Леопардовая зайка

Свадьба Наконец-то настает день нашей свадьбы, и я взволнована тем, что всего через несколько часов выйду замуж за самого невероятного мужчину. За последние несколько месяцев Тимур стал моей опорой и показал мне любовь. В первый раз, увидев его, я сразу почувствовала, что создана для него. Говорят, что любви с первого взгляда не бывает. Но теперь я знаю, что именно это произошло с нами. Мои родители полюбили Тимура и впустили его в свою жизнь, потому что они знают, что он останется со мной, несмотря на все трудности. Мама помогла мне завершить последние приготовления к свадьбе. Свадебный наряд без рукавов плотно облегает мои тонкие изгибы. На талии завязан розовый пояс из шифона, по цвету сочетающийся с моим букетом. Волосы переплетены розовыми и белыми бусинами жемчуга. Я улыбаюсь самой себе, потому что сегодня впервые чувствую себя чудесно. Все мы собрались в Грибоедовском ЗАГСе. Папа прочищает горло: — Ты готова, Марин? Я поворачиваюсь к нему и беру под руку, чтобы он смог повести меня по нашему временному проходу. — Да, я готова, и не могу дождаться, чтобы сказать Тимуру «Согласна». Когда мы приближаемся к алтарю, я вижу Тимура. Он великолепен в брюках цвета хаки и светло-розовой рубашке, которая по цвету перекликается с моим поясом. Тимур крепко сжимал мою руку, переплетая свои теплые пальцы с моими. Он сжал их, словно пытаясь успокоить меня, как бы говоря, что все было правильно в этом мире, и я сжала их в ответ. — Возьми меня за руку. Возьми мое сердце. Оно твое. Обещаю, что через любой пожар, который нам придется пройти, я проведу тебя, — я глубоко вздохнула, обещаю свое сердце ему на всегда. — Я согласна. — Возьми меня за руку. Возьми мое сердце. Оно твое, — взгляд Тимура был серьезным, когда он смотрел на кольцо на моем пальце. — Я отдаю эту часть себя тебе,— он улыбнулся, так сладко, что нарушая серьезность момента, глупо ухмыльнулся. — Часть, что кровоточит только для тебя, верит и принадлежит тебе. Я согласен. Мне стало легче, когда служитель, наконец, провозгласил нас мужем и женой. — Теперь вы можете поцеловать свою невесту, — сказал служитель. Ладони обхватили мое лицо, и он наклонился без колебаний. Ночь прошла в комфортном ритме, когда пришло время для нашего первого танца. Тимур знал, какая песня мне нравится, и прозвучали вступительные ноты. Взяв мою руку, Тимур улыбнулся и слегка поклонился, словно очаровательный принц, а затем отвел меня на середину танцпола. — Там есть стул. Мы можем сделать этой свадьбе хороший сюрприз, — Тимур кивнул головой на стул неподалеку. — Покажи мне, что у тебя есть. — Это было всего один раз, — закатила я глаза. — Я так не думаю. Я положил их на стул в нашей комнате. — Почему я не удивлена этому? Тимур наклонился, его губы касались меня, когда он прошептал: — Потому что ты знаешь меня лучше, чем кто-либо, — затем его голос совсем упал, когда он пропел часть песни, посылая дрожь по моему позвоночнику. — Детка, детка, детка... Пока мы танцевали, я не думала, что мой жених сможет удержать свои грязные мысли очень долго. Опираясь, он склонился надо мной и коснулся губами, нужно поцеловав, но мы оба чувствовали, куда это может привести. — Говоря о комнате... Это была наша свадьба. Мы создавали правила. Поэтому мы ускользнули к себе в комнату после первого танца. У меня был сюрприз для моего нового мужа. C спецодеждой Тимура и шлемом (который любезно предоставил Воробьев с хитрыми ужимками), красным бюстгальтером и кружевными трусиками, я была вся сексуальна и вся для него. Я выглядела хорошо. По крайней мере, я так думала. Тимур был безмолвен, когда я вручила их ему. Когда его бешеные, жаждущие губы нашли мои, и мое свадебное платье было сорвано, я знала, что сделала правильно. Когда он прижал мои руки над головой, его вес придавил меня. Моя шея выгнулась, отдавая все мое тело ему. — Моя жена... — он, казалось, сказал это с большим трепетом. — Платье не могло остаться целым. Когда я увидел, как ты идешь по проходу, я уже знал, что на это надежды нет. Я хмыкнула в подушку, почувствовав все, что он предлагал,и наслаждаясь этим сладким блаженством. Горячее дыхание и нежный поцелуй коснулись моего плеча, мурашки иголками пробежались по телу и растеклись теплом. И думаю, это будет до конца моей жизни. — Мы должны вернуться? — спросила я, пытаясь застегнуть свое платье, но это было бесполезно. Я надела другое платье, которое выбрала