё страдает.       — Ты вернулся для этого, — Дмитрий не хотел давить, он просто пытался растормошить своего друга.       — Да. Но пока я не хочу об этом говорить, — Сергей уставился в окно. — Лучше расскажи о себе. Как Савина? Как работа? Ты записал свой инструментал?       — Сделаю вид, что я не заметил смену настроения. Савина растёт. Ждёт тебя. Катя тоже хорошо. Сейчас проходит стажировку в какой-то модной компании, но ты же знаешь, я ничего в этом не смыслю. Инструментал почти записал, осталось сведение.       — Когда концерт?       — На твоей свадьбе! Сергей захохотал в голос.       — Если только на твоей!       Всю дорогу они обсуждали всякую ерунду, вспоминали тусовки, которые устраивали еще, учась в институте, и, конечно, работу. Но от вокзала до дома, где Сергей снял квартиру, было слишком мало времени, чтобы обсудить все. Поэтому они попрощались и договорились, что Сергей придет в театр.       Время пролетело незаметно. Сергей сходил в душ, немного поработал над пьесой, когда понял, что уже опаздывает. Кинув планшет в портфель, он на ходу написал сообщение Дмитрию, что немного опаздывает. Хотя время уже подошло, а Позов ему еще названивал, что было совсем на него не похоже.       Подойдя к театру, своего друга Сергей не увидел. Машина стояла на парковке. Матвиенко посмотрел по сторонам и кроме мужчины, который сидел на скамейке никого не увидел. Первое, что подумал режиссёр, что парень очень красивый. Тот сидел ровно, закинув ногу на ногу, и положив руки на колено, создавался образ молодого аристократа 19 века. Одежда на нем была очень простой, но это не мешало представить, что перед ним сидит граф или князь.       Молодой человек посмотрел на Сергея, как будто почувствовав на себе взгляд. Подул ветер, и Матвиенко пришлось прикрыть глаза, чтобы пыль не попала, куда не следует. Когда у Сергея получилось вернуть взгляд на скамейку, там уже было двое мужчин. Высокий парень, что появился из-под земли кричал на «графа». Красивый мужчина вел себя так, как будто пытался спрятаться от голоса оппонента. Матвиенко захотел заступиться за парня. Сделав несколько шагов в сторону парочки, он заметил, как Позов выходит из театра. Дмитрий сразу увидел друга, махнул ему рукой, но остановился у парочки. Сережа не понимал, что его привлекло в этой картине, но он с любопытством наблюдал за происходящем. Решив, что вот так глазеть со стороны не самая лучшая идея, он двинулся к театру.       Как только режиссер подошел к компании, мужчины затихли.       — Что тут за яркие споры? — задал вопрос Сергей, который волновал его с самого начала.       — Не переживай. Просто творческие муки.       — Вы Сергей Матвиенко? — неожиданно задал вопрос высокий парень.       — Да, это я.       — Меня зовут Антон Шастун. Я очень хочу сыграть в вашей пьесе, — глаза молодого человека загорелись.       — Кастинг будет в четверг, приходите. И вы тоже, — обратился Матвиенко к симпатичному юноши.       Он поднял глаза, и они были похожи на голубые льдинки. Сергей замер. Густые ресницы, прекрасные яркие голубые глаза. Матвиенко сглотнул. Кажется, судьба его наказывает за громкие слова.       Он улыбнулся Сереже и покачал головой.       — Жаль. Мне кажется, вы прекрасно подойдете на одну роль.       Молодой человек кивнул. А улыбка стала какой-то болезненной. Молодой человек немного наклонился, как будто извиняясь. Развернулся и сбежал по лестнице в сторону остановки. Антон рванул за ним, крича, чтобы тот подождал его. Сергей с любопытством наблюдал за этой картиной, а Дмитрий направился к своей машине.       — Серый, ты идешь? — крикнул Позов, когда понял, что друг за ним не идет.       Сев в машину, Матвиенко решил задать вопрос, который его волнует.       — Кто это был?       — Ты здесь только первый день, а уже запал на смазливое личико?       — Брось, просто любопытные персонажи.       — Тебя волнует только один персонаж, — Дмитрий сразу раскусил своего друга, но решил не придавать этому никакого значения. — Антон — актер. Я бы не сказал, что очень талантливый, но режиссеры его любят.       — А второй?       — Арсений Попов. Про него я ничего не знаю, он появился пару месяцев назад и, кажется, его рекомендовал директор.       — Интересно…