для приема — простое белое атласное коктейльное платье, которое держалось на моих изгибах. Тимур легко застонал, лежа обнаженный на кровати. Из моих мыслей не уходило, что это был наш день. Мы могли остаться здесь, если бы захотели. Он рассмеялся, ощущая мою нерешительность. — Или ты можешь попробовать тот стул. Я подарила мужу еще один маленький свадебный подарок. Еще один танец на коленях. И вот, мы наконец расписались. Теперь я Марина Вадимовна Батрутдинова. Что может быть еще лучше? *** В день, когда я полностью отдала себя мужчине, который показал мне действительную и безусловную любовь, она удивила меня. Ты знаешь старую поговорку о том, что когда жизнь вручает тебе лимоны, то сделай лимонад? Очевидно, в этом есть доля правды. Жизнь такая, какой мы ее делаем. Наши отношения, люди в ней, это то, что мы строим. Когда кто-то переступает через вас, ни кто не может сказать, что ты должен отомстить ему. Нет никого, кто может сказать — ты должен любить их, в том числе. Это зависит только от тебя и от того, какой сладости ты хочешь лимонад, или, как в некоторых случаях, насколько кисло. Мы никогда не станем чем-то большим, чем есть сейчас, захваченные этим моментом, когда мы стали мужем и женой. Странно ощущать, что Тимур носит кольцо. Мои глаза обратились на него. Я не была уверена, что это потому, что было в новинку, или может быть потому, что я будто нашла то, что искала. Нет. Брак не был ключом. — Не могу поверить, что мы поженились. — Да, мы это сделали, — он обнял меня за плечи, когда мы смотрели фейерверки вокруг. — Не смей передумать. У меня есть доказательство в кармане. Ты сказала «Да». — Я помню. Я согласилась. — Ммм... — его губы коснулись моего лба, нежно прижимаясь. — Я знаю. Если забрать источник топлива, то пожар когда-нибудь потухнет. Этот же огонь будет горечь вечно. Мы могли бы сказать, что все кончено. Мы, наверное, были бы в порядке. Но мы были только наполовину самими собой. Вещи, которые я люблю сейчас? Его смех. Я хочу наслаждаться этим звуком и жить так, как он заставляет меня себя чувствовать. Его глаза. Я хочу помнить, как он чувствует себя, когда смотрит на меня, свою жену, и улыбается. Как только я подумала об этом, малыш внутри меня, совершил кульбит. От неожиданности, я захватала ртом воздух, ухватившись за живот, только и могла судорожно вздыхать и выдыхать. Но это прекратилось уже через несколько мгновений, и только тогда я смогла дышать спокойно. — Малыш, там у тебя все хорошо? — спросила я тихо. И тут же он ответил легким толчком, почувствовав который я успокоилась. Вспомнила тот молчаливый ответ нового доктора. Я специально озвучила свои подозрения о том, что у меня мальчик, чтобы мужчина мог ответить жестом, и он покачал головой. Значит, у меня будет девочка. Эта мысль вызвала мою улыбку, то, что делала очень редко в последнее время. — Малышка. Мамочка с тобой, — сказала я, погладив живот. *** — АРРГГХ! — кричу и останавливаюсь. — Ничего не выходит! — плачу я. — Ты отлично справляешься, Марина. Просто продолжай. — Но мне больно! — хнычу я. — Знаю. Но ты справишься. Ты сильная, крутая женщина. Ты можешь это сделать. Держу пари, ты могла бы родить этого ребенка во сне. — Во сне? — Я задыхаюсь от смеха. — Конечно, — улыбается мне акушерка. — Ты женщина. Мы можем все, что захотим. А теперь давай сделаем это, хорошо? Принеси этого ребенка в наш мир, и тогда мы все сможем уехать и выпить по чашечке хорошего кофе. — Чай, и мы договорились. — По рукам, — она улыбается мне. — А теперь давай, Марина. Мне нужно, чтобы ты еще раз хорошенько толкнула. Стиснув зубы, крепко сжимаю руки Тимура и тужусь изо всех сил. Но кажется, все напрасно. — Я не могу! Слишком больно. Я не могу этого вынести. — Я мотаю головой из стороны в сторону. Чувствую себя так, словно меня разрывают надвое. — Можешь, — подбадривает мама. — Нет, я устала. С меня хватит! Я хочу домой! — И мы поедем домой, Марин. Обещаю, мы поедем домой, как только все это закончится. Тебе просто нужно очень сильно потужиться. — Я так и делала! Ничего не получается! — плачу я. Мое лицо мокрое от слез. Я вся в поту. И испытываю самую ужасную боль за всю свою жизнь. Тимур берет меня за подбородок, поворачивая к себе и глядя в мои глаза. — Ты можешь это сделать. Ты пережила гораздо худшее, чем это, и выбралась. — Нет… — плачу я. — Я не могу... слишком больно. Я не могу этого вынести. — Можете дать ей что-нибудь, чтобы облегчить боль? — спрашивает Тимур. — Мне очень жаль. — акушерка отрицательно качает головой. — Слишком поздно, Марина. Роды в завершающей стадии. Я вижу макушку. Сейчас мне нужен от тебя один очень сильный толчок. Мое достоинство исчезло в тот момент, когда ребенок решил появиться пораньше. Тимур снова смотрит мне в глаза. — Ты можешь это сделать, потому что должна, нашей малышке нужно, чтобы ты тужилась. Ей нужна твоя помощь, чтобы выбраться в мир. Итак, тебе нужно собрать волю в кулак и сделать все возможное, чтобы пройти через это. «Ты можешь это сделать, Марина. Можешь». — А-А-А! — кричу я, делая один большой толчок. — Вот так, — подбадривает мама. — Просто продолжай тужиться. — Вот так, Марина. Продолжай. — ГРЕБАНЫЙ АД! — кричу я. В этот момент я напоминаю Тимура, и позволяю каждому ругательству, которое могу придумать, сорваться с моих губ. — СВЯТОЙ ГРЕБАНЫЙ Х*Й! ГРЕБАНАЯ УБЛЮДОЧНАЯ БОЛЬ! А потом слышу самый сладкий звук в мире. Плачь моего ребенка. — У тебя девочка! — Сияющая акушерка передает мне мою малышку и кладет ее мне на грудь. «Моя малышка. У меня дочь. Дочь». Смотрю на крошечную головку, покрытую копной светлых волос, и меня накрывает волна любви, подобной которой я никогда не испытывала. Слегка сдвигаю ее крошечное тельце, чтобы впервые увидеть ее лицо. Оглядываю ее сверху вниз. Боже, какая она красивая. Идеальная. На меня взирают любопытные темно-синие глазки. Я ласково целую ее в нежную щечку. — Я твоя мама, — шепчу я ей. — Она прекрасна, Марина. Оглядываюсь на Тимура, который смотрит на нее с благоговением, обожанием и удивлением. Он переводит взгляд на меня. — Она очень похожа на тебя. Я снова смотрю на дочь. — Ты так думаешь? — Определенно. — Он нежно целует меня в лоб. — Ты прекрасно справилась, любимая. Может, от всепоглощающей эмоции момента или, может, просто от нужды, но я подаюсь к нему и прижимаюсь легким поцелуем к его губам. Начинаю отодвигаться, но его рука обхватывает мою щеку, возвращая меня к своему рту. Он целует меня мягко, ласково. Нежно посасывая нижнюю губу. Я отстраняюсь от поцелуя и смотрю ему в глаза. Он бережно заправляет мне волосы за ухо. Его глаза не отрываются от моих. — Спасибо, — шепчу я. — За что? — За то, что ты здесь. За то, что ты — это ты, — повторяю я слова, которые он сказал мне в ту ночь, когда мы научились доверять друг другу. *** После того, как мы вернулись домой, мы все думали, как назвать нашу дочь, и сошлись на том, что определимся уже после ее рождения. И я считаю, это имя очень даже подходящим. Ведь никак иначе, кроме как судьбоносным, не назовешь все то, что случилось с нами. — Как и наша малышка, — подытожила я. — А знаешь, я хочу много детей, - мечтательно произнесла я. — Значит, их столько и будет. Для тебя все, что захочешь, — ухмыльнувшись, сказал Тимур. — Видел бы ты сейчас свое лицо, — протянула я, смеясь. Он поднял руки в жесте поражения. — Милая, когда я вижу тебя ранним утром, сонную и неумытую, всю в краске, с растрёпанными волосами и покрасневшими глазами, я знаю что женился на прекраснейшей женщине в мире. — Он подмигнул. — Еще бы… — я не договорила, так как в дверь постучались. — Да-да. — Секунду спустя из-за приоткрытой двери появилась голова улыбающейся мамы. — Ну что, уже можно? — спросила она. — Тут целая очередь собралась. Все хотят посмотреть на малышку. — Вы готовы? — спросила она, и я кивнула. Тимуру оставалось лишь согласиться со мной. Как бы мне не хотелось делиться этим моментом с остальными, но, как вы все уже поняли, в большой и дружной семье Новых Видов нет места жадности, как и прочим негативным чувствам и эмоциям. И если ты уже попал к нам, то будь готов быть окружен всеобщим вниманием, заботой и любовью этой семьи. Мы были счастливы настоящим, и у нас было будущее. Не думаю, что два человека могли быть счастливее, чем были мы. А точнее уже три!) Любовь... самая простая и вместе с тем самая удивительная вещь на земле. Они — моя единственная надежда, моя мечта, моё спасение, и что бы ни готовило нам будущее, каждый день вместе с ними — лучшее в моей жизни. Я их, навеки. Тимур: Когда смотрю на них — на мою прекрасную спящую жену, на восхитительную новорожденную дочку у неё на руках, покровительственно положившую на руку — я с абсолютной уверенностью понимаю, что именно здесь мне суждено быть. И не хочу быть в другом месте. Любовь к ним сильнее всего на свете. Я принадлежу им. Сейчас и навсегда. Конец:)